ИМПРОВИЗАЦИИ

НОРЕ

/ сарказм вослед ушедшей /


Не говорите мне
О Норе, об этой кукле,
Чистом вздоре…
Быть может, как жена
Другого,
Она сойдет за грош
Иль два.
Но я, не пребывая в коме,
И не в экстазе, не в истоме,
И, зная многих женщин кроме,
Не дам за Нору ни гроша.



УМНИЦЫ И ДУРАКИ


Не бывало, ну ничуть,
Скажут мне иные.
Не бывало, чтобы жуть
Всех пугала ныне.


Прежде были времена:
Мордочки все в клетку.
Но теперь ослаблена
Дисциплина предков.


Нынче всяк сам по себе:
Кто поет, кто пляшет.
Дураку же наш почет:
День-деньской он пашет.


Пашет день и пашет ночь.
Даже в воскресение.
И такое зло берет,
Просто нет спасения.


Раз такое у тебя
Жизненное кредо,
Не мозоль другим глаза,
Вреда-привереда.


В стороне от глаз людских
Ты паши и сей.
А понадобиться что,
Мы же не злодеи.


Подвезем тебе воды,
Чтоб не захлебнулся.
Не допустим до нужды,
Чтобы не загнулся.


А когда спечем калач,
Пышный и румяный,
И поделимся с тобой
Честно и по праву.



ВСЕОБЩЕЕ БЛАГОДЕНСТВИЕ


Он ступором, как штопором,
Пронизан весь и вот,
Отделался он шепотом
На заданный вопрос.


Вопрос был задан затемно,
Когда уже ни зги,
И отвечал он матерно…
Закрой глаза, не зри.


Будь слеп и глух намеренно,
И нем, коль невдомек.
Баранов здесь не меренно,
Как овнов средь волков.


Здесь в дружбе все и в радости,
Заел — спасибо всем!
И в старости, и в младости —
Таков уж наш удел.


Мы друг за другом гонимся,
Благодаря чему,
В пробежках силы копятся,
Что видно за версту.


И женщины привычные
К толстенным животам,
Тулупы сняв овчинные,
Привет возносят нам.


Им хорошо и радостно:
Мужчин вокруг — вагон.
Набросились так яростно.
Как на лесок огонь.


Сердца мужские жарятся,
Но тех, всем нужных, нет:
Бегут куда-то, пятятся,
А вслед кричат: «Валет»!


«Нас нет и прежде не было,
А тех, что взяты в плен,
Уж до того умеренны,
Как будто каждый — пень».


Конечно, утром-вечером
Пенечки тоже кстати.
Но девушки-прелестницы
От злости — стали тати.


Их видимо-невидимо,
Но, кроме тех, кто нужен.
Не клюнут бессердечные,
На даровой их ужин.



Борис Иоселевич