Дождь лил и лил неумолкаемо и незабвенно, лужи уже стали пузыриться от его припадков и нахлёстов, но это бренчание не могло заглушить странного разговора совершенно незнакомых людей. Молодого мужчины лет тридцати и двух женщин, значительно старше его, и мудреней, они встретились на проходной мясного магазинчика, и не могли разойтись, непогода за порогом, нагрянувшая внезапно приступом дождя, помешала им, и их обыденный прохожий час вдруг оперился каким-то неизреченным смыслом.
- Дождь грибной, будет масса грибов, - заметил мужчина, в его пакете барахтался кефир и молоко, а так же кусок пикантной свиной вырезки и горный мед в пластиковой таре с вишневым желе; немного сонный и разбуженный, голодный молодой мужчина, еще утром он разбрасывал послания каким-то прихотливым девицам, поясничал с ними и катался в одеялах, будто сыр в масле, теперь же стоял и как бы мимоходом бросил пару слов каким-то незнакомым престарелым тётушкам.
- Ох, или купить, - отозвалась, - седая тётушка с острым профилем, довольно осанистая, и одетая в светлую бежевую куртку, под которой, пестрела испанская рубашка, как выяснилось позже.
- Как-то купила белых грибов, а они сплошь червивые, я так расстроилась, я такая привередливая все выкинула, и плакали мои денежки.
Мужчина печально улыбнулся:
- Лучше покупать лисички, они не бывают червивыми и вкусные.
- Нет, что Вы - я двадцать лет не ем грибы, купила лисички и отравилась, - заявила женщина с чёрным ежиком, несколько чувашским лицом, или даже ненецким.
- Попались ложные, а я не разобрала, - откачивала скорая, с тех пор вообще, не ем грибов, только магазинные, расфасованные шампиньоны.
Другая тётушка насторожилась. Но это мимолетное замечание её не вывело из равновесия, и она продолжила.
- Может быть, это были старые или прелые, я тоже как-то купила таких лопуховых лисичек, приготовила, аж, горчили во рту, но ничего, вроде обошлось.
- Может быть, я не знаю, но отравление было серьёзное.
Дождь продолжал лить и лить.
- Да, грибов вылезет полно, завтра можно идти собирать, если не будет дождя, белые, конечно, самые вкусные, суп из белых грибов, просто объедение, - продолжил мужчина.
- А мне нравятся ещё маслята...
- Маринованные?
- Да, мы раньше собирали их в Прибалтике, ездили на лето и всегда собирали эти вкусные грибы, мариновали по многу банок, а теперь не поездишь вот. Национализм, он и раньше был, но все это скрывалось, а теперь нет; меня и раньше еще в 62-м там только кацапкой называли, в Херсонесе, в Севастополе также; а теперь так вообще. Ездили в Европу вот, пока не было кризиса, и не подскочил евро.
- Да, - перебила женщина с ёжиком, - мы ездили в Италию, возили одежду и гардеробы, у меня было как-то несколько геёнышей, ну, Вы понимаете меня? – обратилась она к мужчине.
- Вы имеете в виду геев? – удивился спросонок мужчина.
- Ну, да, да, именно, так вот я привозила им заказы, обычно целыми гардеробами, ездила по всей Европе: Франция, Швейцария, Германия, Австрия... Один раз пришлось объехать Италию с севера на юг, чтобы отыскать и удовлетворить один запрос, один юноша был столь привередлив, такой сложный заказал гардероб, ему очень трудно было подыскать необходимое.
- Они любят модные вещи. И одеваться, это понятно.
- Ага, в общем, их интересует такая особенная одежда, европейская, но с изыском. Некой женской ноткой, то есть какие-то отдельные женские элементы должны присутствовать, оборочки, оторочки, кружевчики и проч.
- Здесь, наверное, такая одежда значительно дороже?
- Да, и дороже, во-первых, а во-вторых, её просто не достать.
- И знаете, никогда не одевайтесь шикарно, когда идете по бутикам и салонам, одевайтесь по-простому, тогда Вам сделают скидки большие и оденут с ног до головы.
- Да, верно, - вступилась другая тётушка, там навалом одежды, никто её не покупает, все завалено, они готовы распродать половину гардероба за бесценок простому человеку, но если поймут, что у Вас водятся денежки, околпачат и впихнут дорогие фасоны невостребованные.
- Торговаться? Даже в магазине?
- Да, везде можно торговаться, Вас правильно поймут, если Вы доходчиво расскажете какую-нибудь историю или просто понравитесь, Вам могут даже подарить что-нибудь.
Седая женщина несколько удивленно измеряла теперь оппонентку, столь неожиданно вместившуюся в разговор о грибах.
- А один раз мне заказ сделал Дагестанец, я ему привезла костюм от Армани, а он ему не понравился, ездила в Неаполь. В итоге, он решил съездить со мной, чтобы самому выбрать, я его провела по всем бутикам, дорогим, однако ему ничего не пришлось по вкусу, он говорил – какое-то «говно» высокопарное, и ничего не покупал. Тогда я его отвела к одному еврейчику, он шил в мастерской крохотной на дому, в обычном таком кирпичном доме облезлом в подвальчике, в центре Неаполя. Так вот он обшивал Мафию итальянскую.
- И что? Он нашел у него, что-то для души? – заулыбался мужчина.
- Да, он скупил у него всю лавку, и потом этот еврейчик (такой милый скромный обосновался там после войны) просил меня привозить его чаще; правда, сейчас он уже умер.
- Ох, азеры любят одеваться с шиком, женщины и все такое…
- Ну, да, вот.
- И как его Муссолини не расстрелял? Ведь были гонения на евреев, - поинтересовалась седая женщина с острым носом.
- Ну, что Вы, он был похож на итальянца урожденного, и он все же значительно позже туда переехал, вернее, бежал откуда-то из Европы.
- А что еще привозили? - любопытствовал мужчина.
- Шубы, бельё, знаете, где самое дорогое бельё женское?
- Не представляю.
- В Венеции, кружевное женское бельё, ручной работы.
- И сколько стоит комплект? 1000 долларов? – улыбался мужчина.
- Какой там - 5000 евро, цена европейской шубы-норки.
- Ну, это баснословные деньги, трусы и лифон? Не может быть.
- Что Вы, там целый гардероб, лямочки, панталончики, трусики, подвязки, накидка, лифчик; заказ делается вручную несколько месяцев одной швеёй, узор вышиваются тщательнейшим образом. Нет, можно взять и за тысячу не формат, ну, брак.
- Это что же?
- Бывало, договаривалась и мне приносили не формат, или залежавшиеся модели и отдавали за бесценок, как Вы говорите.
Мужчина, уже обалденно и проглотив язык, только всматривался в тётушку и вопросительно стегал глазами, все же он еще пребывал в каком-то сне; мысли посетить Европу давно волновали его; и тут он стал вспоминать тех девиц, которым слал в достатке эпиграммы, однако тётка продолжала, совершенно не замечая его волнений.
- Ну, это понимаете для чего, это не просто бельё, это искусство, чтобы принимать позы, обольщать, и развлекать, радовать глаз, так сказать. Это не повседневное бельё, его надевают раз в месяц или даже реже по особенному случаю. Особенные дамы.
- Ага, - процедил мужчина с каким-то сдерживаемым страданием в голосе.
- А за шубами лучше езжайте, знаете, куда? Знаете где самые лучшие шубы? – встряла женщина с острым носом и зачесанными седыми волосами.
- В Грецию, - парировала, вторая собеседница.
- В Лондон! Вот когда-то еще давно скупилась на приличную сумму лет 30 назад, шуба, шерстяные жакеты, и свитера - и вот намедни передала внучке все, – целёхонькое, ни одной ниточки не вылезло.
- Да, там хорошие, но дорогие, в сторону прыснула с ёжиком на голове.
- Ну, это, наверное, надо уметь хранить правильно, - опомнился мужчина.
Волшебный дождь не умолкал, и тётушки совершенно непреднамеренно его оккупировали с двух сторон как дикого сонного мастадонта, при этом их, казалось вообще, не волновало расположение его духа, а некая сонливость и апатия, давала им все шансы на какой-то победоносный успех.
- Да, не - ничего особенного, качество! Вот, к примеру, в прошлом году были в Испании семьёй, снимали дом за 1000 долларов всего на три недели, оделась с ног до головы, от куртки до носков. А теперь совершенно иные цены, уже не поехали, теперь сдают тот же дом за те же деньги всего лишь на десять дней и евро дорогой стал, - с печалью в голосе заключила женщина постарше.
- В два раза подскочили цены?
- Да, да…
- Ох, у нас разные были клиенты, и неаккуратные, которые напиваться могли в ресторанах, просто бросить шубу на пол или пройти по ней ногами, знаете, такие новые русские или женщина, допьяна наклюкавшаяся, но шубы выдерживали всё это безумие, - натуральные.
- А сейчас ездите в Европу? – заинтересовался было молодой мужчина.
- Нет, разорились, - спокойно ответила тётушка с ёжиком.
- Как так?
- Погорели на недвижимости, стали торговать недвижимостью премиум класса, кто-то наехал сверху, пришлось всё отдать; чтобы уцелеть.
- Да, вздохнул, - мужчина, - лучше бы шубками торговали…
Мужчина, на какой-то момент уже перестал сопротивляться этому сну, этому бескрайнему русскому характеру сна и вездесущему менталитету мистического сна; он молча слушал и слушал, и слушал. Бросая взгляд то на одну собеседницу, то на другую. И вот черненькая тётушка вдруг заявила.
- Я, когда жила в Москве, доллар был по 63 копейки, а продавался по рубль двадцать, мы детьми перепродавали его, работали на сутенёров валютных, они нам скидывали десять процентов на мороженое.
- Ага, - пользовались Вами, конечно, статья была и недурная за валютные махинации,- а им хорошо, дети работают, а они богатеют, - саднила тётушка с острым носом.
- Да, нас не могли осудить по закону, мы были несовершеннолетние.
Черненькая женщина, понимающе улыбалась, казалось, её это совершенно не трогало, она погрузилась уже так далеко в воспоминания о детстве, что ничего не возражала, этот апофеоз жизни, этот кич жизни, эти разъезды по загранице, она была удовлетворена с лихвой, настолько, что и тень превосходства не проскальзывала в её взгляде и манере говорить. Она, будто невзначай заронила несколько фраз, не аганжируя их, не приправляя ничем, кроме правды и жизненной необходимости.
- А Вы жили в Москве? Это было в восьмидесятые? – спохватился мужчина.
- Нет, в 74 году, мне было 14 лет, - подчеркнула женщина с ёжиком, - и будто отсекла собеседницу, - которая, судя по всему, была гораздо старше неё.
- Мы ходили по ресторанам и продавали валюту, нас все знали, и когда проходили проверки и наряды, администраторы или персонал прикладывали руку к стеклу окна ладонью к нам, что означало – сегодня нельзя, уходите и не появляйтесь, они заботились о нас.
- Ещё бы, - не унималась женщина с заостренным лицом, - делали на Вас деньги, и не отвечали ни за что, ни за Вас, ни Ваших родителей. Ну, вот и дождь прошел, нужно выбираться.
- Да, так что подумайте, куда лучше ехать, - это звучало так странно из уст женщины, у которой он даже имени не выведал, потому что прямого вопроса не последовало; это все грибной дождь и метафизика сна.
- Хорошо, я теперь обо всем подумаю, - сказал напоследок мужчина.
Дождь все же еще не закончился, он поутих, и под его каплями, теперь слегка ежась, мужчина брёл домой, переполненный каким-то неясным чувством гордости за этот город и его обитательниц.