1980
Москва.
Мне 18.
Моё знакомство с Андреем состоялось первым по-настоящему тёплым днём в году — 19-го апреля.
Сходили втроём в кино.
А потом пошли к Андрею.

Он на кухне готовит нам чай с бутербродами.
Мы со Светкой сидим на балконе и смотрим вниз.

Ветер по-летнему тёплый.
Деревья ещё голые.
Замоскворецкие дворики пока не залитые зеленью
просматриваются насквозь.

- А вон там живёт Олег - Светка показывает куда -то совсем рядом.
Не смотрю. Мне не интересно.

Светка быстрым шёпотом рассказывает о бурном развитии романа.
Зачем об этом сейчас?
Ей, наверное, хочется, чтобы Андрей услышал.

Перебрались на кухню.
У Андрея кроме чая с бутербродами ещё и вино нашлось.
Хорошо сидим.
Я перегнулась через стол, плеснуть в бокал ещё вина.
Почувствовала задом весьма заинтересованный взгляд.
Может Андрей и страдалец, но не в плане высоких чувств.

Потом не раз будет упоминать, что любит округлые формы.
У меня с этим порядок.
Не то, что Светкины мощи.

К сожалению, мне пора уходить.
Чинно сообщаю, что иду в театр с женихом.
Андрей улавливает иронию.

Разве у меня может быть как у людей?

Есть так называемый жених - отмазка в собственных глазах и в глазах общественности.
Познакомилась полгода назад у центральной синагоги, куда в субботний вечер меня притащила мама.
Жених на десять лет старше. Студент последнего курса Политехнического. Из провинции. Хочет остаться в Москве. Родители состоятельные.
Готовы купить кооператив.
Мама спит и видит, чтобы я из комнаты съехала.
Жених воспринимает меня всерьёз.
Водит в театры. Дарит цветы.
Бессовестно принимаю ухаживания.
Он нормальный.
Нормальные мне не интересны.
Сегодня идём смотреть премьеру «Леди Макбет Мценского уезда» в театре Маяковского.
С Гундаревой в главной роли.
Это одна из наиболее значительных постановок в истории Театра Маяковского, которая потом с успехом будет идти в течение 13 лет.
Никто не сыграет Екатерину Измаилову лучше Гундаревой.

Но для меня это сейчас не важно.

Наступает поворотный момент моей жизни.
Я прошу Андрея проводить меня до метро.

Сама бы не заблудилась.
А вот с ним наверняка.

У Андрея нет понятия о направлении и времени.

Вдруг вижу, что за окном пасмурно.
Или у меня в глазах потемнело?

Андрей надевает старое чёрное пальто ( наверно отцовское).
Выходим из квартиры.
На площадке нет света.
Он оборачивается.
Лицо белеет как планета в космосе и весь он в дымке.

Я чувствую холод, запах первого снега и костра.

За спиной Андрея на стене, словно дрожавший фон проектора старого кино - вид бескрайних заснеженных лесов.
В кадре на Андрея спроецирован его двойник в шинели и будёновке.
В воздухе висит пар нашего дыхания.
Я тоже чувствую раздвоение.
В сознании мелькают узнаваемые сцены чудовищной жизни уличной девчонки, жившей полвека назад.
Одета в шелка с чужого плеча.
Губы в пунцовой помаде.
Красные туфельки на высоких каблуках.
Мне бы пошёл стиль ретро.
Души двух влюблённых прошли сквозь нас навстречу и исчезли, оставив острый импульс нежности и безнадёги.
Нас c Андреем толкнуло друг к другу.

Паранормальное явление отняло силы.
Уткнувшись в лацкан пальто Андрея, я на минуту заснула.

Очнувшись, стряхнула наваждение.

У тех привидевшихся ребят были, наверно, большие проблемы.

Мы с Андреем не раз усомнимся в видении и в полученном в связи с ним даре чувствовать больше, чем полагается.

Иногда будем думать, что сошли тогда с ума.
Недоброжелатели попытаются нас в этом убедить.

Смотрю на часы. Шли верно. Теперь отстают.

Была в театре приведений.
Пора в театр Маяковского.
Опаздываю.
Но не тороплюсь.

Потянуло блуждать по замоскворецким дворикам, по петляющим следам прошлого и будущего.
Полученный импульс не затухает. Энергетическая пробоина пышет жаром.

День такой тёплый.
Ветер ласковый.

Через 15 лет 19 е апреля не будет таким ласковым.
Ветер будет плевать в лицо мокрым снегом.
Замоскворецкий дворик покажется сиротливым и грязным.
Андрей уже не такой сильный, но всё равно, сильнее меня, беременной на последнем месяце.
Моя беременность станет первой проблемой в его беззаботной жизни, настолько невыносимой проблемой, что ему захочется забить меня до смерти в пустой подворотне. Но я скажу ему, что не боюсь и по мере сил дам отпор. Он струсит, отступит. Времена уже не те. Отмазать будет некому.
Лицо Андрея снова примет человеческое выражение. Но не в моих глазах.

Тень будущего промелькнёт мгновенно.
Мы и не заметим.

Жених привык, что я вечно опаздываю.

Вскоре он устанет обманываться. Найдёт себе другую невесту – москвичку.
Женится. Заведёт детей.
Я буду искренне рада.

1980
Москва.
20 мая.
Светка звонит. Предлагает встретиться. Хочет познакомить со своей новой любовью – Олегом, о котором так много рассказывала.
Светка говорит, что Андрей тоже придёт.
Я прискакала окрылённая.
Стоим с ней у метро «Университет».
Звоним Олегу. Не отвечает.
«Позвоним позже» - говорит Светка.
Куда теперь?
Едем на другой конец города к знакомому её отца.

Скучный бледный слизняк лет сорока разливает по стаканам дешёвое вино, включает музыку, зовёт танцевать.
Светка танцует. Я нет.
Хозяин предлагает заняться сексом втроём.

Я предлагаю нам уйти.

Оба удивлены - я предложением, хозяин отказом.
Оба недовольно смотрим на Светку.
Она между двух огней.
Выбирает меня.
Уходим.

- Теперь куда?
- К Олегу.
- Он же не отвечает.
- Спит пьяный. Придём – откроет.


Выходим из метро Новокузнецкая перед самым закрытием.

Я замёрзла и устала.
Поэтому когда пресловутый Олег открывает дверь, я искренне рада.
Совершенно пьяный.
Светка не раз говорила, что он намного красивее Андрея.
Не сказала бы.
Среднего роста, одутловатый, рыхлый брюнет наших лет.
Глаза красивые – ярко бирюзовые. Чернобровый. Длинные пушистые ресницы. Взгляд насмешливый, холодный.
Алкоголь не разгоняет его тоску.
Представляю, каково ему трезвому.

Будущее покажет - не смотря на вечную меланхолию, Олег всегда при деньгах.
Он хитрый и практичный.
Но из-за пьянства не дотянет и до сорока.

Оставляю парочку наедине.
Иду спать в соседнюю комнату.
Отключаюсь сразу.

Утром просыпаюсь от чувства, что что-то произошло.
Светка какая- то особенная, значительная – вся светится.
На женщин в первый день беременности находит красота.

Буду цепляться за это воспоминание.

За время своей беременности Светка измучает меня разговорами о том, что не знает кто отец ребёнка.
У неё и с Андреем в эти дни был секс и с другими.
Она будет утверждать - Андрей надеется, что это его ребёнок.

Узнав об этом заявлении, Андрей разразиться громким хохотом.

Через 4 месяца приеду к Светке в загородную больницу, куда её положат на сохранение.
Андрей с Олегом тоже приедут.
Светка сядет Андрею на колени, станет обнимать и манерно сюсюкать.
Наши с Олегом вытянутые физиономии покажутся Андрею забавными: - «нет у людей чувства юмора»
Олег тихо скажет мне: -«Пошли».
Я возьму его под руку.
Поедем к нему домой и напьёмся.
Хоть и пьяный, он попытается позаботиться обо мне: приготовит еду, включит музыку, будет развлекать смешными историями.
Я разрыдаюсь как героиня мелодрамы и пойду спать в другую комнату.
Лягу, свернувшись зародышем.
Проснусь от того что голый Олег развернёт меня как лисица ежа.

Родители Олега и Светки договорятся. Брак зарегистрируется.

«Последний раз я видел Олега удаляющегося с тобой под руку» - скажет мне Андрей через 15 лет, когда ему захочется похвастаться перед ним нашим новорожденным сыном.
После стольких лет он, наконец, позвонит Олегу и пригласит приехать ко мне.
Но встречаться с другом не хватит духа.
Андрей уйдёт перед его приходом.
Скажет: -«Приглашать его – это удар ниже пояса».
Незадолго до этого Светка эмигрирует с кучей своих чумазых, нечёсаных, неизвестно от кого рождённых детей.
Потом услышу вскользь от центрового таксиста: - «тут одна цыганка у «Интуриста» ошивалась. Детей у неё как мышей. Ишь ты – на Запад свалила»

28 мая 1980.
Четверг.
Серые будни окрашиваются мыслями об Андрее.
Накручиваюсь, зацикливаюсь.
Краски становятся всё интенсивнее.
Чувствую, как из вялой, прагматичной холоднокровной становлюсь теплокровной, стремительной, нерациональной.

И вдруг оказываюсь сидящей у него на коленях в его квартире .
Это не телепортация.
Просто, погружённая в думы, не заметила, как пришла.
Там ещё какие- то люди – его товарищи геологи.
Он пьян. Хорошо держится. Смотрит очарованно и удивлённо, словно я материализовалась из его желания.
Начинаем целоваться медленно, созерцательно.
Мысли не уносит ни в прошлое, ни в будущее.
Мы тормозим течение времени.
Глаза Андрея так близко, что больше ничего не видно.
От алкоголя они меняют цвет - из зелёных в голубые.

Сколько я здесь?
Минут 20 – 30?
Пора уходить.
Завтра рано на работу.

Он пытается удержать.
Но я как стойкий солдатик.

Никто меня так не обманывал я сама себя.

Бояться нечего.
У меня женские дела.
Гарантия - секса не будет.
Загляну и сразу уйду.
У него наверняка ещё кто-нибудь дома.

31 мая 1980.
Воскресенье.
Восемь часов.
Вечер такой шикарный. Бархатный.
Солнце раскрасило мягкими масляными бликами стены замоскворецких двориков.

На душе бравада.

Андрей открывает и радостно смеётся. Глаза голодные.
Тянется ко мне.
Ловлю, отвожу его руки.
- Мне нельзя. Я ненадолго.
- Да конечно. Без проблем. Ничего не сделаю. Слово даю.
Детским шёпотом продолжает обещать неприкосновенность, а происходит всё наоборот.
«Продолжай врать. Не останавливайся»


1980
1 июня
Понедельник.
Задремала или была в обмороке от потери сил?
Проснулась, дрожа как загнанная лошадь.

Ночи не было. Неизвестно куда делась.
Мы перепробовали всё что нельзя.
Это не раскрепостило. Скорее наоборот – добавило неловкости, отдалило.

Мы похожи на двух грешников вылезших из ада, покрытых сгустками чёрной крови.

На работу пора. Не могу пошевелиться.
Он спит холодный, как мертвец. Пытаюсь до него дотронуться. Становлюсь ещё холоднее.

Кажется, целую вечность лежу с этим грязным покойником.
И сама я грязный труп.

Всегда буду бояться его спящего. Он не помнит снов.
За годы общения разбужу один раз. Обрадуюсь, что, наконец, удалось.
И напрасно.
Он чуть не разобьёт мне лицо. Проснётся, не понимая, где и с кем.

Кое- как соскребаюсь с постели.
Иду на кухню. Ставлю чайник.
Возвращаюсь в спальню. Пристально смотрю на него - хоть бы пошевелился.
Открываю шкаф. Роюсь в ворохе одежды. Нахожу старый халат ( наверное его матери)
Принимаю душ. Вспоминаю, как за ночь мы несколько раз мылись в душе вдвоем, а через минуту снова становились липкими от крови.

Сижу на кухне. На столе пачка журналов «Наука и жизнь».
Перелистываю.
На последних страницах одного из журналов хорошая фантастика.
Погружаюсь в сюжет. Пью чай.
Прекрасный вид из окна. Прекрасная погода.
Всё!
Хватит!
Расселась!
Ясно чувствую, как это место отторгает меня.
Одеваюсь.
Ухожу.

О том чтобы на работу не может быть и речи.
Рискую к врачу.
Жалуюсь на страшную слабость, головную боль и менструальное недомогание.
Бюллетень дали.
Чудеса!
Сейчас бы домой и рухнуть.
Как бы не так!
Мама ещё с прошлой недели бюллетенит. Проблемы с желудком.
Только и ждёт.
Позвонила ей накануне, сказала, что ночую у подруги
Ответила: - «Немедленно домой или можешь вообще не возвращаться»

Сегодня у меня нет сил отдыхать в метро.

Еду к Светке.

Полулежу у неё на диване.
Она сидит у изголовья как терапевт.
Вкрадчивым голосом посвящает меня в интимные подробности отношений с Олегом.
Потом выуживает подробности свидания с Андреем.

Передаст ему слово в слово.

Волна его гнева потушит свет в нашей страсти.

Дальше мы будем планомерно уничтожать друг друга.
«Порочная связь» - прокомментирует он через 15 лет.
Какая – никакая – а связь.

Мне снился стук колёс набирающей разгон осени.
Товарный поезд набитый молодёжью. Везут как скот.
Весело играет гармошка.
Повсюду агит-плакаты, знамёна с призывами к строительству коммунизма.
Кочегары революции забрасывают в топку осени жаркие комсомольские сердца.
Разгорается вера, что всё они герои. Едут строить светлое будущее в добровольно – принудительном порядке.
Вдоль дороги всё ярче занимается листва.

Мелькают станции и полустанки, увязшие в грязи телеги, измученные люди в потёртых шинелях - те, у кого нет сил ехать дальше.
Тридцатые годы.
Большое путешествие в Сибирь.

В складках тёмных туч, как кровавый надрез блеснул горизонт.
Меня тянуло в этот красный туннель как пищику в пылесос.

Сон оборвался и оставил за собой шлейф запахов костра, леса и первого снега.
Этот сон повториться ещё не раз.
Увидев первый раз, проснулось с седой прядью шириной в полсантиметра справа от макушки.
Седина в 18 лет - моя вакцинация от старости
К тому времени, когда ровесники полностью поседеют, сохраню прежний цвет волос за исключением этой прядки в полсантиметра шириной. Укладываю волосы так, что её не видно.