РАПСОДИЯ

Есть женщины, которые рождены для самих себя, будто редкие и внеземные, и все же чуткие и удивляющиеся миру окружающему, как же так? Почему все так? Сколько лет изживать грусть; и вообще, что такое грусть, может быть это одиночество? К нему можно всегда привыкнуть; это далеко не все вопросы, на которые они сперва пытаются ответить, но потом забывают и об этом; ими какое-то время движет любопытство среды, однако они быстро об этом забывают, они прячутся за жестами, да, когда связь духовная с пространством утеряна, они цепляются за жесты, маниакальные и отточенные, они знают, раз так? Раз это всего лишь механизм, и никто не отвечает ни за что, тогда есть ритуал жеста и диеты; эта женщина не была слабой, отнюдь, она была слегка неврастеничной и все же умела бороться, умела жить существом; научалась конструировать пространство сама, насколько ей позволял приобретённый опыт; и единственное, наверное, что она могла упустить - счастливый случай! Она не смела подумать о счастливом случае, потому как схематично мир ее не представлял такой возможности в силу лишь одной утраченной компоненты! Да! Это парадоксально звучит совершенно, однако бывает так, что бог или верховный управитель обустраивает все таким образом, чтобы эту компоненту невозможно было сконструировать из сподручного материала! Кому-то она давалась легко и просто так, ведь многие люди счастливы и не задумываются об этом, не рассуждают об этом, не подозревают об этом; это все, потому что когда-то им была привита эта компонента! Да, раз привив ее, уже человек остаётся с ней навсегда; и даже в самых сложных, немыслимых и непреодолимых, казалось бы, обстоятельствах он оставается все равно где-то далеко, где-то неведомо счастливым! Это редкость большая, возможно, эти люди награждены провидением от природы, возможно, они знают какие-то тайные скрижали; но они приходят на помощь рано или поздно, они приходят, чтобы привить другим эту компоненту, да, возможно, им самим это стоит тяжких страданий или даже жизни; но они все равно приходят, потому что знают о месте, о котором другие не догадываются, месте, где все складывается по другому, все иначе; где субъективный Логос торжествует над объективной реальностью, месте, где люди уже преобразованные могут быть кем угодно!
И у этих людей обычно мало бывает времени на слова, они лишь могут заронить несколько рефренов порой; и мир может поглотить их, они сперва долго ищут укрытия себе, но вскоре обнаруживают, что им негде здесь укрыться, их способности и тела ограничены неумолимыми законами физической и материальной реальности; они помнят, что когда-то летали, они искусные фокусники, да, они могут трансформировать реальность звуком, речью! И даже недоверчивых замкнутых в себе женщин они, казалось бы, могли излечить и обольстить! Но, в конце концов, что их может держать здесь?
Они ищут редкие бриллианты, раздаривают перлы, и порой даже побиваемые за них, и все же они сильны, они сильны один на один с миром! В них не бывает страха мира! Дело в том, что люди ютятся в схемах, им нужно одобрение, им нужен покой, приятность и постоянство! А им на это вроде как наплевать; их не тяготит средняя величина, и так же предельная величина; тело для них всего лишь продолжение воли, бывает, что-то ломается в них, но они уверены, это всего лишь запчасти, ноги, руки, уши, глаза это запчасти, они могут поломаться, срастись, зажить, или болеть, но это запчасти; и они уж не столь такого пристального внимание требуют; берегут они лишь сердце!
И вот если говорить об этой странной женщине, женщине маниакального ритуала, женщины умудрённой и все же скучающей и кокетливой, сколько времени можно потерять на разговоры с ней? Сколько времени можно потерять на увещевание ее? Он молниеносный, он рождает вселенную смысла сразу и далеко вперёд, и она естественно не подозревает этого; ей важны нюансы и маленькие шалости, ей нужны знаки внимания и молчаливое следование этикету!
Она все-таки надела этот костюм; она все делает с расчётом на определенную реакцию, и ей важно, чтобы он хотел ее, желал ее именно в том, что ей подходит, как она считает; она хочет быть в своей коже, эластичной и дорогой, экстравагантной и, в конце концов, я трачу деньги на это! Она порой бывает возмущена! Я трачу огромные деньги на это убранство! Да! Он это прекрасно знает; он желает ее не меньше такой, а порой и больше; хотя ему это и не столь важно; но он готов проникнуться, готов отыграть партию назад, если она пошла криво, и он готов даже эту кривизну сделать маниакальным шедевром, и он даёт понять ей, что он примет и сделает все и даже обыграет ее лёгкое разочарование, если потребуется, потому что его любовь другая! Она не бывает постоянной или линейной; он может исчезнуть на время, а потом вдруг вырасти из-под земли с букетом ромашек! И это будет ответом на ее вопрос, который она носит в себе, задаёт себе! Это все потому, что у неё есть все! У неё есть все; блеск, слава, стиль, жест, ритуал; кроме этой компоненты, которая случайным образом даётся кем-то, но которую самому невозможно сконструировать! Это как гениальность только в плане сродства с самим собой! Она научилась побеждать себя; она научилась быть на несколько лет впереди себя! Но именно этой компоненты не достичь этими усилиями; и зная это, этот человек хочет дарить ей ее. Пусть ее непонимание растёт, пусть она все так же недоступна, и отчасти в рамках приличий холодна. Этот человек связан, может быть, последней нитью с этим миром, с ней; она не подозревает, конечно, она привыкла играть и это ей легко даётся; скука тоже ей легко даётся, и все же он хочет показать ей и себе, что есть что-то другое! А именно, не включённость в себя! Да, свобода от фетиша себя, и свобода от людей также; ведь люди не осознают и сотой части того, что стоически делают; это всего лишь отработанные механизмы памяти и сознания; а он хочет большего, он хочет летать, и знает она очень способная, у неё есть эти задатки и она развилась; что будь он ее портной то, она полетела бы у него, она бы летела от счастья даже в пестром цветном тряпье; мы не можем знать время, и время нас также не видит; мы видим себя глазами других, но не собственными, нам нужно было приспособиться к среде, к пространству! И только, когда любишь не нужно приспосабливаться; когда сердце любит и знает, голова совершенно ни к черту! Зачем тогда голова? Да, она продолжает шелестеть своей кожей, она рептилия, и он ее такой сделал много раньше; и хотя она ему нравится обнаженной, в этом панцире она не проницаема для его ласк и поцелуев. И она, зная эту свою слабость, превратила в бастион недоступный и химеричный! А он вдруг исчез! Мужчина должен уметь исчезать из жизни женщины; ненавязчиво и неожиданно; нет, не для того, чтобы ее обозлить или обмануть, но чтобы также неожиданно вернуться! Ведь женщина никогда не знает до конца, нужен ли ей этот мужчина; она не знает, женщина просто фиксирует время, есть либо нет. Она хочет быть разгаданной и все же сама разгадка ее тяготит, ей хочется сразу спрятаться, быть беззащитной, и все же, чтобы неотвратимо торжествовать потом; и он знает это, он знает это на несколько жизней вперёд! Ведь он проектирует очень странные вещи, на первый взгляд непостижимые и совершенно какие-то обособленные от реальности! И никому не понятные, это как игра сознания и «ничто»; если долго погрязать в химерах, они вовеществляются. И он знает, что почти погиб, но самое интересное он знает и то, что спланировал свою гибель много раньше, его смерть была заказом, это было непостижимо, однако он сам заказал свою смерть и избежал ее! И если бы она знала об этом больше, она бы захотела его никуда не отпускать больше; хотела бы быть с ним чаще, может быть; потому что деяния этого человека лежат в плоскости несколько иной, совершенно иной, нежели можно предположить обывательски и даже с точки зрения повседневного искусства; потому как ту речь, которую он компилирует, она всего лишь маленький глоссарий и оттуда, где миры сходятся иначе!
И ему приятно ее слушать, в ее кожаной обвёртке. Ему приятно это ее обнаженное мясо, ее рёбра; и ее женское естество, которое она манкирует, видя технократизм мира и утилитарность; она использует любые средства, чтобы спрятаться от себя; но не от него, от него ей незачем прятаться, потому как она его ждала, ей нужен пятый элемент, ей нужен небесный эфир, она долго просчитывала длительность и пространство; а он пришёл и сказал, что пространство это всего лишь точка! И неважно где ты пребываешь, пространство это всего лишь точка! И все дело уже в твоём агрегатном и физическом состоянии? Да, она, уникум потому как научилась поддерживать целостность этого состояния; она гасит волны и тормозит реакции; она научилась многому! Но сворачивать пространство в точку, и разворачивать матрицу вширь и вглубь ей не под силу; для этого нужен сверх демиург, нужен пятый элемент, который войдёт в неё, срастется с ее кожей? Да, и вот тогда космос станет действенным, космос вплетется в их волосы, врастёт в их кожу, переплетет их языки и извилины; и они станут единым сверх космическим существом, порождающим новую реальность! Она всего этого не знает, она может быть обычной; вне своего ритуала она обычная самка, такая же забывчивая и растрепанная, и хочет ласк, ей нужны ласки без конца; он знает, она бы хотела его ухаживаний и мелких щипков! Она мало чувствительна к боли как таковой; но он далеко не простой зверь; он может расчертить космические меридианы на ее теле, и добиваться совершенно вне земных состояний тела и духа! И он бы лучше практиковал йогу, может быть; и его раны заживают поразительно быстро! Те раны, полученные в прошлом, колоссальные без преувеличения, однако гармонизируя пространство, он излечивается; он донор, она и этого не знает, космические ипостаси земных воплощений божеств используют его как донора! И он знает, что сберечь его и на несколько лет хотя бы продлить его жизнь она бы смогла! Потому что она мудрая, и она бы расходовала и переваривала его постепенно; а пока она могла бы просто наслаждаться с ним счастьем земным; потому как космос мог бы и подождать! Потому что он и есть космос! В космосе также случаются поломки; она совсем малышка, думает он, она думает, что так много знает, и проецирует; однако несколько его искусных поцелуев бы вселили в неё совершенно иное познание; дело все в этой компоненте! И она чуткая, да, знает свою доброту, но знает, также людей и склонности, поэтому она сверх осторожна! И все же на этот раз; расчёты привели именно к нему, потому что он не входил в ее расчеты! Это ее и веселит и озадачивает больше всего, она знает, что так должно быть, иначе все тогда всего лишь механика и утилитарная игра; и теперь ищет обоснований, и не хочет их искать! Он ей нужен и она уже пьёт и не может утолить жажду им; и будто так это ей полезно, для ума и сердца! Она изголодалась, и он это почувствовал просто голодная инопланетная рептилия; корм ей приелся, и ей хочется чего-то более оригинального, ей хочется блюд из других миров и вселенных! И у него его скопилось немало; он только этим и занимался, как переправлял токи из других миров; забывая об этом мире! И вот его катушка нагрелась и гальванирует уже много разрядными фрикциями! А ей бы всего по чуть-чуть; она опять осторожно, выползает как тёплая змея из своей кожи лишь на время; носит его в голове; и пока редко поглядывает на мосты!
Ему нравится смотреть на ее жесты; однако он бы предпочёл, чтобы она раздевалась перед ним и стеснялась как девчонка; он смог бы играть ей затейливые композиции и собственно отключать те сферы мозга, которые препятствуют наслаждению; ему нравится стыд и обнаженное тело; и он терпеть не может бравады в сексе. Хотя повелевать ему очень нравится, все же он, будто сдерживает себя, он желает быть в невесомости, потому как показное желание его чем-то отталкивает. Ему нравятся змеиные ласки, когда женщина заползает в него и начинает выедать его печень, размельчает его оргазм, ему нравится голова Горгоны, от вида которой каменеет его член! И это и страх и желание; а что нравится ей? Ей нужно совсем иное, он считает, ей нужна пижама, ей нужно тепло и щекотка. Она не хочет быть Горгоной для неё это слишком легко; она хочет инфантильной юности, потому что именно тогда закладывается этот компонент! И ему как раз нетрудно вот это; ему это приятно и легко трунить над ней и смешить; стеснять ее и щекотать! И все же аппетит ее может расти считает он; именно в этом случае преобладает совершенно иное положение вещей! Да, это не соревнование и все же женщины большие собственницы и ему нужна собственница, которая бы укрыла его от могущественных космических демиургов, с которыми он вынужден сражаться. И все же самый жестокий и неоспоримый его враг, это его отец; существа на земле вживаются друг в друга, они изучают материал, который рядом с ними, прежде всего, потому как это их корм насущный; и больше всего он боится отца! Да, он понял насколько это хитрый и опасный человек; и он почти отнял у него все! Уверенность, часть здоровья, судьбы и ничего не дал взамен. Он бы хотел избежать этой гибели, поэтому она нужна ему, существа на земле все без исключения питаются друг другом; редкий случай это космическая аномалия, в результате которой просыпается кто-то со знанием немеркнущей силы; но и его бывает очень сложно утаить, поэтому ему пришлось имитировать свою смерть! Это очень болезненно, потому как ритуал внешний работает как часы. И состояния сознания практически не подавляются. Он имитировал духовную гибель, чтобы как казалось ему уйти от себя в иное. В другую самость, потому как его преследует слава. А она нет, она совсем иная - такая холодная и удачливая и доверчивая; и он знает, что ей нужно; он знает, как ей нужно; и ему приятно это знать, и ему приятно, такая возможность, заторможенная и долгая, ему нравится думать, как она будет вбирать его; с таким своим ритуальным шармом, совсем растеряется как девчонка, плюнет на это и будет лишь заново открывать то, что было недоступно когда-то, когда ей было это очень нужно! Будет его шлепать от радости, и наказывать совсем безобидно. И ему это блаженно, ему блаженны ее руки, губы. Ему блаженны ее замечания, он будет нарочно делать нелепости, и потом лишь бы сломать на время этот костяной корсет, когти ее! Ему нравится быть воробушком в когтях; и она с наслаждением маниакальным и кровавым будет откусывать ему головку вновь и вновь! Она голодная, он знает, самка прожорливая и голодная, и ее нужно кормить эротическим перформансом; делать ей тайский массаж! Она совсем дрожит от холода порой! А он нет, он горяч всегда; горяч как лава вулкана? Ему нужен холод, он любит холод! Поэтому, они, наверное бы, сговорились! Она снежная совсем, совсем теперь вот расстроенная; и привыкла к этому расстройству; а он выжил случайно, ей бы, наверное, очень хотелось спасти его! Но тогда она не сможет без него больше жить; бывает же такое, он сразу определил характер, максимализм, и он просит не беспокоиться, а сам бесится? Да, он не умеет себя любить. Именно этой компоненты не было у сверх космического демиурга, и его никто не полюбил. Была сформирована миссия его, но об останках никто не позаботился; поэтому ему нужна она; он уверен, что ей понравится его вкус, и она съест его без остатка! Съест маниакально и правильно; и они сформируют новый космос; новый мир и у них будет надличностная целостность! Но для этого ему нужно привить ей сперва компоненту своей любовью! И он знает, она добрая, она правда на многое способна, просто им нужны эти компоненты утерянные! Нужен первоэлемент не растраченный; и он есть в космосе! И он знает, как его достать! А она зевает, как его сохранить и вернуться! Ведь важно ещё вернуться в этот мир! Из другого мира не все отваживаются возвращаться назад! Все же они могли бы быть именно здесь полноценно счастливы!

ps: adore amore adore
(6 июля 2020)