Как обычно, Лариса Сергеевна возвращалась с работы в набитом до отказа троллейбусе, следующим по маршруту номер десять до остановки «Ботанический сад». Сегодня она покинула свое учреждение раньше обычного – старый заказ с горем пополам сдали, а с новым случилась проволочка в оформлении, и он должен был поступить не раньше следующей недели. Так что, выпадал счастливый случай передохнуть и заняться личными делами.
Но, как оказалось, личные дела у Ларисы Сергеевны в последние годы как-то незаметно перевелись, остались одни общественные - работа, работа, работа... Сплошная работа и больше ничего.
Вообще, Лариса Сергеевна любила свою профессию, хоть и не сделала за многие годы самоотверженного труда никакой карьеры. Причина такого на первый взгляд несправедливого положения вещей состояла в том, что Лариса была хорошим специалистом, и ее в числе небольшой стратегической группы всячески ограждали от руководящей и общественной деятельности для истинного дела, ради которого и содержался весь прочий раздутый и в большинстве своем бесполезный штат... Впрочем, Лариса Сергеевна все же возглавляла маленький, в три сотрудника, отдел в составе важного департамента, и это ее вполне устраивало. Потому что воплощать в жизнь свои идеи, преобразовывая умозрительные построения в искусственный интеллект, нравилось Ларисе куда больше, чем руководить чужим творчеством.
Прямо перед Ларисой Сергеевной освободила место у окна угрюмая грузная тетка и, бесцеремонно отодвинув ее локтем, стала напролом пробиваться к выходу. Лариса задержала дыхание и как могла ужалась, чтобы пропустить нахрапистую мадам, а когда та наконец пролезла, попыталась выдохнуть и занять прежнее положение. Но оказалось, что пока она считалась с чужими интересами, все свободное пространство вокруг нее уже заняли, и изменить нелепую неустойчивую позу не было теперь никакой возможности.
Стоя в неудобном враскаряк положении, Лариса вообразила, как бы она сейчас смотрелась, если бы можно было выделить ее из толпы и рассмотреть отдельно от других. Представила, до чего комично это бы выглядело, и улыбнулась своим мыслям. Потом она подумала, что вон тот гражданин в клетчатом картузе, бросающий тоскливые взгляды на освободившееся после наглой тетки место, доступ к которому перегородил чей-то огромных размеров чемодан, смотрелся бы куда смешнее, и развеселилась еще больше.
Тут троллейбус рванул с места так, как рвут с места только автопредставители общественного транспорта. Народ посыпался в хвост, до предела уплотнившись в задней части, а Ларису буквально кинуло на оказавшееся свободным после тетки и чемодана место. Мужик в картузе посмотрел на Ларису Сергеевну с осуждением — наверное, по его мнению, занять место под солнцем без борьбы и усилий было в его представлении чистой халявой, а он, судя по всему, халявы не переносил.
Примостившись у запотевшего окна, Лариса Сергеевна по привычке в мыслях снова вернулась к производственным вопросам, и с удивлением обнаружив там полное отсутствие каких-либо проблем, явственно ощутила пустоту внутри.
Вспомнила, что дома ее никто не ждет, и что ей совершенно не с кем разделить этот редкий свободный вечер.
Замужем Лариса Сергеевна никогда не была - подвели чопорно-горделивая внешность и независимый упрямый характер. Кроме того, интересы, которыми жила Лариса, не выгодно отличали ее среди сверстниц. Это потому, что Ларису Сергеевну смолоду занимали вопросы мирового масштаба и вселенские проблемы, а любимым чтивом были и теперь оставались трактаты великих философов.
Подруги говорили, что Лариса оторвана от жизни, что она вечно витает в облаках, что женщина не должна так много думать о всякой ерунде...
Да чего только не говорили... Вполне достаточно для того, чтобы Лариса Сергеевна сполна ощутила свою незавидную породу белой вороны, которой не след соваться в большую стаю на общих основаниях, а только так — скраешку, да особняком...
Была у Ларисы Сергеевны в разное время пара ухажеров с серьезными намерениями, но с обоими как-то сразу не заладилось, а потом стало ясно, что и вовсе не сложилось. Так и осталась без мужика...
Отец, с которым жили они вдвоем после смерти мамы в течение последних десяти лет, в прошлом году тоже ее оставил, завещав все свое имущество и половину квартиры. Другую половину просил отписать внуку Максиму, единственному сыну ее младшего брата.
Максим был еще подростком и на свою долю пока не претендовал, но Лариса с ужасом думала о том, что скоро он подрастет и потребует продать или разменять их с братом родовое гнездо.
Квартира не была уютной, напротив – запущенной и без идей. Зато просторная, и вообще – привыкла. К тому же, соседи хорошие. Особенно в квартире напротив, где жила Любаша вместе со своим шестнадцатилетним сыном Ваней. Любаша - женщина простая, улыбчивая, с добрым сердцем и, как говорится, на все руки... И испечь, и приготовить, и полы в подъезде помыть, и юбку подрубить — все делает споро, с настроением. А Ваня - так и вовсе блаженный – когда к ним не зайдешь, всегда приветит, всем рад, аж светится... А сам прикован к инвалидной коляске...
И руки у Ваньки, как у матери — золотые, много чего умеют и по хозяйству, и для души. Ванька режет по дереву, да так, что любой мастер позавидует... Делает оклады к иконам в ближнюю церквушку, покрывает их золотистой краской — загляденье. А еще всякие фигурки, статуэтки. Мать иногда таскает их на базар, продает за гроши. Так что, на первый случай какое-никакое дело у парня есть, а там, как Бог даст.
Лариса Сергеевна подалась вперед подальше от неопрятного мужика, который расположившись на сиденье сзади, противно дышал в ее сторону тяжелым перегаром. Протерев ладонью узкую полоску на потной поверхности холодного стекла, уткнулась в окно. Проводила взглядом несколько чумазых в дождливую погоду машин и череду суетливых прохожих под разноцветными зонтами. Подумала, что вполне могла бы избежать и этой давки, и этого перегара, и прочих издержек общественного транспорта, будь она хоть сколько-нибудь современной дамой.
Дело в том, что у Ларисы Сергеевны тоже была своя машина – подержанный оранжевый фиат, бесславно ржавеющий в гараже вследствие махрового консерватизма его хозяйки. Ну и пусть! Ну не складываются у нее отношения с этим заносчивым капризным автомобилем! Ну привыкла она к троллейбусам!
Мальчишка напротив, в наушниках и со взглядом, обращенным вовнутрь, упрямо не замечал тетеньку в летах, которая сначала поглядывала на него осуждающе, а потом отвернулась без всякой надежды на уважение к ее слабому полу и почтенному возрасту. Мальчишка неожиданно встал и уступил ей место. Загадочное поколение...
Лариса снова вспомнила своего племянника. Максим был парнем странным, и Лариса относилась к нему с опаской. Еще мальчишкой он был колючим и несговорчивым, с извращенными паранормальными интересами. Его увлекали иррациональные явления, темные силы и прочая тому подобная муть. А в мире реальном сопровождали сплошные неурядицы и конфликты — то с учителями поскандалит, то со сверстниками подерется, то устроит крутую разборку с родителями...
Однажды, лет девяти от роду, будучи с семьей брата в гостях у Ларисы Сергеевны, Максим подстерег, как в своей спальне тетка осенила себя крестом перед стоящим на тумбочке святым образом. «Все на Господа уповаешь?», - Протрубил племянник из-за приоткрытой двери, так, что Лариса с перепугу подскочила на месте, - «На себя надо надеяться, а не клянчить у Бога подачки и покровительства», - Изрек он со зловещей интонацией и с силой закрыл дверь. А Лариса Сергеевна еще долго не могла сбросить немую оторопь, парализовавшую тело.
Взрослея, Максим не подавал никаких надежд на улучшение ситуации, скорее, наоборот... Высокий, тощий, с длинными нечесаными волосами, большим с горбинкой носом на худощавом лице и подозрительным взглядом, он сутками просиживал за компьютером, как будто там сосредоточились все его интересы. Путешествия по всемирной паутине, по большей части, запретные, со взломом... чаты с какими-то заморскими рокерами, личный сайт с мрачным мистическим уклоном... Как повелось с детства, так и пошло...
При воспоминании о племяннике у Ларисы Сергеевны по коже пробежали мурашки. Ей припомнился последний конфликт Максима с братом, произошедший по воле случая на ее глазах. Как неуважительно Максим разговаривал со своим отцом, и как ей хотелось взять в руки ремень и пройтись по тощей заднице юного родственника.
Ну с чего, спрашивается этому паршивцу быть в претензии? Одет, обут, все у него есть — и компьютер, и МП-три-проигрыватель, и домашний кинотеатр... Вот попробовал бы, как соседский Ванька, третий год в одной рубашке...
В общем, Максим был Ларисе как бы и родня, но как чужой, другой крови...
Беспристрастный голос из троллейбусного динамика объявил остановку «Ботанический сад», и Ларисе Сергеевне с трудом удалось выбраться на волю. Чуть было не проехала...
Дома она сбросила мокрые туфли, босыми ногами прошлепала на кухню, заглянула в холодильник. Там оказалось практически пусто, а то, что было, выглядело достаточно уныло — пол бутылки кефира, кусок масла на специальной тарелке под крышкой, огрызок колбасы... пачка пельменей в морозилке... Можно было сварить картошку или пельмени, но ради себя одной лень было стараться.
Лариса налила себе стакан кефира, отрезала толстый шмат батона и расположилась со всем этим на диване перед телевизором. Пощелкав кнопками пульта, остановилась на музыкальном канале, где сутки напролет показывали музыкальные клипы.
Лариса Сергеевна иногда любила послушать современную эстраду. В их отделе все ругали наших исполнителей за богемные манеры совкового толка, за фанеру на концертах и вообще..., а ей ничего, местами даже нравилось.
Лариса считала, что в век научно-технического прогресса природный голос не имеет такого определяющего значения, как это было раньше. Что теперь важнее внутреннее содержание, так сказать, контент исполнителя... Ну и чтобы посмотреть было приятно. А если еще и мелодия хорошая, да песня со смыслом, так больше и желать нечего. Но лучше, конечно, на все это сразу не рассчитывать, довольствоваться маленькими радостями.
Отставив в сторону пустой стакан, Лариса Сергеевна устроилась поудобнее и неожиданно для себя задремала. Ей снилась работа. Вернее, какой-то сюр на тему работы. Будто бы она блуждает по бесконечным лабиринтам логических схем с альтернативным и множественным выбором, каждый раз заново решая, куда же ей на этот раз повернуть.
Раздался звонок в дверь, прогнав приятное виденье. Лариса додумала мысль о том, что вот только во сне у нее и осталась какая-то альтернатива, а в жизни все давно покатилось по одной прямой ветке без развилок, похожей на последний путь, и поплелась открывать.
На пороге стоял ее племянник Максим, как всегда, весь в черном, хмурый и пугающий. Рядом на полу валялся большой плотно набитый рюкзак, а в руках была сумка, из которой торчала перепуганная кошачья морда.
Привет, я к тебе... вернее, к себе..., - Глядя исподлобья сообщил Максим.
Ну привет, привет, - Поздоровалась Лариса Сергеевна бесцветным голосом,
- Что, снова с отцом поругался?, - Поинтересовалась она, на всякий случай придерживая двери в полуприкрытом положении.
Не поругался, - Поправил Ларису Максим, - Просто хочу сам, - Добавил, поднимая с пола рюкзак.
Ишь ты, сам! - Передразнила Лариса Сергеевна, - А я, значит, не в счет. И родители, стало быть, тебе больше не нужны. Ну разве, чтобы денег подбросить на самостоятельное проживание, - Проворчала она, усиленно соображая, что можно предпринять, чтобы спровадить племянника в отчий дом, где по всей вероятности, еще, не развеялся дым войны поколений и запах корвалола.
Насчет денег не беспокойся, - Уверил Ларису Максим и шагнул к двери, - Ну, показывай, где тут моя комната.
Лариса хотела было преградить Максиму дорогу, но тут кот, до поры смирно сидевший в сумке, не выдержал затянувшегося стресса, вырвался из тесного плена и со всех лап бросился в квартиру. Лариса Сергеевна отпрянула от двери, освободив проход. «Вот, нагленыш», - Подумала она про племянника, - «Мало того, что сам приперся не звано не прошено, так еще и кота с собой приволок. А может, у меня аллергия на котов».
Максим беспрепятственно проник в квартиру, и Лариса, заперев за ним дверь, констатировала свое первое стратегическое поражение. Итак, временная оккупация территории состоялась... Но!... У побежденной стороны всегда есть право на ответный маневр...
Лариса Сергеевна решила присмотреться к племяннику повнимательней, так сказать, изучить противника, а затем, тщательно продумав тактику, восстановить былой порядок.
Лариса трезво оценивала, что так просто от Максима ей не избавиться, особенно учитывая то, что племянник явился не один, а со своим истеричным котом, что усугубляло положение. Кот — это было серьезно.
Лариса Сергеевна безусловно была знакома и с этим легендарным своими подвигами зверем, который отсиживался теперь у нее под диваном, и с историей его появления в семье брата.
А дело было так... Лет пять назад Максим стал настойчиво требовать, чтобы ему купили щенка. Вырастить и воспитать собаку, когда все с утра до вечера заняты на работе и в школе, не реально, но отделаться от Максима было не так то легко. После долгих баталий отец предложил ему компромиссный вариант - забрать себе кота, что живет в овощном магазине напротив его работы. Оказывается, этот кот давно понравился отцу своей благородной красотой и умным взглядом, но он никогда не думал, что можно вот так просто притащить животное в семью. А в самом деле, почему бы и нет?...
В выходной поехали в овощной магазин. Когда Максим увидел в углу на батарее старого беспородного кота, то немало удивился, чем это он покорил отцовское сердце, но спорить не стал, согласился на то, что было.
Они отпросили зверя у местной продавщицы, которая так и не смогла вспомнить, как его зовут, и поехали домой.
Кота назвали Васькой. Красавцем он так и не стал даже после тщательной стирки хорошим шампунем, но действительно оказался на редкость сообразительным. Сразу привык к своему новому имени, освоился в доме, привязался к людям, хоть и говорят, что кошки привыкают к месту, но это не про Ваську. Василий оценил подарок судьбы и платил за него благодарностью существа, на своей шкуре познавшего превратности лихой доли. Дома он непрестанно терся об ноги, громко мурлыкал и проявлял деликатность на кухне — сидя возле своей пустой миски, не выпрашивал харчи, подобно другим, избалованным жизнью домашним кошкам, а терпеливо ждал, заглядывая в глаза хозяйке, когда его покормят.
Очень скоро Васька обаял всех обитателей квартиры, а также нередких друзей и знакомых, бывающих в доме, и сделался чуть ли не главным членом семьи.
Смирный и ласковый дома, он тут же стал грозой дворовых котов и вскоре прославился по всей округе своими притязаниями на районное господство. В его уверенной звериной поступи и хулиганских повадках на воле трудно было узнать очаровательного домашнего любимца, который спит на вышитой подушке и пьет подогретое в микроволновке молоко. Между тем, погулять Васька был не дурак. Причем, март у него начинался в начале февраля, а заканчивался глубокой осенью.
Хитрый котяра освоил путь на улицу через кухонную форточку, благо его новое жилье располагалось на втором этаже. Он совершал затяжной прыжок на козырек парадного, а затем спускался по виноградной лозе вниз на клумбу. Тот же путь, но в обратном порядке и с использованием канализационной трубы в качестве промежуточного звена, Васька проделывал, когда возвращался.
Так продолжалось пару счастливых лет, пока Васька не подхватил обширный лишай, не поддающийся никаким ветеринарным средствам, и родители Максима, отчаявшись победить эту заразу, свезли Ваську подальше от дома и выпустили в чистом поле в надежде, что такой не пропадет.
Максим несколько дней ходил, как в воду опущенный, ничего не ел и не разговаривал с родителями, хотя сам согласился, что другого выхода у них не было. А через неделю Васька явился. Такой торжественный, довольный, что нашелся - не понял, что его предали. Максим его чуть не задушил на радостях, наверное, не мог себе простить, что так легко его сдал. А потом отыскал по интернету знахарку и возил Ваську к ней на сеансы примочек и ворожбы. Как ни странно, помогло. Но главное — знахарки прогрессивные пошли, свои услуги через интернет предлагают...
Так что, коту повезло. Да и Максиму тоже — не каждому выпадает шанс так просто исправить свое первое в жизни предательство. А второго теперь, может, и не будет...
Вообще, Лариса Сергеевна должна была признать, что Максим со всей своей вредностью не был говнюком, даже наоборот, в нем было обостренное чувство справедливости и активная позиция по ее реализации. Но, как известно, каждая даже самая принципиальная позиция имеет свой знак, и это в Максиме беспокоило Ларису больше всего.
И еще ее беспокоил кот, потому что он был свидетельством того, что у его хозяина серьезные намерения здесь обосноваться.
Максим расположился в комнате, где раньше обитал его дед, а теперь сюда редко кто-либо заглядывал. Вернее, Лариса редко заглядывала, а больше никто.
Племянник долго шуршал, что-то двигал, хлопал дверцами шкафа - обживался. Лариса тем временем, затаившись в своей комнате, чутко вслушивалась в непривычные в ее доселе одиноком жилище звуки.
Затем племянник порылся в кладовке в поисках полотенца и постельного белья, безрезультатно пошуршал в холодильнике... Прежде, чем выключить у себя свет, заглянул сказать тетке «спокойной ночи». Лариса, вздрогнув от неожиданности, вконец разволновалась, долго ворочалась, потом понемногу успокоилась, но заснуть все равно смогла только под утро...
Так в один ничем не примечательный день вся жизнь Ларисы Сергеевны коренным образом переменилась. Сначала Лариса все еще надеялась, что явятся родители Максима и волевым решением поставят все на свои места, но те стойко не предпринимали никаких действий. Наверное, решили — пусть парень хлебнет воли, может, образумится.
Так прошел сперва один день, затем другой, одна неделя, следом другая, а Максим даже не думал возвращаться к родителям.
Больше того, он все больше распространился по дому — в гостиную Ларисы Сергеевны из квартиры брата переехал домашний кинотеатр — подарок Максиму от отца на день рождения... в коридоре поселился спортивный велосипед, в ванной — мужской махровый халат, а на кухне - огромная зеленая чашка. Словом, повсюду в квартире можно было теперь наткнуться на вещи непутевого племянника... А пару дней назад Максим явился с двумя сумками продуктов и охапкой обоев. Откуда деньги? Брат сказал Ларисе, что они с женой не дают ни гроша... из принципиальных соображений. Где тогда он их взял? И как тут не беспокоиться?
Между тем, Максим вместе с котом продолжили экспансию, распространив ее на лестничную площадку. Максим познакомился с соседями, особенно заприятельствовал с Любашиным Ванькой, так что Лариса даже удивилась такому странному альянсу. Васька, со своей стороны, не решаясь спускаться с одиннадцатого этажа во двор, наотрез отказался оправляться в квартире в ящик с кошачьим наполнителем и стал ходить в бочку с землей и засохшей пальмой, которая стояла в обширной общественной лоджии, служащей сушкой для белья.
Максим за котом исправно прибирал, поэтому Васька не вызывал раздражения соседей, напротив, он все чаще стал пропадать в соседских квартирах, куда захаживал развеяться и проведать своих новых знакомых.
Васька, между прочим, тоже оказался котом мистическим. Он, к примеру, мог безошибочно предугадать, куда в следующий момент собирается направиться Лариса Сергеевна, и обязательно вальяжно растягивался на ее пути. Лариса на кота поругивалась, что приходится маневрировать, чтобы о него не споткнуться, но не прогоняла, жалела.
К Максиму Лариса тоже стала потихоньку привыкать, и он уже не пугал ее так, как раньше, хотя, как и прежде, она была готова к любым сюрпризам с его стороны и на всякий случай внимательно присматривалась и прислушивалась ко всему, что вокруг него происходит.
Однажды Лариса Сергеевна увидела в окно, как Максим за руку поздоровался с прилично одетым молодым человеком в длинном пальто, и они обменялись конвертами. Вскоре после этого у Максима появился новый мобильный. В другой раз Лариса услышала обрывок разговора - Максим обещал кому-то, что, раз уж он взялся, то все будет готово в срок, и нечего дергать его раньше времени...
Лариса Сергеевна пришла в еще большее замешательство и усилила наблюдение. Был момент, когда она приблизилась к разгадке происхождения регулярного финансирования племянника почти вплотную.
Как-то, наводя порядок в кладовке возле комнаты Максима, Лариса услышала через приоткрытую дверь их с Ванькой приглушенный разговор.
- Я с четырнадцати лет зарабатываю, - Пробасил Максим, - И ты сможешь, не копейки, а нормальные деньги... Это в наше время не сложно, было бы желание и мозги на месте.
- Возможно, - Согласился Ванька и притих, ушел в себя..., - Знал бы ты, как надоела мне эта коляска..., - Наконец произнес он с горечью в голосе.
- Инвалидная коляска - не повод откашивать от жизни, - Бесстрастно оборвал Максим Ванькину жалобную ноту, - Ты же не ждешь рождественских скидок на свое бедственное положение?, - Добавил он без всякой пощады, так что у Ларисы даже сердце сжалось за обиженного Богом парня.
А Максим все не унимался:
- Вон погляди на Стивена Хокинга. Ученый, физик, абсолютный мозг планеты... Он вообще лишен подвижности и возможности говорить, он общается с миром с помощью трех действующих пальцев, набирая тексты на клавиатуре компьютера. И при всем при этом его знает, к нему прислушивается весь мир! Он живет активной жизнью, много путешествует и даже заключает пари с коллегами на подписку «Плейбоя»...
- А они хорошо тебе платят?, - Донеслось из комнаты после долгой паузы.
- Ну, на машину по любому не хватит, - Ответил Максим, - Даже на самую галимую, но на текущие расходы — вполне...
- А можешь показать?, - Попросил Ванька.
- Просто, рули сюда.
Лариса Сергеевна напряглась в ожидании развязки своих сомнений.
- Вот, смотри..., - Донесся голос Максима, а дальше - только пощелкивание мышкой, и больше - ни звука. Так и ушла к себе ни с чем, уверенная, что Максим, учитывая его антураж, сам промышляет чем-то не вполне чистым, а теперь еще и Ваньку собирается сбить с праведного пути и приобщить к своим сомнительным интересам.
Поэтому Лариса Сергеевна ни на миг не ослабляла бдительность, продолжая свою шпионско-разведывательную деятельность. Тем более, что присматриваясь к Максиму, она все чаще стала констатировать, что ее племянник довольно не глуп, даже на ее придирчивый спрос. К тому же, если приглядеться повнимательнее, вполне недурен собой - у него красивые руки, хороший рост... черты лица пусть несколько демонические, но зато тонкие, благородные... Ему бы еще немного мышечной массы, но как говорится, были бы кости, а мясо нарастет - юнец ведь совсем. Так что, материал был не бросовый, было за что побороться.
Последующие несколько недель прошли на редкость спокойно, без каких-либо потрясений и катаклизмов. А Лариса Сергеевна все чаще ловила себя на мысли, что с тех пор, как на пороге ее жилища появился племянник, от былого уклада и распорядка не осталось и следа.
Раньше в ее квартире было тихо и безжизненно, а теперь все пространство дома наполнилось звуками и движением, а ее жизнь — непривычными заботами, хлопотами по хозяйству, новыми тревогами — и за этого негодного мальчишку, и за его кота... И еще чем-то, что трудно было идентифицировать и дать ему точное название, но больше всего подходили определения «полнота» и «смысл»... Хорошие слова, а стало быть и перемены, что произошли, были к лучшему.
Васька, к слову сказать, еще с утра ушел из дома, и вот уже вечер, а его все нет... Скорее всего, кот заскучал в четырех стенах и спустился во двор. А ну, как заблудится, не найдет обратной дороги...
Лариса, нацепив на нос очки, открыла створку кухонного окна и высунулась наружу. Внимательно прочесала взглядом зримые участки дворовой территории и крыши гаражей. Кота нигде не было. Как же, найдешь его теперь... Наверное, шастает по подвалам да подворотням — гоняет крыс... или пошел по девкам, как всякий нормальный удравший в самоволку мужик.
Управляясь с ужином, Лариса Сергеевна чутким ухом, настроенным на Васькины позывные, уловила, как в комнате племянника стихла музыка, и стали слышны скрипучие ломающиеся голоса Максима и соседского Ваньки — мальчишки не на шутку закорешевали, зачастили друг к другу с затяжными визитами.
Лариса сперва не хотела подслушивать – дверь в комнату племянника была заперта, и чтобы узнать, что за ней происходит, нужно было предпринять специальные целенаправленные движения. После минутной борьбы с собой, вспомнив про молодого человека в длинном пальто и их с Максимом обмен конвертами, Лариса Сергеевна все же вышла в прихожую и прислушалась.
На этот раз разговор мальчишек не предвещал разгадки Ларисыного вопроса, скорее был на отвлеченную тему. Но Ларисе Сергеевне стало интересно, и она затаилась у двери, целиком оправдав себя в собственных глазах особыми обстоятельствами - все во спасение заблудшей юной души...
- Вот ты говоришь, что каждый в этой жизни - за себя, - Запинаясь, продолжал Ванька, видать, еще под музыку начатый разговор, - А я не могу с этим согласиться. Я верю, что чем больше отдаешь, тем больше тебе воздается. Потому что Господу угодны любовь и милость, и сам он щедр к тем, кто милостив к другим, - Горячо объяснился он.
У впечатлительной Ларисы Сергеевны от таких речей даже слезы на глазах выступили. С одной стороны, Ванькины слова ее глубоко тронули, задели за живое. А с другой, Ларисе трудно было поверить, что мальчишка, которого она знала с пеленок, вырос до таких красивых на ее взгляд идей...
- Только про Господа мне здесь парить не надо, я этого с детства не люблю, - Пресек тем временем Ванькину проповедь Максим, - Давай ка все сначала, только попроще, - Скомандовал он. И Ларисе захотелось вступиться за Ивана, не дать его в обиду.
- Ну хорошо, я попробую, - Между тем легко согласился Ванька и на некоторое время замолчал, подбирая слова. Слышно было, как он нетерпеливо покрутился на месте в своей коляске. Наверное, если бы Иван мог ходить, то скорее всего, метался бы сейчас взад-вперед по комнате, выплескивая умственную и эмоциональную активность...
- Понимаешь, как это ни парадоксально..., - Продолжил наконец Ванька неуверенным голосом, - Но я заметил... что жизнь на отдаче и в творении... поощряется природой..., - Запинаясь, изрек он.
- Творение, как ты выражаешься, - это та же отдача. Как любовь... благодарность... В общем, светлый вектор... от себя, в мир, - Внес уточнение в Ванькину тираду Максим.
- Ну, допустим, - Снова согласился Ванька, - Так вот... Природа дает тем, кто живет на светлом векторе, такую жизненную силу, которую не получишь ни с теплом, ни с пищей, никак иначе..., - Довольно скоро подстроился он под Максима. Видать, такие темы были у них приняты.
- Так и есть, - Подтвердил Максим, - Главная функция светлого – быть батарейкой племени человеков, наполнять его энергией, - Добавил он, - Ну а что тебя в этом не устраивает?
- А то!, - Заявил Ванька, - ...То, что светлый тратится... ну... на общее благо... А темный - себе на пользу... Все гребет под себя, всех подминает под себя...
- Такова уж природа темного..., - Философски заметил Максим.
- Хороша природа, - Возмутился Ванька, - Тратит-то он свою силу на себя любимого, а берет - у людей, которые его окружают...
- Но ведь у темных совсем другая функция... , - Возразил Максим, - Ну да, они берут энергию у светлых и перерабатывают ее... во владение и влияние. Это нормально.
- Не справедливо это, - Заупрямился Ванька.
- Да почему же не справедливо?, - Начал терять терпение Максим.
- Ну как же? Одни добывают, а другие отбирают и тратят себе на пользу...
- Ну ты же сам сказал, что светлым за это воздается, - Напомнил Максим.
- Светлым воздается сила, которую темные потом снова отбирают и снова тратят себе на пользу, - Подтвердил Ванька свое несогласие.
- Да никто ничего не отбирает, весь этот ресурсообмен — дело сугубо добровольное, - Заметил Максим, - И когда я говорю, что каждый за себя, это значит только то, что каждый сам выбирает на каком векторе ему жить. А ты, похоже, окончательно запутался...
- Ничего я не запутался, - Возразил Ванька, - Что с того, что добрые дела награждаются силой?... Но разве не было бы справедливо, чтобы то, что сам своими благими делами сумел заработать, ...то и твое?, - Предложил он правильный по его мнению подход.
- То есть, ты хочешь сказать: заработал силу на светлом векторе – истратил на темном..., - Уточнил Максим.
- Ну, чтобы темный и светлый векторы были сбалансированы уже на уровне личности, - Растолковал свое представление Иван.
- Нет, так не получится, - Рассмеялся Максим, - Хотя в образе действия каждого человека присутствуют оба вектора... однако, у каждого есть преимущественный образ действия - светлый или темный, - Объяснил он, - Ведь всегда считалось, что разделение функций более эффективно. Ты же помнишь про разделение труда? Как это способствовало прогрессу?, - Привел он для пущей убедительности исторически подтвержденную аналогию, - Но на уровне всего сообщества темный и светлый векторы по любому уравновешены, - Успокоил племянник раздосадованного Ваньку.
- Выходит, что, породив светлый вектор, человек тем самым провоцирует где-то в недрах общества порождение и темного тоже. Просто потому, что должно соблюдаться равновесие, - Снова выразил Ванька свое недовольство положением дел в людском сообществе.
- Это значит только то, что темные необходимы нашему миру так же, как и светлые, - Резюмировал Максим, - А вообще, у тебя к темным какое-то предвзятое неприязненное отношение, - Возмутился он.
- Хочешь, выступить адвокатом дьявола?, – Предложил Ванька.
- Почему бы и нет?, - Принял вызов Максим, - А то светлые в твоем представлении выглядят бескорыстными созидателями, а темные - примитивными кровопийцами. Хотя на самом деле, на мой взгляд, темные многим привлекательнее светлых...
- Вот ты и расскажи, чем же это они привлекательнее, - Подтолкнул Максима к дискуссии Ванька.
- Ну, значит так..., - Начал Максим и притих. Пошуршал чем-то, выигрывая время на размышление, - Человек, живущий на темном векторе, обычно хорошо устроен в жизни. И это безусловный плюс..., - Продолжил он, набирая обороты, - Мне также импонирует, что продвинутый темный, как правило, ценит и окружает себя красивыми вещами, ну там... произведениями искусства... и вообще... прекрасными воплощениями этого мира в материальных объектах, - Начал было увлекаться Максим ролью защитника.
- Согласен, - Нетерпеливо перебил его Иван, - Все самое совершенное трогает сердце продвинутого темного, - Подтвердил он, в точности повторяя интонацию Максима, - Все это зажигаете его сердце жаждой обладания, - Продолжил он уже другим тоном, - Только бы хапнуть... Взять силу у светлого, и истратить ее на приобретение всех этих прекрасных воплощений. Это как-то некрасиво даже, - Заключил Ванька из собственной обвинительной речи.
- Только на первый взгляд, - Предостерег его Максим от поспешных выводов. Если разобраться поглубже, никакой трагедии в этом нет, - Окончательно вошел он в роль адвоката, - Да, люди, причем наиболее светлые – источник энергии темных... Но разве мы не заботимся о колодце, из которого непрерывно черпаем воду, разве не благодаря нам он все еще чист и ухожен, а вода в нем не убывает? Продвинутый темный вынужден заботится об этом мире и о людях, которые его населяют... Конечно, он не отдаст последнего, но построив себе дворец, все же вынужден будет устроить и более отдаленное пространство приглядным образом... Просто потому, что он здесь живет, просто потому, что пьет из этого источника... Еще Экзюпери оправдывал такое на первый взгляд несправедливое положение вещей: те, у кого хватило сил и таланта сосредоточить в своих руках богатство и власть, способны также построить храм. И если тебе не интересно владеть и распоряжаться, предоставь это тем, кто посвятил этому свое время, интерес и усилие, - Закончил Максим на победной ноте.
Лариса подивилась, как складно говорит ее племянник, и вообще... так сказать, уровню дискуссии... Тому, что молодое поколение волнуют такие проблемы... А она то думала, что это только такие синие чулки, как она, размышляют на подобные темы...
Вспомнила, что у нее по молодости тоже были свои соображения по этому поводу. И свои приметы темного и светлого... Помнится, она различала светлые и темные силы по соответствию ключевым фразам, а потом разносила их по знакам — плюс или минус. Если, к примеру, человек, когда у него была возможность сделать что-либо для другого человека просто из участия, вел себя в соответствии с фразой «Почему бы и нет?», - это был плюс. То есть, по их, Максима и Ваньки определению, это был светлый вектор... А если человек на возможность помочь реагировал в соответствии с фразой «С какой стати?», - это был минус. Темный вектор...
И сейчас, слушая мальчишек, Ларисе Сергеевне почему то очень не хотелось, чтобы в этом споре победил ее племянник... И вообще, не хотелось, чтобы Максим строил свою жизнь на темном векторе... как бы хорошо тот не был устроен в жизни...
Ванька за дверью упрямо молчал, соглашаться с доводами Максима не торопился. И Максим предпринял еще одну попытку убедить несговорчивого оппонента:
- Ну как бы тебе это объяснить?, - Снова начал он подкупающе доверительным тоном, - ...Вот ты у нас созидатель... Но ведь ты не будешь возражать, что удобства в жизни – вещь приятная... И при этом свое драгоценное время ты бы не стал тратить на то, чтобы все эти приятности устраивать... А все эти замечательные удобства существуют благодаря тому, что кто-то не гнушается перераспределять и организовывать то, что кем-то изобретено и сотворено... Конечно, это делается в первую очередь для своей выгоды, но в результате таким гурманам жизни, как ты, не приходится заниматься всякой ерундой, - Как бы подыграл Ваньке Максим, продвигая по ходу свою идею.
- Так значит, ты считаешь, что темные существуют, для того, чтобы обеспечивать светлым условия для жизни и творчества?, - Купился Ванька, обрадовавшись неожиданному повороту.
- Можно и так сказать... А можно и по-другому... Например, что светлые, поставляя силу в сообщество, выступают в роли первичного рынка – что-то вроде крестьян или ресурсодобычи... А нам хорошо известно, что в процессе разделения труда все основные дивиденды приходятся на вторичный рынок – более интеллектуальный и высокоорганизованный... Так что, можно сказать, что темные – существа более высокой ступени развития, а светлые существуют, чтобы служить им... Ты можешь выбрать... свою точку зрения, - Предложил Максим.
Лариса прониклась ситуацией с выбором. Подумала, что весь ее жизненный опыт говорил о том, что если зашел в тупик в плоскости выбора, нужно попробовать подняться над этой плоскостью, туда, где противоречия сходятся и необходимость выбирать отпадает. Но, кажется, это не в данном случае...
- А как же быть с тем, что... для тех, кто живет преимущественно на темном векторе и подпитывается от ближних... есть соблазн провоцировать энергии боли и страдания?, - Снова нашелся Ванька.
И Лариса оценила его разительный выпад против темных. Интересно, как построит Максим свою защиту...
- Поступая с другим вероломно, темный должен быть готов к такому же отношению к себе, – Достойно отразил удар Максим, - Так что, темным тоже приходится жить по понятиям - им просто выгоднее заслужить благодарность в обмен на благополучие, чем пить чужую кровь, - Легко расправился с Ванькой племянник.
Судя по наступившей тишине, Иван не нашел, что возразить, а Максим в заключение разговора подвел итог:
- У проводников светлого и у темного векторов зеркальная шкала ценностей: то, что важно в одном случае, совершенно лишено всякого смысла для другого… Но каждый путь чем-то вознаграждается: темные - удовольствием влияния и обладания, а светлые – радостью соучастия и сотворения. Каждый при своих интересах...
Лариса услышала шаги в направлении к двери, метнулась к стене и чуть было не свалила в темноте зеркало, соскочившее с гвоздя. Вцепилась в него, что было силы, чтобы не упало. Не хватало еще разбить — и себя выдать, и зеркало жалко, к тому же, плохая примета... Поймала отражение в косом слабом свете из остекленной кухонной двери... Во мраке четы лица обозначились резче, усилились... Большой с горбинкой нос... Цепкий пристальный взгляд. Кого-то она себе напоминала...
Максим подошел к самой двери, с характерным скрипом расстегнул молнию своего неизменного рюкзака, повозился внутри... Отошел... Пронесло...
Из комнаты снова послышался его голос:
- Вот каталог, о котором я тебе говорил. Шведская фирма, делают элитную мебель, точные копии каких-то реальных старинных экземпляров. Стоит все это бешеных денег. Я выпросил на мебельной фабрике несколько деревяшек, чтобы ты попробовал, завтра должны доставить. Пока только ясень, а там посмотрим... Я уверен, что у тебя получится... Будешь принимать заказы, со временем откроешь свое дело. Ну как, греет?
- Ты это серьезно?, - Послышался сдавленный голос Ваньки, - Ты хочешь купить для меня нормальное сырье?
- Почему бы и нет?, - Услышала Лариса ответ племянника.
И тут, стоя с зеркалом в руках, Лариса Сергеевна вдруг поняла все - и про Максима, и про себя тоже... Но про него в особенности... Ей вдруг стало не важно ни с кем он там встречается, ни чем он зарабатывает... Сейчас она была уверена, что знает и понимает племянника лучше, чем он сам себя знает и понимает... Потому что она с ним - одной крови...
На субботу Лариса Сергеевна с братом условились , что брат с женой придут к Ларисе с Максимом в гости и поставят ребром вопрос о его возвращении домой, выступив одним фронтом. Но сейчас Лариса Сергеевна думала о том, как бы отменить эту встречу, потому что у нее созрел другой план.
Ларисе не терпелось поехать с Максимом в гараж и извлечь на свет Божий ее фиат. А и правда — чего ему ржаветь ? Почему-то теперь ей казалось, что у нее обязательно получится преодолеть свой страх и перед автомобилем, и перед дорогой... А может, и не было больше никакого страха?
Лариса Сергеевна представила, как обрадуется Максим, что у них есть такая замечательная игрушка... И как они будут спорить, чья сегодня очередь ездить на машине... И что они еще посмотрят, кто здесь самый упрямый...
Лариса пропустила мимо ушей объяснения Максима по телефону о каких-то сайтах, текстах и анимации, хотя совсем недавно ни за что не отказалась бы от своего пассивного участия в этом разговоре. Но ее сейчас гораздо больше занимало настойчивое мяуканье за входной дверью — это вернулся с прогулки Васька, нашел таки дорогу. И Лариса Сергеевна прямо с зеркалом в руках заторопилась открывать двери старому гулене...