- Не ходи у Светы на балкон, - так говорил папа моей подруги Аси, когда она отправлялась ко мне в гости. Мы жили в одном доме через подъезд. Только её родители на первом этаже, а мои на четвертом. И Аська послушно не выходила на балкон, предупрежденная заботливым отцом о возможности падения железобетонной конструкции.
- Папа с меня взял слово, что я не буду играть на вашем балконе, - гордо произносила подруга и оставалась в комнате. Правда, тогда балконы не падали, но Асин папа не был оптимистом на этот счет. А скорее всего он просто переживал, что дочь как-нибудь повернется неудачно и вдруг упадет с балкона. Хотя переживать за её вертлявость не было смысла. Ася и непоседливость – несовместимые понятия. Её мама рассказывала, что могла Асю оставлять в доме одну, когда той не исполнилось и года. Для этого Асю надо было посадить на пол и обложить кастрюлями. Она спокойно играла с кухонными атрибутами и не выползала за очерченный посудой круг столько времени, сколько было нужно отошедшей по делам маме.

Наш балкон до сих пор цел и невредим, а результатом моих детских впечатлений от Асиных слов стал страшный сон, который мне снится регулярно на протяжении нескольких десятилетий. Я выхожу на балкон, и он начинает валиться вместе со мной. Сначала накреняется пол, потом всё, что находится на балконе, медленно съезжает вниз, затем провисают прутья ограждения, падает деревянная цветочная клумба и безжизненно опускаются бельевые веревки. Все происходит как в замедленном кино. И каждый раз я отчаянно хватаюсь за балконную конструкцию, надеясь на подмогу или, в крайнем случае, на недолгое падение с задержкой на третьем нижнем этаже.

Чаще во время этого сна я просыпаюсь в холодном поту, но однажды, признаюсь, я все-таки свалилась вместе с балконом. Страшно. В такие моменты я очень хорошо понимаю, что значит «чувствовать кожей». Пробуждаясь от страха темной ночью и ещё находясь под воздействием только что увиденного, я чувствую всю поверхность своего тела. Болит именно кожа, вся! Страх в буквальном смысле сковывает весь организм. И это непередаваемые ощущения! Если вы не испытывали, то и не надо…

Эти страхи, живущие внутри, так и норовят вылезти наружу ночью, когда твое сознание спит, а подсознание работает в усиленном режиме.

Я иду по подъезду родителей. Подымаюсь по ступенькам, шаг за шагом приближаясь к любимому дому – квартире моего детства, где до сих пор живет папа. Но там, где должна быть знакомая деревянная обивка, а справа квадратный контур звонка – чужая дверь. Оказывается, нет ничего страшнее чужой двери! Вы не знали? А я знаю. Этот сон мне снится регулярно в разных вариациях. Ход к родительскому дому может быть прегражден отсутствием одного из лестничных пролетов по пути на четвертый этаж. А может вдруг оказаться, что я попала в чужой подъезд, хотя заходила в свой. Точно помню! И знаю – это мой подъезд! Но родительской квартиры там нет. И ношусь я по этажам и ищу, ищу эту дверь, этот вход в мое детство, спокойное и счастливое, с любящей мамой и весельчаком – папой. Все ещё живы и стоит на месте любимая дверь.

Всё на месте. И та дверь на четвёртом этаже, и квадрат звонка, и уютный коврик на пороге родительского дома. Только давно уже нет мамы, а папа стал совсем старым и беспомощным, перестал шутить, и подымается на четвертый этаж очень тяжело, опираясь на деревянную палочку. Ступеньки теперь кажутся совсем маленькими, дом обветшалым, а деревья огромными. В детстве мы с Аськой , стоя под ними, руками срывали созревшие яблочки, а теперь яблони выросли до того самого балкона на четвертом этаже, не дотянешься. Зато падать не страшно. Под балконом - высокое ветвистое дерево. Оно выросло вместе со мной. Вместе с моими страхами, которые неизменно пробираются ко мне ночью и выливаются в один и тот же страшный сон. Сон, который до сих пор со мной.