Глава 4. Стеклянная крыша.


Рождение Алексея Виллера решено было отпраздновать по всем правилам. В ресторан решили не ходить. Большой дом вполне мог разместить всех.
Собственно это был и не дом его, как таковой, а дача. Так они называли это здание между собой. Пока тут происходили небольшие встречи, тут никто постоянно не жил, но участок числился за Виллером.
Возможно, он придерживает его для очередного родственника, - говорили в знающих кругах, - который вдруг всплывет, и он сплавит ему этот возведенный по снам, без всяких проектов, приснившийся ему однажды дом.
Собственно, все дома в Подмосковье, построенные по рисункам дизайнеров, или по рисункам самих заказчиков, мало чем отличались друг от друга. Ну может там башенка чуть больше, тут этажей чуть выше, там стеклянная веранда, а тут ее нет. Все это было похоже на те рисунки в детских книгах, которые читали все поголовно когда-то. Или хотя бы листали.
Таково было представление о сказке, о достижении цели, о том, что такое цель. Цель – это дом. Дом – это крепость.
Из этого уже все истекало.
Да, цель – это иметь тылы. Деньги, возможность себе позволить и то, и это. Но, главное, – это был дом.
Идея дома – была настолько одинакова у всех, всплывших теперь наверх, что и дома-то конфигуративно повторяли друг друга, примеряя на себя и один материал, и один фасон.
Да и жить разрозненно, вдали друг от друга и от охраны, мало кто отваживался себе позволить. Таких, как Никитов были единицы. Да и то, тот развел себе целое поместье, наводнив двор мужиками, обслугой, гостями, лошадьми. Барское мировосприятие вылилось, наконец, в видимую форму сопровождения, атрибутики и обстоятельств.
Но этот дом, дом Виллера, был особенный.
Стоял он укромно, совсем недалеко от Москвы. Надо было ехать по Волоколамскому шоссе, на запад. Проехав Красногорск и поворот на Новоникольское, повернуть налево. Небольшой съезд с Волоколамки завершал это путешествие.
Километров 20 от Москвы… Не больше…
Высокая, зеленая стена ограждала его от шума машин, шуршащих по шоссе, и несших их обладателей дальше от города в поисках тишины и чистого воздуха.
Всем известно, что воздух средней полосы был не чета парижскому, или, тем более, венскому, не говоря уж о лондонском воздухе Гольфстрима, несшего чистоту и йодированную свежесть океана и, чуть ли не питающую рыбными котлетками сущность, в легкие счастливчиков, вдыхающих это чудо.
Подмосковье и Москва тонули в грязной экологии выбросов. Тут бесполезно было искать спасение в воздушных потоках с моря, или из Африки.
Тут все это было далеко.
Лишь болота частично собирали в себе грязь и давали влажность, что усмиряла нервные колебания аксонов, усыпляя впечатлительные клетки иллюзией погружения на дно болотистых почв.
Дом был совсем недалеко от Москвы. Но езда сюда не доставляла особенного удовольствия. Если бы не повседневные пробки, что возникали на съезде на мкад, ехать сюда было бы минут 15, от силы.
За ребристой антишумовой стеной была аллея, тенистая роща, где никто, по ходу, не гулял. Просто это был еще один кусок, отделявший и разделявший миры.
Пункт охраны включал двоих. Один выходил, второй стоял у пульта. Камера смотрела на въезд.
Небольшие таунхаусы стояли по периметру забора. Внутреннего забора, огораживающего железными штырями поселок уже после зеленый стены вдоль шоссе и темных аллей за ней.
Внутри этих участков, каждый дом тоже был выделен своим перпендикуляром-изоляцией, хотя участки и были крошечные. Ограждения периметров было непроницаемым. Это не мешало окнам высоких этажей смотреть в соседские, счастливого владельца куска земли, что стол в этих местах миллионы.
Хотя сама земля никого тут не интересовала. Никто тут не копал грядки, не сажал розочки. Никто не собирался выращивать огурцы на экологически чистом навозе, или сажать клубнику, следя как она обрастает усами, запутываясь в своих невероятных зарослях, генетически схожих с лианами джунглей, где вместо мартышек, черные маленькие муравьи, придирчиво выбирая побольше и повыше кустик, ползали от усика к усику, рассчитывая на сладкий ужин в конце дня.
Нет, до такого владельцы этих домиков и не думали додумываться.
Забор скрывал все. Машины въезжали в ворота охраны, в ворота собственного участка, и владелец погружался, впитываясь и всасываясь, как в черную дыру, в дверь, и поглощался неведомым пространством объема этих домов, сделанных, как из одной книжки детских сказок, читанных в одном детском саду.
Одногрупные проекты единого детского сада – так, наверное, можно было бы охарактеризовать все эти дома, выстроенные вдруг, из неоткуда неизвестно кем.
Впрочем, неизвестны они были лишь обитателям деревни, живущим тут, по соседству, и ходившим купаться на озеро рядом с поселком.
Вот тут старожилы могли удивляться и недоумевать на полную катушку. Владельцы кирпичных этажерок и не думали гулять и купаться в местном пруду. Они даже и о магазине не вспоминали. Лишь ямы, огромные ямы, наполненные мусором, хламом, стеклом, отбросами, прибавлялись вокруг забора, прямо тут, за оградой, в лесу, в непосредственной близости от гостей-невидимок, обитателей новоделов.
Виллер подплывал со своим кортежем к этому дому. Красногорск остался позади, и зеленая стена показалась уже за поворотом деревни, на задворках которой разместилась эта элитная точка.
Единое теплоснабжение и горячая вода, газ и телефон, что, впрочем, было уже излишне, отличало дома, спрятавшиеся за охраной, от кривоватых домиков села, что рядом ютилось и прикрывали как маск халат возникшее поселение верхних.
Машина въехала в ворота. При взгляде на цель путешествия, Миллер внутренне усмехнулся. Все-таки эта крыша была совсем другая, не похожая на соседские.
Это был храм. Шатровые, черные, узкие, готические, устремленные вверх, конусовидные крыши были украшены золотом. Каждая грань была обведена золотыми разделениями, золотые пики металлических набалдашников устремлялись в небо.
Пять нарядных башен, окружали стеклянный купол центральной части здания. Шар, полушарие, как половина глобуса, была составлена из трапеций стекла и накрывала главный зал этого дома.
Эту крышу не видно было за деревьями, заборами и домами. Она была внутри поселка, хорошо защищенная от взглядов посторонних проезжающих.
Никто, и никогда не должен был догадаться, что именно тут,в глубине поселка, за обычной зеленой стеной, находится главный дом для тайных совещаний масон высоких степеней. Именно в этот дом из красного кирпича с овальными готическими окнами приходили, а ,вернее , приезжали те, кому ни к чему были лишние глаза и уши.
Сюда могли приходить только избранные. Избранные из избранных. Те, кто уже занимался властью по наследству, спасибо родителям.
Два клана правили сейчас страной.
Виллер взглянул на стеклянный купол. Круглый стеклянный купол посреди храмовых башен, разукрашенных золотом, смотрелся нереально и фантастично. Шапка стеклянного купола напоминала голливудские фильмы про марсианскую будущность, хранящего кислород терминатора, спасающего людей от вредных излучений космоса.
Под этим куполом и находилось главное помещение, ритуальное, построенное по всем правилам масонских канонов.
Только для избранных.
Всё, что происходило в этом зале, было закрыто для всех, было тайной, раскрытие которой, грозило, как минимум, смертью.
Тайна решений масонского круглого стола не должна была стать известной никому.
Тайны решений.
Виллер вошел в зал. Круглый, с шахматным полом, с круглым столом посередине. Никакой мистики. Стулья красной парчи стояли вокруг этого стола.
Сам стол в точности копировал легендарный, круглый стол короля Артура. Двенадцать ножек. Двадцать четыре сегмента, раскрашенных зеленой и белой краской. Пятьсот девяносто в диаметре, два сантиметра толщиной. Облупившаяся позолота украшала стол по краям, - дань современным веяниям стиля грнаж.
Смешно, снобистская организация, где скапливались лишь самые богатые, или влиятельные, - и стиль гранж. Рванина,, дырявость.
Да. Но искусственная. Потертость, сделанная специально, которая стоит денег и усилий.
А может эта потертость должна была намекать на антикварность?
Даже те, кто из молодых и рьяных тащились в масонство, хотели только одного – карьеры, денег, власти. Варианты были, возможно. Но только в перестановке мест слагаемых. А от перестановки, как говорится, сумма не меняется.
Продукты завезли частично уже приготовленные, частично в сыром виде. Как не сохраняй тайну, но кушать хотят все, даже тайные масоны, хранящие количество своих градусов как самый большой секрет.
- Мы больше не может так существовать!
В зал стали проходить члены верхнего круга. Замкнутого и недоступного для масонов мелких, семиградусных, декабристского уровня.
Сегодня тут не было совещания. Хотя каждая встреча приносила новые столкновения между кланами стоящих у руля.
Великий конструктор Корольков, старательно управлявший ракетными войсками и физикой, оставил немалое потомство и возможность встать у руля для многих и многих своих детей. Он был жизнерадостным, стремительным и уверенным в себе мужчиной. Детей он, без всяких сомнений, пристраивал, собирая клан, собирая своих собирая единомышленников, вернее единокровников, как стаю собак, готовых в любую минуту ухватить край, потянуть на себя и, наконец, накрыться властью над великой страной, имеющей оружие и возможности быть не как все.
Второй клан, - состоящий из родственников Корыгина, был больше. Мужик скромно сидел в президиуме, был скучным председателем совета министров, кто бы мог подумать, что великий ловелас и бабник скрывается за этими деревенскими глазками, острым лицом и спокойной, меланхоличной внешностью крестьянина- кулака. Или, даже, портного, артельного портного.
Корыгин не пропускал ни одной близко подошедшей к нему женщины. Это могла быть медсестра, горничная, уборщица, любая обслуга. Власть и возможность устроить.
Обещание не бросать ребенка – все это делало свое дело. Немереные источники финансирования, а попросту говоря – «бабла», и власть – создавали еще один клан. Который юрко и умело подсуетился в нужное время и в нужном месте.
Напористый клан потомков детишек и племяшек Королькова, не мог преодолеть выдержку и стойкость, а главное невероятную многочисленность корыгинцев.
Более интеллигентные, более способные к обучению, более спокойные и уверенные в себе, потомки бывшего главы бывшего правительства стойко и крепко держали ниточку, дергающую страну за веревочку.
Кланы эти враждовали. Конфронтация шла попеременно с перемирием, с потеплением и с договоренностями.
При этом, главой, неожиданно обладавшим более высоким наследственным градусом оказался корольковец, Андрей Бордуков. Постоянно меняя решения, он легко ускользал от ответственности и умственных усилий.
Клан этот вообще считал себя способным. Умным. Восприимчивым к техническим наукам.
Главы партий занимали место одного клана, Газпром это уже другой, банки опять первый. Это было удобно.
- Должна же быть оппозиция! Вот коммунистическая партия – должна быть?
Зюданов уже уютно устроился в кресле рядом с Бордуковым. Анекдоты травить – было его главным хобби и занятием. Так же как и Горвачев, чьим братом он был, он мог не замолкать часами, травя байки и сказки.
Виллер вышел посмотреть, когда будет накрыт стол.
Одни и те же лица. Одни и те же истории, все это начинало надоедать.
Больные почки перспективно маячили ему пересадками, но пиво он все равно любил, и не собирался отказываться от него. В отличии от многих, оно никак не действовало на его фигуру. И он с удовольствием налил себе кружку и отошел к накрываемому столу.
Все эти разговоры надоели.
Доставляло удовольствие лишь считать, считать и считать.
Еще плюс, еще плюс. Еще плюс...
Вся эта игра во власть, в руководство народом казалась ему мышиной возней развлекающихся подростков, или даже нет, карапузов. что играют в песочнице и орут кто, кому и когда водить.
Виллеру главным во всем этом деле казалось - иметь.
При этом не иметь что-то конкретное. А ИМЕТЬ! Иметь счет, иметь цифры, которые должны иметь постоянную тенденцию к росту! Или хотя бы не уменьшаться!
Цифры, обозначенные в электронном бумажном весовом виде. Вид должен быть внушительным и ценным.
На столе уже появились закуски. Виллер посмотрел на список привезенных закусок и блюд.
- Тар-тар из тунца.
- Микс из свежих овощей
- Салат –гнездышко, с копченой уткой.
- Трио фуа-гра.
Алексей усмехнулся, ну как же без фуагры. Они ж за людей себя перестанут считать, если жрать без фуагры.
- Карпаччо из телятины.
- Ветчина «хамон».
- Салат с сыром моцарелла.
- Устрица фин де клер.
- Устрица белый жемчуг.
- Креветки с горячим ананасом.
- Томаты фаршированные южным рататуем.
Глаза скользнули ниже, к десертам и сладкому.
Швейцарский торт из ручного шоколада и малины.
Да этот торт он любил, он был красный как внутри так и снаружи. Красный шоколад и красные ягоды внутри, свежие и сочные.
Сладкое… Сам Виллер не любил сладкое. Но этот шоколад малиновый можно было поесть.
Выпивка как всегда была обильной и ничего нового тут не предвиделось.
Вряд ли кто уедет сегодня ночью, все будут сидеть до утра и ждать, что некие откровения свалятся им на голову от того, что они обильно польют себе внутренности едой и выпивкой.
- Ну как после блокадного Ленинграда, честное слово, - подумалось Виллеру, и он вновь посмотрел на пополняющийся стол напитков и алкоголя. Свежевыжатые соки, которые так до утра и останутся свежевыжатыми…
С этой секретностью доходило до абсурда… Сок свеж, когда его выжимают у тебя на глазах. Да и какие секреты тут обсуждались?
Алексей вздохнул. Все ему казалось уже таким известным и привычным, приевшимся…и только бегущая цифровая строка в банковском счету оживляла на некоторое время его взгляд.
Шампанское гранд вин сек Луис…
Виски «Чивас Ригал»…
Он снова налили себе пива.
Водка, только для Бордукова.
Все эти изыски были с легкостью многими из присутствующих заменены на соленые огурчики и селедочку на резаном яичке, вареную картошечку и укропчик.
Но не здесь.
Здесь соблюдались каноны, здесь могли приехать в любой момент проверяющие и контролирующие.
Приехать без звонка. Без предупреждения.
И если сбор был, он не должен был походить на простую попку в русской бане - для этого существовали другие места и другие компании.
Оргии… оргии… оргии…, недельные оргии, сопровождающиеся обильными возлияниями и воскладываниями, стали привычными, никому не удивительными. Лишь мелькающими…
Десятки девушек обслуживали всю эту какофонию радостей, простых и незамысловатых, жизненных и плотских.
- Вот стану богатым и у меня будет много выпивки и девок!- хм, не раз думал и сам он, когда еще подростковые поллюции портили свежие простыни его чистоплотной матери.
Вечеринка уже пошла своим ходом. Еда накладывалась, выпивка разливалась. Громкие разговоры уже слышны были со всех концов стола.
- А тебе что? Чай в пакетике? Пиво в мешочек, и девочки в нарезке? – Недовольно оглянулся на Алексея Бордуков.
- Зачем нам армия? Вот скажи, зачем нам армия? – Берипаска вяло смаковал салатик.
- Ну как, нельзя же без армии. Вдруг нападет кто?
- Это шутка? Да кто нападет? Скорее всего они сами друг друга перестреляют. Эти тупые солдаты и заплесневевшие генералы уже не способны отличить курок от дула!
- Нет, ну должна быть армия, так же нельзя.
- Да мало ли что нельзя и что можно. Тебе до этого есть дело?! Ты мыслишь как простой совок! Мы не можем больше тратить деньги на содержание армии. Зачем нам это?
- Для.. я не знаю...всегда так было.
- Было и прошло. – нам - главное экономить! Власть должна получать все. А остальное урезается до минимума. До самого низкого минимума. Главное чтоб не вопили, а если будут вопить, то пусть вопят тихо.
- Да новости можно любые соорудить. Сказочников у нас полно.
- Можно пересказывать английские новости, - хмыкнул Рабинович. - Там про больных детей. Про роившихся близнецов, там по семь штук...это умилительно и классно отвлекает.
- Не учи ученого.
- Армия, больницы, - все это ни к чему.
- Всё пускаем на самотёк. Пусть, что стоит, то стоит. Что рушится, то рушится.
- Свиньям - свинячья жизнь.
- И смерть.
- Да подумаешь, если здание рушится, всегда можно найти виноватого сантехника.
- Не учи ученого, главное срезать, срезать и срезать финансирование всюду.
- Нет, ну так нельзя, дороги же надо делать.
- А зачем?
- Ну как зачем?
- Ты по ним ездишь?
- Ну езжу.
- Не смеши. Ты из Лондона не вылезаешь, сидишь у дочери как нянька, с писаной торбой носишься.
- Ну зачем так.
- А что так?
- Да бросьте вы, все наши дети там учатся...
- Если могут, - хихикнул Рабинович.
- Ну а если не могут, то хотя бы язык учат - если умеют говорить, - опять злорадно хихикнул он.
- Да ладно вам,- главное, чтобы там было все готово. Тут надо оставить только трубу.
- Что за труба?
- Нефть.
- И газ.
- Ну да.
- Все что надо на этой территории – это обслуга и добыча трубы газа и нефти.
- Какой ты милый, а куда ты денешь всех?
- Кого всех?
- Да плевать на всех, эти люди ничего не понимают, они голосуют за нашего зюзю, и думают что власть меняется… слушают…
- Ну ясно, ты думаешь, никто не догадается?
- Да куда там? Кто-нибудь догадался, когда Еньцин бросил партбилет своему брату на стол, что он лишь готовит имидж оппозиции и сменит его через…
- Ну это мы тогда здорово придумали…
- Ну это обычный прием смены…
- Обычный, нет ли, а мясо для пушек пришлось повозиться… столько ребят собирали, чтобы было кому изображать..
- Ничего… сейчас у нас все это на поток, по первому зову «наши» будут где угодно.
- Это несерьезно.
- А что серьезно?
- Зато дешево.
- Ну да, вступил в ученический ранг и делай с ним что хошь…
- На дурака не нужен нож...
- Ну хватит, все-таки что-то мы будем делать? Хотя бы для видимости?
- Да ничего подобного! Мы должны делать только иллюзию!
- Как это?
- Только видимость! Иллюзию, что что-то происходит. Партия – съезд, программы, стройка, кредиты…
- А на самом деле… создавать иллюзию.
- Да слышали мы уже.
- Ну слышали, а они должны видеть! Главное отвлекать
- Развлекать.
- Шуметь.
- О чем угодно.
- Да, точно.
- Война, про, НАТО Украина, что угодно…
- Да погоди…а что будет со страной?
Дружный хохот показал, что выпито уже изрядно.
- Ты что? Романтик?
- Да нее, он перепил.
- Какой страной?
- Ну страной…
- Ну вымрет потихоньку, тебе-то что?- наши дети и внуки будут все пристроены с хорошей недвижимостью, с хорошим образованием, с хорошим капиталом, с хорошим английским, там, с гражданство и льготами…
- Главное что?
- Что?
- Дотянуть…
- До чего?
- До последней капли крови.
- Что за крови?
- Все-таки этому больше не наливать.
- До последней капли нефти.
- так она и так через 50 лет закончится.
- Ну вот, недолго надо прокантаваться, а там хоть тут пусть трава не расти…
- А куда деньги вкладывать? Ты думаешь, Майорка резиновая? Половина французского побережья уже наше, куда, что покупать?
- А я хочу в Бразилию, в Бразилию, в Бразилию…А я хочу в Бразилию, к далеким берегам…- неожиданно запел Берипаска.
- Только «Дон» и «Магдалина», только «Дон» и «Магдалина» ходят по морю туда…- легко подхватил Протанин.
- Надо ехать, искать новые земли. Пусть Волков едет в Рио и скупает там землю.
- Точно! Вдруг поднял голову от салата Порохов. – Не зря туда фашисты бежали. Всё закончится и нас там никто не найдет! Создадим там резервацию русских аллигаторов, откроем фермы крокодильи…
- Да не слушай ты его. Скупка должна идти централизованного. Правительство ездит, централизованного покупает. Поедут, встретимся там с местными масонами, договоримся.
Разговор иссяк, Бордуков посмотрел вверх.
Черное небо нависало в стеклянном куполе, серая пыль, осевшая на внешнюю сторону стекла, скрывала состояние открытости пространства вселенной.
-Я думаю, что не в этом цель, - пьяно пробурчал уже под нос …
- Почему? Если 33 градуса масонства заканчиваются двуглавием Рокфеллера и Сороса, то главная цель – нажива и экономическая стабильность и порядок.
- Ты забыл, ты всегда торопишься.
- Что я забыл? - Бордуков обидчиво надул глаза, как маленькая рыбка, которой не досталось корма.
- Ты забыл, что масонство, в своем происхождении, не коммерческая организация.
- Ты хочешь сказать,что нам могут дать по мордам?
- Еще про 99 градус расскажи. Иль ты можешь похвастать, что знаешь кто это?
- Допустим уже знаю.
- Если допустим, то пусть это останется при тебе, если знаешь, то скажи.
Разговоры замолкли, все заинтересованно смотрели в сторону Виллера.
- Я думаю. Это все просто.
- Да что просто-то?
- Что 99 сидит в Англии никто не спорит.
- Кто основал французское масонство? – Стюарты. Они открывали ложи, при этом градус был всего лишь до 25 - и при этом открывали как оппозицию.
- Ну?
- Так откуда шло? Из Англии, от королевской семьи.
- Это так только сказано. Ты что думаешь, если мы врем - не врут источники?
- Ну и?
- Кто из поколения в поколение столько веков мог передавать по наследству свой градус, при этом быть в безопасности не думать что ему завтра нечего будет есть?
- Кто?
- Тот, кто находился под постоянной охраной и находился на постоянном гос обеспечении и при этом имел минимум обязанностей. Это король Англии..
Все дружно рассмеялись.
- Ну это же видимый человек. А верховный масон должен быть скрытым, тайным, подводной властью.
- Так он и есть скрытый. Ты мог бы предположить что принц Чарльз, этот старый маразматик, и есть верховный масон мира?
- Ты хочешь сказать, что мы подчиняемся... что мы находимся под руководством тупорылого Чарльза?
- Да...и Уильяма.
- Не может быть.
- А Билдербергская комиссия...- основанная в 1954 году.- кто ее основал? Принц! Опять королевская семья! Все оттуда.
- И что?
- Да тогда становится понятным демонстративное убийство Дианы, на глазах у всех усыпили как собаку.
- Именно.
- А Кеннеди?
- При куче народа, на ярком ясном солнышке убивают, и концов не найти.
- Ну допустим, Чарльзу тогда было 15.
- Не возраст для руководства.
- Зато была жива его бабка.
- И что? Чем им Кеннеди-то помешал?
- Сам подумай. Ирландец, из ирландского клана. У них там свой орден есть – против английских королей...
-И что?
- Ты вообще учился чему-то, или где?
- Ну, допустим, не в Англии как Капица…
- Не важно... куда Кеннеди смотрел? Курс-то был на сближение с СССР! Если бы две мощные страны, послевоенные, а это был 63 год, сильные, мощные, выигравшие войну, сблизились, то сейчас было бы только два языка – русский и американский.
- Английский…
- Не важно…
- Ты думаешь, он по-американски не понимал?
- Кто? А, принц… да нет же…
- А что?
- Тут другой интерес. Страны большие, с большим населением, с большой биомассой, сблизившись и взяв какой-то общий курс -куда бы послали масона 99 градуса, сидящего в вонючем Букенгеме в Лондоне?
- В жопу!
- Точно. Принц Чарльз сейчас был бы в жопе…
- И не в Камиллиной…
- Тооочно…
- Но он же дурак!
- А почему он должен быть умным? Он же наследственный. За долгие столетия род выродился.
- Да, но погоди, ведь во время войны Англию разбомбили…
- Дурак ты, а как ты думаешь, зачем этот Эдуард седьмой таскался в Германию и тасовался там среди Гитлера и немецких масонов?
- Что?
- 37 год...
- А это тот,что ради сомпсонов отказался от престола?
- Типа да...
- И что?
- Что, что, шкуру он спасал английского масона 99 градуса! Договаривался, чтоб королевскую семью не бомбили…
- Хм.. а чужие лавры Чарльзу покоя не давали...Кеннеди убрали, а принцессу себе по типу как Жаклин Кеннеди завел..- с харизмой, красотку..
- Да. Плагиат, сплошной плагиат...-как убийца имитатор.
- Насмотрелся фильмов.
- Так что выходит, мы в подчинении у придурка, что женился на старой любовнице?
-И убил собственную жену…
- Ну тут я его как раз понимаю.
- А ты думал, что глава - древний мудрый старец, что сидит хоббитом в пещере и правит миром?
- Ну не такой же идиот.
- Как же он Англию так запустил?
- Хм, может он тоже в Бразилию свалить думает?
- Да ему плевать на Англию...- королевская семья считает себя немцами, а не англичанами…До 1817 года эта династия носила название Саксен – Кобург –Готской. После начала Первой мировой Георг Пятый от всех немецких титулов, чтобы не терять популярность.
- Тяжелый случай.
- А тебе не плевать на страну?
- Ну я не немец…
- Мы все евреи...
- Это не важно, - важно что…
- Значит не даром идет такое выстраивание, по типу колониальной Англии... ностальгия у него…
- А у тебя нет? Победы кто покупал?
- Объединять слабых для спиртового масонства, как некоммерческой организации – это перспективно – и мешать объединению сильных - как тогда, в 63.
- Тооочно…
- Но погодите…
- Что теперь делать?
- А что?
- Может нам выйти оттуда?
- И на красной площади нас всех убьют, как Кеннеди и Диану…
- Что тебя вообще не устраивает?
- Игра в одни ворота.
Шум необычной мелодии нарушил наступившее вдруг молчание.
- Что? – прокричал он в трубку. – Где? Кто? Опять?!
- Опять у нас у ложи труп, - произнес он спокойно.
- Чей?
- Моей дочери.
- Опять?!