Есть люди, которые даже в дворницком фартуке и с метлой в руках выглядят импозантно. Вот и мой собеседник – Петр Кириллович, несмотря на тренировочный костюм и клетчатую рубашку с расстегнутым воротом, своими повадками и осанкой тянул как минимум на большого начальника областного ранга. Особо впечатляло его крупное породистое лицо с роскошной седой шевелюрой и манера негромко, но убедительно, с достоинством произносить слова.

– В восьмидесятые годы было трудно с продуктами. Мясо хорошее ни за какие деньги не купить. Тогда еще на предприятиях организовывали автобусы в Донецк, в Ворошиловград. На Украине покучерявее жили.
Тут то я и вспомнил своего армейского приятеля Николая. Он жил на Луганщине в небольшом шахтерском городке, изредка наведывался в гости ко мне, на Дон – рыбак заядлый. Да и так я ему посылочки с вяленым рыбцом организовывал.

Так вот этот Николай работал мясником в гастрономе и давно приглашал меня в гости. Я взял на работе отгулы, чтобы не толочься в общем стаде в выходные, и отправился за мясом.

Приехал туда поздновато. Остановился в гостинице. Дело в том, что друг мой жил в примаках, у тещи, там как цыганский табор, а я люблю порядок.

Встретились с Николаем, все обговорили: завтра, к десяти. Я отдал деньги и сумки и отправился гулять по городу. Городишко, надо отметить, серенький.

В общем, я быстро закончил свой променад и обосновался в единственном на весь город ресторане. В зале было пустовато, но комфортно. Что-то негромко наигрывал оркестр. Я заказал 150 коньячку (водится за мной такая слабость) и легкую закуску.

Сижу. Отдыхаю. Подходит ко мне официант:
– Извините, Вас приглашают за соседний столик.

Из-за сдвоенного стола в уютном уголке зала поднялся лысоватый брюнет лет пятидесяти и приветливо мне улыбнулся, сделав радушный жест. В его компании было еще четверо мужчин. Я подумал: «Что это еще за общество женоненавистников?..». Тоже улыбнулся и отрицательно помахал головой.

Через минуту брюнет подсел ко мне. Официант молниеносно поставил перед ним рюмку с коньяком и закуску.

– Давайте познакомимся, – предложил брюнет, – Арнольд Модестович, прокурор района, – и протянул руку.
– Петр Кириллович, – сдержанно сказал я, а про себя стал лихорадочно искать ответ на чуть не сорвавшийся с губ вопрос: чем обязан столь пристальному вниманию со стороны правоохранительных органов?

Моего собеседника, казалось, не смутило то обстоятельство, что я не счел нужным называть свою должность и фамилию. Он познакомил меня со своими приятелями. Пока – на расстоянии. Причем они поочередно приподнимали свои дебелые телеса и широко, как фотографу, улыбались...

Вскоре мы уже сошлись плотнее. Звучали тосты, звенел хрусталь, стучали вилки и ножи... В этой компании был мэр города, заведующий базой райпотребсоюза, начальник милиции и еще кто-то в этом же духе.

Что им от меня было нужно, я так и не понял. Разговор шел общий, типичный для мужской компании: об охоте, о рыбалке, естественно, о женщинах, кои за столом так и не появились... Несколько раз "спонтанно" возникали предложения "прокатиться на природу", но так как я в ответ лишь улыбался, не выражая явного одобрения, мы так никуда из ресторана и не тронулись.

Наконец, где-то в начале одиннадцатого, когда ресторан гудел как потревоженный улей, я взглянул на часы, встал и, сделав общий поклон, сообщил, что намерен отправиться спать, завтра тяжелый день.

Провожал меня до дверей номера все тот же лысоватый брюнет. На прощанье он вытащил из портфеля объемистый пакет - презент от новых друзей. Я милостиво принял дар. Так устал, что объясняться и что-то разъяснять, не было ни сил, ни желания. Да и, пожалуй, запоздал я с объяснениями.

Проснулся я на следующий день рано. В свертке, как я и предполагал, был полный "джентльменский" набор: коньяк, икра, крабы и так далее. Побежал к Николаю раньше условленного времени, рассказал ему. Друг тоже ничего не понял:
– Наверное, ждут какую-то комиссию из Москвы ... Ты вот что, бери свои сумки и мотай домой, пока ветер без камней. Нет, Петя! Коньячком в другой раз побалуемся.
Я и уехал.