Президенту фирмы очень нравилась его фамилия, более того, имя ему тоже весьма нравилось, нравилось ему и своё отчество. И не потому, что достопочтенный президент обладал знатной родословной, уходящей корнями в глубокое княжеское прошлое. Вовсе нет. Никто даже и не знал, кто были его матушка и папенька, а про более дальнее родство и говорить не приходиться. «Так в чём же дело»? - наверняка воскликнет нетерпеливый читатель. А дело в том, дорогой читатель, что наш уважаемый президент был полным тёзкой очень известного человека, имя которого в прямом смысле слова, рокотало по всей планете. Наш уважаемый президент был полным тёзкой знаменитого Калашникова. Да, да, того самого Калашникова, автоматы которого знает весь мир, изображение которых существует даже на гербах некоторых свободолюбивых и гордых государств. Да, нашего достопочтимого президента звали Михаил Тимофеевич Калашников, чем, как я уже сказал, наш шеф очень гордился. Причём гордился настолько сильно, что весь огромный кабинет был заставлен, буквально нашпигован творениями великого оружейника. Боже мой, чего, чего здесь только не было. Здесь имелись автоматы всех модификаций, которые сконструировал наш славный оружейник. По стенам были укреплены автоматы с обычным и укороченным прикладом, с прикладом складывающимся. А каких только прицелов не было на этой коллекции; прицелы ночного видения и снайперские оптические. Был автомат с системой сбалансированной оптики, был автомат с глушителем, был автомат с гранатомётом. Здесь были автоматы под патроны России и под патроны НАТО. Посетитель, который впервые видел всё это многообразие, поначалу впадал в некий транс, такой, в который впадали некогда наши советские граждане, попадавшие заграницу и зашедшие в колбасный магазин. Говорят наши люди буквально падали в обморок от того многообразия, который представал перед их изумлёнными очами.
Впрочем, автоматами в кабинете шефа дело не ограничивалось. Помимо автоматов здесь имелся и целый набор пулемётов. В кабинете имелись пулемёты ручные и станковые, имелись пулемёты, устанавливаемые на танках и пулемёты для бронетранспортёров. Причём танковый пулемёт был установлен на искусной модели танковой башни, а пулемёт для бронетранспортёра, соответственно на макете верха бронетранспортёра.
Разумеется, всё это оружие было в нерабочем состоянии или, говоря более доступным языком, бойки у этого оружия были подпилены. Хотя, как утверждали люди шёпотом, был среди этого многообразия вполне годный автомат, который был к тому же заряжен, но проверить никто, конечно же, не решился. Даже охрана, которая оставалась ночью в пустующем здании и та, не осмелилась на столь дерзкое любопытство.
Впрочем, помимо военных образцов оружия, всех этих автоматов да пулемётов, по стенам висело и, скажем так, не милитаризованное оружие. Это были многочисленные модификации карабинов «Сайга». Они, эти карабины, были, разумеется, все в боеспособном состоянии и даже заряжены, хотя никакое ружьё из этой коллекции так и не выстрелило ни разу вопреки жанру. Шеф, хотя и гордился коллекцией, охотником никогда не был и, его оружие являлось лишь изысканным антуражем интерьера. Да, эта коллекция была гордостью и обожанием нашего сурового шефа. Но сейчас даже она не радовала сердце хозяина кабинета. Был достопочтимый Михаил Тимофеевич, как пишут в сказках, мрачнее тучи. Да и чему было радоваться. Перед ним на столе лежала газета, более половины объёма которой занимал список обанкротившихся предприятий. А ведь наш уважаемый Михаил Тимофеевич тоже являлся предпринимателем, у него тоже было своё дело. Впрочем, какое дело, когда всё попросту уже захирело и находилось в очень плачевном, поистине упадочном состоянии. Да, когда то в период сумятицы и неразберихи он сумел приобрести механизированную базу с различной строительной техникой, но, так как по натуре он вовсе не являлся предпринимателем и вообще от инженерии был весьма далёк, то вся эта техника, в конце концов, оказалась распродана. И сейчас на базе ржавело всего три грузовика, которые почему-то никак не продавались. А доходов от аренды помещений его, так любовно отделанного офисного здания, было явно недостаточно для той жизни, к которой он стремился, которую жаждал. Конечно, он скопил несколько миллиончиков, но что такое эта жалкая сумма в наше время, разве на неё можно достойно прожить. Михаил Тимофеевич тяжко вздохнул и с остервенением отшвырнул газету прочь. Впрочем, как и подавляющее большинство населения России, Михаил Тимофеевич газет сейчас не читал вовсе. А не читал потому, что попросту не уважал нашу отечественную прессу, которая, разумеется, не делала погоды, ни на что не влияла и просто являлась марионеткой правительства. А впрочем, я не прав относительно мыслей многоуважаемого Михаила Тимофеевича. Столь глубоко и обобщающее думать президент не привык. А отброшенная прочь газета скорее просто выдавала плохое настроение. Да и что думать о ничтожных борзописцах, когда и своих забот полон рот, своих проблем невпроворот. А как от них избавиться Михаил Тимофеевич уже решил. Решение было до гениальности просто. Надо было стать депутатом. Вот именно этим уважаемый президент фирмы и занимался всё последнее время. Зачем давать взятки чиновникам, когда можно самому стать депутатом. Да, это выгодно, это выгодно, это очень выгодно. Эта мысль сейчас и долбалась в обеспокоенном мозгу президента компании. Именно поэтому он и нанял самого известного политолога области Перла Казуса Абрамовича. Да, Казус Абрамович был очень известен, настолько известен, что даже регулярно, раз в неделю летал в Москву, где читал в очень солидном университете лекции.
Да, такой не подведёт. Да с таким консультантом победа на выборах обеспечена.
Подумав таким образом, Михаил Тимофеевич несколько взбодрился, и выбросив газету в корзину для мусора, вызвал секретаршу Лизу, чтобы узнать, как идут приготовления к встречи почётного гостю. То, что стол в гостевой комнате уже был накрыт, весьма порадовало Михаила Тимофеевича. Буркнув что-то благожелательное секретарше, Михаил Тимофеевич взглянул на часы. До назначенной встречи оставалось совсем немного времени.
Да, Казус Абрамович может всё. Недаром на посте охраны весела уже несколько дней фотография политолога с ясной и недвусмысленной надписью: пропускать к Калашникову в любое время не спрашивая пропуска.
Едва только Казус Абрамович появился в дверях кабинета, как гостеприимный хозяин тотчас бросился навстречу гостю. Далеко не ко всем посетителям выходил из-за стола вовсе не блиставший любезностью Михаил Тимофеевич, нет, далеко не ко всем. Но ведь в данном случае это был сам Перл, сам Казус Абрамович. Ну, как не уважить столь дорого гостя, тем более что гость действительно был весьма дорогим. Поговаривали, что наш знаменитый политолог берёт за консультацию… Впрочем, нет, я просто не решаюсь назвать сумму. К чему сплетни. Сколько заплатить и сколько получить это дело двоих. Нет, даже не буду пытаться повторять услышанное. Ни в коем случае. Да и к чему, когда любезный хозяин сразу же повёл гостя в комнату, где хотя и не было развешено по стенам оружия, но зато был уже накрыт весьма неплохой стол. Сотрудничество началось.
Вскоре по всему городу появились большие плакаты с изображением нашего многоуважаемого Михаила Тимофеевича. На каждом плакате красовалась надпись: без лести предан городу Самаре.
Ну, не надо, не надо про Аракчеева. Да, это девиз с его герба. Но ведь не полностью, а лишь наполовину. Граф то имел преданность совершенно другого рода, к царю. А здесь, в данном случае преданность к родине. Это совершенно другое дело. Именно поэтому достопочтимый Казус Абрамович и брал без зазрения совести девизы графских фамилий, беззастенчиво подгоняя смысл под настоящее время. Так появились плакаты с девизами или предвыборными лозунгами, называйте как хотите, такого содержания.
Непоколебима моя верность Самаре.
Трудом и усердием к благосостоянию Самары.
Иду путём правды и усердия.
Впрочем, не только девизы графских фамилий мелькали на предвыборных плакатах города, но и вполне самостоятельные лозунги. Да можете убедиться сами, вот они.
Благородство и верность.
Искренность и справедливость.
Глобальность, а не верхоглядство.
И даже такой.
Благодеяние от щедрот души.
Или вот такой плакат, на котором кандидат прижимал к груди ладонь, утверждая:
Землякам открытое сердце.
Другой кандидат воздевал руки к небу, вернее к яркому солнцу и при этом восклицал:
Без Самары как без солнца.
А один из кандидатов вообще утверждал:
За меня Бог, а я за Самару.
Постойте, постойте, остановит меня, вероятно, внимательный и вдумчивый читатель, у Михаила Тимофеевича то был всего один предвыборный лозунг.
Всё так, дорогой читатель, но ведь достопочтимый Казус Абрамович обслуживал сразу всех кандидатов города, хотя и не распространялся о своей многопартийности. Зачем?
Впрочем, никто не знает, к какой партии принадлежал уважаемый Казус Абрамович Перл. Не знал этого и наш Михаил Тимофеевич. А, наверное, зря не поинтересовался. Ведь наш Калашников на выборах в этот раз с треском проиграл. Да, проиграл, несмотря на то, что выполнял старательно все рекомендации ушлого политолога. Михаил Тимофеевич устроил шикарную фотосессию, где сфотографировался на фоне своего симпатичного здания в многочисленных костюмах, сшитых заграницей. Михаил Тимофеевич старательно, в течение нескольких месяцев ходил по дворам и пламенно выступал перед избирателями. Он обещал выровнять все дороги города, обещал тщательно следить за каждым ухабом и каждой кочкой на дороге и вовремя сглаживать неровности. Но и эта бурная активность не помогла.
Наш простодушный Калашников не знал, что советы тёртого политолога часто носили очень иезуитский характер. Например, он заставил одеваться нашего Михаила Тимофеевича в самые дорогие костюмы, при встречах с избирателями. Он посоветовал брать с собой на встречи двух начальников службы безопасности. Не знаю, насколько эти ребята пригодились на встречах, но знаю, что своим мрачноватым видом и внушительной комплекцией мужики напоминали не почтенных работников службы безопасности, почтенных работников милиции в запасе, а скорее гангстеров, или, как сейчас говорят, братков. А я то мнения людей знаю точно, потому что достопочтимый Михаил Тимофеевич выступал и перед жителями нашего дома, людей в подавляющем большинстве с весьма скромными доходами. Многие из них были пенсионеры, которых шикарные костюмы нашего шефа просто раздражали. Особенно раздражало массивное кольцо с многочисленными бриллиантами, которым простодушный Михаил Тимофеевич щеголял в надежде, как ему сказал Казус Абрамович, внушить богатством уважение к своей персоне. Но, как понимает уже мой догадливый читатель, Михаил Тимофеевич достиг совершенно обратного эффекта.
Да, наш Михаил Тимофеевич оказался слишком простодушен. Он совершенно не догадывался, что советы многоопытного Казуса Абрамовича были не всегда верны, хотя и мастерски обосновывались с точки зрения науки. И вот этим-то мастерством и воспользовались конкуренты нашего Калашникова, они просто заплатили Казусу Абрамовичу за дополнительную услугу, услугу вести в заблуждение простодушного Михаила Тимофеевича, подтолкнув его к неправильным действиям перед уважаемыми согражданами.
Впрочем, сам Перл Казус Абрамович своё двурушничество подлостью не считает, ведь он никаких секретов конкурентам не передавал, а что влиял на почтенного кандидата не совсем так, как надо, так это извините. Глава фирмы ведь не ребёнок, должен и голову включать.