«Что-то ты совсем плохо выглядишь. Понимаю, всем нам сейчас не легко, но что поделать? Оторвись на минутку от своих дел, сходи, подыши где-нибудь свежим воздухом. Мне обычно только это и помогает в тяжелые минуты», - говорит мой начальник. Он вечно пытается обо всех заботиться. А мне это надоело. Кто сказал, что мне нужна помощь? И уж тем более не таким способом. Природа… Это подходит только слащавым романтикам. Хотя чем не повод убраться с глаз долой от так опостылевших мне однообразных лиц? По крайней мере, нашел возможность провести в относительной тишине эти полчаса.
Но что-то я и, правда, устал. Такое чувство, что я бессмысленно пытаюсь сдвинуть каменную глыбу. Занятие весьма безнадежное и бессмысленное.
Начальник твердит, что у меня просто закончилось вдохновение. Как же. Тоже мне, подобрал слово. Вдохновение нужно художникам там всяким, творческим натурам так сказать. Ко мне оно не имеет никакого отношения.
Сложно жить, когда никто не обращает внимания на то, как тебе трудно начинать каждый свой новый день. Мне вполне бы хватило только понимающего взгляда. Не сочувствующего, а именно понимающего. Хотя кто-то из известных сказал, что каждый человек обречен на одиночество, какие бы чудесные друзья не окружали нас. Сил моих больше нет. Абсолютно никаких. А всё равно завтра придется снова тянуть всю ту же лямку. Тянуть и тащить весь этот груз на себе. Зачем всё это? Надо. Это постоянное «надо» и «надо». Я больше не могу.
Так, пора завязывать с этой прогулкой.
Решительно поднялся и пошёл по дорожке к выходу.
— Вы забыли!
Да кто там так орет?
— Вы забыли свой журнал…
Пришлось таки обернуться.
— Что там опять?
— Извините, но это ваш журнал? Я тут увидел, что вы отошли от скамейки, а там остался этот журнал… — на меня смотрел встрепанный парнишка лет тринадцати. Худющий, бледный, на лице одни глаза.
— Журнал? Ах, да. Благодарю, — выхватил у него совсем не нужную мне вещь и собрался продолжить путь, но что-то зацепило меня в этом взгляде.
— С вами все в порядке? — он все также продолжал обеспокоено смотреть на меня.
В порядке? Конечно, со мной всё в порядке. Как же может быть иначе? Что он, в конце концов, позволяет себе? Но, сдержавшись, всё же ответил ему:
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет, просто у вас такой вид… может, вам нужна помощь?
Помощь? Дожил… Наверно, у меня и правда тот еще вид, раз этот юнец задает подобные вопросы.
— Нет, благодарю. Со мной все в порядке. И если ты позволишь, я все же продолжу свой путь.
Я развернулся и зашагал дальше. И что нужно этому пареньку? Я обернулся. Он, зябко закутавшись в тонкую потрепанную курточку, куда-то побрел усталой, но взволнованной походкой.
Идет и оборачивается по сторонам, будто что-то ищет, задал пару вопросов прохожим. Да что он ищет? Приключений на свою голову? Не удивительно, что подмечает все оставленные на лавках журналы, вон как зорко все оглядывается. Он что-то сам потерял что ли? Ох, ведь знаю, что не стоит мне вмешиваться, потом ворох проблем опять получу на свою голову, но все же…
— Ты что-то потерял? — догнал его почти уже у противоположного края парка.
Он встревожено обернулся, затем, порывшись в памяти, все же вспомнил, где меня видел и с надеждой произнес:
— Вы не видели маленькую девочку, лет пяти? На ней розовое пальто и серая шапочка? Уже полчаса бегаю по парку, никак не могу её найти…
— Сестра что ли?
— Да. Вы ее видели? — спросил он.
Ну что за взгляд! Наверно, в ней вся его жизнь.
— Нет. Я вообще ни на кого не обращал внимания.
— А… — тяжелый вздох, и он опять побрел по дорожке вперед.
— Как ты ее потерял?
— Она каталась на качелях, я только на минутку отошел, а она… Ее там уже не было. Где я только не искал…
— Следить за ней надо было лучше! И куда только смотрят ваши родители? — буркнул я, пытаясь придумать, как ему помочь. Все равно мне было нечего делать. А он только виновато повесил голову.
— Чего стоишь, иди, свяжись с родителями, пусть придумывают, как ее отыскать.
— У нас нет родителей… Погибли в том году… Теперь нас только двое, — сказал, а у самого глаза такие, будто бросает кому-то вызов. Ох, уж эта молодежь…
— Взрослые же кто-то есть? Не можете же вы быть совсем одни… — ох, не хотел ведь лезть не в свое дело, но теперь все равно поздно, не успокоюсь же, пока не разберусь в чем дело.
— Есть дядя. Но он сейчас занят. И лучше ему ни о чем не знать…
Понятно. И без вопросов ясно, что за дядя у вас. Ой, да хоть бы он взгляд отвел что ли… Смотрит ведь с такой надеждой… А что я могу сделать? Наверно, девчонка заигралась, сейчас где-нибудь с другими детьми скачет, потеряв счет времени.
— Ты обращался в администрацию парка? Пусть объявят по громкоговорителю, что она разыскивается… — распорядился я.
— Ой, об этом я и не подумал. Сейчас попрошу их, — кинулся он вглубь парка, — Спасибо! Вы такой добрый.
Добрый? Это явно не про меня.
Я пошел прочь. Где-то минут через десять ходьбы я увидел ребенка, кажется, ту самую потерявшуюся сестру.
Маленькая, перепуганная, вся в слезах.
— Так вот ты где, — попытался придать голосу немного мягкости, чтобы не перепугать ее еще больше, — что ты здесь одна делаешь? Тебя там уже брат ищет.
— Брат? Где мой брат? — минуту назад поникшая, она тут же встрепенулась при упоминании о брате.
— Он там, перед входом. Ну и заставила ты его поволноваться! Что тебя занесло в эту часть парка?
— Я искала его. Он ушел, и я испугалась, что он тоже потеряется, как мама с папой. Я пошла его искать.
Отлично. Оба мотаются по парку в поисках друг друга, а я уж было подумал, что что-то серьезное.
— Кто Вы? — слезы уже высохли, но доверия к незнакомому человеку не прибавилось.
— Друг. Помогаю твоему брату разыскать тебя.
— Вы что-то слишком большой для друга моего брата. Мама говорила, чтобы я не смела разговаривать с незнакомыми людьми.
— Правильно твоя мама говорила. Только вот в данном случае тебе лучше пойти со мной, пока я знаю, где найти твоего брата, а то потом мы еще и его будем разыскивать. У вас что и, правда, никого кроме того дяди нет?
— Нет. Теперь нас только двое.
Слова те же, что и у брата. Их только двое в этом мире. Не удивительно, что так льнут друг к другу. Два маленьких ребенка одни в этом огромном мире. Да, я прекрасно понимаю как это, когда на тебя весь мир давит своей равнодушной тяжестью. Что же мне делать?
— Ладно, идем искать брата?
— Хорошо. А где он? — ее взгляд изменился, и она взяла меня за руку.
— А вот это хороший вопрос.

Вот мы уже и перед воротами парка. Парнишка, не веря своим глазам, радостно сжимает в объятиях сестренку. А та ему что-то шепчет.
— Где вы ее нашли?
— Она тебя искала.
— Ой, спасибо вам огромное! Вы даже не представляете, что вы для меня сделали! Я уж думал. Ведь у меня никого кроме неё нет.
— Теперь у вас все в порядке? — спросил я, осознав, что мне уже пора бы и вернуться на работу.
— Да, теперь да. Спасибо вам за то, что вы такой добрый!
— Не стоит. Больше не теряйтесь.
И я поспешил к выходу.
— Подождите!— девочка бросилась за мной следом.
Я остановился.
— Это Вам! За то, что нашли моего брата! — протянула она мне свой воздушный шарик. А глаза такие голубые, чистые и пока еще с надеждой смотрящие на этот мир.
Я растерянно зажал в руке ее подарок.
— А Вы не могли бы точно так же, как и меня, найти моих родителей? Брат так сильно по ним скучает. Плачет по ночам, я сама видела. Я так хочу для него что-нибудь сделать.
И глаза у нее сразу стали такие серьезные, смотрят совсем по-взрослому.
— Нет. Я не смогу это сделать. Извини… — голос мой дрогнул, а она все смотрит мне в глаза, не выпускает меня из плена сосредоточенного взгляда.
— Они очень сильно потерялись? Поэтому? Да?
— Да, потому что очень сильно…
И ее глаза померкли. Будто кто-то притушил внутренний свет души.
— А не могли бы вы хотя бы подарить моему брату собаку? Он очень хочет щенка, но дядя ему не разрешает. Говорит, что и так тратит слишком много денег на нашу еду. А если вы ее принесете к нам домой, то он уже не откажет.
— Маша, не отвлекай человека. Он и так для нас много сделал. Какая же ты невоспитанная, — проворчал, подходя к нам, парнишка, — извините ее. Обычно она у нас неразговорчивая.
— Вы далеко живете? — спросил я.
— Нет, через две улицы отсюда.
Парнишка потянул за собой сестру, но та непрерывно смотрела на меня, ожидая ответ.
— Я постараюсь выполнить твою просьбу, — поспешил заверить я ее. И только тогда она облегченно выдохнула и с чувством выполненного долга последовала за братом.
А я так и остался стоять на том же месте, размышляя о той силе чувств, что связывала этих двух неоперившихся созданий. Они только начинали жить, были юны и еще совсем не знали, как устроиться в нашем столь сложном мире. Теперь я понимаю, что имел ввиду начальник, когда говорил о вдохновении. Интересно, какое вдохновение движет им?



— Ну и как прошла прогулка? Нашел свое вдохновение?
— Оно само меня нашло. Вы случайно не знаете, где можно найти хорошего щенка?