Сонька в свои шестнадцать лет выскочила замуж в Петербуг из Мухосранска по фальшивой справке о беременности. Родители спихнули её увлекшемуся инженеру в командировке – только забирай. Её мама и папа уже лет десять гуляли по домам отдыха, каждый сам по себе. У молоденькой кокетки было только одно приданное – девственность, которую она при своей сексуальной фигуре и вороней лопоухости могла прошляпить в любой момент, а потом моталась бы не пристроенная. Так что родители были рады радешеньки, что ´´сокровище´´ не пропало даром.Семейные обязанности легли тяжким грузом на Сонькины несовершеннолетние плечи.Она стирала, готовила, убирала, стояла часами в очередях за продуктами, по пять раз в день трахалась с нелюбимым мужем, да ещё училась. Но из педегогического училища, в которое она, пока были силы, поступила её вскоре выгнали за неуспеваемость и Сонька пошла работать на завод. **Я женился как аристократ - на гимназисточьке** ;- любил говорить муж. ** Извозчик ты а не аристократ - запряг и поехал** - думала Сонька. Она с трудом дышала сквозь нарастающую толщу усталости. Иногда под утро, спросоня, казалось Соньке, что она дома у мамы и пора идти в школу, но окончательно проснувшись Сонька с ужасом обнаруживала, что лежит в лапах огромного волосатого мужика и пора получать утреннюю порцию секса, а потом чапать на родной завод. Сонька нашла эту художественную студию, как животное нюхом находит целебную травку, потому что больше всего на свете Сонька любила рисовать. Туда никого не принимали. Все и так было забито до отказа. Но Сонька умоляла и плакала. А когда старенький преподаватель с ведущими учениками посмотрели её работы, то сжалились и приняли – У Соньки был явный талант. Она рисовала с упоением и была совершенно счастлива в этой студии. А когда появился Венечка она стала ещё счастливее.Когда в семидесятом году у супругов Хамутовых родился сын счастливый папаша подумал : ” Я всю жизнь промучился с идиотским именем – Вениамин. Пусть этот шнурок тоже не сачкует ” - и стал сын отцу тёзкой . Когда через семнадцать лет отец с напыщенной торжественностью спросил сына : ” Гордишься ли ты нашим потомственным именем ” Вениамин ”? ” ”Сволочь”- ответил сын. По семейной традиции Венечку по окончании десятилетки определили в самое престижное военное училище . Мальчик прекрасно знал, что лучше ничего не придумаешь как уйти из училища в середине учебного года, чтобы этот змей-папаша взвился . Своих родителей он считал счастливым союзом двух злокачественных опухолей - рака и саркомы, а себя, соответственно, порождением такого союза . Веня любил рисовать ядовито-зелёных монстров в малиновых прожилочках. Из этих художеств папа заключил что сын желает стать художником и со следующего года место в Мухинском художественном училище Вениамину младшему было обеспечено. А пока его определили в лучшую в Ленинграде художественную студию где он, ни ухом ни рылом, разводил на листе ядовитую зелень с багрово-красным и к этому месил побольше чёрного. В основном в студии занимались серьёзные люди, и мазню блатных никто не обсуждал. Венечка занимаясь ”творчеством” любил разглагольствовать о том, какая он личность и талант. Сонька, забыв о рисовании, слушала раскрыв рот и думала: « Как это ему до сих пор никто не врезал за наглость». Началось всё с того, что однажды после занятий они случайно оказались идущими рядом по направлению к метро. Из переулка вышли и зашагали впереди два здоровых пьяных мужика, громко ругаясь матом . Венечка, забежал вперёд и своим юным чистым голоском сказал: ”Я иду со своей девушкой, и ей не приятно слушать, как вы ругаетесь.” ”Прибьют на месте”-подумала Сонька. Но мужики извинились и замолчали. ” Да он на меня внимания не обращает! А тут ”моя девушка”. Какой он благородный!”-: мысленно воскликнула Сонька. С этого момента началась её любовь. И как музыкальный фон этой любви была песня Эдит Пиаф о юном корнете и вальсе на балу в Санкт-Петербурге .

Словно сладкий озноб лихорадки

Я руку в перчатке партнёру даю и пою.

Мы танцуем, друг друга волнуем,

И оба ликуем - и я и корнет-

Семнадцати лет

Венечка, в семье которого передавались и поддерживались офицерские традиции ,был для Соньки барчуком, розовым, избалованным бутузом, какой он, на фиг, был ходожник, он был корнет . Его юношеский лик напоминал популярную мордашку ангелочка, который давно перекочевал из под ступни Сикстинской Мадонны на предметы ширпотреба. Только Венина мордашка была пошире и над губой у него проступал чёрный пушок. Венечка не спешил разменивать свою девственность, но его темперамент, не находивший выхода, делал его циником. И все-таки замечательно, что он был девственник и не торопился с развязкой, поддразнивая Соньку, но дорожа её интересом. Сонька же накручивала свою романтическую влюблённость как патефон с вальсом Эдит Пиаф. Она представляла как бы это сложилось у неё с Венечкой если бы они жили в другом времени в начале века. Она -хористка или статистка- балерина, а он, разумеется, корнет. Но оба они были ещё детьми.У Вени на столике у кровати были расставлены оловянные солдатики, а у Соньки на тумбочке трильяжа сидела Барби, правда рядом лежала пачка противозачаточных таблеток. Варвара - жена старшего брата мужа панически боялась как бы Сонька не родила. Дедушки с бабушкой, а так же семейной дачи едва хватало на её, Варвариных, детей. Вот располневшая Варвара, в тайне ненавидевшая Соньку, учила её премудрости предохранятся .Была ещё одна дама, которая обращала на Соньку видимо-благосклонное внимание. Скучающая путана-одиночка, которая в свободное от работы время пыталась жить духовной жизнью: то брала уроки фортепьяно, то ходила в секцию ёги, а вот последнее время захотела научиться рисовать. По знакомству её устроили в художественную студию как блатную, и она щедро платила за обучение. Её звали Люба, но она представлялась Лаурой. За плечами у неё был большой опыт на поприще самой древней профессии. За время работы она набрала солидную клиентуру, но сама уже была не ликвид. Понимая, что выходит в тираж, она искала девочек приятной наружности, чтобы ”вывести их в люди” и самой нажиться на посредничестве, используя старые связи. Вот и стала Лаура подъезжать к Соньке. Та сначала решила, что речь идёт о том, чтобы загонять иностранцам картины за валюту, но вскоре сообразила, что речь идёт о другом товаре. Лаура, хорошо зная по чём на рынке киллограмм женской плоти сразу определила, что спрос на Соньку, если её привести в божеский вид, будет превышать предложения как минимум лет пять. А вертеть этой дурёхой можно, как угодно. Лаура уже приценивалась, что делать с Сонькиной фактурой, как придать ей соответствующий имидж. Белокожую, но взбледнувшую от бесчеловечной эксплуатации Соньку нужно будет красить поярче. Её не крупным, но чётко отчерченным пухлым губкам пойдёт вишнёвая помада, её восточным карамельно-карим глазкам пойдут лиловые тени, а её тёмно-каштановые волосы нужно будет покрасить в рыжый цвет. И если Соньку отоспать, подкормить и подпоить, то её со свистом можно запускать в дело. Ринуться в пучину разврата, как заключительный аккорд романа с корнетом, который должен её соблазнить и бросить, казался Соньке вполне закономерным.Только корнет не торопился её соблазнять. Венечка комплексовал, и дальше сальных разговоров у них не шло. Лаура торопила Соньку с решением. Но Сонька заартачилась - сначала роман, а потом уж в омут с головой. Лауру это раздражало: ”Сидит, дура, в жопе по самые уши и ещё кочевряжится!”А Сонька всё напевала свой французский вальсок. Лауре так надоел мотивчик, что она написала по этому поводу ехидное стихотворение :

Такие высокие ноты,

Что слов не расслышать никак.

Поёт о любви и свободе

Раздавленный жизнью червяк.



Был розовым, нежным и скользким

Он мирно и счастливо жил.

Но выполз из кучи навозной –

Под чей-то каблук угодил.

Время подвигалось к летним каникулам. ”Эх, добро пропадает!”- подумала Лаура, которой надоело ждать пока Сонька отелится. Вскоре, потеряв интерес к рисованию, Лаура покинула студию. ”Венечка поступит в Мухинское – и всё !”- Сонька была в отчаянии. Но её утешили - он вернётся в студию к осени.На то это и была самая лучшая студия в Петербурге, которая располагалась в бывшей коммуналке на верхнем этаже ”доходного” дома в ”колодце”.Там в творческой атмосфере, без творческого беспорядка занимались и те, кто учился в Мухинском, и те, кто учился в Академии. Венечка обязательно вернётся, если не дурак –а он не дурак. Всё лето Сонька не разгибая спины бороздила грядки на фамильной мужниной даче, и к осени совсем дошла от такой жизни. Она написала маме и папе, что бы её забрали от сюда поскорее. Мама и папа, жившие каждый в своей однокомнатной малогабаритке и мечтавшие только об одном - устроить свою личную жизнь, ответили ей по разному , но одинаково по смыслу: -”вышла замуж- и сиди”. Прочитав эти тёплые послания Сонька поняла что детство кончилось так и не начавшись и что эта затянувшаяся игра во взрослость совсем не по нарошку.

С началом учебного года Сонька с большим скандалом отказалась от дачной повинности. Она и так пахала на заводе, вела хозяйство и удовлетворяла ненасытные сексуальные потребности мужа, который так на неё разозлился за дачный саботаж, что даже поколотил, при этом на молодом Сонькином теле не осталось ни синяка, а у мужа вспухла рука - рентген показал трещину на запястье. Сонька так его жалела и сокрушалась по поводу травмы, что он милостиво разрешил ей посещать студию. Начались занятия и появился Венечка.Он больше не был розовым корнетом, а скорее был похож на заурядного художника . Он номинально похорошел - похудел, был одет моднее, но потускнел, явно разменял свою девственность и взирал вокруг с отвращением. Но Сонька цеплялась за свою мечту – это придавало ей силы. Она всё лето ждала встречи с любимым. И снова грянул в её бедной головке чарующий вальс. Веня, казалось, ушёл в себя после столкновения с жизнью и на Соньку совсем не обращал внимания . Она сидела перед чистым листом бумаги и не могла рисовать - без Вениной любви жить было незачем .Она и знать не знала, что Веня просто глаз не мог поднять на женщин - так его загасили летом. Нашлась таки управа на наглеца. А дело было так - Веня решил, что уж если выбирать себе первую женщину, так чтоб по всем статьям: что бы и умница, красавица и что б из ”общества”, как он сам и, разумеется, что бы опытная в сексе. На практике, после поступления в Мухинское, он присмотрел себе подходящую кандидатуру и пошёл бахвалиться, какой он весь из себя подарок. Девушка в свои двадцать лет имевшая богатый опыт по части секса, сразу проколола этот мыльный пузырь. Веня пел ей, что он – это буквально бутылка с джином страсти внутри и стоит только этого джина выпустить на волю, будет такое, чего она ещё не видела . И вот взяла девушка эту, с позволения сказать, бутылку, откупорила её и с прискорбием сообщила Вене, что никакого джина там в помине нет, и что ему с такими данными лучше сидеть и не высовываться, что б не позориться, и хорошо она такая добрая – будет держать язык за зубами, а другая бы всем рассказала – вот было бы смеху! Веня с тех пор только и думал о своей сексуальной неполноценности, боясь поделиться с кем бы то ни было этой страшной тайной .

Сонька шла в студию дворами. Вдруг она услышала шаги за спиной. Это был Веня . ” Вот удобный случай обясниться . Кругом никого.” Она прислонилась к стене с видом жертвы . Веня шёл погружённый в свои мрачные мысли по узкому корридору между дворами и вдруг заметил прислонившееся к стене привлекательное существо смотревшее на него с рабским обожанием. Свет этого взгляда пролился бальзамом на его раненое мужское самолюбие. Веня подошёл к Соне вплотную, сгрёб её и по хозяйски поволок в ближайший подъезд. Ему казалось, что он может делать с ней всё, что угодно .- Всё, что угодно, только не ”это” - сказала Сонька. Трахаться в подъезде она отказалась наотрез .- Но ведь ты же моя ?! ”Я твоя – заверила его Сонька – но уже пол часа как занятия идут ”– ей хотелось немного набить себе цену .- Да, я пойду первым, ты потом . Оставшись одна, встрёпанная Сонька разочарованно шмыгнула носом. Она-то думала, что Веня плюнет на занятия ... Когда она вошла в класс, Веня сидел и рисовал как ни в чём не бывало. Во время занятий она ждала, что он взглянет на неё, улыбнётся, скажет слово . Когда занятия закончились, он собрался и пошёл, даже не взглянув на Соню. Сначала она подумала, что он поджидает её в одной из подворотен проходного двора. Сонька заглянула по пути во все подворотни – Вени там не было. Она ускорила шаг и вскоре увидела его, шагающего впереди. Сонька нагнала его, намереваясь пройти мимо с гордым видом. Он властной рукой поймал её и опять поволок в подъезд .Так и пошло – на занятиях он её не замечал, а потом они мотались по подъездам, где всегда было одно и тоже: ” Всё что угодно – только не это”. К тому же, Сонька не могла долго задерживаться - муж уже начал что-то подозревать . Однажды в самый интимный момент она чуть не назвала мужа Веней - ”Убил бы на месте и вообще это ужасно - любить одного, а заниматься сексом с другим” .”Так больше продолжаться не может”- повторяли Веня и Соня друг другу, только каждый вкладывал в эту фразу своё значение . И вот в один прекрасный вечер Веня сообщил Соньке, что договорился с друзьями о комнате в общаге. Сонька восприняла это как предложение бежать. Это было в середине октября. Сонька взяла пару дней отгулов. В ночь перед побегом она почти не спала, лежала и смотрела на часы, задремала только под утро. Пока муж собирался на работу, она притворилась спящей. Хлопнула дверь. Она открыла глаза. Откуда этот праздничный свет? Она подошла к окну. Выпал ранний снег. Она смотрела на падающие хлопья и смеялась от счастья. Но нужно было собираться. Она достала потрёпанный белый чемодан, с которым она ещё в пионерский лагерь ездила. Если бы она реально смотрела на вещи, то поняла бы, что брать с собой нечего, но чемодан быстро заполнялся летней одеждой, старыми фотографиями, рисунками, предметами домашнего обихода. И вот она готова. На ноги Сонька надела замшевые летние сапожки, которые мама пожертвовала ей из своего гардероба. Они были на очень высоких каблуках и немного Соньке велики. Она знала, что сапожки не подходят по сезону, зато очень ей идут . Веня думал что она уже не придет. Сонька появилась с опозданием на полчаса. Когда он увидел, как она ковыляет по снегу с чемоданом в руке, ему стало не по себе .Он и так был зол на неё, что пришлось прождать столько на холоде. Сонька, как само собой разумеющееся, вручила Вене свой чемодан и они пошли к общаге . В комнате было четыре кровати и стол. Соньке хотелось распаковать чемодан, выпить чаю, согреться, поговорить с Веней о будущем. Но Вене не терпелось заняться любовью. Они оба ужасно нервничали. Всё получилось быстро и скомканно. Веня подумал, что наверное, его первая женщина была права - он ни на что не годится. Он уткнулся лицом в подушку. Ему хотелось лежать и не двигаться. Сонька не стала его тормошить. Она тихонько пошла в ванну, а когда вернулась, он уже спал. Она прилегла рядом и вскоре уснула сама . Страсть проснулась раньше чем они сами и всё было великолепно.Они смотрели друг другу в глаза. У Вени напрочь сошла с лица вороватая шкодливасть пошляка корнета , а у Соньки потетическая восторженность героини мелодрамы. Они шли на встречу друг другу как два локомотива на скорости и контакт был , как говорится, с грохотом , по полной. В этот момент, сквозь крик Соньки, сквозь своё острое ,как боль, наслаждение Веня, в не отключаемой созерцательности, подумал « Это стоит того» .Соня чуть не потеряла сознание от удовольствия. ” Наверное это называется оргазм»- Муж пичкал её сексуальной литературой, но ежедневное «вбивание свай» в течении года семейной жизни ни разу не дало ей этого чувства Веня был совершенно счастлив - всё у него нормально если он такой герой. Он был до слёз благодарен Соньке. По настоящему она была его первой женщиной, а он её первым мужчиной . Когда ударные волны страсти улеглись, они лежали спокойные, расслабившиеся, перешучивались и даже могли о чём-то разговаривать, как люди. А потом к ним пришли гости. Веня познакомил Соню со своими друзьями. Скинулись у кого сколько было. Ребята сбегали за выпивкой и закуской. Кто-то играл на гитаре. Венины друзья с интересом поглядывали на цветущую от счастья Соньку. И так всё было славно и весело. А когда они ушли было ещё лучше. Веня всю ночь обкатывал своё мужское достоинство. Он почти любил Соньку повторяя ей :´´Ты моя ! ты моя !´´ И, наверное, совсем бы полюбил, если бы не драный чемодан, белевший в углу. Веня опасливо косился на него и это слегка отравляло упоение страстью. Утром они проснулись голодные.От вчерашней складчины почти ничего не осталось. Веня вызвался сбегать в магазин. Соня прибрала в комнате, привела себя в порядок и села на батарею у окна. Она думала о том, как будет жить с Веней, как он представит её своим родителям. Родители мужа ценили Сонькину хозяйственность и Венины родители это отценят, а потом они пристроят её в Мухинское – они ведь люди со связями ...Сонька смотрела в окно на талую слякоть на улице и мечтала, мечтала, мечтала.Вдруг скрипнула дверь. Сонька спохватилась. Прошло довольно много времени. Где это Веня так долго шлялся? Нужно сделать ему выговор. ”Не буду оборачиваться. ”Она нахмурила лицо, но не могла удержать расползающуюся улыбку. Тем не менее, пауза у двери затянулась .- А Веня разве...? - промямлил чей-то знакомый голос. В дверях стоял парень из вчерашних Вениных друзей.- Вени нет. Он скоро придёт - недовольно ответила Сонька .Парень немного помялся, потом ушёл . - О чём это я ?- Сонька поймала концы придуманного сюжета и стала мечтать дальше, но вдруг ужасная, жгучая мысль поразила её: ”Веня ушёл !”, но она тут же отогнала её: ”Ерунда, он вернётся с минуты на минуту ”. Соня попыталась вернуться к придуманному сюжету, но темнота за окном неумолимо подтверждала факт – уже вечер. Он не вернётся .”Глупости! Этого не может быть! ”- закричала она на себя. Ужас, как жгучая лава сочился из маленькой трещины догадки, которая с катастрофической быстротой разползалась, заливая её душу, захватывая её всю отчаянием и паникой. Каждая минута, каждая секунда подтверждала факт – Веня ушёл .Когда Венин друг снова показался в дверях Сонька схватив чемоданчик и накинув пальто торопливо сказала: ”Да, да, я ухожу ”- и побежала по коридорам и лестницам общаги к выходу . Сонька, мотаясь по городу, стреляла двушки и названивала Вене каждые полчаса. Его мама приятным вежливым голосом сначала сказала: ”Веня куда-то запропал со вчерашнего дня. А что передать? ”- а потом просто отвечала:”нет ”, ”не появлялся”. Соня сразу вешала трубку в страхе, что у Вениной мамы кончится терпение. Зачем она звонила она себе объяснить не могла. Просто больше делать было нечего. Сонька заходила погреться то на почту, то в магазин. Ужасно хотелось есть. Деньгами в семье распоряжался муж. Всю мелочь, которую удалось утаить за долгое время, она выложила вечером накануне в складчину. Она вошла в поликлинику, пристроилась к очереди подлиннее и заснула в кресле. Её разбудила врачиха, которая вышла из кабинета уже в пальто: - ” Вы ко мне ? ” Сонька встрепенулась и быстро покинула помещение. Прошло два часа со времени последнего звонка к Вене. Она позвонила снова.- ”А Венечка был . Покушал и снова куда-то убежал.” И тогда Соня решила завязать с этим идиотским занятием. Падал мокрый снег. Сонька вышла на Невский проспект, дошла до ”Астории” и увидела, как из такси вышли две разодетые красавицы и проплыли через сверкающие двери в мир роскоши . « Вот сейчас самое время к ним примкнуть.» Вспомнилась Лаура. Сонька посмотрела на своё отражение в зеркальной витрине – жалкая, замёрзшая, с драным летним чемоданом в руке.´´ Нет не примут меня путаны в свои ряды ´´- подумала Сонька. Вот был бы у неё с Веней настоящий роман с трагическим концом. Она обрисовала бы сейчас путанам эту патетическую картину. Ей бы посочувствовали и посодействовали. Но не было картины, а была маленькая зарисовка – ядовито-зелёный чёртик, которых Веня любил рисовать до того, как пошёл в большое исскуство. И был этот чёртик гораздо симпатичнее тех грязных натюрмортов, которые он потом писал с видом профессионала. У Соньки в сапогах хлюпала вода. Ноги совершенно одеревенели. И в памяти выплыли последние строки вальса Эдит Пиаф :

Вальс дешёвый у жизни суровой,

Оркестрик грошёвый в ночном кабаре

В декабре

И в ливрее портье коченеет,

О прошлом жалеет заброшенный дед

– Бывший корнет.



Неподвижен, судьбою обижен,

Подобран Парижем

Он щурится вдаль на Пигаль

И под небом реклама под снегом

Неоновым бегом мигает в метель

´´Россия´´-отель

Мысль вернуться домой была совершенно не приемлимой, но мысль ночевать на улице была ещё более неприемлимой. Время подвигалось к закрытию метро. Нужно было что-то решать. И вскоре она звонила в дверь своей квартиры. -Я тебе изменила, - сказала Сонька . Муж посмотрел на неё с каменным презрением, повернулся и пошёл в спальню. Сонька пришибленным цуциком проследовала за ним. Когда она легла в постель, муж брезгливо отодвинулся,”и лучше выдумать не мог ”. На следующий день он запил. Сонька перевелась на заводе на вторую смену, чтобы поменьше с ним сталкиваться. Когда она приходила он уже спал. Как то она проснулась не привычно выспавшаяся и обнаружила, что та половина кровати на которой спит муж, пуста. - Твой-то, с Татьяной с первого связался, - сообщила ей соседская старуха. Татьяна - жена мужниного собутыльника, была старше Соньки на пятнадцать лет. В дверь позвонили. На пороге стояла ” та самая Татьяна ”. - Мужики дерутся. Побежали разнимать. Сонька спустилась за Татьяной на площадку первого этажа, где неуклюже дрались пъяные мужья. Татьяна бросилась разнимать, только подлив масла в огонь, a Сонька безучастно смотрела на эту отвратительную сцену. В итоге приехали две машины – милиция и´´ скорая´´. На скорой увезли Сонькиного мужа, а в милицейской Татьяниного. На следующее утро выпал настоящий зимний снег. Сонька стояла у окна в праздничном настроении и смотрела на падающие хлопья :” Это не то, что тот октябрьский. Этот не растает быстро, не предаст. Уходить надо. На заводе обещали место в общежитии. И с чего я решила что со мной всё кончено и деваться мне некуда? Мне семнадцать лет. ". Сонька неожиданно обнаружила что огромный мир лежит открытый перед ней и туда ей белой скатертью дорога . .