Одиночество в толпе


Очень долгое время я искал слова, с которых мог бы начать свой рассказ. Многие варианты приходится отбрасывать сразу, что-то вертится в голове какое-то время, но на бумагу так и не переходит. В итоге я решил, что буду писать все в том виде, в котором я это вижу. Главное - сохранить порядок и ход своих мыслей. Я даже постараюсь записать сюда важные диалоги.

Имеет значение то, с какой целью я пишу все это. Для чего. Для кого. Быть может, для самого себя, для собственного успокоения. А может, все же найдется тот, кому удосужится прочитать это. Как-никак, он (о нем пойдет речь далее) не раскрывает мне всех своих знаний и замыслов. Но обо всем по порядку.

Кто я, как меня зовут - все это не играет роли, и я дозволяю себе упустить этот факт, оставить его в темнейших закромах.

Главное - сохранить порядок и ход своих мыслей.

Важно другое - чтобы это, с позволения сказать, послание, добралось до получателя, если такая вероятность вообще имеет место быть. Получателем может выступить кто угодно, любой человек.

Быть может, мне просто захотелось высказаться.

Кто бы ты ни был, можешь называть это дневником или же мемуарами. Суть от этого не изменится. Это моя история, мое послание. Верить в написанное здесь, или нет - дело каждого. Но я не мог не оставить ничего после себя. К сожалению, я понял это лишь тогда, когда дни мои подходили к концу. Поэтому каждая строчка, которую ты, дорогой получатель, видишь здесь, написана рукой угасающего старика. Прощу простить меня за упущения, которые я дозволю себе по ходу повествования. Тем не менее, эта история затрагивает всю мою жизнь, и даже больше.

Все же, дабы читателю было немного проще, я объясню. Мой мир - планета земля, середина двухтысячных. Думаю, остальное знать не нужно. Ты уж меня извини, но я не роман здесь пишу.

Я был аспирантом университета, так же преподавал основы физики в одной из средних школ, в то время, как сам изучал физику квантовую. Была у меня невеста Ангелина, хорошая хозяюшка. В целом, жизнь моя протекала легко и безмятежно. Обычная работа, обычные друзья.

Но это все так, вступление.

Изучая квантовый мир, я все пытался на основе своих исследований понять весь остальной мир, макромир. Если не вдаваться в подробности, я просто хотел понять устройство нашей вселенной. Возможно, я тогда полагал, что мне удастся её обуздать. Наверное, об этом мечтает каждый ученый. Это была очень непростая и кропотливая работа, но она доставляла мне огромное удовольствие. Ангелина - моя девушка - не разделяла его со мной, но и не противилась моим стремлениям.

До поры до времени вся моя жизнь была относительно спокойной. Дом, работа, снова дом. Редкие встречи с друзьями, они же коллеги. Романтические вечера. Всё, как у людей. Правда вот в моих исследованиях я постоянно натыкался на сложности. Решал одну, сталкивался с другой. И так было почти постоянно. Квантовый мир никак не хотел открываться мне.

На этом фоне случилось нечто по-настоящему ужасное. Это был переломный, судьбоносный момент в моей жизни.

Сейчас я лучше понимаю, что тогда произошло. Но еще в те годы я совершенно не мог принять это. Я винил себя, винил весь мир. Я возненавидел всех. Но это длилось недолго... Давайте по порядку.

Как там говорят; не было бы счастья, да несчастье помогло. Может быть это самое несчастье и помогло мне обрести что-то, только вот сначала оно лишило меня смысла жизни. А потом мне открылось нечто большее.

Главное - сохранить порядок и ход своих мыслей.

В моем нынешнем положении говорить обо всем этом легко. Но поверьте, я могу предаться воспоминаниям настолько, чтобы ощутить все пережитое вновь. Это было невыносимо. В тот день я возненавидел весь мир.

Все таки я постараюсь передать все то, что я тогда пережил.

Знаете, я никогда не мог подготовить кого-либо к трудному разговору. Я всегда говорил все прямо, без всяких прелюдий. С годами это так и не исчезло во мне. Поэтому и сейчас не ждите от меня предысторий.

Ангелину сбил мотоциклист. Я в это время был в исследовательской лаборатории. Мой коллега навязывал мне идею о некоем ускорителе частиц.

- Чушь, - говорил я ему. - Хочешь сказать, мы должны построить огромный тоннель, чтобы разбивать в нем частицы?

Знаю, с тех пор прошло много лет. И тот самый ускоритель все же был построен, и весьма успешно. А я в свои годы искал ответы совершенно в другом. Я считал, что квантовый мир потребует от нас нечто другого, чтобы открыть нам свои врата.

И вот, в разгар споров за чашкой кофе, у меня вдруг зазвонил телефон. Обычно в рабочее время я не жду звонков вообще, все знают, что меня лучше не беспокоить. А тут вдруг звонок.
"Ангелина" - высветилось на экране. Я ответил. Тишина. А потом прозвучал совершенно незнакомый голос. Человек представился врачом реанимационного отделения.
Тут в моей голове выстроилась почти полная картина. Думаю, не стоит объяснять, что означает, если с телефона вашего близкого вдруг звонит человек, представившийся врачом.
Мы перекинулись еще парой слов и через полчаса я был уже там.

Как сказали врачи, её состояние было тяжелым. Настолько, что её пришлось подключить к аппарату искусственного жизнеобеспечения. Меня к ней, конечно же, не пустили.

Каждое слово врача обрушивалось на меня неподъемной глыбой, одно за другим. Я едва держал себя в руках.

Самое страшное на тот момент было то, что я ничего не мог поделать. Совсем ничего, я был бессилен в той ситуации. Мне оставалось только ждать, в какую сторону качнутся весы - в сторону жизни или же смерти.

Я не мог нормально работать, все это видели. Все переживали за нас.

Через несколько дней Ангелина пришла в себя, её состояние стабилизировалось, но было еще тяжелым.

Меня наконец пустили к ней. Я увидел её, прикованную к кровати. Я был счастлив, что она очнулась, но я не мог не видеть, каким обезображенным было её тело. Все лицо в шрамах и ссадинах. Повсюду эти бинты. Трахеостома на шее. Большее из этого было скрыто одеялом, под которым она лежала. Я не хотел даже знать, что там.

Не было той пелены, из-за которой я бы не видел всего этого, позволив себе наивно радоваться, что моя любимая жива.

Те несколько минут, что я был с ней, она молчала. Я и не просил её говорить. Это был мой монолог. А она лишь улыбалась иногда, и то из последних сил.

Я едва заставил себя уйти. Ей просто нужен был отдых, я понимал это, но часть меня не хотела покидать её.

После этого было несколько пустых дней. Я сидел дома, метался из стороны в сторону, пытался взяться за исследования, но все было безтолку. Иногда звонил врачу, узнать о её состоянии. Он каждый раз говорил что-то нейтральное, типа "состояние тяжелое, но её жизни ничто не угрожает". В его голосе была едва заметная дрожь, которая как маленький камушек в ботинке, не давала покоя и всегда напоминала о себе.

Как оказалось, не зря.

Когда я навестил Анастасию в последний раз, она все так же молчала, лишь под конец сказав одно:
- Отпусти меня.
Я растерялся, не сразу понял, о чем это она. Я не хотел понимать. Дабы не беспокоить её лишний раз, я тотчас же направился к её лечащему врачу. Пришлось надавить, чтобы получить правду.

- Предстоит тяжелая операция. Если она выживет, то на всю жизнь останется инвалидом.

Эти его слова до сих пор гуляют по закоулкам моей памяти. Когда я слышал их, я представлял огромные весы, на одной чаше которых была ограниченная жизнь, а на других - смерть. Я не мог выбрать, что лучше. Я не имел права выбирать, это должна была сделать она. И она уже сказала мне.

Никакого окончательного решения в этот день принято не было. Я еще несколько раз приходил к ней, пытаясь убедить её изменить свою позицию. Но она была упряма, как всегда. Она твердо настаивала на этом, не щадя ни себя, ни меня. Меня это ранило, очень сильно. Каждый раз я возвращался домой, едва сдерживая слезы. Все исследования для меня отошли на второй план.

Примерно на этом моменте все и началось. Нашу с ним встречу я помню так, как будто это произошло только что.
В тот день я пришел домой после очередного посещения больницы. В какой-то миг мне удалось пробудить в Ангелине желание жить, но оно угасло почти сразу. Я потерял эту нить. Я снова вернулся ни с чем. Более того, операция должна была начаться уже через два дня.

Я сел на кресло, откинулся на спинку и в раздумьях закрыл лицо рукой. Я, как человек науки, наверное, первый раз за свою ученую жизнь спросил себя:
- Где же Бог, когда он так нужен?

Эта мысль была настолько громка, что казалось, будто она прозвучала неподалеку от меня - так я подумал сначала. Лишь через мгновение я понял, что так оно и было - моя мысль прозвучала как и в моей голове, так и в другом конце комнаты.

Подняв взор, я увидел бесформенное облако газа, которое быстро формировалось в нечто плотное. Оно обретало человеческую фигуру. Появлялись очертания, черты лица.

Знаете, когда вы смотрите в зеркало, ваше отражение выглядит не совсем так, как выглядите вы в самом деле. Если у вас есть родинка или шрам на одной стороне лица, то в зеркальном отражении эти черты будут на другой половине. Поэтому людям чаще нравится смотреть на свое отражение, нежели на фотографию.

К чему я это. Тот, кого я увидел - и был моим зеркальным отражением. Он только что сформировался в моей комнате. Я вздрогнул, вскочил с кресла так быстро, что оно даже пошатнулось.

- Ты кто?! - спросил я грозно. В голове моей возник когнитивный дессонанс, я видел перед собой самого себя, но не понимал, кого я вижу.

- А о ком сейчас шла речь? - слегка улыбнувшись, сказал некто моим же голосом. Глаза его были исполнены мудростью. Они горели знанием. Он стоял спокойно, не двигаясь и даже будто бы не дыша вовсе.

Как же хорошо я помню момент нашей первой встречи. Я замолчал, встал в ступоре, тогда как в голове был целый ураган вопросов. А он видел все это.

- Да, я тот, кого ты можешь называть Богом, - ответил он. - Но меня вообще-то зовут не Бог.

Знаете, нормальный человек, увидев постороннего в своей квартире, не смотря на то, как он выглядит, на моем месте стал бы уже искать глазами предмет, которым можно было бы ударить незваного гостя. Но от этого гостя буквально исходила аура спокойствия и доверия. Поначалу я был испуган, потом успокоился, но внутренние колебания и сомнения не уходили.

- Вижу, ты еще не веришь, - сказал он. Тут началось нечто, что можно назвать только как волшебство. Он сменил свой облик с десяток раз за пару секунд. Среди тех обличий, которые он принимал, я увидел и доктора из больницы, и соседа, и даше коллегу по работе. После этого он опять принял вид моего отражения

Легче мне от этого всего не становилось. Вопросов в моей голове тоже не убавилось. Я несколько лет изучал квантовую физику, чтобы понять, как черт возьми устроен этот мир. А тут в моей квартире появляется некто и вытворяет такое! Это говорит о том, что все мои старания, вся моя работа - чушь собачья. Не так-то просто отбросить свой труд. Но я находился в здравом уме, и опираясь на логику, все, что я видел - было реально.

- Знаю, вопросов много, - продолжил он. - Но обо всем по-порядку.

Лишь спустя несколько секунд, оклемавшись от увиденного, я смог сказать что-то внятное.

- Как... как тогда тебя зовут? - спросил я первым делом.
На этот вопрос он не смог дать ответа ни тогда, ни даже сейчас, когда я пишу эти строки. Он объяснил это так:
- Друг мой, все не так просто. Самое близкое объяснение, которое можно выразить человеческим языком - это то, что мое имя непроизносимо. Мое имя - это моя суть. Мое имя - это я.

Но он видел в моих глазах жажду знаний, любопытство, поэтому добавил вскоре:

- Аои.

- Аои? - переспросил я.

- Да. Это часть моего имени. Её будет достаточно.

Затем он предложил мне прогуляться. Я согласился, думал, что мы пройдемся по парку неподалеку. Но нет. Во мгновение ока мы оказались на лугу, окруженном величественными горами. Возможно, это были Альпы.

Не хочу показаться невежей, но знаете, где мы находились тогда и что нас окружало - это все не суть. Я, в конце концов, не писатель, я просто решил оставить после себя что-то, что, возможно, поможет другим.

Но обо всем по-порядку.

Мы стояли у основания горы. Я молчал. Я не знал, что сказать, что именно спросить. А что бы сделали вы, если бы сам Бог находился рядом с вами? Это же разрушает все человеческое видение мира, которое, как большой дом, строилось кирпич за кирпичом на протяжении веков. А тут вдруг сам Бог решил снизойти к нам. Ко мне. Почему?

Не волнуйтесь, ответ уже близко.

- Все твои вопросы, - сказал он медленно, - они лишние. Достаточно задать лишь один вопрос.

Собрав все мысли воедино, я спросил лишь одно:

- Почему? Почему все происходит именно так, как происходит? Почему мир такой? Почему мы такие?

Аои снова улыбнулся, слегка качнул головой и сказал:

- Прежде всего тебе нужно знать вот что, - он сделал небольшую паузу, и прежде чем продолжить, взглянул мне в глаза и убедился, что я готов выслушать его. Ему не нужно было спрашивать меня об этом, он все видел. - Ты - единственная душа на Земле.

- Что? В каком смысле? - я откровенно ничего не понял. Единственная душа?

- Душа - уникальный вид энергии, созданный мной. Проще говоря, все люди, которые прожили на этой планете по сей день, а так же все люди, которые проживут на ней в будущем, все они - это ты. Все это твои реинкарнации. Это - жизнь одной души.

- То есть, ты хочешь сказать... - я прервался посреди предложения. Я лишь на секунду задумался о его словах, как они затянули меня в совершенно иной мир. Вернее, они открыли мне глаза на тот мир, в котором я все это время существовал. Все люди на Земле - это я. - Нет. Нет, нет, нет. Это чушь.

- Позволь мне прервать тебя и кое-что тебе показать. - На этих его словах я внезапно ощутил резкую боль по всему телу. В глазах помутнело, а когда зрение восстановилось, я оказался на больничной койке.

Это была та самая койка, на которой лежала Ангелина. Боль, которую я ощутил, была её болью. Это была невыносимая, едва стерпимая боль. От такой боли хочется бежать, но я не мог. Мне оставалось лишь искать глазами объект, на котором я мог сосредоточить внимание, лишь бы немного отвлечься от этой боли.

- Не переживай, все будет хорошо. - Это был мой голос. Это я сидел рядом с койкой, смотрел на Ангелину, пытался убедить её в чем-то. Но эта боль заглушала почти все звуки. Я не смог терпеть эту боль. Все, что я хотел в тот момент - это чтобы все закончилось.

- Теперь ты понимаешь? - снова прозвучал мой голос, которым говорил Бог. Я вернулся на прежнее место в горах, свалившись на землю, задыхаясь от проходящей боли.

- Это был лишь короткий миг одной из твоих жизней, - сказал он. - И ты спрашиваешь, почему мир устроен именно так? Я создал тебя, поместил в этот мир. Ты сам начал обустраивать его, только ты и никто больше.

Я молчал.

- Но я не виню тебя, - продолжил Бог. - То, что происходит в твоем мире, и что вызывает у тебя все эти вопросы - это часть... часть чего-то большего. Это неотъемлемая часть. Для меня это никакая не неожиданность. Все так, как я замышлял.

- Хочешь сказать, что все это безумие, которое здесь творится - бедность, голод, войны...

- Это все ты.

Тогда я начал думать. Шесть миллиардов человек, живущие сегодня на Земле. Люди, жившие сто лет назад. Тысячу лет назад. Пять тысяч лет назад. Все они - это я.

- Как такое возможно? Почему ты тогда пришел именно ко мне? К этому мне? Почему я не помню прошлых жизней?

- Перед тем, как ответить, я хочу объяснить вот что: Если выстроить все твои реинкарнации в очередь и дать каждому по номерку, то под номером один может будет находиться человек, который еще не родился относительно этой секунды. Под номером два будет человек, который всю свою жизнь охотился на мамонте и жил в пещере в ледниковом периоде. И так далее. Я хочу сказать, что ты переживал все эти реинкарнации не по-порядку.

Выждав немного времени, Аои продолжил:

- Ты - последний в этой очереди. Вот ответ на твой вопрос.

Я безнадежно утопал в этих мыслях. Они порождали еще более страшные догадки. О них я скажу позже.

- Твоя суть построила этот мир. Все это было предопределенно.

Наконец собрав силы в кулак, я сказал:

- Уйди.

- Я знал, что так будет.

Едва он договорил, как я вновь оказался в своей квартире.

Я ничего не хотел слышать. Ни от него, ни от кого-либо еще. Я просто рухнул в кресло, стоящее позади меня.

Единственная мысль, которая была у меня в голове тогда, это:
- Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. Все люди этого мира - это я. ВСЕ ЛЮДИ ЭТОГО МИРА - ЭТО Я. ВСЕ ЛЮДИ ЭТОГО МИРА - ЭТО Я. ВСЕ ЛЮДИ ЭТОГО МИРА - ЭТО Я. ВСЕ ЛЮДИ ЭТОГО МИРА - ЭТО Я...


Я держал её ослабевшую руку, отдавая её все свое тепло. С каждым ударом её сердца жизненные силы покидали её - это было заметно. Точно не помню, сколько прошло дней с той встречи. Я не хочу вспоминать.

В глазах Ангелины была только боль, сквозь которую она пыталась пробиться. Горько было признавать, но все это было безнадежным.

Мы долго разговаривали. Почти все время говорил только я, а она лишь отвечала изредка. Ближе к концу беседы я заговорил о наших судьбах. Я как мог старался начать издалека. Постепенно я подошел к главному вопросу.

Ангелина согласилась. Мы оба понимали, что так будет лучше. Она боролась, страдала. Но пора это прекратить. Пришла пора остановить её мучения раз и навсегда.
Я знал, что находись я сейчас на её месте, все было бы точно так же. Я чувствовал её боль. Я знал, что она - это часть меня. Это я.
Я не мог остановить слезы. Это был наш последний день. Её последний день. Эвтаназия позволяет человеку уйти спокойно, освободиться от страданий. Я знал, что находись я сейчас на её месте, все было бы точно так же. Я чувствовал её боль. Я знал, что она - это часть меня. Это я.

Не смотря на это, я все еще не смирился с этим до конца. Тогда я еще хотел жить в обычном мире, отбрасывая истину.
Однако она подбиралась все ближе, распуская свои корни в моем сознании. Я отстранился от мира на какое-то время. Закрылся, выползая из своей норы лишь при необходимости.

Просыпаясь по утрам, я думал о том, что мне предстоит сделать за день, сколько людей я встречу, о чем буду говорить.
И каждый раз я все более осознавал, что никого другого в этом мире нет.
Я чувствовал себя одиноким, сколько людей не находилось бы около меня. Где бы я ни был - будь то работа (на которую я все же вернулся, чтобы не умереть от скуки и голода), вечеринки, бары - я знал, что я здесь один-одинешенек. И каждый человек, которого я встречал, был лишь той жизнью, которую я однажды пережил. Каждая судьба была моей.

Мне стало интересно, почему тот или иной Я совершает те или иные действия, говорит определенные слова. Мне было любопытно, как бы он поступил, зная то, что знаю я.
Конечно, я ни с кем не стал делиться своим знанием. Иначе бы меня попросту запекли в психушку.

Вместо этого я стал много путешествовать. Я смотрел на людей, видя в них себя самого. Я представлял себя на их месте, желая пережить их жизни, запомнить их судьбы.

Лишь отчасти было грустно. Чувство одиночества стало привычным. Так проходили годы. Я исколесил всю Землю и не единожды. Я столько всего увидел. Я сумел насладиться жизнью, какой бы она в итоге не оказалась. Я научился понимать людей.

В конце концов наступила старость. Вместе с ней пришел и он.

- А что же на счет животных? - спросил я, глядя в окно своей палаты в госпитале. Я ощутил его появление всем телом. Не было ни ненависти, ни злости.

- Животные - это другое, - ответил Аои. - Я расскажу тебе обо всем, когда придет время... Эх, время.

- Что? - спросил я.

- Все, что я создал, подчиняется его течению. Для людей есть прошлое, настоящее и будущее. Для меня эти понятия чужды. Сейчас я разговариваю с тобой, но в то же время я вижу наш с тобой прошлый разговор.

- Он был не таким спокойным, - подметил я метко. - Так что тогда такое - время?

- Это сложно объяснить. Если коротко, то время - это такая же ткань, как и пространство.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Он выглядел так, как и тогда, в день нашей встречи. Он выглядел так, как мое отражение в зеркале.

- Пришла пора уходить, - сказал он.

- Я знаю, - ответил я смиренно. - Но прежде - одна просьба.

Я расспросил его о других мирах, о других вселенных. Я хотел узнать, как дела обстоят там. На что он ответил:
- Есть и другие миры, конечно. Они представляют из себя нечто другое, нежели ты.

- Просто скажи, есть ли другие души, кроме меня? Есть ли другие люди в этих мирах?

- Конечно, - Аои улыбнулся. - Более того, найдутся и такие миры, в которых каждый человек - это отдельная душа.

- Здорово, наверное, им, - выдохнул я.

- Каждому свое, - сказал он в ответ.

Перед тем, как уйти, я спросил, могу ли я оставить что-то для тех других миров. Аои согласился, хотя подметил, что это глупо. Тем не менее, он помог мне составить этот текст, помог вспомнить те или иные факты.
И вот сейчас я дописываю свой рассказ, пока он ждет меня. Я не знаю, что ожидает нас дальше, он просто сказал, что это будут великие дела.

А я лишь просто захотел оставить эти записи, как память о себе. Если хоть одна душа прочтет это - значит, все это было не зря. Тебе предстоит многому научиться, но всему свое время... Эх, время.