Капли дождя медленно сползали по стеклу, то обгоняя друг друга, то сливаясь в одну крупную каплю. За окном шёл дождь, уже который час подряд. Внизу, под окном, по мокрому тротуару мельтешили разноцветные зонтики, скрывающие под собой людей, всё время и независимо от погоды, куда-то спешащих.
«Вот бы меня так кто-нибудь прикрыл от обжигающих капель боли и одиночества», - с тяжёлым вздохом произнёс мужчина. В последнее время, тяжелые, может, даже просящие о помощи и о помиловании, вздохи часто вырывались из его измученной груди.
«Выпрыгнуть бы из этого окна и полететь, как те птицы высоко под облаками», - снова подумал мужчина. Теперь он часто думал об этом. Но не мог решиться.
«От чего же? От чего так трудно спрыгнуть с карниза и забыть обо всём? А главное о боли!»
Мужчина рывком распахнул окно и встал на подоконник, держась за окно руками.
«Один шаг… И всё! Чего же ты медлишь, дурак? Давай же!! – говорил он сам себе с болью и отчаяньем в голосе. – Тебе так давно хотелось это попробовать. Давай!»
Последнее слово он даже произнёс вслух. Вернее, выкрикнул, спугнув голубей, ютившихся под карнизом.
«Дурак!..» -судорожно проговорил мужчина, спускаясь с окна.
В его глазах стояли слёзы. Слёзы досады, обиды, осознания ничтожества в себе.
«Дурак…! – уже чётче повторил мужчина, всё ещё сдерживая в себе рыдания.
Но это не могло продолжаться долго. Он взглянул на небо, укутанное в дождливых серых тучах, и слёзы, одна за одной, побежали по его бледным осунувшимся щекам. Плечи задрожали от внутренних, грудных рыданий. Он положил голову на руки и продолжил рыдать, что-то бормоча, порою утверждая, а порою спрашивая.
«Почему???» - в сердцах, насколько хватало сил и воздуха в больной груди, закричал он, смотря на тоже, не переменившееся нисколько небо.
«За что???» - снова вскричал мужчина. Он вскочил из-за стола, откинув назад стул и отшвырнув стол, который полетел кубарем в другой конец комнаты.
«Почему?» - снова разрезал крик холодный воздух. Лицо было мокрое от слёз, и даже волосы, обычно аккуратно уложенные, сейчас были растрёпаны и спадали на лоб.
«Почему? Почему? Почему…» - твердил уже порядком охрипший голос.
Мужчина сжал руками свои предплечья, медленно оседая на пол. Коснувшись пола коленями, он опустил голову на грудь и слегка наклонился вперёд сам, продолжая тихо плакать.
Но и это забвение продолжалось не долго. Новая волна боли и досады сжала его сердце и ледяной рукой обняла его за глотку.
«Нет!!! Я не могу…» - выкрикнул он снова. Этот крик отнял ещё больше сил и заставил практически упасть на пол, после чего мужчина сжался в комок дрожащей плоти.
«Нет… Не могу… Я не могу больше.» - Бормотал он. Слёзы, накапливаясь на глазах, скатывались на переносицу. А потом и на пол, на котором образовывалась не большая солёная лужица.
«Я не могу больше. Не могу…»
Через десять минут он попытался встать с пола. Тело не слушалось и вообще, как будто было не его. А его самого трясло и от холода открытого окна, и от потери сил.
С тяжестью закрыв окно, он побрёл в спальню. При выходе мужчина обернулся и взглянул на небо за окном. Боль снова подкатила к горлу тяжёлым комком и слёзы, как будто ожидали этого, с ещё большей скоростью потекли по щекам.
«За что?» - обессиленным, охрипшим голосом спросил он кого-то.
Но никто не мог дать ответа на его вопросы. И даже не оттого, что в квартире больше никого не было. А оттого, что никто не мог понять, почему в жизни всё складывается так, как складывается и чёрная полоса смерти всегда идёт рядом с белой полосой жизни.
Мужчина, чуть-чуть пошатываясь от рыданий, пришёл в спальню. Там, не снимая чёрной, траурной одежды, он лёг в постель. Боль и отчаянье не давали ему покоя ещё очень долго. И сил на рыдания у него уже не оставалось, но слёзы с упрямым упорством текли из глаз, а крик разрывал его лёгкие и глотку. Он кусал подушку, сжимал её в своих сильных руках, отбрасывал и снова прижимал к груди, будто это могол унять его боль. Когда сил не хватало, чтоб произнести слова, он просто кричал, вжимаясь лицом в подушку, пропитанную его слезами, болью и горем.
«Я не смогу жить…» - Шептал мужчина, уже почти успокоившись и засыпая.
Вскоре он, обессиленный, забылся тяжёлым, не здоровым сном, напоследок прошептав:
«Я не смогу жить без тебя…».