1983 г
Москва.

Декабрь

У Андрея изменилась манера говорить - голос стал испуганным,
сбивчивым, словно ему не верят и не хотят слушать.

Наш ребёнок будет говорить так же.

Осенняя экспедиция 1983 го оставила след:
На Андрея напала хандра.
Отказался работать.
Церемониться не стали.
Избили.
Сломали нос.

Наш ребёнок унаследует эту изменённую форму носа.


Я думала – у нас снова закрутилась любовь.

Несколько встреч по убывающей.

Опять тёмный период.

Андрей не звонит.
На звонки не отвечает.

…………………………………………………………………………………………

Когда ранним декабрьским утром 1983 го он поехал со мной на работу, всю дорогу спала у него на плече.

Проснулась с улыбкой.
Снисходительно изрёк: - «Тронут. Лучше секса.»
Моя улыбка скисла.

В начале знакомства, он говорил Светке что, таких, как я, можно обожать, а таких, как она, любить.

Передавая мне, Светка точно сымитировала пафос.

Про Светку сказал: – «холодная как рыба.»

«Он выходит в народ, чтобы выдать развлекательную программу, а потом что-нибудь попросить, по карманам пошарить. Его не раз били. Хотя друзья у него сами такие. Придут в гости, потом в доме что-нибудь пропадает.»

Был период – с ним вообще никто не хотел общаться.

Он ворвался ко мне, стал шарить по комнате, бормоча: - «Чтобы у тебя украсть».
Я открыла дверь настежь и попросила его немедленно на выход.
Пригрозила, что соседей позову.

Жадность и воровство без видимых причин - компенсация за потерю чего - то важного.

Андрей немного заикался.
Периодами.

Через десять лет его мать расскажет мне, что в детстве заикание было серьёзной проблемой.
Его к логопеду долго водили.

Началось в пять лет, когда ему наняли новую няню.
Неизвестно чем она его напугала.
Выяснили только, что она водила его куда- то через железнодорожные пути.

Он поздно начал говорить. Пытался рассказать, что стряслось, но толком не сумел.
Никто не вникал.
Он не получил утешение. Не смог пережить.
Событие стёрлось.
Чувство осталось.


Стою у его двери.
Нажимаю на кнопку звонка.
Открывает.
На лице досада.
Ждал кого- то.
Раздражённо бормочет, что некогда.
Торопливо собирается.
Роется в ворохе грязной одежды.
Открывает шкаф. Достаёт мятую белую рубашку.

В комнате темно.

Сбивчиво пытаюсь преподнести новость : - «кажется, я опять в положении.»
Мрачно расхохотался.
«ты, наверное, что- то не то съела»

Выглядит ужасно.
В мятой белой рубашке похож на покойника.

- Я уезжаю в Сибирь на этой неделе. Не знаю когда вернусь. Может никогда.

Он уже вкусил однажды эйфорию чёрной энергии - двойную порцию - спровадив меня и Гулю на аборт.

В его глазах загорелись суетливые волчьи огоньки - жажда снова глотнуть чёрной энергии.

- Я покончу с собой. – вырвалось у меня, как эхо в пустоту.

- Ещё лучше!

Поддразнивает, даёт советы.
«Укус гюрзы. Смерть мгновенная. Поезжай в Казахстан. Поброди по степи. Там много ползает....…Укол в вену воздухом – сердце остановится……..»

В этот момент мне кажется, что он медленно разлагается.

Мой красивый мальчик! Что с тобой!?

Бросаюсь вон.

Я не хочу снова убивать своего ребёнка. Лучше уйдём вместе.

Пути ближайшего метро - ближайшая смерть.

Решила.
И сразу легче.

На улице темно.
Мокрый снег.
По дороге встречаю его мать.
Это её прихода он ждал.

Останавливает.
Спрашивает, почему плачу.
Не отвечаю. Иду дальше.

Она навсегда запомнит эту минутную встречу.
Через 35 лет, незадолго до смерти Андрея, она, уже давно умершая, придёт ко мне во сне именно этим декабрьским вечером 1983 го.
Будет идти по мокрому снегу босая, и смотреть на меня виновато.

Совсем не этот момент стал для нас поворотным.

Поворотным было 31 декабря 1980 го , когда мы договорились встречать новый год у его родителей. Я опоздала. Он не дождался.

Сработала подсознательная проверка.

Они отключили телефон.
Я звонила много раз, прекрасно понимая, что бесполезно.
Час топталась на месте на этой поворотной точке.

Они не хотели меня принимать.

Я в полной апатии поехала назад.
Последний поезд.
Переполненное праздничное метро.
Пьяный детина положил мне на плечо свою лохматую голову и громко храпел.
Когда я попыталась стряхнуть эту голову, он угрожающе зарычал.
Не было сил. Ноги отекли после долгого рабочего дня.
Так и ехала с безобразной головой на плече.
Была уверена, что Андрей просто не пришёл.


1989
Москва

Андрей позвонил мне поздно вечером
-Я вернулся!
- Приезжай поскорее. Я тебя жду.
- Через час буду.

Когда он позвонил в дверь, была полночь.
Ему открыл пожилой мужчина. Он страдал бессонницей. Ночное вторжение показалось ему даже забавным.
Андрей немного опешил…..та же коммуналка, но обстановка в коридоре немного иная.
- Где она?
- Такое дело, понимаешь – её нет
- Давно?
- Да уже 6 лет как.
Пауза.
- Хочешь выпить?
Андрей кивнул
Они прошли в его комнату, которая когда- то была моей.
Мужчина открыл холодильник. Достал бутылку водки. Налил два стакана. Выпили.

Андрей вышел на улицу. Выкурил сигарету. Собрался с духом. Вошёл в подъезд. Снова позвонил в ту же дверь.

Я открыла и бросилась ему на шею:
- Куда ты запропастился?! Чай остыл!
- Даня спит?
- Папа! Я не сплю!

Андрей любил рассказывать о Сибири.

Видел медведя, который сидел на краю скалы совсем как человек и любовался закатом.

Геологи закатывали консервы и одежду в бочки и закапывали глубоко в землю.
Медведи могли унюхать припасы. Разрывали землю. Вскрывали бочки. Открывали когтями консервы. Одежду раздирали в клочья и растаскивали по ниткам.
Однажды во вскрытой бочке оказалась майка с олимпийским мишкой 1980 го.
Её не тронули.

Был один парень, который ужасно боялся медведей. Все геологи знали – где он - там медведь. Как тот не берёгся - медведь напал и загрыз.

Из старых историй была одна о бывшем соратнике Пугачёва, татарине золотоискателе.

Всё никак не мог золото найти. Однажды пропал.
Нашли мертвым, лежащим на богатой золотой жиле. Умер от счастья.
Открыли там прииск.
Татарина перезахоронили в другом месте.
А потом под его могилой снова золото нашли.


1932

Сибирь.
Осень.

Алёша вернулся к Соньке.

- Там всех хоронят - махнул в сторону поля один из лагерных.

На стихийно возникшем кладбище виднелось множество маленьких холмов. Некоторые едва заметные, затоптанные.
Где- то наскоро сколоченные кресты. Большинство безымянные.

Небо хмурилось. Пронзительный ветер дул в лицо первыми снежинками. Быстро темнело.

Алёша досадовал на напрасную поездку:- «Дурёха! Не смогла продержаться. И куда мне теперь?»

Он устал. Словно состарился.

Алексей вернулся в Энск.
Устроился. Завёл семью.

Жизнь пошла скучная. Всё раздражало.

Когда началась война, он одним из первых ушёл добровольцем на фронт.


То ли он оглох от взрыва, то ли бой закончился.
Полная тишина.
Алексей очнулся на дне воронки.
Он был ранен.
На краю воронки стояли двое.
Сначала он видел только силуэты.
Потом они склонились над ним – Сонька и мальчик, в лице которого он узнал себя.
Минута малодушия, и они пошли прочь.
Видя их удаляющиеся фигуры, Алексей подумал, что они уж очень ровно идут по изрытому взрывами полю.
Видимо у призраков свои воздушные пути.

Алексей выбрался из воронки.
Недавно павшие в бою товарищи строились в шеренгу.
Рядом строились павшие вражеские солдаты.
Построением командовал молодой военный в форме неизвестного рода войск.
Его лицо показалось Алексею знакомым.
Он узнал в этом подтянутом офицере юродивого, который в 1930 бегал по вагонам поезда везущего заключённых из Питера в Сибирь.

Он всё спрашивал охранников: « что за убогий к поезду прибился?»
А над ним смеялись:
- Где убогий? Сам ты того.


Над построенными колоннами средь бела дня зияла чёрная прорубь звёздного неба.
Солдаты тронулись в путь и вскоре скрылись из виду.