Предисловие. Посвящается мне, остальное Вам.
Чистый белый лист перед моими глазами, сейчас я уже написала несколько слов. А ведь минуту назад их не было. Просто лист. Если получится хорошо, то это будет очередное эссе, очередное мною придуманное будущее. Классно вот так взять и написать то, что у меня в голове, просто не придуманные эмоции переводить в слова. Чем поганее в душе, тем больше творчества, если все отлично, писать не о чем, ну если только какой-нибудь любовный роман для 95 процентов населения. Для пяти писал Лев Толстой, Федор Достоевский, сейчас не знаю, кто пишет. Я вот пишу для себя, и если кому-то это нравится, значит это того стоит. Мне всего девятнадцать лет, еще слишком маленькая история жизни, тридцатилетний бы сказал: «доживи до моих». А мне плевать, сколько он прожил, в данный момент мне плохо, меня переполняют эмоции, и я не хочу видеть себя в тридцать. В настоящее время я хочу поделиться всем с чистым белым листом. Я придумаю грустную историю, где обязательно кто-нибудь умрет. Конечно, я не писатель, не совсем журналист, вообще не пойми кто. О том кто я, откуда пришла, что делаю в этой жизни, мне надоело задавать вопросы, искать смысл жизни и подавно. Никогда не угадаешь, правильный ли он. Иногда иду по улице и думаю, бросить все, с моста в воду. Вот и весь смысл. А с другой стороны прикольно любить, верить, надеется, ждать, обманываться, выкидывать что-нибудь такое сумасшедшее. В общем, заниматься режиссурой самого лучшего фильма, под названием «жизнь». И это только твое, делай что хочешь. Будь подлым или добродетельным, твое дело, если тыкают пальцем, закрой на это глаза, они ж не ты. Я, вот, допустим, центр вселенной, сказав об этом, никому не солгу. У меня просто своя вселенная, мой мир внутри, где есть свои перекрестки, ветра и маленькие домики, в каждом живет мое маленькое я: две работы, учеба, подружки, родня, в каждом домике по-разному. Где-то уютно, где-то противно. И есть еще один домик, только мой, в него заходить никому нельзя. Тут могу спрятаться от всех, сжаться в маленький комочек, поплакать, чтобы никто не видел, почувствовать себя слабенькой, беззащитной, пожалеть себя, по голове погладить. Чуть не забыла про еще один домище: мой и его. Там тоже бывать никому кроме нас двоих нельзя – это самый любимый, если его кто-то разрушит, у меня наступит стопор. Я запрусь в свой личный домик, и долго буду переживать, реветь навзрыд, биться головой об стену… Ну все как обычно, сами не маленькие, все знаете. Так о чем я хотела рассказать? Я хотела перевести свои эмоции в слова.
***
4. Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не
завидует, любовь не превозносится, не гордится.
5.Не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла.
6. Не радуется неправде, а сорадуется истине.
7. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Апостол Павел. Первое послание к коринфянам.
Опять что-то не заладилось, на пол упала кружка и разбилась. В убыток. Кружка была любимой, ну да ладно, не плакать же из-за этого. В Африке дети голодают, живут же… Нет, это была моя любимая кружка, в данную минуту случилась маленькая катастрофа. Что еще там. Телефон звонит, муж. Ему-то еще что надо! А ведь эту кружку он подарил, я еще в общаге жила. «Алло. Слушаю внимательно, опять любовница в дом не пускает, ну что молчишь. Приезжай, диван свободен». Стекла убрать надо, не дай Бог порежусь. Так, сколько он не появлялся, где-то восемь месяцев, а у меня вроде ничего не изменилось. В принципе, не помню, кто кого бросил. И любовь куда-то ушла, видимо не моя половинка. Иногда подъезжает на своей машине, так как новая психует, в дом из-за какой-нибудь мелочи не пустит, не на улице же ему ночевать. Вот и спит на диване у меня. Потом она звонит, а он все равно почему-то с утра уходит. Хотя меня вообще мало волнуют их отношения. Я истеричек никогда не понимала. Он уходит, а я курю без конца, думаю о чем-то. Начинаю себя жалеть. Хотя не люблю. В дверь звонит.
- Привет. Пустишь?
- Нет, конечно, просто так по телефону разговаривала. Чай будешь?
- Буду. Моей опять что-то не понравилось, в меня тарелкой кинула.
- Знаешь, меня твоя ваша не волнует, ты прекрасно понимаешь, что ты тут только из-за моей доброты. Пей чай и спать. Твоя успокоится, позвонит. А мне на работу завтра. И вообще, что ты мне всегда звонишь, когда в вашей семье проблемы, я тебе кто? Всего лишь бывшая.
- Сам не знаю.
- Вот и не знай дальше. Кружку помоешь, свет выключишь, полотенце в ванной есть, диван сам расправишь. Спокойной ночи.
Опять телефон. Номер незнакомый. «Алло, Оленька?», «Да». «Оленька, вчера Саше третью операцию сделали, ты зайди к нему, пожалуйста, а то я не успею». Кто-то номером ошибся. «Вы…», «Оля, пожалуйста, ему сейчас плохо очень». Мне замечательно, ошиблись, и сказать ничего не дают. «У него никого нет». «Хорошо. Какая палата и больница». «Первая городская, травма, вторая палата». «Спокойной ночи». Кто такая Оля, Саша. И почему я согласилась.
***
Милый ушел, записку оставил: «Оленька, прости меня за все. Если я тебе причинил боль, просто… Я хочу вернуться». Мечтать невредно, разбежалась и вернулась. Так, сделать пару звоночков, назначить встречи, отправить статью, все основное сделала в выходные, теперь и отдохнуть можно. Совсем забыла, первая городская, у него ведь никого нет. Так, это мужчина, ему, наверно что-то надо. Я так давно никого не навещала в больнице. Ладно, в магазине что-нибудь посмотрю, в конце концов, он же человек, а не Бог, не нектаром питается. На улице дождь, придется на такси ехать, а то зонтик не поможет, заболею и умру. Не умру, конечно, но с ангиной полежать придется. Ненавижу такую погоду, но что делать, пообещала. Интересно, это кто был, жена или мама? Я даже его фамилии не знаю, первый раз в жизни такое. Уже двадцать шесть, а ума не прибавилось, хотя почему уже, всего лишь еще. Вот и такси.
- Здравствуйте, первая городская. И в магазин по пути заедем?
- Конечно, как пожелаете. Кто-то заболел?
- Вот именно, кто-то. Сама не знаю кто.
- Бывает. Ремешок пристигните.
Травма, травма, где ты. В этих коридорах заблудиться можно. Ага, вот. Вторая палата тут же. Ну и запах. Приторно больничный.
***
Все тело ныло, уже третья операция, а на ноги он так и не встал. В таких ситуациях люди не знают о чем думать, то ли жизнь закончилась, но жить все равно хочется, то ли верить. Пожалуй, последнее. Если не верить, жить тогда точно продолжать не имеет смысла. Он думал о том, что такое судьба, о том, что случилось. Что есть в его жизни? Работа, редко друзья, периодически меняющиеся любовницы. Вроде все устраивало. Но почему жизнь так жестоко над ним посмеялась. Он просто возвращался поздно с работы, какой-то пьяный выехал на встречу, все произошло в один миг. Тому сейчас хорошо в могиле. А он здесь, уже два месяца, прикованный к кровати, друзья взяли дела на время под свой контроль, иногда заходит троюродная сестра, потому что работает в соседнем отделении. Дверь в палату тихонько открылась.
- Кто здесь Александр? – по взгляду женщина, по возрасту девушка, просунула голову в дверной проем.
- Я. А Вы кто?
- Понимаете, как бы Вам никто. Вчера позвонила какая-то женщина, номером ошиблась, сказала, что у Вас никого нет, попросила навестить. Вот я и решила… навестить. Раз никого… - и ее взгляд упал на прикованного к кровати мужчину, она на цыпочках прошла к нему, как будто чего-то боясь, прошла и села на краешек, - меня Ольга зовут, а Вы, наверно, Саша.
- Да, - спазм в спине, и лицо исказило от боли, - Вы ангел? Или просто Вам делать нечего?
- Думайте, как хотите. Как Вам удобно. А кто мне звонил? И кто такая Ольга?
- Звонила сестра третьего колена. А Оля, это ее знакомая.
- Так у Вас и в правду никого. Нельзя болтаться по свету так, я сама так болтаюсь, как из дома уехала, - Оля помыла фрукты, достала лукум, - я не знаю, что Вы любите, решила купить на свое усмотрение…
- Я обожаю лукум. А Вы еще придете?
- Да. Теперь у Вас буду я, - Оля улыбнулась, поправив одеяло, - а я вчера разбила любимую кружку, знаете, бывают такие вещи, которые в себе много всего хранят, вот она была такой вещью.
- То есть Вы разбили частичку прошлого.
- Точно. Я вчера разбила последнюю частичку прошлого, - Ольга засмеялась, - я пойду, а то у меня еще встреча.
***
И бывает же такое. Бедный, интересно, сколько он уже там, худющий, и в глазах ни капли надежды. Стоп, он же даже не встал, ходить, значит, не может. А в принципе, любые случайности, что-то значат. Почему бы и не помочь человеку, мне это ничего не стоит. Тем более время свободное одной проводить надоело. Подружки все с детьми, в семье, а я в двадцать замуж вышла и развелась через три года, он детей хотел, а я не могла, ушел к детородному органу, но что-то и там ничего, кроме истерик, уже три года. Я скоро сама с собой разговаривать буду, может кошку завести. Будет с кем поговорить. Телефон, опять муж. Не буду поднимать трубку, пусть сам со своей жизнью разбирается. Кнопочка «тихо», вот и все, я его не слышу. Надо, наверно Александру что-то приготовить, а то больничная еда никогда хорошим вкусом не отличалась. Я уже три года ничего толкового не готовила, мне одной не имеет смысла. Так, может рыбу. Да, точно, приготовлю рыбу. Опять муж. «Можно тебя попросить, забыть мой номер телефона. Заранее благодарна». Рыба, рыба… Господи, помоги этому человеку встать на ноги, у него такие грустные глаза, помоги ему быть счастливым, дай ему силы, надежду, веру. А я просто буду рядом. Телефон. Где же он, только ведь под рукой был. Муж. «Я же тебя попросила, заранее поблагодарила, ты меня не вернешь, все, точка». Вчера я разбила кружку, сегодня удалила все. Это так прекрасно. Так у меня же рыба в духовке. Странно, даже не сгорела, да еще и вкусно.
***
- Вкусно, спасибо большое. Почему Вы обо мне заботитесь?
- Не знаю, просто хочется. Знаете, хоть что-то появилось. Вы давно уже здесь? – Ольга стояла у окна.
- Два месяца.
- И ни разу не вставали? Конечно, нет. Давайте попробуем. Я сегодня с Вашим врачом разговаривала, он сказал, что попробовать стоит. Вы не переживайте, я назвалась сестрой, сказала, что просто в город приехала, заодно и поухаживать, - Ольга повернулась и посмотрела ему в глаза.
- Вам никто не говорил, что у Вас очень глубокие и добрые глаза.
- Мы вставать будем или нет?
- Будем.
- Тогда давайте мне свои руки, для начала сядем. Тихонечко, не торопитесь только, а то всю жизнь я не выдержу, характер не тот, - Ольга держала Сашу за руки, и он оторвал голову от подушки, слабая боль, - ну вот, теперь мы сядем.
Но он упал обратно на подушку:
- Я никогда не буду ходить…
- Будешь. Еще как будешь. Я сюда не языком трепаться прихожу. Такие случайности просто так не происходят. И вообще, если не будешь ходить, у тебя никого не будет, я просто уйду и все, - слишком спокойно произнесла она, даже ни капли не дрогнул голос. Ольга стояла и смотрела Саше прямо в глаза, - Сейчас я уйду, но не навсегда, завтра мы попробуем еще раз.
- Не уходи. Я встану.
- Так-то лучше. Ну что, давай мне руки, я же тебя не прошу вскакивать и бегать, первый шаг и ребенку нелегко дается, - он протянул руки, приподнялся, - еще чуть-чуть, вот в тебе силы сколько, у меня даже косточки в руках затрещали, - Саша медленно присел, - не больно…
- Нет, непривычно, как будто делаю это впервые, - он улыбнулся.
- В следующий раз будешь сам садиться. Завтра походить попробуем. Рыбу доешь. Завтра приеду.
***
Разбитая, как будто репортаж в горячей точке делала. Ужасно. Как бы в ванную сползать, никаких сил, еще надо статью сделать. Может, отпуск взять. Давненько я в отпуске не была. Что-то в больницу приготовить. Да, с врачом поговорить, вдруг хуже станет. Он же сильный человек, что я творю, пусть сам начинает ходить, я же невиновата в том, что у него никого нет. Звонок в дверь. Муж. Так, меня нет, тихонечко отойду от двери, пусть не думает, что я только дома нахожусь по вечерам. Тихо, тихо… Ты не нарушишь мою гармонию, я не позволю тебе это сделать. Он же сейчас позвонит. Где телефон. Тут. Режим «без звука». Все. Меня нет. Сейчас в ванну залягу, расслаблюсь. Еще свет везде выключить. Не дай Бог, в окна решит посмотреть. Ну вот, водичка теплая. На телефоне СМС: «Оля, ты дома, я знаю. Оля, мне ночевать негде». Оля, Оля. Что Оля. Ну и отражение у меня в зеркале. Привет, Оля. Меня также зовут, как и тебя, да еще я твое отражение, забыла уточнить. И еще я - глупая, но все-таки замечательная женщина. У меня есть Саша. Вот поставлю этого человека на ноги, и … А что дальше, не знаю. Буду жить, как жила. Заведу кошку, в конце концов. Звонки прекратились. И машины в окно невидно. Не буду ванну. Легкий душ, и назавтра приготовить что-нибудь. Мясо. Да, он же мужчина.
***
- Ну что, сегодня в программе у нас первый шаг? – Ольга заглянула в палату. Саша сидел на краю кровати, - ого, мы уже сами хорошо справляемся.
- Ангел, первый шаг, я хочу сделать с тобой, - Он протянул руку. Оля взяла ее.
- Положи руку мне на плечо, и мы встанем вместе. Тихонечко, вот так. Аккуратно. Теперь поднимаемся. Здорово, у тебя получается. Ну вот мы и встали. Надо было тебя не кормить, а то потолстел, мне теперь тяжело. Не сломаюсь, ладно, - Ольга придерживала его, - теперь выпрямим спину, и медленно делаем шаг. Вместе весело…
- У меня получается, ты чудо, это все, потому что у меня есть ты, - Саша сделал шаг, второй, третий, - это прекрасно, я счастлив.
- А как я счастлива, ты давай не разгоняйся очень-то, еще вся жизнь впереди, находишься еще. Если есть машина, то в нее садиться не захочешь.
- Благодаря ей, я здесь, - Он посмотрел на Ольгу, как будто, проверяя ее реакцию.
- Бывает, зато ты не один.
***
Он уже неделю ходит. Опять этот дождь, а я зонтик забыла, не сахарная не растаю, октябрь, что ж поделать. С меня капли текут, ну и промокла я, надо бы под теплое одеяло залезть, а то простужусь еще. Меня лечить некому.
Температура, да еще с утра. Аспирин. Где аспирин? В последний раз он валялся на кухне. Да вот, в шкафу, прямо за чаем. А времени-то. Уже почти двенадцать. Я к Саше в одиннадцать обещала. Вчера ничегошеньки не приготовила, балда. Что у меня там в холодильнике. Как всегда мышь повесилась. Понятно. Куплю фруктов, еще чего-нибудь готового. Так неудобно. Телефон. Раздражает, когда он начинает звонить по выходным, нарушая тишину. Манечка. Как она давно не звонила. А ведь еще с университета дружим. «Да, Маш, ага, конечно, заходи. Да. У меня как всегда. Вечером жду, часиков в семь. Целую». Машка вечером придет. Надо не забыть что-нибудь купить, а то опять головомойку про пустой холодильник слушать. Я же аспирин хотела выпить. Чаю еще, где-то малина лежала. Вот. Ну что, Оля, в зеркало лучше не смотреть, отражение все равно ничего хорошего не скажет. Ну да, красные глаза, хорошо отпуск взяла. Мешки и на голове непонятно что.
***
- Прекрасно выглядишь, - Саша встречал Ольгу в коридоре.
- Издеваешься. Слушай, я ведь даже твоей фамилии не знаю, только недавно задумалась.
- Меня завтра выписывают, - Саша посмотрел на нее, - ты хотя бы номер оставь.
- Вот, на визитке. Я, наверно, пойду. А то себя плохо чувствую.
- Спасибо за все.
- Пожалуйста.
***
- Алло, Оля.
- Нет, Оля в больнице, это Мария. У нее воспаление легких. Я сейчас туда поеду, только вещи соберу.
- Я с Вами.
***
Ольга с высокой температурой поступила в больницу, ее удалось понизить, но никто не ожидал тромба и закупорки вен. Маша, молча, сидела в холле, перед дверью в палату, он стоял у окна.
- Она оставила свой дневник, кому его можно передать, - медсестра подошла к Маше.
Девушка подняла глаза на сестру:
- Я, думаю, мужчине у окна. Он был самым близким ей человеком последние дни.
Саша взял в руки тетрадь в кожаном переплете. И открыл страницу там, где закладка: «У меня есть ты».
06/10/08