33
Большим потрясением для меня стал пожар на молочнотоварной ферме. Ею заканчивались Ровки, или переулок Садовый в Старых Бобовичах. МТФ от нашей хаты далеко, да и от других она на отшибе, ближе к Гущину болоту. Что я о ней знал? Стадо огромное. С коровами ходил страшенный бык. Лучше не встречать такого на дороге, хоть он и смирный.
Батька моего дружка Кольки работал в колхозе «Красная Ипуть» трактористом. Ему приходилось ночь напролёт трамбовать в силосной яме измельчённую кукурузу. Иногда мы смотрели эту работу. Рычаги управления гусеничным трактором видны на расстоянии. Колькин батька (он моему брату приходился тёзкой) не видел сторонних наблюдателей, двух мальчишек. А может, и видел, да от крестьянского труда не отвлечься. Маленькая фигурка сноровисто справлялась с громким ворчанием тяжёлого дизеля.
Подъехал к ферме колёсный трактор. Тележка у него имела наращенные борта. С неё высыпался в яму сочный корм для коров и телят. Причём не в одну кучу, а равномерно. Дизельный ворчун без перерыва трамбовал. До нас доносился влажный запах стеблей, листьев, початков, которые в селе назывались кийками. Яма широкая, глубокая, вместительная.
И вот сейчас над нею полыхал высоченный столб огня. По сравнению с быком, встретившимся в стаде на улице, это зрелище гораздо ужаснее. Искры улетали в вечереющее небо и там, напоследок блеснув, гасли. Вечер тихий. Он и оказался причиной того, что пламя не перекинулось на наш переулок.
Я стоял рядом с матерью. Мы были маленькие по сравнению со стихией, выскочившей на волю. Наверное, сено горит, произнесла мать. И я доволен, что силос в яме возле фермы недоступен грозному великану, взлетевшему высоко вверх. Как шустро он рассердился, так быстро и успокоился.