Давно в голову не приходила хорошая мысль, которую стоило бы записать, олитературить и представить для прочтения и оценки, сначала моим домашним, потом друзьям, а затем уважаемым читателям.
Тогда я решил сесть за стол и приступить к написанию чего-нибудь. В надежде, что по ходу действия выявится тема и поток слов сложится в миниатюру, как минимум, или в рассказ, как желаемое, а может быть, в повесть, как максимум.
Продолжаю, но ничего пока не вырисовывается. Но я парень, упертый и, просто так не сломаюсь.
Но, вот. Слева бормочет телевизор. Прислушиваюсь и различаю тему передачи. Ни много ни мало – Бермудский треугольник.
А что у меня с этим загадочным треугольником?
Был ли я там? Оказывается, бывал. Целых восемь раз. С 1973 по 1980 годы. Под водой. Ведь, я профессиональный подводник.
Теперь, понятно о чем рассказывать.
О влиянии плавания в Бермудском треугольнике на качество литературного творчества отдельно взятого человека. То есть, меня.
И если не получится, то примите к объяснению неудачи факт моего пребывания там. А если выйдет, то также примите к сведению, что автор заслуженный ветеран Бермудов.
Правда, ничего странного со мной не происходило, кроме нескольких случаев. Вы прочитайте и сами решите – было ли это событие необычным или, так бывает со многими?



История первая. Брачные игры китов.

Подводная лодка следует на глубине 260 метров малошумным ходом в девять узлов.
Включен стабилизатор глубины и хода. У летчиков он называется автопилотом.
На поверхности сильный шторм.
Что бы удержать лодку на заданной глубине горизонтальные рули отрабатывают значительные градусы. На всплытие и погружение.
Боцман честно таращится на приборы, стараясь не заснуть. Но сила сна, на какое-то мгновение оказывается, сильнее силы служебного долга. И мичман роняет голову на грудь. Но тут, же спохватывается. Смотрит на приборы и с ужасом видит, что рули градусов на тридцать застревают в положение на погружение. Он громко, если не сказать истерично, кричит:
- Заклинка рулей на погружение, - и резко дергает их на себя.
Лодку вздыбило. Носом в сторону поверхности океана.
Вахтенный командир, а очередь была старпома, в растерянности застывает в кресле. Механик, вместо того, что бы дать пузырь в корму, для выравнивания лодки, преданно смотрит на старпома.
А градус на корму быстро подходит к критическому. То есть, корма подводной лодки находится значительно ниже носа. До конца остается, как потом посчитали, 15-20 секунд.
Из второго отсека, с необыкновенной скоростью, в центральный влетает командир.
Совершенно спокойным голосом командует:
- Механик! Дать пузырь в корму! И - Полный назад!
Наша лодка, выскочив, как кит в брачный период, на поверхность, всей своей десятитысячной массой плюхается в воду и идет обратно на заданную глубину.
Со стороны, видимо, это было очень красиво. Тем более, что произошло это в Бермудском треугольнике.



История вторая. Квакеры или неопознанные подводные объекты.


Наша ракетная подводная лодка выполняла боевое патрулирование в Бермудском треугольнике. Уже не в первый раз, в этом районе мы фиксировали странные звуки, которые отличались от биологических шумов и отдаленно напоминали «кваканье» лягушки. С моей легкой руки, их стали называть «квакерами».
Еще в 1973 году, я обратил внимание командира корабля, что эти шумы никак нельзя отнести к звукам, издаваемым креветками, рыбами и дельфинами.
Они передвигались с огромной скоростью, кружили вокруг нас, резко куда-то исчезали и неожиданно появлялись. Во всем этом была какая-то осмысленность. Меня не покидало ощущение, что за лодкой кто-то внимательно наблюдает.
После некоторых раздумий, командир разрешил мне ими заниматься. За два дальних похода я набрал обширный материал по этим источникам.
Самое удивительное, что «квакеры» проявляли себя только во время плавания нашего экипажа. Другие подводные лодки их, как будто не интересовали. На этот факт обратило внимание и командование флота. Каждый раз, уходя в автономку, лишь только мы имели специальное задание по изучению этого необычного явления.
Сегодня об этом много написано и сказано, но тогда на материалах о них стоял гриф «Совершенно секретно. Для ограниченного круга лиц». На корабле к данной информации были допущены, кроме командования, командир гидроакустической группы, начальник радиотехнической службы и штурман.
Как только вахтенный акустик докладывал о такой цели, за пульт садился я, как командир группы, а остальные из боевого поста удалялись. Включался магнитофон, запускался самописец, время обнаружения и направления на цель сообщались в штурманскую рубку. Штурман с начальником радиотехнической службы наносили полученные данные на карту.
Обыкновенно контакт продолжался от пятнадцати до тридцати ми-нут. Затем с огромной скоростью «квакеры» удалялись.
В тот необыкновенный вечер, все происходило именно таким образом. По команде я заступил на пост.
Пять минут шла напряженная работа. Вдруг все неожиданно прекратилось. Даже шумов моря не было слышно. Помню, командир поинтересовался, не заснул ли акустик. В ответ я вывел звук в центральный пост.
Какое-то внутреннее чутье подсказывало, что в этот раз все будет необычно.
Я откинулся в кресле.
Часы остановились на девяти часах вечера.
Вдруг, приборы раздвинулись в разные стороны, в корпусе подводной лодки образовалась широкая брешь. Но вода не хлынула. Это меня удивило, но почему-то не испугало. С интересом стал вглядываться в забортное пространство. Неожиданно в проеме показались какие-то фигуры. В рубку как бы вплыли два удивительно красивых человека. Они были одеты в облегающие легкие, как мне показалось, скафандры, ничуть не стесняющие движения. На их удивительных лицах особенно выделялись глаза. Большие яркого изумрудного цвета, они излучали человеческое тепло и добро. Остальные детали я не успел рассмотреть.
Один из них, жестом пригласил меня следовать с ними. Я встал и двинулся вперед.
Вокруг нас образовалась серебряная сфера, которая с большой скоростью пошла резко вниз. Никаких перегрузок и неудобств я не испытал.
Через какое-то мгновение шар вошел в еще большую сферу и передо мной предстал необыкновенный мир.
Это был город, состоящий из домов, дворцов и широких магистралей. Много зелени. Парки, сады и лужайки. Светило теплое солнце. Только небо было не голубое, как на земле, а бледно серебристое. Воздух казался прохладным и очень свежим.
Дышалось легко и полной грудью.
Шар приземлился у великолепного дворца. Мы вышли и последовали в здание.
В это же миг я потерял сознание.
Очнулся в кресле.
Напротив меня стоял пожилой человек, по-видимому, главный и внимательно смотрел на меня.
Затем он обратился ко мне. Рта он не раскрывал, но могу поклясться чем угодно, что отчетливо слышал его спокойный тихий голос.
И вот, что я узнал.
Миллионы лет шло постоянное наблюдение за нашим развитием. Периодически, нам вбрасывались необходимые, для конкретного времени, достижения науки и техники. Появление на свет великих происходило и происходит сейчас только при их участии. Вот почему иногда в нашей истории миру являлись гении, опережавшие свою эпоху. Леонардо да Винчи, Коперник, Ньютон, Эйнштейн – вот короткий список таких людей. Иногда они забирали земных представителей, вносили им некоторые изменения и возвращали обратно. Так готовились композиторы, художники, спортсмены, певцы, писатели, политические деятели и врачи.
В большинстве случаев, факт их нахождения под водой, из памяти стирался. Очень редко, только в целях обратной связи, это знание оставлялось.
С периодичностью в тридцать лет, предполагалось повторное посещение.
Под страхом смерти нельзя было рассказывать об этом.
Неожиданные уходы из жизни молодых и талантливых людей, объясняются тем, что они пытались говорить на эту тему. Я поинтересовался, почему выбор пал на меня. Оказалось, что другие акустики не придавали значения этим звукам, относя их биологическим шумам моря.
Мой интерес был замечен.
На этом беседа была закончена.
Тем же путем был возвращен на подводную лодку. Передо мной зеленовато светился экран, в наушниках слышались звуки океана.
«Квакеров» не было.
Часы показывали ровно 21.00.


История третья. Письма из-под воды.

Шел второй месяц плавания. В Бермудском треугольнике.
Внутри подводной лодки нормальная жизнь: вахты, занятия, тренировки, социалистические соревнования и сон. В общем, все как всегда. Бермудский треугольник никак не влияет на службу и быт подводников. Возможно, только одно событие подтягивается к чему-то необычному – это острый приступ аппендицита у матроса.
После некоторых раздумий командир дает добро на операцию. Доктор режет живот страдальцу и удаляет воспаленный отросток. Получилось, но не очень удачно. Температура, ухудшение общего состояния и, в результате - решение командира запросить помощи у Родины. Что было и сделано.
Через несколько часов встречаемся с нашим экспедиционно-океанографическим судном «Б.Давыдов», которое следует домой. Мы всплываем в надводное положение и приступаем к передаче больного с борта на борт.
Когда матроса несли на носилках через отсеки, многие запихивали ему за отворот бушлата письма родным. Как на фронте.
В итоге моряка доставили в Североморск, вылечили, а письма из-под воды дошли до адресатов.
Ситуация весьма необычная: лодка в море, известий никаких никто не ждет, а тут по почте приходят письма.
Влияние Бермудского треугольника, не иначе.