Пазитиф

“http://www.volny.cz/premija-ru/”
Ссылка

- Ты знаешь Сёма, этот наш писатель и цадик Кривин получил таки Русскую премию от Гегальчего!
- Какой Кривин, который живет на Рот Агоне?
- Ну да, а то какой же!
Хуриловы Ида и Самуил и их старинные знакомые Моня и Сара Бергольц сидели в уютном кафе маленького городишки Беер Шева и делились последними сплетнями.
- А какой Гегальчик? Тот, что приехал с Шепетовки и у него жена Роза, такая ..., - Сёма осёкся и покосился на Иду, которая энергично болтала с Сарой о внуках.
- Такая полная женщина, - не став рисковать, после небольшой паузы закончил Самуил и многозначительно подмигнул Моне.
- Да нет, этот Гегальчий, живет в Праге, делает там копейку, ну и теперь учредил Русскую премию для писателей на Украине.
- И что она большая, эта Русская премия?- Поинтересовался Хурилов.
- Не думаю, Кривин на Гавайи не полетел, даже на Украину не поехал на вручение. – Моня взял принесенное официантом латте и с увлечением стал кушать высокую сливочную пенку.
- И что, этот Гегальчий – не еврей? – Сёма был ужасно любопытный. Знать все обо всех была его обязанность еще на службе. Приехав в Израиль в начале семидесятых, он устроился в полицию, где и доработал до пенсии участковым.
- А шо русскую премию может придумать только еврей? – Моня хохотнул своей шутке. - Нет, не еврей, точно.
- У меня на службе, в Риге был один Осадчий. Так он был кубанский казак и жуткий антисемит, - Хуралов закурил под недовольным взглядом Иды.
- Опять куришь, уже вторую сигарету за час! Сёма! Зачем ты себя отравляешь? – Ида недовольно смотрела поверх толстых стекол.
- Ида! Отравляешь меня ты, своими бесконечными выговорами на публике! – дерзко парировал Самуил и быстро затушил сигарету.
Ида удовлетворенно переключила свое внимание на рассказ Сары о внуках, которые скоро загонят ее в могилу.
- Да эти казаки жуткие антисемиты, еще больше, чем украинцы. – Продолжал разговор Моня.
- Ну, видишь какой позитив, Моня. Раньше что мог получить еврей от казака или хохла? Только по морде! Или еще лучше погром! – Сема громко загоготал, тряся жировыми складками на груди.
- Да меняются времена,- согласился с ним, смеясь, Моня, - казаки становятся шабeсгоями, а евреи лауреатами русских премий на Украине. Глобализация, мать ее ёб.
- Это вы про кого там сплетничаете? – Ида, для которой было проблемой долго фокусировать внимание на одной теме, уже давно в пол уха слушала разговор мужчин.
- Про этого великого писателя, нашего соседа Кривина, - начал, было, Моня, но его тут же перебила жена
- Пускай посплетничают про свои мужские дела, Идочка, я так тебя давно не видела.

На следующий день Ида была дома одна, дочь не привела ей с утра внуков, как это бывало обычно, а Сема побежал что-то выяснять о предстоящем в доме ремонте.
Она села за компьютер и набрала по Скайпу свою двоюродную сестру Беллу, которая жила в Восточной Германии.
- Беллочка, дорогая, здравствую, как твои дела, моя дорогая? – Защебетала она...
Через час обсуждать уже было практически нечего, и Ида вспомнила вчерашний разговор мужчин, обрывки которого она слышала в кафе.
- Так ты знаешь, Белла? У нас тут неподалеку живет Феликс Кривин. Да, да, Кривин. Пишет книжки. Приехал недавно, лет так десять назад, откуда-то с Западной Украины. Так ты представляешь, он получил за свою книжку Русскую литературную премию. И поехал ее получать на Украину.
- Не знаю, почему на Украину, наверное, премия для украинцев была, да. И ты можешь мне поверить? Там проходил погром и вместо премии его жестоко избили. Нет, ну ты представляешь?
- Какой погром? Ну, там какие-то украинские казаки устроили еврейский погром, и им попался этот Кривин. Нет, ты представляешь? Он планировал поехать на эти деньги, кажется, на Канары, подлечит свои старые кости, а теперь вот на ... лежит в больнице.
Правда, тебе интересно? Премию давал какой-то новый русский, я плохо запомнила фамилию, какой-то Гигальчик. Знаю только, что живет в Праге, и что не еврей.
- Да, Беллочка, это настоящий международный скандал.
- Знаешь, я сама так боюсь туда ехать, там черти-что творится, по телевизору показывают такие кошмары. А так хочется увидеть своих, Варьку Бурденко, ты помнишь ее, Белла?
- Я с ней все еще переписываюсь. Зову приехать уже лет десять, ну разве на их пенсии можно путешествовать? Представь у нее уже пять внуков....
И разговор снова соскользнул на любимую тему о потомстве.

Белла работала в маленькой русскоязычной немецкой газете. Писала небольшие очерки о культуре и иногда о политике, которыми разбавлялись объявления и реклама.
В пятницу утром ее шеф, Арон Измайлович, попросил написать небольшую статейку на тему антисемитизма на постсоветском пространстве.
Белла пробежалась по последним статьям на эту тему в Интернете, ничего интересного не нашла, и вспомнила последний разговор с Идой. Через полчаса она сдала статью замредакторше Наташке Пессиной и умотала в гипермаркет на послерождественские распродажи.
Пессина исправила грамматические ошибки, подправила пару фраз и отдала статью с прочим материалом в печать.
Шквал негодования вызвала среди русскоязычной еврейской общины Восточной Германии статья в любимой газете:
”Снова погромы! Беспредел на Украине”
“ Украина. Закарпатье.
Как сообщили наши источники, на Украине прошла волна еврейских погромов.
Западноукраинские националистические группировки в сговоре с казацкими организациями Украины провели серию погромов на всей территории Закарпатья.
При явном попустительстве местных властей и органов правопорядка сотни евреев получили жестокие увечья, были разграблены их жилища. В числе пострадавших оказался, приехавший во Львов на вручение Русской Литературной премии, известный израильский писатель Феликс Кривин. В тяжелом состоянии он был доставлен в одну из клиник Тель-Авива прямо из аэропорта.
Мировая общественность серьезно обеспокоена этими вопиющими фактами проявления антисемитизма и обращается к правительству Украины с требованием обуздать распоясавшихся профашистских молодчиков, а также обращает внимание на недопустимость проявлений подобных актов геноцида в стране, стремящейся в будущем вступить в Европейский Союз... ”


***

Замглавредактора львовской газеты “Ненько Украино”, Петро Немошкало, вызвал к себе начинающего журналиста Степана Грызло.
- Ну, шо нового, Степан? – строго осмотрел слегка помятое и припухшее после выходных лицо Грызло замглав.
- Та шо нового Петро Васильевич? Усе по-старому! – Покраснел Степан.
- Немаемэ от тебэ Грызло пока той отдачи, на яку рассчитувалы. – Начал Немошкало. – Тираж газеты падае. Мы шукалы нового сотрудника, якый бы внес ту... ну нову струю в материалы нашей газеты. А ты шо?
- Шо? – Уточнил молодой журналист, покрываясь потом. “ Нетрэба було вчёра за другой пляшкой бигаты” - подумалось ему.
- Шо- шо? Тягаешь з Интернету статейки и усё! Значит так, Грызло, даю тебе часу до завтра – послезавтра, шоб ты, того... мне предоставил цикаву статью, поняв?
- Поняв, поняв Петро Васильович! Буде Вам завтра цикава статя. – Степан попятился к двери.
- Подывысь якысь новы источники информации, та не тяни резину. – Закончил Немошкало нагоняй сыну кумы.

Степан выпил минералки, покурил в коридоре и сел за свой комп. Забил в поиск слова “Львов” и “беспредел” и стал просматривать выскочившие ссылки. Ссылка на электронную версию немецкой газеты заинтересовала его. Прочитав статью Беллы, Степан забил в поиск “Русская литературная премия”, потом распечатал статью и материалы по премии, бегом ринулся к заму.
- Ось, Петро Васильович, знайшов! – Доложил он шефу и положил перед ним материал.
Немошкало пробежался по статье и стал покрываться пунцовыми пятнами.
- Пыдоросня кацапско-жидовська, от курвы! – Энергично прокомментировал он материалы. – Сидай Стёпка кола мэне, будеме удвох пысаты, я йм зараз зроблю погром…