ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



ПОЛЁТ ФИЛИНА

Автор:
ПОЛЁТ ФИЛИНА

Поздний зимний вечер. Хозяева уже закончили все свои дворовые дела, почистили от снега дорожки, натаскали в дом дров и воды и, согревшись у печи, собирались укладываться спать. С задней стороны дворов, огородами, увязая по пояс в снегу, шёл парнишка двенадцати лет и тянул за собой салазки, груженые стройматериалами. Невзирая на обжигающий мороз, на проникающий под рукава снег, для поддержания сил он напевал про себя слова песни известного барда Ивана Кучина:

"Как далёко-далёко, где-то там в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука,
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зека!"

По его юношескому пониманию, мотив песни подходил под обстановку, под погоду, под настроение. И то, что текст песни имеет конкретный смысл, смысл, связанный с гибелью беглого Зека, а не только начинающего жизнь юноши, паренёк не задумывался. Да и зачем, если мелодия так тревожит душу, так задевает за живое. Ему, как и герою песни, так же не хватало домашнего тепла, так же не хватало материнской любви. Ему, как из тюрьмы, так же хотелось куда-нибудь бежать от той жизни, где отец, беспросветный алкоголик, прожигая жизнь в пьянках и просиживая целыми днями на завалинке с самокруткой в зубах, не забил дома ни одного гвоздя. От жизни, где мама, несчастная женщина, целыми днями пропадала на трёх работах, чтобы хоть как-то прокормить детей и тунеядца-забулдыгу мужа. Где, возвращаясь поздно вечером, уставшая до остервенения, она успевала на скорую руку приготовить еды на неделю вперёд и от усталости без задних ног валилась спать.

"Нет, я не буду так жить", – внушал он себе, – "я обязательно выберусь из этой ямы, я встану на ноги, у меня будет свой дом полная чаша, будет полная поленница дров, будет полный амбар припасов. А начну я со своей комнаты, с той комнаты, что соорудил в сарае, утеплил стены, сложил печурку. Вот только притараню эти доски и мешок извести, что так бессовестно не прибранными лежали на заднем дворе у тех барыг с дальней улицы. Сколочу полку, побелю потолок и стены, совсем другой вид будет. Вот тогда и соседских пацанов пригласить будет не стыдно".

Промёрзший до костей, чертовски уставший и голодный, как волчонок, но довольный от проделанной работы, паренёк, не разгружая салазки, оставил их посередь двора. Сам же, растопив печурку и укутавшись в стёганое одеяло, в своё время сдёрнутое с бельевой верёвки на соседней улице, улёгся на кушетке в сладостном ожидании долгожданного тепла. Ярко колыхающиеся в топке жёлто-рыжие языки пламени отбрасывали причудливые тени от чучела филина, установленного на лавке, и ласково грели лицо.
Чучело это появилось у Вадика, когда ещё год назад они вдвоём с дружком-татарчонком забрались в чулан роскошного дома, что стоит по ту сторону железной дороги. Мастер- таксидермист изготовил филина не как принято - сидящим на ветке, а расправил ему крылья, придав своей композиции состояние полёта. Вадик частенько брал его в руки и совершал воображаемый полёт с ветки вниз к зазевавшемуся зайцу или же нападал на хищную лису, заклятого врага птицы на её охотничьих угодьях.
Тепло от печи стало медленно наполнять промёрзшее тело, от растекающейся по телу сладкой истомы веки отяжелели, и Вадик погрузился в детский безмятежный сон.

Снился цветной сон. Такой ярко-жёлтый, оранжево-алый сон. Он, огненно-рыжий Львёнок, на пару с очкастой Черепахой распевал солнечную песенку: "Мы под солнышком лежим и на солнышко глядим…" Необычайная нежность истекала на львёнка от доброй матери-черепахи, от яркого и обжигающего лицо солнышка, от тёплого и греющего тело песка, на котором расположилась счастливая парочка - черепаха-мама и львёнок-сынок. И, казалось, счастье бесконечно, и ничто не сможет разрушить эту сказочную идиллию…

- Ва-адик, Ваадик, сынок! – голос Черепахи, разрушая сказку, из сказочно-беззаботного сменился на овеянный суровой реальностью, надоедливо-тревожный.
- Что ей ещё надо, вечно покоя не даёт, – ворчал он спросонья. - То дров ей наколи, то воды натаскай.
- Ваадик, к тебе из милиции пришли…
Сон тут же улетучился. Он даже не улетучился, он исчез без следа, словно его и не было. Хотя Вадик сразу и не сообразил, по какому это поводу милиция может к нему прийти, но то, что надо немедленно сваливать, до него дошло мгновенно. Он, как ужаленный, выпрыгнул из-под тёплого одеяла, и, накинув на босы ноги валенки, набросив на голову шапку и схватив под мышку пальто, пулей вылетел из своего логова в сарай. Затем по лестнице на чердак, далее на крышу и в соседский огород.
- Держи его, вон он в огороде! – заорал участковый, показывая молодому оперу направление.
Тот, преисполненный рвения к службе, кинулся вдогонку, но не тут-то было. Чтобы перебраться в соседский огород напрямик, требовалось преодолеть пространство вдоль вольера с огромным неизвестной породы псом. Громкий лай и свирепый вид звериного оскала вмиг остудил рвение опера и тот, отпрянув от решётки вольера, споткнулся об оставленные во дворе салазки и свалился в снежный сугроб.
- Дубина, не видишь, здесь собака, через сарай надо было! – орал участковый.
Время было упущено, и Вадик, перебравшись через забор соседского огорода, уже пересёк улицу и, перепрыгнув через очередной забор, скрылся из виду.

"Рвали повод собаки, в кровь сдирая ладони
След петлял и терялся, грозно выла пурга
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зека..."

- Колян, а Колян.. – донеслось из за забора, – глухой, что ли?
Колька Шкет осмотрелся по сторонам и осторожно подошёл к изгороди.
- Филин, ты, что ли?
- Я это, я, – прошипел Вадик.
- Что надо? – заговорщицким тоном спросил Шкет, явно заинтригованный тайным появлением своего товарища за этим забором.
- Слышь, сходи к моим, типа за солью, разузнай, чё там мусора ошиваются.
- Сам то что не сходишь, вляпался что ли куда?
- Тебе зачем знать? Говорю сходи, так сходи.
- Ладно, щас схожу.
- Только не проболтайся, что я послал.
- Ладно, сам уже понял.

Во дворе творился раздрай. Дверь в комнату Вадика была настежь распахнута, и из неё выгреблено всё барахло, правдой и неправдой добытое Вадиком в стремлении к хорошей жизни. Посреди двора стояли участковый, молодой опер в штатском и толстая женщина-следователь, тщательно переписывающая в тетрадь извлечённые на белый свет вещи Вадика. Тётя Зоя, мать Вадика, стояла на пороге дома с поджатыми губами и заплаканным лицом. Пёс Трезор ходил по вольеру из угла в угол, рыча и поскуливая от недовольства, что не может помешать этим чужим людям так бессовестно хозяйничать в комнате хозяина.
- Тёть Зоя, здрассьте, – тут же начал Шкет, – мамка за солью послала. А что здесь милиция делает?
Зоя вновь расплакалась и прижала парнишку к себе.
– Горе, Коля, горе!В тюрьму хотят забрать нашего Вадика, так он убежал. Никуда, говорят, не денется, всё равно домой прибежит. Так если увидишь, скажи ему, чтоб домой не шёл.
- Женщина, прекратите мешать следствию, – тут же вмешался в разговор участковый, – за укрывательство преступника вас могут привлечь к ответственности.
- Какое там укрывательство. Неужто сыночку моего, родную мою кровиночку, сама в тюрьму сдам! – не унималась Зоя.
- А ты, малец, кто такой? Знаешь, где твой дружок скрывается?
- Откудова мне знать, дяденька. Мы с ним и не дружки вовсе, так, соседи только.
- Не дружки, говоришь? Сейчас вот сопроводим тебя в участок и на допросе во всём сознаешься. И как вместе сараи чистили, и как бельё с верёвок сдёргивали.
- С чего это вы его вдруг задержите? – тут же вмешалась Зоя. – У него родители есть. Без их ведома права не имеете допрашивать мальчонку. Беги, Коленька, домой, а то, не ровен час, и тебя ни за что схватят.
Колька тут же рванул в открытую калитку и помчался домой. Опер было рванул за беглецом, но Зоя, изловчившись, подставила ему подножку, и тот уже второй раз за день влетел в сугроб.
Женщина-следователь спрятала ухмылку за тетрадкой.
- Дубина ты и есть дубина, – выругался вновь участковый, – а с тобой, Зоя, мы в участке поговорим.

- Ну чё там?
- Чё там, чё там... Шмон у тебя. Всё из конуры твоей выгребли, и тетка следователь, ну та, помнишь, которая у Генки Шеста на обыске была, всё себе в тетрадку записывает. Филин твой в коробке уже, видел, как опер его туда запихивал. Мать твоя ревёт. А гнида участковый хотел и меня загрести, типа мы вместе сараи чистили, так я свалить успел. Уходить тебе, Филин, надо. Мусора сюда могут припереться.
- Еды принеси какой, а то забыл, когда и хавал-то.
- Щас посмотрю чё-нибудь.

***
- Начальник, начальник, будь человеком, в туалет пусти, – доносилось из коридора райотдела милиции.
Это не унимался задержанный за бытовое хулиганство дядя Толя с соседней улицы. Его Вадик узнал по голосу. А как не узнаешь, если он через день да каждый день устраивал своей семье пьяный дебош. Вся округа была в курсе их семейных событий, и кто в доме хозяин, и какая сука его жена, кроткая и хрупкая тётя Тоня, и дочки-захребетницы, проститутки будущие. Как только после рабочего дня он пьяным появлялся в конце улицы, так по эстафете от соседки к соседке передавалась весть, и несчастные домочадцы тут же устраивали групповой побег из своего дома. Вот тогда-то дядя Толя и выдавал бесконечные монологи в адрес своих близких. А уж если побег не удавался, тогда начиналось откровенное избиение, и, не выдержав ужасного зрелища, кто-нибудь из соседей вызывал милицию. Отмотав очередной раз 15 суток на подметании улиц, дядя Толя максимум на месяц становился примерным мужем и отцом, устраивал ремонт разрушенного во время дебоша домашнего хозяйства, восстанавливал разобранный по штакетинам забор, копался в огороде. В общем, золото, а не мужчина.
Обычно, до оформления протокола дядю Толю, как и других мелких дебоширов, держали в клетке, что установлена напротив окошка дежурного. Дежурный словно не слышал его мольбы о справлении малой нужды, и это было одним из методов пытки без применения физической силы, пытки физиологической, пытки унижением.
- Начальник, сколько можно, вызови уже конвойного!..
Вадик же сидел в одиночке, но это была глухая камера, в отличие от клетки здесь была параша, и от этого статус Вадика был выше. Он не какой-то бытовой хулиган, достойный позорных пятнадцати суток, он настоящий ВОР, потому и камера с туалетом, и хоть жёсткая, но кровать, и положенная пайка. Ему здесь даже комфортней, чем дома. Не надо видеть опостылевшую рожу вечно пьяного отца, всегда угрюмую и чертовски уставшую мать. Хотя здесь и холодно, но всё же можно выспаться, и вполне сносно поесть. Не врал, выходит, Генка Шест, когда с зоны вернулся, что в тюрьме тоже можно жить, не врал про воровской удел, главное, как себя поставишь, так и примут. А Вадика никто ещё и не принимал, ни перед кем себя ставить ещё не понадобилось, потому как сидел Вадик в одиночке, потому как малолетку в общую КПЗ для взрослых не посадят, потому как малолеток обычно в райотделе не держат.
"Кто же меня сдал? – терялся Вадик в догадках. – Шкет не мог, с ним я виделся всего раз, а взяли меня только через три дня. Может, Славка Игнатьев, с которым столкнулся накануне нос в нос. Он тогда ещё удивился встрече, да ещё как заорёт на всю округу, это ты, говорит, Филин? А тебя, говорит, ищут повсюду. Пришлось ему оплеуху заехать, чтобы не орал, вот он, сволочь, и сдал меня. Вернусь, утоплю в выгребной яме. Или, может, это Анька Патрушева, вреднючая девчонка. Постоянно при встрече подляны подстраивает. Она как раз и видела, как я домой прокрался, чем не повод для подляны – сдать меня мусорам. Косы-то ей я точно обрежу, чтобы нос не задирала, коза белобрысая. А может, батя? Он ведь как меня увидел, вдруг засобирался куда-то. Нет, батя не мог. Хоть и пропил он всё на свете, и честь и совесть вдобавок, но всё же сын я ему. Нет, это не батя".
Размышления юного сидельца прервал скрип засова...

* * *

Банька была пристроена прямо к дому, так что, распарившись, не надо было бежать через двор, можно сразу попасть в горницу через прорубленную для этих целей дверь. Как раз сквозь дверь в горницу и проникал дух запаренных веников, телесного блаженства и всего здорового, что может дать русская баня человеческому телу.
Вадик и Ильдар, два дружка, бывших одноклассника, распаренные после очередного посещения парилки и со смаком отхлёбывая пенное пиво из массивных стеклянных кружек, предавались банным наслаждениям. Оба были худыми и жилистыми. Ильдар и не был предрасположен к полноте по личной физиологии и в результате неугомонного образа жизни неисправимого бабника и мелкого жулика. Вадик же, напротив, был бы рад поднакопить жирку, да вот принудительная тюремная диета только что откинувшегося зека не позволила вовремя обзавестись дополнительными запасами.
Обстановка в доме была без излишеств, сразу видно, хозяину не до шика, по крайней мере последние годы, и лишней копеечки в карманах пока ещё не водится. Отличительной особенностью интерьера дома были расставленные на полочках всевозможные картинки и фигурки филинов и сов.
- Молодец, брателло, что в своё время сделал эту пристроечку, щас вот есть где косточки погреть, – нахваливал Ильдар хозяйскую хватку своего дружка.
- Да-а! Насчёт косточек это ты правильно заметил. Нынче моим косточкам как никогда веничек не помешает, – распарившись, и, может быть, впервые за последние годы расслабившись, Вадик еле ворочал языком. - Грейся, Ильдар! Вот встану на ноги, отстроюсь, новую баньку оборудую, с предбанником, с верандой. А щас пока временный вариант. Ещё хочу во дворе мангал оборудовать. Мангал не простой, из кирпича, с барбекю и коптильней, типа летней кухни. Вот тогда ваще вдоволь посидим.
- А чертежи на мангал есть у тебя?
- Зачем чертежи? Я и так знаю, как его построю. Я ж ещё пацаном печурку сам сложил, классная печурка получилась, грела хорошо.
- Нет, Вадик, ты не прав. Вот смотри, русская печь, вроде ничего особенного, а всегда печника приглашали, иначе дымить будет, греть неравномерно, или ваще не будет греть. А здесь мангал, причём с коптильней, да ещё из кирпича, в некотором роде печь.
- Где ж я нынче печника-то найду? Печники уж вывелись все.
- Так нынче всяких книг полезных наиздавали, там можно всё найти. И как дом построить, и как баньку оборудовать, и как печь сложить. Так что лучше книжки почитай на досуге, чтобы перестраивать не пришлось. Кстати, как банщик банщику рекомендую, парилку обей фольгой, чтобы тепло вовнутрь излучалось, как в термосе, а затем осиной, а лучше липой, тогда и воздух легче будет.
- Точно! Надо будет так и сделать.

- Вадик, там к тебе мужичок какой-то пришёл, – заглянула к друзьям мама Вадика, – Не хочу его в дом пускать, сам к нему выйди.
Вадик почернел лицом, словно почувствовал что-то неладное. Да и кто к нему, вору-рецидивисту, в столь поздний час зайти может? С соседями общих интересов не имеется, да и спать они уже собираются все. Друзья бывшие не знают ещё, что он на днях с зоны откинулся. Вот только одноклассник Ильдар, с которым ещё со школьной скамьи приятельские отношения складывались, да не только приятельские, что-то большее притягивало их друг к другу, что-то на уровне родственных душ. Только Ильдар, с которым он и с зоны переписывался последнее время, только он в курсе его, Филина, возвращения.
Накинув халат, Вадик вышел во двор. Вернулся он крайне недовольный и подавленный.
- Чё случилось, может помочь чем?
- Нет брателло, сам справлюсь.
- Кто приходил-то? – Не унимался Ильдар.
- Да так, шнырь один, Кешей назвался. Знаешь, его?
- Кеша? Вродь слышал. Под Тарасом ходит, кажется. Чё ему надо-то?
- Привет передал от местной братвы, помощь предлагал. Послал я его, короче. Завязать хочу.

Нежданная, к тому же ещё нежданная именно в этот вечер весточка из воровского мира разрушила дружескую идиллию, и за столом повисла пауза. Выпив ещё кружку пива, гость засобирался домой.
- Ильдар, останься, сам же говоришь, завтра выходной у тебя, побухаем ещё, попаримся.

Очередной заход в парилку разогнал стресс от визита воровского посланника, и друзья продолжили празднество.
Из динамиков магнитофона доносились слова Владимира Высоцкого:

Протопи ты мне баньку по-белому,
Я от белого свету отвык,
Угорю я и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык...

- Ты бы знал, брателло, как же всё-таки сладок аромат свободы, особенно когда только с зоны откинулся, – прорвало, наконец, Вадика. Раньше он ни с кем не делился своими мыслями, своей болью. – На воле и солнце греет теплее, и даже воздухом морозным дышится легче. Не так-то просто удержаться в спец-колонии для малолеток. Там нет законов воровских, там беспредел свирепствует. Это у себя на квартале я шишку держал, а в колонии пацаны покрепче оказались. Да ещё такую прописку устроили, что неделю в больничке провалялся. Зато потом этому Кнуту, козлу вонючему, что зачинщиком был, череп поленом проломил. С тех пор пацаны и зауважали.
- А второй срок?
- Что второй срок? Откинулся с малолетки, героем себя почувствовал. Пацаны в рот заглядывали, когда им байки травил про жизнь тюремную. Да тут ещё Генка Шест объявился. Нечего, говорит, мелочёвкой по сараям побираться. Дела, говорит, надо вести по крупному, брать квартиры побогаче, у торгашей и цеховиков. Барахло у них и так ворованное, так что помалкивать будут, иначе ОБХСС их самих же и загребёт. Мягко стелил, пройдоха.

Ох, знобит от рассказа дотошного,
Пар мне мысли прогнал от ума,
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман.

- Взяли-то всего две квартиры, а куш уже хороший был. Представляешь! Я раньше столько бабла в руках не держал. Бухла немерено, девки, шалавы всякие, сами в кровать прыгают - не жизнь, а малина. Я тогда про всё забыл, и про колонию, и про то, что завязать собирался. Даже про матушку забыл. А ведь хотел вырвать её из жизни этой поганой, подарков накупить, старость обеспечить ей достойную.
А тут ещё, представляешь, встречаю как-то Славку Игнатьева. Тогда я ещё думал, что это он меня по малолетке мусорам сдал. Едет, сволочь, в новых "Жигулях". Очки тёмные, пальцы в перстнях. Вот, думаю, на заводе у станка так не прибарахлишься. Наверняка барыжничает Славка. Он, значит, в кабак заходит, я на улице жду. Целый день прождал. Выходит он оттуда пьянёхонек, с бабой в обнимку. А баба хоть и старше его выглядит, но не потасканная вовсе, не шалава какая-нибудь, ухоженная вся, в украшениях золотых. Вот тогда я и понял, где бабки настоящие вертятся, а мы с Шестом - домушники мелкие. Ещё сильней на Славку обозлился. Я, блин, там срок по колониям мотаю, а он здесь, не зная забот, жизнью наслаждается.
Баба, значит, за руль, она потрезвее его оказалась, и поехали они по трассе, что за город ведёт. Я частника тормознул и за ними. Приезжаем мы в посёлок дачный, я такого не видал раньше. Забор, шлагбаум, будка полосатая и никаких вывесок с названием. Что за дачи, не разберёшь. Охранник нас не пустил, пропуск потребовал. Пришлось за поворот отъехать. Частника отпустил, а сам через забор. Еле успел засечь, в который двор они заехали. Вот и решил я тогда дачу ихнюю обчистить.

Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю,
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою.

Генка Шест на дело идти отказался, дачи, говорит, серьёзные, с охраной. Меня же, дурака, заело. Мести хотел, вот и решился идти один. Короче, взяли меня на месте преступления. Я даже притронуться ни к чему не успел, а мне пятерик припаяли.
- Чё так строго?
- Баба та мымрой горкомовской оказалась. А Славка в любовниках ходил у неё, вот и прибарахлила она его.
- Ну ты Филин, блин, даёшь. А чё, на самом деле Славка сдал тебя по малолетке?
- Да нет. Я потом у одного знающего сидельца пробил, когда на зоне оказался. Не при чём Славка. Там другие ходы оказались.

В хорошие места на работу не брали. Удалось устроиться на автомойку - каторжный труд, не лучше зоны. С утра и до вечера в сырости, а зимой ещё и промозглый холод. Да и заработок-то не очень - на машину не скопишь, дом не отстроишь. Что и удалось Вадику, так это сносно приодеться. Отец, продолжая пить, деградировал окончательно, да и мать стала частенько к стакану прикладываться. Блин! Конечно же, не таким представлял себе Вадик возвращение к нормальной жизни, не такой ценой. Жизненное болото не хотело выпускать Вадика и его близких из трясины нищеты и безысходности. Блин, и ещё раз, блин! Надо что-то делать…

***
- Блин, Ильдар. Зачем ты мне это рассказываешь?
- Всё нормально, Вадик. Никакого риска. Сантехника в доме уже вся установлена, отделочные работы закончены, а неучтённых материалов гора осталась, и всё это под списание идёт. Представляешь, потом кто-то наварится, тот же прораб. Он уже два гаража построил и дачу достраивает. Чё ты думаешь, он на свою зарплату это строит?
Этот Ильдар примчался ни свет, ни заря, глаза горят, голос взволнованный. Он и раньше подбивал Вадика на всякие авантюры, и всегда сходило с рук. Но нынче Вадику эта идея чем-то не понравилась, что-то подсказывало, не надо в это дело лезть, бедой пахнет. Наверное, тяжёлый жизненный путь интуиции научил.
- Брателло, вот на стройматериалах я и погорел по малолетке. Не буду я в этом деле участвовать, в другой раз.
- Другого шанса не будет, Вадик. Ты знаешь, сколько там унитазов осталось, дверей и окон! Там краски-шпатлёвки ещё на целый дом наберётся. Через два дня прораб вернётся и уйдёт товар.
- Прости, друг, не пойду.

Визит милиции не заставил себя долго ждать. Участковый с опером бесцеремонно прошлись по двору, заглянули в сарай, в собачий вольер и даже в деревянный сортир, и лишь потом оба вошли в дом.
- Гражданин Филиппов, что вы знаете об ограблении склада строительных материалов на соседней стройке? – сразу с порога задал вопрос участковый.
- Ничего не знаю, начальник, завязал я.
- Может, слышали что? Может, дружки ваши что-нибудь рассказывали? – подключился к расспросу опер.
- Мне нечего вам рассказать.
- А где вы были в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое число?
- Дома был, спал. Вот и матушка подтвердит, да ещё сестра двоюродная, гостила она у нас в те дни.
- Хорошо, проверим, и это тоже проверим.
- Здесь номер моего телефона, если что узнаете, позвоните, – сказал опер, подавая Вадику свою визитку.
- Обязательно позвоню, начальник.
- Ты мне здесь не паясничай, Филиппов, – участковый схватил Вадика за ворот и притянул к себе, – ты у меня всё равно где-нибудь да проколешься, и тогда очередную ходку я тебе обеспечу.
Вадик молчал. А что ему оставалось делать? Теперь он крайний во всех криминальных случаях, произошедших в округе. Теперь милиция к нему первому заявляется. А вдруг узнают что, а вдруг Вадик имеет к очередному делу непосредственное отношение? А кража стройматериалов, это вообще его, Вадика, специализация.
Опросив домашних и понимая, что от Вадика они всё равно ничего не добьются, неприятные визитеры, наконец, ушли.

Ильдар долго не появлялся, да и Вадим, чтобы не засветить его, не искал с ним встреч. И было чего опасаться. Как оказалось, стройматериалов вывезли целых два грузовика и никаких следов. А Ильдар ещё тот пройдоха, крупное дело провернул, и следов никаких. Но стоило бы Вадику поучаствовать в этом деле, вот тогда бы его точно раскрутили по полной программе, потому и пришли к нему первому. А Ильдар? А что Ильдар... Ранее не привлекался, не подозревался, не проходил. Его даже и не искали, про него даже не знали.

***
- Слышь, дед. Продай мне своего москвичка, всё равно не ездишь на нём.
- Как это «не езжу»? Вот в прошлом году в деревню за картошкой ездил.
- В том-то и дело. Машина целый год во дворе стоит, сгниёт же.
- Не продам, Вадик, не проси.
Этот диалог уже не первый раз происходил между Вадиком и его соседом по улице, упрямым, как и большинство пожилых людей, дедом Семёном. Москвичок этот, конечно, техника не престижная, на нём не потаксуешь даже, настолько он древний и ветхий, и тем более - не седан. Но в том-то и дело, что не седан, а пикап, и главное - на ходу. А пикап Вадику позарез нужен. Ведь на нём можно перевозками заниматься, металлолом собирать всякий и прочий утиль, и сдавать на приёмные пункты.
На этот раз Вадик пришёл к соседу с бутылкой водки и неплохим набором закуски. Деду приятно оказанное уважение, тем более на его-то пенсию лишний раз бутылочку не возьмёшь. Но отдавать технику ох как не хочется. Ведь это единственная его движимость, единственный капитал, можно сказать.
- Ну ладно, Семён Иванович, тогда напрокат отдай, – решился Вадик на запасной, хотя и не очень выгодный для него вариант, когда они опрокинули по третьей рюмочке. - Я ему ремонт обеспечу и всё такое.
- Напрокат, говоришь... – дед Семён провёл ладонью по двухдневной щетине, давая понять, что его явно заинтересовал предложенный вариант. – Надо подумать. Наливай ещё.
На следующий день Вадик уже ковырялся под капотом обшарпанного москвичка. Прочистил свечи и карбюратор, подрегулировал зажигание, и аппарат заработал более ровно, и на душе стало повеселее.
Правильно писал Маркс в своём «Капитале», нужен начальный капитал и средства производства. Начальный капитал, конечно, никакой, а вот транспортное средство производства начало приносить прибыль. Как оказалось, окрестные леса изрядно захламлены стихийными свалками, богатыми, кроме всего прочего, и залежами металлолома. Бомжи там не пасутся, далековато на себе груз таскать, а на пикапчике самое то. Сделав пару пробных ходок до пункта приёма металла, Вадик вошёл во вкус. Теперь его уже не интересовал каторжный труд на автомойке, теперь он, можно сказать, частный предприниматель и сам себе хозяин. Теперь он, не дожидаясь будильника, сам просыпается на рассвете и мчится по утренним улицам за город, туда, где, наконец, замелькал ма-а-аленький маячок надежды.

- А ты, брателло, стройку, смотрю, затеял. Где-то кирпичом разжился, доски, гвозди и всё такое. Откуда это у тебя? – приговаривал Ильдар, тряся рукопожатием руку друга.
- Всё заработано честным трудом, брателло, вот этими руками.
Друзья были несказанно рады встрече. Полгода прошло с тех пор, как Ильдар подбивал Вадика склад стройматериалов обчистить. Теперь вот сам пришёл, видимо всё удачно прошло. Вадик и не спрашивал, как это дело прошло, как со стройматериалами поступил. Зачем это ему? Меньше знаешь, крепче здоровье, эту истину он ещё с первой ходки усвоил.
- Молодец, Вадик! Я знал, ты упорный, ты выберешься. А я вот тебе презент подогнал, – и Ильдар протянул другу огромную картонную коробку.
- Что там? – Вадик, не скрывая любопытства, распорол ножом упаковку и вытащил на свет чучело хищной птицы с расправленными в полёте крыльями. Это был филин, это был тот самый филин, что изъяли у него при обыске. Что-что, а его-то он и среди тысячи других птиц узнает. Ведь в своё время каждое пёрышко, каждый миллиметр тела птицы были аккуратно разглажены и заботливо обласканы его детскими ручонками.
- Ну, ты, брателло, уважил, вот это подарок, знаешь, чем тронуть моё сердце! – он готов был запрыгать от счастья, настолько рад был столь ценному подарку. Взяв чучело в руки, Вадик, как когда-то в детстве, тут же совершил воображаемый полёт, спикировав на стоящий в углу огнетушитель. – Так это дело обмыть требуется!
- Конечно, брателло, у меня как раз и фуфырёк имеется.
- Кстати, а где тебе удалось раздобыть моего братана-филина?
- Да вот удалось! – Ильдар закатил загадочно глаза. – С подружкой одной кувыркался в своё время, так вот как-то на даче у её родителей и заприметил филина твоего. Как оказалось, подружка эта начальнику райотдела милиции племянницей приходится. Ну, ради кореша своего пришлось ещё раз подружку на трах-тибидох уговорить.
- Скажешь тоже, пришлось, – насмехался Вадик над очередным любовным приключением друга.
- Ну да, встреча не без удовольствия прошла.
За второй бутылкой пошли уже в ларёк, что на конце улицы. Моросил лёгкий дождик, но разогретые водкой два молодых крепких организма, наоборот, нуждались в прохладе, так что ни зонты, ни плащи не требовались.
- Вадик, братан! Ты когда этот гараж достроишь, ты там свой пикап будешь хранить? Хи-хи-хи!
- Да нет же. Может, к тому времени хорошую машину куплю. А так у меня идея родилась, оборудую-ка этот гараж под магазин, стройматериалами торговать буду. Я всё продумал, Ильдар. Видишь, вот сейчас мы идем по улице, которая за город ведёт, и блошиный рынок рядом. Все дачники и те, кто ремонт затеяли, по этой улице едут. А тут вывеска, «Стройматериалы + доставка». По- любому, в магазин заглянут, что- нибудь да возьмут.
- А товар-то, товар, где брать будешь?
- Да я тут цемент искал, где подешевле, и на базу наткнулся одну. Там можно недорого брать, и всё по чесноку, с чеками товарными.
- Я смотрю, ты твёрдо решил легальный бизнес вести.

У ларька по случаю пятницы народ толпился всякий. Кто только за первой бутылкой подтянулся, а были и такие, как Вадик с Ильдаром, что решили и догнаться. Мужики негромко общались между собой, кто о погоде, кто о рыбалке, а кто просто нёс всякий пьяный бред.
- Куда прёшь, мужик? Не видишь, очередь! – оттолкнул Вадим наглого верзилу, попытавшегося оттеснить народ от окошка.
- Ты кто такой? Что, проблемы нужны? – и верзила заехал Вадику в ухо.
Как так? Какой-то фраер посмел перечить, посмел руки распускать! Такого нахальства Вадик не терпел ни на зоне, ни на воле. От резкого удара в солнечное сплетение верзила согнулся пополам и, получив вдогонку по хребтине, свалился рядом с очередью. Для закрепления успеха Вадик ещё и попинал поверженного наглеца в живот.
Мужики в очереди тут же притихли. Кто знает, что дальше будет. Вадик- то, конечно, имеет репутацию мужика крутого, да ещё и сидевшего в тюрьме, а вот что из себя представлял верзила этот, ещё не известно. Вот подымется и начнёт крушить всех подряд. Но верзила не вставал, или уснул спьяну, или уже достаточно наполучал и оттого подниматься не решался.
- Эй, что вы там драку устроили? Щас милицию вызову, – вмешалась в конфликт продавщица.
- Всё в порядке, Жанночка, торгуй спокойно, дебошира успокоили, – заглянул Вадик в окошко ларька. – Дай-ка лучше мне вон ту бутылочку, две банки сайры и банку огурчиков. Ах, да! Хлеба положи и шоколадку.
- Какую шоколадку-то? – безразлично и сухо уточнила Жанна.
- А какая тебе больше нравится? – любезно улыбался Вадик хоть и строгой, но всё же приятной девушке.
- Мне нравятся с орехами и изюмом, – всё так же сухо отвечала продавщица.
- Вот её и положи. Так, вот тебе денежки, а шоколадка - это тебе, красавица.
- Спасибо, Вадик, – улыбнулась, наконец, девушка.

Только успели друзья выпить по очередной рюмке, как зазвенел звонок, и во дворе залаяла собака. Кого ещё принесло в столь поздний час? Гостей Вадик не ждал, потому и удивился нежданному визиту.
- Кто там? Что надо?
- Слышь, мужик, это ты нашего дружка у ларька избил?
- Ну я. А в чём дело?
- Выходи, разобраться надо.
У ворот стояли трое крепких парней, того верзилы среди них не было.
- И где дружок-то ваш, парни?
- Блин, он ещё спрашивает. Ты хоть знаешь, с кем ты связался?
- Это вы, парни, не знаете, с кем связались, – это уже Ильдар вышел на авансцену. – Лучше разойдитесь, а то ведь завтра жалеть будете.
- А ты вообще молчи, морда татарская. Тебя сейчас вместе с твоим дружком здесь же и закопаем.
Худой, но жилистый татарин Ильдар тоже не терпел, когда ему перечили, тем более, не справедливо наезжали. На том они ещё в школе и скорешились с Вадиком, что оба давали отпор любому, кто только посмел посягнуть на них и физически и морально. Правда, сперва подрались между собой с ничейным результатом, и как-то злобы не затаили, а, напротив, зауважали друг друга и с тех пор стали неразлучными друзьями.
А эти трое, увидев перед собой хоть и плотного, но невысокого мужичка, а другого мужичка вообще худого, от самоуверенности совсем расслабились, и это было их трагической ошибкой. Ведь перед ними стояли два закалённых в уличных драках, оттого и особо опасных бойца.
В прыжке Ильдар тут же сбил с ног неуважительно отозвавшегося о его происхождении обидчика, и пока тот пытался вновь подняться, двое других уже были нокаутированы отработанными ударами мастеров боёв без правил.
- Какая, говоришь, морда? – теперь Ильдар уже сидел на хаме сверху и методично в такт словам наносил удары по его наглой физиономии. – Ты у меня теперь долго на якута будешь похож, козёл вонючий.
- Ладно, брателло, хватит уже, пойдём в дом, – Вадик еле оторвал рассвирепевшего друга от его жертвы.

«Блин, засветился всё-таки. Теперь, если эти козлы заяву напишут, очередной срок точно обеспечен. И зачем я в драку полез? Надо было не обращать внимания на козла этого, пусть берёт себе вне очереди, и все дела. А с другой стороны, не выруби я его, тогда любое чмо ноги об меня вытирать станет. Нет, лучше срок, чем позор», – так рассуждал про себя Вадик, забинтовывая опухшую руку. Видимо, неудачно заехал одному из противников, возможно, косточку на кисти сломал.
Так и оказалось. Врач в травматологии сделал рентген и под местным наркозом зафиксировал перелом. По пути Вадик пробил в регистратуре, не обращался ли кто с характерными травмами. Вроде всё тихо. Теперь он ходил с гипсом на правой руке. Управлять автомобилем стало проблематично, да и с погрузкой не очень-то разбежишься. Стройка тоже остановилась, ни раствор замесить, ни кирпич положить.

Лёшка по прозвищу Леший опять болтался без работы. Как-то не складывались у него трудовые отношения с потенциальными работодателями. Видите ли, им не нравится привольное отношение Лешего к труду. Подумаешь, опоздал на час-другой, или ушёл с работы раньше положенного. Что тут такого? А если и вовсе не вышел на работу, то это уже считается прогулом с немедленным увольнением. Его, конечно, данные обстоятельства не очень-то беспокоили. Ему больше по душе было в лес выбраться, клюквы пособирать, грибов наломать, шишек набить кедровых, да и то не ради получения прибыли, а лишь в своё удовольствие. Может, потому и прилипло к нему это прозвище – «Леший». Только вот одним собирательством не прожить. Ведь ему, молодому человеку, и приодеться хочется, и с девушкой хорошенькой погулять. Не в лес же её по грибы водить в спецовке брезентовой. Только мешают внутренние противоречия, никак не совпадают его потребности с его нежеланием ради этих потребностей потрудиться.
Вот его, такого противоречивого. и встретил Вадик на пути в лес за очередной партией кирпича, сваленного безымянным водителем в десяти километрах от города.
- Привет, Леший! Куда путь держишь?
- А, Вадим. Привет! Да вот, прогуляться решил, может, грибов наломаю, у меня там заветная полянка имеется.
- Садись, подвезу.
- Спасибо, сосед. – Лёха забросил корзины в будку и забрался в кабину. - А ты всё металл собираешь?
- Да всего помаленьку. Кирпича вот надо набрать. У меня там тоже заветная полянка имеется! – в тон с Лешим подшутил Вадик.
- Слышь! – вдруг посетила Вадика идея. – А может, ты мне поможешь, с кирпичом-то?
- А когда я грибы соберу? Они пока свежие, можно ведёрко-другое и продать, а завтра уже перезреют, – не решаясь отказать напрямую, пытался отговориться Леший.
- Так мы кирпич загрузим и на твою полянку, вдвоём-то быстрее урожай соберём. И тебе с корзиной пешком тащиться не придётся, и грибы успеешь продать до вечера, – Вадик пристально смотрел в глаза своему пассажиру, пытаясь надавить на Лешего и в то же время высмотреть в них хоть малую долю согласия, чтобы продолжить крутить его на эту нехитрую сделку.
Умение читать по глазам и по жестам, как и умение скрывать свои мысли, выработалось у Вадика ещё на зоне. Там за базаром следить надо, и мысли свои никому не доверять, иначе не выжить в тех условиях. Выдержать же пристальный взгляд не каждому дано, а простому пареньку Лёхе - тем более. Так что до глубины души испытав на себе давление, Алексей не стал скрывать своей нерешительности и, наконец, согласился помочь соседу в его промысле.
Кирпичом заполнили только треть кузова-будки, большего рессоры не позволили, так что переезд на грибную полянку не заставил себя долго ждать. Грибов нынче оказалось предостаточно, сам Леший не ожидал такого урожая. Это хорошо, что Вадик подбил его на эту сделку, и теперь всё оставшееся пространство будки занимали грибы, разложенные по корзинам, вёдрам и по приспособленным под тюки курткам и штанам.
Оставив Лешего с частью урожая на ближайшем стихийном рынке, Вадик пробежался по соседям и по сходной цене реализовал оставшийся «улов». Одно ведёрко он презентовал деду Семёну и, конечно же, обеспечил продуктом свою кухню, на которой матушка незамедлительно принялась готовить грибную жарёху с картошкой.

Нынешняя вылазка оказалась вполне удачной, и это несмотря на загипсованную руку. Лёха тоже был доволен и, распродав свою долю, заглянул к Вадику, типа, помочь разгрузить кирпич.
- Заходи, Лёха, как раз к столу, матушка грибов нажарила.
- Да я сыт вроде, – заскромничал для приличия Леший. – Может, с кирпичом помочь?
- С чего это ты сыт7? В окно видел, не из дома идёшь, с рынка. Давай за стол.
- У меня вот, по такому случаю… – Лёха вытащил из корзины бутылку водки.
- Вот это другой разговор, а с кирпичом завтра поутру разберёмся.

Наутро Леший уже трудился у Вадика на дворе в качестве наёмного рабочего. А почему нет? Пока сезон, они ездят в лес и снимают урожай, благо у Лёхи на грибные и ягодные места чутьё. Между делом подбирают в лесу всякий полезный утиль. В оставшееся время Леший трудится на строительстве гаража, Вадику-то не с руки загипсованной рукой орудовать. Хотя и наёмный, но всё-таки вольный труд.
К концу сентября отделочные работы были закончены, оборудованы стеллажи и уже разложен некоторый товар. Вадик начал робкие попытки торговать. Дачники шли неохотно, сезон закончился, а вот окрестные новостройки стали проявлять к магазинчику интерес. При средней-то цене на товар их прельщала невысокая стоимость доставки.

Сдав смену, Жанна накинула пуховичок и вышла из ларька. Куда идти? Домой не очень-то и хочется. Там всё одно и то же. Пьяный отец, вечно чем-то недовольная мать и брат с женой. И всё это в панельной двушке. Да ещё добираться неудобно. Это надо тащиться к остановке, что в противоположной стороне от дома, затем столько времени автобус ждать, а автобус этот всё равно мимо дома за два квартала провозит, да ещё от той остановки обратно переться. Конечно, проще пешочком перейти по мосту через железку, расстояние гораздо ближе, да и по времени быстрее. Но это летом, пока светло, а вот нынче вечереет рано и одной идти как-то жутковато.
Со стороны моста приближался автомобиль и, Жанну осветили фары старенького москвича с будкой позади кабины.
- Привет, красавица! Что стоишь, мёрзнешь? – это был Вадик. Он уже не первый раз приглядывался к хорошенькой продавщице. Правда, в окошке ларька он обычно лицезрел лишь милое личико, а теперь девушка стояла во весь рост, и Вадик даже взволновался, убедившись, что девушка прекрасна не только лицом.
- Привет! Да вот домой надо, сейчас на остановку пойду.
- Может, подвезти?
Жанна задумалась. Вадик парень вроде и неплохой, приветливый. Вот только репутация его не очень. В тюрьме сидел, говорят, и неоднократно. Да и крут больно. Вон, в прошлый раз парня из-за очереди отмутузил, а потом, мужики возле ларька обсуждали, дружкам его тоже крепко досталось. Жанна этих пьяных драк дома насмотрелась. Отец постоянно домашних гонял, пока брат не подрос и отпор не стал давать. Хотя, что страшного, этот Вадик, он ведь только до дома довезёт, не больше.
- Да неудобно как-то, тебе ведь обратно ехать придётся, – ещё не решилась Жанна.
- Да мне нетрудно, даже приятно! – неожиданно проговорился Вадик и почувствовал, как его щёки налились румянцем.
Жанна тоже не пропустила мимо ушей оброненную парнем фразу и даже испытала лёгкое смущение.
- Ну, садись уже! – и Вадик, наклонившись, открыл изнутри пассажирскую дверь.
В кабине стоял запах гаража, масло там всякое, бензин, но было уютней, чем стоять на ветру на улице, да и теплее тоже.
- А ты где живёшь, красавица? – Вадик еле сдерживал волнение, а ведь раньше он за собой такого не замечал.
Вроде обычно без проблем у него с девушками, и даже спал со многими, по пьянке, правда, да и по трезвянке бывало. Конечно, шалавые те девки то были, оттого и доступные, их за версту отличишь и по походке и по манере разговаривать. Их и в постель-то было затащить, как два пальца оплевать. А Жанна - девушка приличная, с ней разговор о постели завести как-то язык не поворачивается, да и мыслей нет таких. Просто она рядом - и сердце чаще биться начинает.
- Да там, за мостом, на третьей улице направо.
Из радиоприёмника доносились слова в исполнении ВИА 80-х «Лейся, песня»:

Этот вечер, этот вечер
Жду сегодня я с утра,
Ты назначила мне встречу
Возле нашего двора.

- Хорошая песня, добрая! – заполнила паузу Жанна.
- Нравится? Мне тоже!
- Вот здесь останови, в этом доме я живу.
- А поехали, покатаемся, – вдруг неожиданно для себя выпалил Вадик, когда Жанна взялась было за ручку двери.
Она вновь задумалась. Что у него на уме? Стоит ли доверять этому парню? А перед глазами был подъезд её квартиры, где её не очень-то и ждут, где ей не так уютно, как в кабине этого старенького автомобиля. В кабине и тепло, и приятная музыка, и парень вроде неплохой. «А, плевать! Сколько можно серой мышкой ходить, работа-дом, дом-работа. Этим вся жизнь и ограничивается. Даже на дискотеки не хожу с подружками».
- Поехали! – чуть слышно промолвила Жанна.

Высоко над нашим домом
Вышел месяц молодой,
И по городу ночному
Мы идём вдвоём с тобой.

Вечер был просто замечательным. Катаясь по ночному городу, они беспрестанно рассказывали друг другу всякие истории и слушали, слушали, слушали. Возле пешеходного бульвара Вадик выбежал, якобы ненадолго, и вскоре вернулся с двумя горячими гамбургерами, завёрнутыми в бумажные пакеты. Это оказалось очень даже кстати, ведь Жанна, можно сказать, с обеда маковой росинки во рту не держала. Не успела она развернуть пакет, как Вадик достал из-за пазухи ярко красную гвоздику.
Это так мило. Ведь раньше ей никто цветов не дарил. Вернее сказать, цветы-то дарили, ухажёры всякие, но Жанна это всерьёз не воспринимала. Что за цветы это были? Она даже не припомнит, да и ухажёры какие-то мутные попадались, ну в смысле, ничего в них яркого и выраженного, потому даже и не запомнила никого.
Сама того не ожидая, Жанна вдруг чмокнула Вадика в щёку. Он посмотрел ей в глаза и, обдав её губы горячим дыханием, впился в них своими губами….

Автомобиль вновь остановился у знакомого подъезда, сказка закончилась. И Жанне стало грустно, да так грустно, что плакать хочется, что хочется убежать, куда глаза глядят, и не возвращаться больше в эту опостылевшую семью, в эту ненавистную квартиру.
- Что с тобой, Жанна? Домой не хочется? – как-то тепло и очень нежно прозвучали слова Вадика.
- Не хочется.
- Поехали ко мне.
- Поехали! – теперь уже не задумываясь, ответила Жанна.

С появлением Жанны в хозяйстве многое изменилось. В магазине стройматериалов появился квалифицированный продавец, да ещё заинтересованный в конечном результате. Как оказалось, Жанна неплохо в торговле разбирается, интересуется рынком, в итоге Вадик стал считаться с её мнением в вопросах продаж. Да и по хозяйству она тоже неплохо ориентируется, порядок в доме поддерживает на правах хозяйки, мебель расставила по своему вкусу, кухня наполнилась новыми ароматами. А какой огромный бумажный груз всякой бухгалтерской и налоговой отчётности с плеч долой, это вообще тема отдельная. Вот что значит женщина в доме, вот что значит семейный бизнес. Теперь его можно действительно поставить на легальные рельсы.

На этот раз Кеша заявился днём, когда Вадик с Лешим только отъехали осуществить доставку товара. Жанна же мирно сидела в магазинчике и работала над бухгалтерскими бумагами.
- Привет, хозяюшка! Как торговля идёт?
- Спасибо! Что вас интересует? – любезно спросила она.
Взглянув в глаза посетителю, Жанна невольно вздрогнула. Взгляд этого молодого мужчины был зловеще-мрачный, не предвещающий ничего хорошего, тяжёлый взгляд.
Не обращая внимания на заданный вопрос, Кеша по-хозяйски зашёл за стойку и взял со стола мобильный телефон.
- В чём дело? – всерьёз встревожилась Жанна, обратив внимание на характерную татуировку на запястье. – Что вам надо?
В воздухе стояла зловещая тишина, только скрип ботинок свидетельствовал о присутствии в помещении мрачного посетителя. Посетитель изучил монитор телефона, послушал звучание кнопок, даже прочитал некоторые записи.
- А где хозяин-то? – спросил он вдруг, обернувшись в сторону испуганной хозяйки магазина.
- Он скоро будет. Кто Вы? Верните телефон и уходите немедленно, – Жанна не на шутку напугалась странного визита.
Мужчина словно и не слышал её слов. Он продолжал прохаживаться по магазину, с безразличием изучая предметы, разложенные на полках. Уже у самого выхода он взял с витрины никелированный карабин и, продемонстрировав его Жанне, в обмен на его место положил мобильный телефон. От визита этой мрачной личности Жанна была словно под гипнозом и даже не сообразила, как он вышел из магазина.

- Так это Кеша, под Тарасом ходит, – сразу определил Крот, услышав описание татуировки.
Костя, по прозвищу Крот, кореш Вадика по зоне, действительно внешне чем-то смахивал на крота из мультика про Дюймовочку. Он носил тёмные очки, длиннополое пальто, а зимой длиннополую шубу. В своё время за ним числился неудачный побег, когда он рыл подкоп и был схвачен вертухаями на выходе из норы, вот братва и дала ему прозвище «Крот». Медленное произношение Крота с убедительными интонациями обычно подавляюще действовали на собеседника. За эти качества его не раз братва приглашала для наезда на какого-нибудь предпринимателя, за что и отмотал в своё время срок, за что и в авторитетах среди воров ходит. К Вадику он обычно захаживал поиграть в нарды, бухнуть по приятельски, ну и курнуть травки.
- Что ему надо, Крот?
- Не думаю, что Тарас крышевать тебя затеял, бизнес твой для его масштабов мелковат будет. Да и для поручений таких он обычно других людей привлекает, – с намеком на себя размышлял Крот, раскуривая папироску. – Сдаётся мне, этот Кеша сам инициативу проявил, всё пытается самостоятельно дела вести. Видел я, как вокруг него шпана начинающая вертится.
- Так что, может прессануть его тогда?
- А стоит? Подумаешь, железку прихватил с собой, копеечную.
- При чём здесь железка, Крот? Он жену мою напугал, она весь вечер плакала. Её что, теперь одну дома вообще оставить нельзя?
- Ну, тогда давай, прессанём.

Вычислить Кешу труда не составляло. Он обычно болтался в клубе «Пирамида» или в бильярдной при банях на Савельевской улице. А теперь он ещё и фишку себе придумал новую, накручивает на пальце сверкающий карабин. Что он хотел сказать визитом к Вадику в магазин, не ясно. Может, просто сделал разведку и на этом успокоился, а карабин прихватил так, для понтов. А может, выжидал, изучал реакцию Вадика, чтобы следующие шаги рассчитать.
Было уже около полуночи, когда Кеша, накатавшись шаров, вышел из бильярдной в сопровождении своего ординарца. Накручивая на пальце трофейный карабин, он вальяжно направился к своей потрёпанного вида БЭХе.
- А вот и мой карабинчик, – неожиданно появившись из темноты, преградил ему путь Вадик.
Кеша сообразил мгновенно и бросился назад, но тут же врезался в массивное тело Крота. Ординарец же, смекнув, что Кеша попал в серьёзный замес, пулей кинулся за подмогой.
- Куда ж ты убегаешь, родненький? – продолжил Вадик свой монолог, и Кеша согнулся пополам от жёсткого удара в солнечное сплетение.
На этот раз уже не Вадик оттаскивал освирепевшего дружка от его жертвы, как было в прошлый раз с Ильдаром, а Крот оттаскивал Вадика, когда тот, казалось, готов был искрошить в кашу физиономию своего недруга. Из бильярдной выскочили Кешины кореша, но вмешиваться не решились. Будь Вадик один, они, конечно, ввязались бы в драку, но рядом оказался ещё и Крот, мужик влиятельный, имеющий дела с самим Тарасом.
- Хватит, Филин, достаточно уже, – спокойным голосом приговаривал Крот, ухватив Вадика за туловище и оттягивая на себя.
Вадик уже было поддался Кроту и даже отошёл от жертвы на несколько шагов, но вдруг резко развернулся и, подскочив к распластанному телу, напоследок пнул Кешу ещё раз в живот.

Крот появился через неделю. Вадик с Ильдаром мирно потягивали пиво после очередного захода в парилку и появлению в дверях Крота даже обрадовались. Как-никак, в компании появился третий.
- Привет честной компании! А тебя я знаю, ты – Ильдар, – тут же поприветствовал гость хозяина и его друга.
- Заходи, Костя, угощайся пивком, попарься с нами.
Вадик с Костей сидели в парной вдвоём, Ильдар не решился на очередной заход, остался отдышаться.
- Слышь, Филин, я вчера с Тарасом общался, не доволен он. Говорит, зря ты его человечка так жёстко прессанул.
- Подумаешь – «прессанул»! Организм у Кеши молодой, поправится, – с бравадой ответил Вадик.
- Крепкий , не крепкий, а Тарас недоволен, что Кеша неделю в больничке пролежал. Доктора челюсть ему на место вроде поставили, да ещё пару рёбер сломанных, а вот нос всмятку. Теперь Кеша всю жизнь с кривым носом ходить будет. Мусора приходили, допрашивали.
- И что, узнали что-нибудь?
- Да нет. В отрицалове Кеша, западло ему с мусорами сотрудничать.
- А что Тарас? – Вадик уже не на шутку начал беспокоиться.
- Тарас разборку учинить собирался, да я отговорил. Убедил, что Кеша не прав был, поступил не по- пацански, когда через жену твою наехать решил, да вдобавок там, у бильярдной, свалить решил от честной разборки. Короче, с тебя Тарасу вискаря дорогого, Кеше оплата за лечение, а мне уж так, поляна по-братски.
- Ну, брат, выручил, а то ведь я уже к серьёзной разборке готовился. Помнишь, как там, на зоне, когда Завьяловские на тебя наехали, серьёзная битва была.
- Да, Вадик, тогда ты вовремя подоспел, а так бы Завьяловские порвали меня. Хотя очень рисковал, в драку с братвой ввязался. Если бы Консул не вмешался, не греться нам здесь в парилочке.
***
- Вадька, привет! Вот это встреча! – на шее у Филина повисла шикарная блондинка с до боли знакомыми чертами лица.
- Ха! Анька! Неужели ты? – Вадик был слегка смущён. Он не ожидал встретить Анну в этом супермаркете. Да и вообще, забыл он про Анну, соседскую девчонку, столько лет прошло.
- А я думаю - ты, не ты? Еле узнала. А возмужал-то как, вон какой стал, здоровый! Ну, давай, рассказывай. Где ты, чем занимаешься?
Они сидели в кафешке при супермаркете и потягивали прохладное пиво.
- Да всё в порядке. Магазинчик открыл, стройматериалами торгую. Дом вот хочу поднять и всё прочее. А ты-то куда пропала, что-то не вижу тебя в нашем районе.
- Да переехали мы, вскоре после того, как тебя закрыли. Теперь родители живут в другом конце города, в крутой многоэтажке. А я себе однушку купила, живу там с дочкой.
- С дочкой? Так ты замуж вышла?
- Ну, типа того. Развелась уже, правда, а дочку потом родила.
Анна, соседка Вадика по юношеским временам, всегда питала страсть к показной романтике криминального мира. Её любимыми жанрами в музыке были шансон и тюремный фольклор, она с упоением смотрела фильмы про братву лихих 90-х и даже в своё время водила с ними дружбу, пока их не накрыло могильными плитами. Такая типичная Джилл в исполнении Саманты Пит из фильма «Девять ярдов» (кто смотрел этот фильм сБрюсом Уиллисом, тот знает, о ком речь). И вот случай, Анна встретила старинного приятеля, да ещё с криминальным прошлым.
- Так ты заглядывай ко мне, адрес не забыла, надеюсь, – пригласил Вадик, когда они уже порассказали друг дружке всё, о чём хотели, и поделились всем, чем могут поделиться между собой люди, знакомые с детских лет.
***
Расходы росли как снежный ком. Казалось, вот она - прибыль, и можно уже денежку откладывать, так нет же, каждой свободной копеечке тут же находилось применение. И товар надо прикупить, и на ремонт автомобиля приходится тратиться, а в экстренных случаях даже нанимать транспорт на стороне, и уже на реконструкцию дома пошли затраты. А по мелочам? По мелочам деньги потекли нескончаемым потоком. Домашнюю утварь обновить надо, технику там всякую бытовую приобрести. А продукты? Это раньше как-то на картошке и капусте перебивались, а теперь, с таким гастрономическим изобилием в магазинах и наличием каких-никаких деньжат, почему бы и деликатесами не побаловаться? В копеечку же обошлось и лечение Кеши этого. Так он ещё не успокоился, злобу затаил. Говорит, пацаны передали, лучше бы убил, чем искалечил. Блин…
Короче, забот полон рот.
И вот, кстати, а может, и некстати, Анька-то и появилась. Появилась она на третий день после их случайной встречи в супермаркете. Попив чайку с Жанной за знакомство, Анна зашла в сарай, где Вадик с Лешим укладывали обрезную доску и, отведя хозяина в сторону, перешла к делу.
- Человечек у меня есть знакомый, так вот он ищет место, где бы товар подержать, пока покупатель не найдётся. А у тебя, Вадик, вон какой сарай огромный, да и пустует к тому же. За аренду сарая оплатить обещал. Как ты смотришь на это?
Вадик молчал. «Что за человек, что за товар? Если товар левый да палёный вдобавок, а наверняка это именно так, не выкрутиться потом. Хотя деньги лишними не бывают и для развития бизнеса они ему ох как нужны. А может, и отношения деловые можно будет с тем человечком замутить. Блин, и хочется, и можется, и лишние головняки ни к чему. Хотя чего бояться-то? Ведь только сарай в аренду просит, а что он там хранить будет, вообще не моё дело».
- Что за товар-то?
- Понятия не имею. Стройматериалы, наверное, иначе с чего бы он вдруг сараем твоим заинтересовался. Моё дело помещение найти, а человечек этот потом сам с тобой договариваться будет.
- Понимаешь, Анька, мне с левым товаром светиться ни к чему. Мусора уже не раз приходили, когда в прошлый раз на стройке склады обчистили.
- Как я поняла, у него на товар накладные имеются, значит, всё чисто.
Да уж нет, не всё здесь чисто. Легальный бизнесмен навряд ли пойдёт помещение в частном дворе искать, разместит товар свой на базе какой-нибудь, вон их сколько по городу разбросано. А с другой стороны, кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
- Ладно, сведи меня с ним, – наконец решился Вадик, обдумав все за и против.

Арендатор Димон оказался мужиком вроде нормальным. Приветливый такой , с открытым взглядом, рубаха -парень, короче говоря. Да и товар-то оказался вполне нейтральный, полная ГАЗЕЛЬка с сухими строительными смесями в бумажных мешках. Грузчиков он привёз с собой, так что с разгрузкой проблем не возникло.
- Значит так, Вадик. Вот отсюда и досюда товар можешь продать, это и будет тебе плата за аренду, – инструктировал Дима арендодателя. - Если продать не сумеешь, тогда оплачу я, но это будет попозжа, месяца через два. У меня там сложная схема реализации. А вот с этого ряда товар не тронь, он у меня под заказ идёт, причём именно эти мешки, а не другие.
- Всё будет чин- чинарём, Димон, можешь не беспокоиться.
На том и расстались.
Уже потом, когда прошла эйфория от ведения сделки, от ощущения предстоящей прибыли, потом, когда развеялись впечатления от общения с мировым, можно сказать, парнем, до Вадика стало доходить. А с чего бы этот Дима так конкретизировал, какие именно мешки можно продать, а какие трогать не следует? Они ж все одинаковые. Да и товар привёз в ночь уже. Что днём-то мешало разгрузиться?
Обуянный тревожными думами, Вадик никак не мог заснуть. Сколько вот так же в думах провёл он бессонных ночей на нарах в общем бараке и в ШИЗО, сколько дум этих передумал, сколько зароков тогда надавал себе. И что, теперь всё насмарку?
Осторожно, чтобы не разбудить Жанну, Вадик выбрался из под одеяла и, накинув фуфайку, вышел из дома. Ночная прохлада придавала ощущение бодрости. Город спал, лишь слышалось поскуливание собаки в вольере, и откуда-то со стороны моста доносился шум проезжающих автомобилей.
Вооружившись фонарём, Вадик принялся внимательно изучать мешки, на которые был наложен запрет. Вроде ничего особенного, мешки как мешки. Такая же бумага, те же надписи, те же швы на торцах. А на ощупь? А на ощупь тоже вроде одинаковые. Да нет! В этом вот мешке прощупываются некие пакеты, да не один, а целых два, приличных таких по размеру пакета. И мешков этих Вадик насчитал целых пять штук. Что это? Аккуратно раскрыв упаковку мешка, Вадик извлек из него полиэтиленовый пакет с порошком белого цвета.
Вот это номер, вот это подстава. Ох эта Анька, как и в детстве делала мне подляны всякие, так и сейчас удружила, да ещё и по крупному.
Аккуратно восстановив упаковку, Вадик загрузил злополучные мешки в кузов пикапа, для надёжности поверх них уложил ряд мешков обычных, без сюрприза, и повёз весь этот груз в сторону деревни, что в пятедесяти километрах от города. Там на краю поля есть заброшенный сарай, в котором раньше хранили калийные удобрения и всякие там ядохимикаты. Вот в нём-то понадёжней будет их спрятать.
На обратном пути, когда уже светало, остановил наряд ДПС.
- Не выпивали сегодня? – спросил лейтенант, обратив внимание на уставшие глаза водителя. – Глаза у вас красные.
- Да нет, просто не спал всю ночь, вот и устал.
- Дыхните в кружку, пожалуйста.
Убедившись в отсутствии запаха, Вадика отпустили.

Визит милиции вновь не заставил себя долго ждать. Как и в прошлый раз, когда Ильдар подбивал Вадика брать склад, так и сегодня, милиция словно чуяла, что именно у него искать надо. На этот раз с участковым были оперативники, как позже выяснилось, из наркоконтроля. Они прямым ходом направились в сарай, словно заранее знали, где товар лежит, словно их кто-то навёл.
- А вот и товар! Что в мешках, гражданин Филиппов? – с ходу начал один из них.
- Смеси сухие, строительные. Вот и документы на них имеются, – и Вадик подал оперу лист бумаги А-4 формата с прикреплённым к нему кассовым чеком.
- Приступайте, – обратился опер к своему подчинённому и начал изучать бумаги на стройматериалы.
Привели служебную таксу. Она добросовестно обнюхала все мешки, затем все углы сарая, обнюхала все помещения во дворе и каждый закуток в доме, но так и ничего не нашла. Проверка на ощупь тоже ничего не дала. Для уверенности были вспороты несколько мешков. Результат ноль.
- Вы знаете этого гражданина? – Показал опер Вадику фотографию рубахи-парня Димы.
- Конечно, знаю, – не растерялся Вадик, - он мне этот товар и привёз.
- При каких обстоятельствах Вы с ним познакомились?
- Да не при каких. Он увидел, что у меня магазин, вот и предложил товар. Ну а я только за. Цена неплохая, да и документы в порядке.
Убедившись, что от Вадика ничего не добиться, визитёры ушли.

Ох и балбесы! – истерично хохотал потом Вадик. – Ума-то не хватило мешки пересчитать! Когда бы я успел за день девять мешков продать? Даже если бы продал, где тогда кассовые чеки? Ведь была же возможность покрутить меня. Ну, балбесы!
И Вадик тут же кинулся в магазин, что в другом конце города, там недостающие девять мешков и докупил. Ну, теперь всё чисто, теперь, если догадаются, пусть считают мешки. И ведь прав оказался. Под вечер снова нагрянули оперативники, дошло, видимо, до них, и тут же пересчитали мешки. Счёт сошёлся!

За товаром так никто и не приходил. Только вот Анька заскочила на минутку, якобы с Жанной потрещать о своём, о женском. Вадик ей ни слова о находках, чтобы подозрение не наводить, лишь спросил для проверки, почему, мол, товар не забирают, а то распродаст его скоро.
- Закрыли Димку. В каких-то махинациях подозревают, только вот предъявить ни чего не могут. Наверное, скоро выпустят, – безразличным голосом информировала Анна Вадика.
- Ты знаешь, что подставила меня со своим Димкой?! – злобно зашипел Вадик на Анну, прижав её к забору, когда они вдвоём вышли во двор. - Мусора приходили, шмон устроили.
- Не знаю я ничего. Моё дело склад найти, а дальше вы сами с Димкой договаривались, – отбивалась Анна. – А что, нашли что?
- Твоё счастье, что ничего не нашли. Но шмон! Я же сразу предупреждал, ко мне придут, если что! – он всем телом вдавил Анну в забор так, что у неё перехватило дыхание.
- Прости, Вадик, честное слово, не знала я, – Анна не на шутку испугалась, в глазах появился панический страх, и она готова была вот-вот разрыдаться.
- Ладно, прощаю на первый раз, и больше не води ко мне никого, никаких дел. Поняла?
- Поняла, Вадик, больше не буду.
Он отпустил Анну, и она, пытаясь отдышаться, осела тут же возле забора.
Неспроста приходила, коза, обстановку выясняла. Ох, непростая она баба, да и опасная вдобавок. Ну, ничего, теперь поосторожней будет со мной.

Арендатор объявился через месяц. Такой же приветливый, словно ничего с ним не происходило, словно не закрывали его в СИЗО.
- Смотрю, Филин, торговля у тебя идёт неплохо. Мешки-то мои не продал по ошибке?
- Всё в порядке с твоими мешками, в надёжном месте они.
- А ты мужик, я смотрю, серьёзный. С тобой дела вести можно.
- Не надо со мной дела вести, я сам по себе, – сухо отвечал Вадик, – забирай товар и больше не появляйся.
- Что-то ты, Вадик, недружелюбен нынче, а мне говорили, парень ты свой.
- Парень, может, я и свой, но не твой.
- Ну, хорошо, хорошо. Поможешь мне вывезти мешки эти, и мы расстанемся.
- Вывезешь сам, я только покажу, где лежат. Мне достаточно того шмона, что мусора после тебя устроили.

За товаром выехали уже на джипе, по пути прихватили с собой тех двоих «грузчиков». Пассажиры весь путь хранили молчание, только Вадик показывал дорогу к сараю, что стоит одиноко на краю поля. В сарай Вадик с Димоном вошли вдвоём, оставив грузчиков в машине.
- Они не знают, зачем мы сюда приехали, – чуть слышно сообщил Димон Вадику. - Один из них стукач, я даже знаю кто, – продолжил он.
Зачем Димон рассказывает об этом? Его это люди, пусть сам с ними и разбирается. А может, хочет повязать этим и потом от него не избавиться будет. Блин, вот влип.
- Мне пофиг, кто есть кто из твоих людей , – Вадик держал свою линию.
- Стукачок этот и тебя подставил, Вадик, – не унимался арендатор. – Милиция обыск с его подачи устроила.
- Твои люди, твоя проблема.
Убедившись в сохранности полиэтиленовых пакетов и даже проверив на вкус содержимое одного из них, Димон заключил:
– Ну что ж, действительно, всё чин-чинарём.
- Ну, теперь всё! Пошёл я, Димон, – сказал Вадик и хотел уже открыть ворота, как вдруг его остановил направленный в лоб ствол пистолета.
- Куда же ты собрался, дорогой? Сам понимаешь, не могу я тебя отпустить так просто. К сожалению, ты слишком многое узнал, братан, потому у тебя нет другой дороги, как быть со мной повязанным общими делами.
Вот влип по самые яйца. Наверняка он задумал учинить расправу над стукачом, а меня повязать кровью, ну, в крайнем случае, участием.
- Мы так не договаривались. Товар я сохранил, а мог бы мусорам сдать, и чалиться тебе на нарах все годы молодые. В расчёте мы, Димон.
Вадик сам потом удивлялся, как удалось ему сообразить, что хотя Димон и наставил на него ствол, но с предохранителя пистолет не снял. Эту его оплошность Вадик заметил и сразу понял, что стрелок к выстрелу не готов, а просто берёт его на пушку. Хук справа тут же послал противника в нокаут. Оставив ствол в руке у Димона, и убедившись, что тот дышит, Вадик вышел из сарая через заднюю дверь и растворился в темноте прилегающего леса.
Уже когда он углубился в лес на приличное расстояние, со стороны сарая послышался одиночный хлопок. Что там произошло, не ясно. Может, Димон завершил своё гнусное дело со стукачом, а может, всё пошло по другому сценарию? Теперь Вадику было уже всё равно. По-любому, он попал в довольно сложную ситуацию, выхода из которой не видать…

Бросив очередной раз кости, Крот передвинул свои шашки по полю нард согласно выпавшим очкам.
- Серьёзные люди интересовались тобой, Филин.
- Что за люди? – спросил Вадик безразличным тоном, всем видом показывая, что его интересует больше игра, чем люди какие-то. Он достал приготовленную папироску и с наслаждением её раскурил.
- Серьёзные, говорю же.
- Что им надо-то? – у Вадика выпала удачная комбинация, и шашки заняли на доске выгодные места.
- Да спрашивали они, правильный ли ты пацан, ходишь под кем, можно ли доверять. Похоже, пересёкся ты с ними где-то, и, сдаётся, не очень хорошо пересёкся.
- Так я по жизни много с кем напересекался. Сейчас вот с тобой в нарды секусь, - Вадик продолжал выказывать безразличие. – И что? Удовлетворены они тем, что узнали обо мне?
- Пёс их знает. Вроде и предъяву не выдвинули, и зачем интересуются, не сказали. Они на Тараса вышли сначала, а раз кореша мы с тобой, он меня и подтянул на разговор. Не нравятся мне эти люди, Филин, мутные какие-то, похоже, из бывших.
Уже уходя, Крот предостерёг на прощание:
– Будь осторожен, брат. Ох, как они мне не нравятся.


Дом лишился старой ободранной крыши и стал нарастать вторым этажом. Вадик, преисполненный гордости, ходил по собственной стройке хозяином. На втором этаже копошились строители, во дворе каменщик приступил к закладке заветного мангала, который Жанна, как и задумывал Вадик, захотела использовать и в качестве летней кухни, в магазинчике уже дежурила потенциальная тёща, мама Жанны. Матушка же Вадика, чтобы не делить кухню с женщиной сына, перебралась жить к дочери, к внукам.
Появилась задумка прикупить часть земли у соседа, он всё равно примыкающий к дому Вадика участок не использует. А за счёт его можно и дом расширить, и даже пару грядок разбить, благо сторона солнечная. Ещё одна задумка - зарегистрировать, наконец, магазин в удобную форму. Так и с налогами проще было разбираться, и официальную деятельность можно будет расширить.
Вот тогда-то и созрел Вадик для женитьбы. Женитьбы не потому, что давно уже пора, а чисто с прагматической точки зрения. Отношения с Жанной были и без того близкими, и хозяйство они вели совместно, но не было хозяйство это общим, и бизнес кривым каким-то получался. Да ещё эта история с Димоном, будь он неладен, призадуматься заставила. Ведь случись что с Вадиком, мусора загребут или же с братвой что не так, пропадёт хозяйство без хозяйских рук. Жанна, со своей стороны, тему замужества тоже не затрагивала, нынче многие так живут, не расписываясь, потому и предложение со стороны Вадика оказалось хотя и ожидаемым, но всё же неожиданным.
Она не спала всю ночь. И хотя они ещё не оговорили, как сыграют свадьбу, и сыграют ли её вообще, а может, ограничатся регистрацией, у неё уже крутились в голове различные картины предстоящего торжества. Вот она в свадебном платье с шикарной причёской выходит из лимузина, Вадик дарит ей огромный букет роз, и они заходят в ЗАГС… Они обмениваются кольцами, звучит вальс Мендельсона, и они танцуют в кругу многочисленных гостей… Вадик берёт её на руки, они спускаются по ступенькам ЗАГСа, а в небо, словно салют, поднимаются стаи белых голубей. И весь этот сумбурный круговорот ярких и в тоже время туманных картин праздника не выходил из головы до самого утра. И хотя Жанна совершенно не выспалась, она встала в приподнятом настроении, и весь день напевала про себя мелодию Мендельсона.

Майский день выдался по-весеннему тёплым и солнечным. К дому подъехал украшенный ленточками автомобиль.

« Обручальное кольцо -
Не простое украшенье,
Двух сердец одно решенье,
Обручальное кольцо», -

лились из динамиков слова М. Рябинина под музыку В. Шаинского.
Вадик, в новом костюме-тройке, надув от важности щёки и выпятив вперёд грудь, был похож на купца какой-то там гильдии. Жанна, как и подобает невесте, была в белоснежном свадебном платье, белых перчатках и лакированных туфельках на высоком каблуке.
После регистрации в отдельном зале Дворца культуры молодожёны с гостями расселись по автомобилям и отправились на прогулку по традиционным для всех городских свадеб маршрутам. Со стороны жениха - Анна со своим новым другом Андреем, да Ильдар со своей девушкой Кристиной. Со стороны невесты - только её брат Сергей с женой. Молодые не хотели ворошить прошлое и портить праздник пьяными выходками своих неадекватных родственников, потому и не позвали на свадьбу родителей с обеих сторон. Анну Вадик тоже приглашать не хотел, но Жанна настояла, видимо, успели спеться две свиристелки. Пришлось согласиться, не будешь же её вводить в курс своих мутных дел.

Ходить дорогами крутыми
Придётся в жизни молодым.
Пусть будут руки золотыми,
Характер тоже золотым.

- Ну всё, Ильдар, теперь у меня руки развязаны, – поделился Вадик своими мыслями, когда мужчины вышли из зала ресторана подышать свежим воздухом.
- А чем это они у тебя связаны-то были?
- Так чтобы бизнес реально вести, надо ООО или ИП открыть какой-нибудь, а с моим прошлым ни договор толком заключить, ни кредит взять. Да и землю прикупить собираемся, это всё оформлять надо.
- Понял, брателло. Жанна будет, типа, директором, а ты, значит, серый кардинал, в тени будешь находиться. Хозяин, короче говоря!
- Именно так. Пусть бумагами занимается, регистрациями всякими, с налоговой бодается, а я делами рулить буду.
- Мужчины, вы, почему дам одних оставили? Пошли танцевать! – прервала мужской разговор выбежавшая на крыльцо Анна.
- Ладно, жених, пошли уже, невеста заскучала без тебя там.
Ещё долго звучала музыка в зале ресторана, долго танцевали гости, и долго потом вспоминали молодожёны этот важный для них, незабываемый вечер.
***
- Итак, молодой человек, простата у Вас увеличена, и на ней обнаружены глубокие рубцы, – объяснял доктор - андролог, рассматривая на экране монитора изображения ультразвукового обследования. – Где-то простудили или инфекция какая? Сифилис или гонорею не перенесли случаем?
- Да нет, не цеплял, – Вадику от этих слов доктора становилось всё грустнее и грустнее. – А вот простудить мог вполне, на холодных камнях сидеть приходилось.
- Ну, простату будем пытаться лечить, и ещё надо будет обследовать вашу сперму, чтоб уж наверняка знать причину недуга.
А ведь говорили бывалые сидельцы, не сиди на бетонном полу, задницу простудишь, на всю жизнь мучения, да и детей не будет. По барабану тогда всё было, и о детях не задумывался, и здоровья хоть отбавляй. Думал, организм молодой, справится. Да и сидеть-то на полу не по своей воле пришлось. Заперли в карцер, ни сесть, ни лечь, и стены инеем покрыты. Целый день пляшешь в этой камере, чтобы не замёрзнуть, а ночью на кровать хоть не ложись. Холоднющая как пол, кровать эта, из цементной плиты сделана. И вроде отлежался тогда после карцера, и туберкулёз не подцепил, и простата не беспокоила вроде. Короче, забыл совсем про советы бывалых, до следующего посещения. Да уж! Кум трижды закрывал в карцере, характер буйный усмирял.
Неужели не удастся зачать ребёночка? До свадьбы-то и не задумывались вовсе, что это Жанна не беременеет, а теперь уже второй год пошёл, как вместе, и никаких признаков. Жанна к гинекологу сбегала на обследование, не нашёл он ничего у неё, теперь вот Вадик пошёл докторам сдаваться.
Анализ спермы дал неутешительный результат. Сперматозоидов оказалось вообще мизер, и активность у них никакая. Астеноспермия, да ещё и простатит. И то и другое - последствия карцера, тяжёлый рок бывших зеков, так сказал доктор.

Давно Вадик так не напивался. Как только вышел из поликлиники, сразу в кабак ближайший, потом в следующий, и так далее, собрал все кабаки, что на пути домой попадались. Ни с кем разговоров не заводил, просто пил молча, и закусывать не забывал, конечно. В одном из кабаков, пока сидел за стойкой, паренёк подсел. Сидит, улыбается так лукаво. Ну, улыбается, так пёс с ним. Вадик сразу и не заметил, как он, пидор, ногой своей прижался и руку на коленку положил.
- Ты что это ко мне прижался, пидор?!
Вадик пятернёй наотмашь залепил парню в ухо, да так, что тот слетел со стула и оказался под ближайшим столиком. Раздался женский визг.
- Блядь! Ты, козёл, щас тебя урою! – сматерился парень, что сидел за столиком. Сматерился он не зря, от удара столик подскочил, выплеснув на белоснежную рубашку полную порцию борща.
Чего-чего, а мат в свой адрес, и особенно вопиюще-оскорбительное «козёл», накачанный спиртным Вадик стерпеть не мог. Он подошёл к наглецу и, пока тот замешкался, стряхивая с рубашки остатки борща, заехал ему в нос. Визг сразу прекратился. На шум появились крепкие парни-охранники в чёрных костюмах и тут же скрутили дебошира. Понимая, что сопротивление бесполезно, Вадик отдался во власть обстоятельствам. Старший собрался было вызвать наряд милиции, уже достал из кармана телефонную трубку, как к нему обратился один из его подручных и что-то шепнул на ухо. Немного подумав, старший положил трубку обратно в карман и вышел из зала. Пока Вадик соображал, что произошло, охранники выпроводили его на улицу. Постояв немного возле запертых дверей, Вадик махнул от досады рукой, развернулся и пошёл дальше, в сторону дома…
Держась за ручку двери, он с трудом разобрал надпись: «Работаем до последнего клиента». Это оказался очередной кабак. Здесь уже завели живую музыку, в зале творился «Женский клуб кому за 30». Одинокие дамочки, потягивая через соломинки мартини и прочие коктейли, словно хищницы, смотрели на случайно забредших в кафе мужиков. Ну, вот такая Марина и пригласила Вадика потанцевать, не видела, что ли, пьянёхонек он, да ещё кольцо на пальце. И сама она, конечно, не совсем трезвая была, видимо, такая же на душе тоска зелёная.
В общем, проснулся Вадик у неё в постели.
- Мужик где твой? – спросил он, протерев глаза и рассмотрев, наконец, женщину в белом свете.
- В командировке он, на вахте. Да и тебе-то зачем?
- Ну как «зачем»? Вернётся, права начнёт качать, – Вадика явно забавляла вся эта ситуация. Ведь теперь он обыкновенный среднестатистический мужик, и забухал, и от жены загулял, да ещё рога кому-то наставил.
- Пускай качает, не люблю я его. А знаешь, ведь впервые изменила ему, думала, не смогу. А выходит, ничего страшного, даже на сердце как-то легко стало.
- Видно, шибко опостылел он тебе, раз ты так легко.

«И я впервые изменил жене, и мне тоже совсем не гадко на душе. Как так? Может, любви и нет вовсе? Может привязанность была и только?»
Жанна ни слова не сказала, и не спросила даже, привыкла, что Вадик частенько до утра пропадает. То у него с Ильдаром дела какие, то Крот припрётся, и они, быстро собравшись, уезжают на день-два. Вадик пытался честно вести бизнес, но денег всё равно не хватало, вот он и мутил что-то с дружками своими уголовными.

Дед Семён неожиданно для себя не на шутку расстроился, когда Вадик вдруг решил вернуть ему москвичка. Хоть и отремонтированный автомобиль, и краской свежей сияет, но как-то уже не нужен он деду, действительно, ведь не ездит он на нём. Раньше Вадик денежку за аренду транспорта исправно платил, да ещё товару всякого подкидывал, запросто так. А теперь закончились их партнёрские отношения, не видать больше деду копеечки арендной.
- Не переживай, дед, – Вадик видел как старик расстроен. – Ты вот лучше помоги мне соседа в конкурентной борьбе победить.
- Которого соседа? Ваньку Панкратова, что ли?
- Ну да. Видишь, он тоже стройматериалами торговать начал, и кто мимо едет, сначала у его магазина останавливается.
- Я-то чем помочь сумею, Вадик?
- Да всё просто, дядя Семён. Я у тебя в воротах контейнер поставлю с товаром, и вывеску, как у меня. А ты сиди в контейнере этом и торгуй. Какая тебе разница, где сидеть целыми днями, на завалинке или в контейнере. А я тебе зарплату определю, вот и прибавка будет к пенсии у тебя.
- Ох и хитёр ты, Вадька! Дом Панкратова аккурат между твоим и моим домами стоит, так по-любому покупатели вначале либо у тебя, либо у меня остановятся.
- Вот видишь, дед, ты не хуже меня в маркетинге разбираешься!
- Ну, давай тогда выпьем за этот, как его там, мак.. макентин. Блин, не выговоришь сразу.
- За маркетинг, дядя Семён!

Неспроста Вадик вернул деду москвичка. Вместимость пикапа маленькая, а на аренде транспорта покрупнее разориться можно. Теперь же у него была грузовая ГАЗель, салон в два ряда, да ещё тент на кузов натянут, достойнейшая техника. Так как Вадику банкиры деньги давать не решались, автокредит оформили на Жанну, и теперь требовалось ежемесячно отстёгивать на погашение кредита. Но ничего страшного, Вадик работы не боится, так что ГАЗелька окупит себя перевозками различными.
Из ГАЗельки-то округу лучше видать, когда по городу едешь. Там вон поддоны из под кирпича бесхозные, а там кто-то рубероид выронил. А это что такое? Так это у нас балка металлическая из земли торчит, а вот ещё поддоны ждут часа своего. Хоть по мелочам, но между делом и по городу можно накидать в кузов барахла всякого. А потом уже во дворе Леший отсортирует, что куда. Поддоны же подремонтируем и продадим обратно на кирпичный завод, тоже копейка в бюджет.
С хозяином базы договорился, если доставку товара надо обеспечить, Вадик махом на своей ГАЗельке подскочит. Да ещё объявление дали в газете местной на счёт перевозок, позванивать стали, тоже прибыль какая-никакая.

- Смотри, Андрюха, вот здесь я пристрой к дому сделал, ванная комната и прачечная будут. Видишь, и джакузи уже купили. А сейчас пошли на второй этаж, – Вадик показывал владения мужику Анькиному, Андрею, что вместе с ней на свадьбе гулял.
Андрей - мужик серьёзный, работает на промышленном предприятии каким-то там начальником. Оказалось, он и в баньке любитель попариться, так что Вадик как-то сразу зауважал его за это, да и не только за это. Андрей всегда мог дать дельный совет технического характера, и житейский опыт у него немалый, есть чем поделиться. И как он, мужик такой солидный, с этой козой Анькой снюхался? Не понятно. Конечно, баба она красивая, модельной такой внешности, вот потому, наверное, и позарился он на неё, любитель он красивых баб.
- А это что у тебя? – раз за разом спрашивал Андрей, показывая на пустые ещё комнаты, вернее, каркасы комнат второго этажа.
- Здесь будет спальня, вот здесь комната для гостей, а эти две комнаты будем постояльцам сдавать.
- Да уж, Вадик, стройку ты грандиозную затеял. Смотрю, мангал готов уже, опробовать пора, – заключил Андрей, выглянув с балкончика во двор.
- Вези мясо, опробуем.
- Зачем мясо, у меня сёмга лежит в багажнике. Сейчас рыбину на гриле забабахаем.
Запечённая на углях рыба, да ещё пропитанная древесным дымком, это просто чудо, просто пальчики оближешь. Не то что мясо какое. Сёмга или та же форель - рыба сытная, и усваивается легче мяса, да и по цене наравне с мясом идёт. Потому Андрюха и берёт обычно с собой на пикник рыбину, которой всегда бывает сыта и довольна вся честная компания.
За разговором, пока угольки превращали стейки в ароматное лакомство, приятели опрокинули по рюмочке-другой. К ним тут же присоединилась Анька, лишь Жанна не участвовала в застолье, дома насмотрелась пьянок этих.
- Вот смотри, Андрюха, сортир снесу и на этом месте баньку поставлю, с предбанником, с летней верандой. Нельзя баню в пристрое к дому держать, плесень всякая заводится в доме от этого.
- Верно рассуждаешь, не зря бани деревенские отдельно от дома ставят, опыт предков, однако.
- А как ты думаешь, в доме какое отопление лучше провести, централизованное или электрический котёл установить?
- О чём ты говоришь, Вадик! Посмотри, все коттеджные посёлки на газ перевели, потому как централизованное отопление очень дорого обходится. Мужик есть знакомый, у него коттедж возле ТЭЦ стоит, они там поначалу все от станции тепло брали, а как только счета получили за отопление, так и прослезились. Сей час на газ перешли и в ус не дуют.
- А электрический котёл? Я ведь за электроэнергию не плачу почти, только за лампочки, всё остальное помимо счётчика подключил и чин-чинарём.
- Ненадолго это. У них ведь в электросетях на каждую улицу общий счётчик стоит, небаланс хорошо виден, так что жди Энергонадзор в гости.
- А ничего они у меня не найдут, проводка левая, надёжно спрятана.
- Вадик, там дураков нет. Легко посчитать количество лампочек твоих, печек и прочих электроприёмников. Даже если ты электропечи спрячешь, ни кто не поверит, что в лютую зиму у тебя в доме и без отопления так тепло. Да ещё стройку ведёшь вон какую. Неужели всё одними руками сделано, без электроинструмента и других машин строительных? Потом все киловатты неучтённые, что у них за последние годы скопились, на тебя и спишут. Так что займись газоснабжением, пока не поздно.

Когда гости улеглись спать, Анька выскользнула из комнаты и шёпотом, чтобы не разбудить Андрея, вызвала Вадика во двор.
- Что не спишь? Завтра ведь на работу, – Вадик беспокоился больше за Андрея с Анной, чем за себя. Самому-то можно хоть во сколько подняться, не привязан к рабочему графику.
- Травка есть у тебя? Давай курнём.
- Ха! А я думал, ты завязала.
- Куда там… Думала, на Андрея глядя получится, но не так-то было. Ломает меня, брателло, я, конечно же, психую, оттого и скандалим постоянно. А курну, и сразу на душе легче.
- Ну, давай курнём, – и Вадик достал из заветного тайничка заранее набитые папироски.
- Я ведь раньше крепко на коксе сидела, даже герач пробовала. А как только с Андреем познакомилась, так завязать и решила, – потянуло Анну на откровения. – Знаешь, сколько я ребят похоронила, кто от передоза умер, а кто и сам на себя руки наложил. Вот тебе и золотая молодёжь. А у меня дочка растёт, вон какая красавица, мне её поднимать надо.
- Андрюха-то догадывается?
- Да нет. Любит он меня, оттого даже в мыслях не допускает, насколько у меня поганое прошлое. Я кручусь как могу, к плите его не допускаю, посуду мыть не даю, в квартире порядок идеальный держу, сам видел. Всё делаю, чтобы отношения сохранить, но обязательно взбрыкну на мелочи какой-нибудь, а ему-то невдомёк, что ломка у меня, – под воздействием курительного дурмана Анна разговорилась окончательно. - Он ведь чуть было не ушёл от меня, еле удержала. Теперь под всякими предлогами пытаюсь деньги на дозняк выманить. Пока доза есть, и я спокойна, и отношения налаживаются. Чувствую, ненадолго это у нас, Вадик, не привыкла я так жить, не могу и даже не хочу. Свобода нужна мне, не хочу ни от кого зависеть, от Андрея тоже.
- Ну и куда ты без него? Он вон как тебя приодел, дочку твою принял, дом полная чаша стала.
- Подружка зовёт в фирму к себе, салоном заведовать. Финансово не буду от Андрея зависеть, уйду от него.
- А как же любовь? – Вадику даже обидно стало, что разрушается такая красивая пара. Обидно не столько за Анну, сколько за Андрея.
- Разлюбила я его, ненадолго меня хватило. Поначалу, как всё начиналось, я на крыльях летала, такой мужчина! У нас вообще всё взаимно было, идиллия полная. И как-то постепенно всё угасло, перегорела я быстро. Я ведь птичка вольная, а тут при нём надо быть всегда, считаться с ним, не разгуляешься. Не привыкла я с кем-то считаться, сама по себе я.

Вскоре Анна так и поступила, ушла от Андрея и вновь стала жить одна с дочкой. Хоть и без мужика в доме, зато птица вольная, без обязательств. Андрей же дружбу с Вадиком не прекратил, заезжал в баньке попариться, прикупить по хозяйству что-нибудь, или так, чисто попроведать.


***
По ту сторону калитки стоял приятной внешности молодой человек. Аккуратная причёска, тщательно выбритое, без единого прыщика лицо, ногти на пальцах безупречно чистые, разве что лак осталось нанести, сразу видно, парень посещает дорогие салоны. Да и одет он был с иголочки - чёрный костюм, белая рубашка, дорогой галстук.
- Добрый день!
Не ответив на приветствие, Вадик внимательно изучал визитёра. Обычно на зоне с таких фраеров лоск быстро снимают. Аккуратность, конечно, уважаемая черта, но не этим авторитет зарабатывают, тем более маникюр этот пидорский... В общем, как-то не понравился он Вадику.
- Филиппов Иван Антонович здесь проживает? – продолжил молодой человек, не дождавшись приветствия в ответ.
- Ты кто? – ох как не нравился Вадику этот франт.
- Меня зовут Денис, я представляю коллекторское агентство, вот моя визитная карточка, – парень был предельно тактичен и учтив. Такому даже в рог заехать не за что.
- Ну и что? – Вадик демонстративно изучил визитку. – Что надо?
- Я могу переговорить с Иваном Антоновичем?
- Нет, не можешь, в запое он.
Отец Вадика Иван Антонович так и остался жить с сыном. А куда его денешь? Хоть и алкаш он беспросветный, а всё одно родная кровь. Видимо, рок на Вадике лежит, всю жизнь маяться с отцом-алкоголиком.
- В таком случае, вы можете передать, что от него уже три месяца нет перечислений по кредиту, и ему необходимо в ближайшее время погасить долг?
- Перечислений по кредиту? – Вадик был просто сражён наповал полученной информацией. Как вообще могли дать кредит человеку, который нигде толком не работает и беспробудно пьёт? Да они вообще видели его опухшую от пьянки и никогда не бритую физиономию? А они с ним хоть общались, когда кредит-то оформляли? Ведь он настолько деградировал, что даже двух слов связать не может.
- Здесь какая-то ошибочка вышла… Денис! – Вадик особо сделал акцент на имени коллектора. – Не мог мой отец кредит взять.
- Так вы его сын! – обрадовался молодой человек. – Очень хорошо! В таком случае, мы с вами сможем этот вопрос разрешить.
- Слышь ты, Коллектор, я тебе русским языком сказал, не мог мой отец кредит взять. Да и кто бы ему его предоставил, какой такой банк? И кто вообще поручился за него?
- Да не волнуйтесь вы так сильно. У меня вот копии документов имеются, там всё зафиксировано, и фотография Ивана Антоновича, веб-камерой сделана при оформлении кредита.
И действительно, на фотографии было тщательно выбритое лицо отца. Вадик и забыл, когда видел его таким, свежим и прилично одетым.
Да блин! От отца сейчас ничего не добиться, дрыхнет в каморке у себя, и дрыхнет крепко, фиг разбудишь. И ребята эти, из агентств коллекторных, серьёзные больно, далеко не пошлёшь.
- Ладно, Коллектор, оставляй мне копии эти, я с ним потом поговорю, когда проспится.
- Когда я могу зайти за результатом? – всё в том же вежливом тоне спросил Денис, протягивая Вадику файл с документами.
- Я же сказал, когда проспится, – и Вадик захлопнул калитку перед носом неприятного визитёра.

Ох, батя-батя! Удружил в очередной раз. От него всегда только одни неприятности. Ну, то, что семью гонял, так это Вадик с самого детства помнил. Тогда мать, как могла, защищала ребятню от побоев. Лет в десять Вадик набрался смелости и перепоясал пьяного батю жердиной, тот неделю потом не вставал, с тех пор притих, побаиваться стал. А теперь! То дом по пьяни чуть было не спалил, вовремя затушили. То мусора накрыли его с собутыльниками в притоне каком-то, а там труп. Еле отмазал, пришлось следователю на лапу дать, чтобы и ему под общую гребёнку срок не припаяли. А тут не так давно сторожем устроился в магазинчик к азерам, так те хотели всю недостачу на него списать. Была ли она вообще, недостача эта? Пришлось стрелку забить тем разводилам, чтобы беспредел прекратили. И вот вам очередной сюрприз, с кредитом.
Пока отец спал, Вадик перерыл все бумаги, что в его каморке хранились, и извлёк на свет договор с банком «ГорКомБанк+» на автокредит под 20% годовых для приобретения автомобиля ВАЗ. Как потом выяснилось, автомобиль в действительности был приобретён и тут же продан за четверть стоимости какому-то там перцу из Абхазии. Якобы, тот перец и подбил батю на эту аферу. Батя деньги, конечно же, пропил с разными там тёмными личностями, а в банк уже возвращать нечего. Хотя и ПТСка в банке лежит, автомобиля-то нет в наличии. И осталась под залогом доля отцовская в их совместном недвижимом имуществе и прибавок к ней, денежный, который по-любому надо отдавать. Разводилово, короче, стопроцентное.
Продавцы в автомагазине этом, конечно же, ни ухом, ни рылом, не в теме короче они. Продали тачку вроде бы по чесноку, а дальше не их дело.
Вадик к братве, может, слыхали чего про сделку эту, да и кто на таких делах нынче специализируется. И выясняется, наконец, что последнее время с автомагазином этим Кеша дела крутит, и банк этот «ГорКомБанк+» кредиты-то свои для этого магазина и оформляет.
Ну, Кеша и пройдоха, не удалось напролом Вадика одолеть, так он вон какой финт провернул.

- Нет, Филин, ты не прав! Не хватит мозгов у Кеши такую комбинацию провернуть, – напитый коньяком Крот с трудом выговаривал слово за словом. Он уже неделю находился в запое, какие-то проблемы у него с братвой. Вадик искал его, чтобы посоветоваться, как вести себя в ситуации с кредитом, и вот, наконец, отыскал в этом загородном кабаке. - Он гопником начинал, гопником и остался. А бизнес этот ему умные люди подогнали. Так мало того, что подогнали, ещё и надоумили батю твоего развести.
Подошёл менеджер зала с недовольным выражением на лице. Видимо, Крот здесь уже всех достал, а вывести его они не могут, за последствия опасаются. А как не опасаться, это он им в своё время «крышу» и навязал, их хозяин всё ещё вздрагивает при упоминании о том визите братвы.
- Константин Владимирович, извините, у нас спецобслуживание заказано, свадьбу играть будут, не могли бы в кабинет перейти?
- Пшёл вон! Не хочу в кабинет, хочу в зале отдыхать, с простыми людьми общаться.
- Константин Владимирович, пойдёмте в кабинет, там свежий стол, официантку приставим к вам, из свиты хозяина, не пожалеете.
- Ладно, веди в кабинет, – согласился после паузы Крот. - Девочку пришли хорошенькую, чтобы перед корешем не стыдно было.
Кабинет располагался на втором этаже кабака. Вернее, это был не кабинет вовсе, а отдельный номер для особых гостей, с диваном, с душевой кабиной и даже с роскошной кроватью в отдельной спальне.
Менеджер с Вадиком подхватили Крота за подмышки и с трудом перевели в приготовленное помещение. Попытка уложить его на диван не увенчалась успехом. Будучи довольно пьяным, Крот всё же разгадал эту маленькую хитрость и, оттолкнув от себя в общем-то крепких мужиков, твёрдым шагом отошёл от дивана и уселся во главе свеже-сервированного стола.
- Пусть солянку принесут и чаю покрепче. А корешу моему, – Крот посмотрел на Вадика замутневшими от алкоголя глазами, – корешу моему всё, что захочет.
Менеджер ушёл, и, хотя в кабинете посторонних не оставалось, Крот, обняв Вадика за шею, прошептал ему на ухо:
– У меня, братан, дела тоже плохо пошли. Кто-то пытается вбить клин между мной и Тарасом, кому-то я ох как сильно мешаю, – его шёпот был вполне трезвый и речь довольно внятная. – Я с этим разберусь обязательно, для этого мне твоя помощь понадобится. Теперь же доставь удовольствие, расслабься вместе со мной, а о делах позже поговорим.
Ну и хитёр этот Крот. Оказывается, всё это время он комедию играл, под пьяного косил, а сам ох как бдителен. В зале-то смело говорил о делах, за общим шумом люди посторонние не разберут его, на первый взгляд, пьяный бред, оттого и в кабинет идти отказывался. А в кабинете и жучка установить могут, и официантку левую подослать.
Постучав в дверь, в кабинет вошла рыжеволосая красотка в белом с рюшечками фартуке и в белом же с узорами кокошнике. В зале официантки-то попроще одеты.
- Добрый день! Я Света, – мило улыбнулась она. – Ваша соляночка, Константин Владимирович, а вам, – обратилась девушка к Вадику, – как заказывали: виски, бутерброды и шашлык.
- Спасибо, Светик, услужила! – при появлении в обществе девушки, Крот сразу изменился, стал любезен и добр. – Выпей с нами, посласти суровых мужчин своим приятным обществом.
Приняв алкоголь, Вадик почувствовал облегчение. Туман, застилавший проблемами мозг, потихонечку рассеялся, и Вадик стал смотреть на всё уже с другого ракурса. Теперь можно было пообщаться и на отвлечённые темы, и девочкой этой захотелось полюбоваться. А она ведь действительно ничего! Вон ножки какие стройные, да ещё чулочки в сеточку, так и просят погладить коленку и запустить руку под юбочку. А бюст, он так и выпирает из декольте, аж пуговицы готовы выстрелить, как в фильме «Бриллиантовая рука». А губёшки-то, и яркие, и пышные, так и хочется впиться в них поцелуем. Но самое главное - глаза. Такие озорные, наполненные синевой глаза. И когда она улыбнулась, объединив в улыбке всё очарование синих глаз, горячее дыхание похотливых губ и колыхание девичьей груди, Вадик сдался окончательно и жестом пригласил девушку сесть себе на коленки….
Утро возвестило о себе солнечным лучом, назойливо светившим прямо в глаза, и громким храпом Крота, доносившимся из-за обнаженного тела лежащей рядом с Вадиком рыжеволосой официантки.
Да! Они, конечно, вчера оторвались по полной! Крот, хотя пьянёхонек был, но дважды вставил Свете этой. А она молодец! Укатала Крота и потом с Вадика не слазила до полуночи. Выходит, не они с Кротом красотку эту трахали, а она их обоих в прямом смысле слова имела.
От нахлынувших воспоминаний Вадик не удержался и ещё раз взобрался на спящую сладким сном официантку. По встречной реакции девушки было ясно, что она только приветствует утреннюю инициативу случайного любовника.

- Как бабки-то вернуть, Крот? На мне ведь за ГАЗель кредит висит, а тут ещё батя кабалу подкинул, – они вновь сидели в общем зале и подкрепляли организм питательным супчиком.
- Бабки у Кеши уже не отбить. Наезжать на него нельзя, братва не поймёт. К мусорам идти тоже бесполезно, сам понимаешь. Раз уж по документам всё в порядке, мусора и вмешиваться не станут.
- Как быть-то, Крот? – Вадик был в отчаянии. С тех пор, как завязал с делами воровскими и не стал в общак отстёгивать, стал он обыкновенным фраером. А фраера на бабки кинуть - это у воров честный заработок. Оттого братва и за Вадика не вступится, и Кешу в обиду не даст. Последняя надежда - кореш старый, может, он поможет чем-нибудь.
- «Как быть», «как быть», заладил одно и то же, – Крот уже начал психовать, – ты знаешь, чего мне стоит прикрывать тебя каждый раз? Я итак на грани конфликта с Тарасом. Стисни зубы и смирись, братан, – от злости Крот так ударил кулаком по столу, что с него слетели пустая тарелка и стакан.
Вот и сходил к корешку за советом. Ничем он не помог и совета дельного не дал. Ну что ж, стисну зубы и буду пахать на два кредита, сам себе такую долю определил.
***
Вадик отправил Марине СМСку и на этот раз забыл стереть её из памяти телефона. Хотя Жанна не имела привычки проверять его телефон, тем не менее, Вадик обязательно стирал все записи, на всякий случай. И вот, когда он по обыкновению вернулся поздно вечером и тут же улёгся спать, по всем известному закону подлости Жанне срочно понадобилось позвонить. Она схватила близлежащий телефон и, прежде чем набрать номер, машинально удалила сервисное сообщение «Отчёт о доставке». Вдруг стало любопытно, от кого отчёт-то? Обычно Вадик с СМС сообщениями не дружит, трудно они даются ему. Лучше бы она этого не делала!
«Маришка всё было супер позвоню», - зловещим кинжалом ударил текст прямо в сердце. Густой туман затмил глаза, голова пошла кругом, и Жанна, держась сначала за угол стола, затем за косяк двери, на подкошенных ногах медленно вышла во двор.
Что это такое? Может, показалось? Может не так прочитала текст? Жанна ещё раз открыла приложение в телефоне и вновь была ослеплена: «Маришка всё было супер позвоню»
«Как он мог? Что я сделала такого, чтобы он так поступил? А может, наоборот, может, я что-то не так сделала? Может, я не всё делаю, что должна делать жена? Может, я для него не столь красива, что он позарился на какую-то там Маришку?»
Жанна предалась тихой истерике. Она не кричала и не крушила всё вокруг, как это обычно показывают в фильмах, она тихо, свернувшись в клубочек, сидела на крылечке и поскуливала от досады и тоски. Уже когда светало, Жанна на цыпочках прокралась в спальню, осторожно положила телефон Вадика на место и тихо забралась под одеяло.

- Андрюха, прикрой меня, срочно! – Вадик был в панике.
- Что случилось?
- Жанна СМСку прочитала, что я Маринке отправил.
- Ну ты, Вадик, блин, даёшь! Стирать надо такие вещи. Хотя, что я тебя учу, сам на этом пролетал, – Андрей даже закатил глаза от нахлынувших воспоминаний.
- Ну и как ты выкрутился? – у Вадика затлела надежда на спасение.
- Да никак. В наглую сказал, что было, и всё тут.
- Тебе хорошо, ты мужик свободный, поступаешь, как захочешь. У меня не тот случай, сам понимаешь.
- Я-то чем могу тебе помочь? – пытался добиться Андрей.
- Я сказал Жанне, что это твоя СМСка, что ты написал её своей подружке. Жанна только тебе поверит, Андрюха, уважает она тебя.
- Так у меня же свой мобильник есть, – пытался освободиться от неприятной миссии Андрей.
- Деньги на СИМке закончились, вот ты и взял мою мобилу.
- Блин, не люблю я врать! Только, Вадик, я сам Жанне ничего не буду говорить, вот если спросит, тогда скажу.
- Ну, спасибо, друг, выручил! – у Вадика отлегло от сердца.

Жанна, конечно же, Вадькиному бреду не поверила, слишком явной была ложь, да и Андрея не стала переспрашивать на счёт СМСки, наверняка уже договорились, паразиты. Не поверила Жанна и рассудила по-своему. Мужики, само собой, друг друга прикроют, и винить того же Андрея за это не стоит. А раз уж Вадик так испугался, аж кинулся к Андрею за помощью, значит, какая-то совесть у него всё-таки осталась, и отношениями их он дорожит. А раз дорожит отношениями, значит, движет им в этой ситуации всего лишь обыкновенный мужской блуд. А кто нынче из мужиков не гуляет? Вон, у Валюхи мужик постоянно у вдовушки какой-то обитает. А у Зины, что через дом живёт, муж как выпьет, так дома не ночует, возвращается помятый и довольный, как мартовский кот. В общем, Санта-Барбара районного масштаба. Короче, надо смириться, такова жизнь.
***
Путём неимоверных усилий Жанне удалось-таки узаконить магазин и земельный участок под дом, который в своё время родители Вадика не оформили должным образом. Да и сосед, наконец, уступил кусок своей земли, и теперь совместные владения Вадика и Жанны приобрели мечтаемые размеры. Конечно, хотелось и большего, но не до жиру, этот бы кусок проглотить.
Теперь с бумагами всё в порядке, казалось бы, работай да работай, но не тут-то было: торговля вдруг пошла на спад. Городские власти затеяли реконструкцию дорожной развязки, и улица Вадика из проездной превратилась в тупиковую. Мало того, блошиный рынок перенесли на другой конец города. Старые покупатели уже всё построили, что хотели, так что в стройматериалах больше не нуждались, а новые теперь ездили другими улицами, и магазин потерял популярность окончательно.
Как ни крутился Вадик, дело шло из рук вон плохо. Деньги, вложенные в рекламу, себя не оправдывали, левые товары, что обычно подгонял Ильдар, себя не окупали. Да и на рынке перевозок много не заработаешь, армия конкурентов растёт день ото дня. Стройка дома превратилась в долгострой, пришлось отпустить строителей, платить им было нечем.
Оставалась одна надежда - на Лешего. С ним можно было бы колотиться потихоньку, комнаты второго этажа отделать, электропроводку в порядок привести, а затем и за баньку взяться. Но как говорится, на Лешего надейся, а сам не плошай! Парень почувствовал вкус денег, последнее время Вадик ему неплохо платил, и в кредит трудиться отказался. Теперь Вадик остался и без помощника.
Чтобы как-то сбывать товар, решили взять в аренду торговый контейнер на блошином рынке, там как-никак народ вертится, и оборот вроде идёт. Но после оплаты за аренду и закупки новой партии товара хватает только на поддержку штанов. Тем не менее, Вадик каждой копейке рад, выживать надо как-то.

***
Анька приехала якобы поболтать с Жанной, но попив с товаркой чайку, отозвала Вадика во двор для разговора.
- Я тут недавно со своими пацанами тусовалась, среди них и Димка был, ну тот, который тебе строительные смеси подгонял.
- Ну и?..
- Так вот, случайно разговор подслушала, Димка по мобиле с перцем с одним толковал. Не знаю, Вадик, чем ты им так насолил, но, как я поняла, они хотят твой участок земли забрать, забесплатно. Типа, наказать тебя хотят.
- Не понял? Как это забрать?
- Дом твой выгодно расположен, понимаешь, тупиковая улица, тихо и спокойно. Хотят элитный клуб на этом месте расположить.
- Почему именно мой участок, а не соседский какой-нибудь?
- Говорю же, наказать хотят. Но, Вадик, я тебе ничего не говорила, а то мне не жить. Опасный он человек, Димка этот.
Разжившись у Вадика заветной папироской, Анна тут же уехала.

«Блин! Этот Димон достал уже. Ведь давно с ним дел нет никаких, а он всё не угомонится. Всё ещё простить не может за то, что ему тогда в челюсть заехал. Я бы на его месте тоже не простил. Вот ведь нажил врага себе. А чёрта с два они мой дом заполучат. Теперь его так просто не переоформишь, там и бати с матушкой доля, и Жанна теперь совладелица. Это им не алкаша одинокого выселять, здесь семья большая. Стоп! А ведь сосед слева как-то говорил, что в многоэтажку переселяться собирается, и на дом вроде покупатель уже имеется. А соседей, что справа, что-то давненько не видать, дом пустой стоит, заброшенный. Не дружки ли Анькины здесь дела ворочают? Наказать они хотят… Наказать - это лишь повод, а на самом деле они все участки в округе скупают. Точно! Там через дом дед Семён живёт, божий одуванчик, у него и нет никого. Так у него дом забрать проще простого. Остаюсь только я. А я у них как кость в горле. Понимают, гады, не за какие деньги не продам дом, вот и хотят отобрать, якобы в наказание. Надо было грохнуть Димона тогда в сарае, и дружков его за одним. Никто бы их там не нашёл, и проблем бы теперь не было. Надо с Кротом посоветоваться, он среди братвы не на последнем счету, может хоть на этот раз подскажет чего».

По улице шёл мужчина средних лет. Через плечо висела сумка с инструментом, в руке он нёс амбарную книгу, на спине спецовки красовался фирменный логотип «ГорЭлектроСети». Мужчина по очереди заходил в каждый двор, общался с хозяином, и делал записи в амбарную книгу.
- Добрый день! ГорЭлектроСети. Проверяем электропроводку и состояние электросчётчиков.
- Здравствуйте, проходите, – Жанна открыла калитку и провела визитёра на кухню, где был установлен электросчётчик.
Монтёр осмотрел прибор, проверил качество контактов и записал показания к себе в журнал.
- Смотрю, у вас стройка идёт. Потребление электроэнергии увеличится, а счётчик старый уже. Было бы неплохо поменять. И ещё, могу я осмотреть проводку по всему дому в качестве профилактики? Нас обязали делать осмотры в целях предупреждения пожаров.
- Хозяина нет дома, а сама я не знаю, что и как здесь сделано.
- Ничего страшного, я разберусь, если вы не против.
- Смотрите, – дала добро Жанна и продолжила стряпаться на кухне.
Визитёр осмотрел состояние проводки, проложенной поверх стен в старой части дома, и отыскал распределительный щиток освещения. Шкаф не был закрыт на ключ, и монтёр, поковырявшись отвёрткой в шкафу, поднялся на второй этаж. Что там он смотрел, Жанна уже не видела, да и что там за ним смотреть, если комнаты этажа не были достроены.
- Спасибо! Я всё посмотрел, прожал все контакты в коробках, ну которые нашёл. Передайте хозяину, надо с проводкой серьёзно поработать, иначе пожар может случиться, а дом у Вас деревянный.
- Хорошо, передам.
- Распишитесь, пожалуйста, в журнале, здесь и здесь.
Визитёр ушёл обходить оставшиеся дома, а Жанна продолжила заниматься домашним хозяйством.

- Информации мизер. Братва не в курсе, администрация города вовсе не в теме. Но, действительно, некто скупает недвижимость в округе. Зачем? Видимо хотят строить что-то грандиозное.
Крот был не весел. Ни раскуренный косяк, ни удачный расклад фишек на нардах не радовали Крота. Было ясно, его беспокоит нечто большее, чем проблема Вадика с его недвижимостью. И ещё он хотел выговориться, словно больше не будет такой возможности.
- Всё равно им ничего не обломится, Крот. Обрез откопаю, тогда никому мало не покажется,– Вадик был полон решимости отстаивать свои владения.
- Думаешь, они гопники какие-нибудь, или риелторы дешёвые? Сдаётся мне, люди серьёзные комбинацию эту затеяли, и перестрелка не даст ничего, только разозлит.
- Вот блин! А что делать-то, Крот?
- «Что делать», «как быть»? Ты только одни вопросы задаёшь, Филин, - Крот был не на шутку серьёзен, – а знаешь, что я ещё пробил?
- Что ты пробил?
- Димон твой с Кешей твоим же дела крутят общие. И выходит, братан, той подставе с автокредитом он Кешу и научил.
- Вот гады! Точно завалю обоих.
- Ты, Филин, больше никому не рассказывай о своих намерениях, иначе опередят ненароком. Так вот, в деле этом по поводу скупки недвижимости Димон лишь пешка, исполнитель, а кто стоит за ним, не знает никто.
- Они бы с тобой давно уже расправились, – продолжил Крот после очередной перестановки фишек, – но на их пути я оказался. Понимаешь? И чтобы я не мешал, они меня с Тарасом-то и стравили. До меня это дошло, братан, когда я про Димона твоего всё пробил, наконец. Конечно же, Тарасу весь расклад выложил, но поздно уже, конфликт у нас далеко зашёл. Много чего предъявил я Тарасу на предыдущей разборке, а он этого так не оставит.
- Выходит, ты за меня впрягся и сейчас жалеешь? – с сожалением в голосе спросил Вадик.
- Запомни, братан, никогда не надо жалеть о содеянном, и если что совершил в жизни, значит, так угодно судьбе было. А нам с тобой сейчас даже на судьбу уповать не следует, а надо нам думать, как из ситуации этой выйти.
- «Как выйти», «как выйти»… сказал же, валить надо обоих.
После последних событий Вадик стал не на шутку агрессивен. А как быть, если под угрозой его бизнес, так мало того, под угрозой оказалась его и всей его семьи недвижимость, а может быть, и жизнь. Это что ж получается, Димон с кем-то там неизвестным хочет забрать, не купить, а именно забрать его имущество, и повод хороший придумал, типа наказать Вадика хочет. А за что наказать-то? Вадик не сдал его в своё время, наоборот, прикрыл перед мусорами. Значит, и это подтверждается в очередной раз, никто перекупать у него дом и не собирался, ведь даже предложений таких не поступало, а просто искали повод для наезда.

Сарай, тот, что на краю поля, оказался довольно удобным местом. Когда с него в своё время ободрали шифер, интерес местных жителей к развалинам колхозного прошлого пропал окончательно. Внутри даже трава не росла, настолько токсичными оказались ядохимикаты, что здесь раньше хранились, потому и грибники и ягодники, а так же прочие охотники в сарай этот заглядывать даже не решаются. А в тёмное время суток в тех местах вообще ни одна живая душа не появляется.
Димон был подвешен связанными руками к перекладине так, что носки ног едва касались трухлявого пола. Рубаха была разорвана и на груди и на спине, только на плечах оставались висеть окровавленные лохмотья. На время каждого сеанса избиения Вадик заклеивал жертве рот скотчем, чтобы тот от боли не орал на всю округу, хотя Димон и орать-то уже не мог, лишь, разбрызгивая кровавую слюну, тихо хрипел.
Когда он, наконец, сломался и готов был говорить, Крот попросил Вадика выйти из сарая и уже наедине толковал с Димоном о чём-то о своём. Вадик и не возражал, меньше знаешь, дольше живёшь. Главное, он подтвердил, что подстава с автокредитом его рук дело, и, действительно, у Вадика хотят забрать дом, только кто за всем этим стоит, он так и не раскололся. Также он сказал, что механизм запущен, и вскорости надо ждать встречи с петухом. С каким таким петухом, ни Вадику, ни Кроту было невдомёк.
Чтобы замести следы, сарай не стали сжигать, иначе приедут пожарные, обнаружат обгоревший труп, и тогда мусора точно начнут рыть. Труп закопали тут же, в сарае, предварительно засыпав толстым слоем негашеной извести.
Угрызения совести Вадика нисколько не мучали, безразличию к чужой жизни он научился ещё на зоне, иначе там и не выжить. А здесь на кону судьба его близких, их безопасность, вот за кого больше всего переживал Вадик.
Ещё оставался Кеша, но его давненько никто не видел. Поговаривали, Кеша второпях собрался и свалил в Ростов-на-Дону к каким-то своим родственникам. Почуял, говнюк, что его черёд настал.

ГАЗелька поднялась на перекинутый через железнодорожные пути мост и встала в хвост медленно двигающейся автомобильной пробки. С высоты моста хорошо видна вся округа. Вон там раскинулись высотные новостройки, одно время стабильно обеспечивавшие Вадика покупателями стройматериалов; по ту сторону широкой лентой пролегло широкое шоссе, соединившее два густонаселённых района города; а вот здесь, усеянный пёстрыми крышами и дымящими трубами, расположился частный сектор.
Каждый раз при подъеме на мост Вадика охватывала необъяснимая эйфория от грандиозного вида растущего на глазах города. А почему же «необъяснимая», эйфория эта вполне объяснима, ведь на фоне всего великолепия вон из-за того высокого тополя возвышалась над соседскими домами окрашенная в коричневый цвет черепичная крыша его родного дома. Эту крышу он узнает даже с высоты птичьего полёта, и даже с высоты летящего за облаками самолёта.
И хотя последнее время дела у Вадика идут туговато, всё же сбываются его детские мечты о доме, о своём доме - полная чаша. Уже ведь есть добротная крыша, венчающая два этажа крепких стен, и первый этаж облагорожен для достойного проживания. В зале уже стоит новенькая стенка с зеркальным сервантом, комодом и шкафом под одежду, а также роскошная мягкая мебель и модный журнальный столик. Вот со вторым этажом будет закончено, и спальный гарнитур можно будет прикупить и, конечно же, современную кухню оборудовать с газовой плитой и посудомоечной машиной. Спрашивается, где на всё это взять деньги? Да деньги - это не проблема. Трудности эти временные, главное - терпения набраться. На днях вот сделку заключил с новым партнёром. Он, как и Вадик в своё время, строительный магазинчик открыл в районе новостроек, а транспорта для завоза и доставки товара пока нет. Так Вадик ему по сходным расценкам и товар будет доставлять, благо есть старые связи с поставщиками, и доставку покупателям по первому же требованию обеспечивать. Короче, как говорит старинная русская пословица, терпение и труд всё перетрут.
Из-за тополя повалил чёрный дым. Этот дым валил уже не из трубы, а откуда-то из под ската черепичной крыши. Задумавшись о радужных планах на будущее, Вадик не сразу и сообразил, что это не просто дым из печи, дым этот особо выделялся на общем фоне мирно дымящих труб. Мало того, дым этот валит из дома, который особо выделялся на фоне остальных домов старой постройки, дым валил из его, Вадика, нового дома.
Пробка на мосту встала крепко. В другой раз, как бы срочно ни требовалось доставить груз, какая бы важная встреча ни была намечена, Вадик мог бы спокойно пережидать объективную дорожную стихию, слушая какое-нибудь «Дорожное радио» или «Радио шансон». Но это в другой раз! Теперь же у него на глазах разыгрывалась страшная трагедия, разыгрывалась его личная трагедия, у него на глазах превращалось в пепел его единственное имущество, его детище, в стремлении к которому он положил все свои труды, на алтарь которого он положил свою душу.
Чёрные клубы поднимались всё выше и выше, так что гигантская тень заслонила собой и близлежащие дома, и новостройки, и колонны стоящих на мосту автомобилей. Сквозь дым уже пробились языки пламени, и дом заполыхал ярким факелом, жар которого проник даже сквозь окна стоящих на мосту автомобилей, жар проник до самого сердца, на мгновение перехватив дыхание…
Мимо по встречной полосе промчались одна за другой пожарные машины, но было уже поздно. Когда боевые расчёты раскатали рукава и нацелили брандспойты на очаг пожара, строение рухнуло и, накрывшись черепичной крышей, само погасило пламя. Пожарным оставалось лишь ликвидировать отдельные очаги и не дать огню распространиться на соседние постройки. Вадик подъехал, когда уже сворачивали рукава.
Почуяв запах дыма, опускающегося со второго этажа, домашние сразу же выбежали на улицу, вызвали пожарных и приступили к тушению подручными средствами. Удалось спасти отдельно стоящие дворовые постройки, кирпичный гараж-магазин и собачий вольер. Деревянный дом сгорел дотла.
После составления Акта о пожаре, к делу подключились дознаватели госпожнадзора. Как выяснилось, пожар возник из-за короткого замыкания проводки на втором этаже дома. Автоматический выключатель в щитке освещения сработал, но было уже поздно, уже нагрелась изоляция, воспламенив сухие деревянные конструкции. Именно это было отражено в протоколе осмотра места пожара.

Андрей приехал лишь к вечеру, сразу же после окончания рабочего дня. Вадик, насупив брови молча бродил по пепелищу, Жанна отмывала покрытые сажей стены магазина.
- У меня здесь на карточке есть некоторая сумма, возьми, Жанна, потом отдадите, когда сможете.
- Как кстати, как кстати, спасибо, Андрюха! – Жанна была рада любой помощи. – Нам ведь и за кредит платить надо, и пожарные штраф выписали, якобы за нарушение правил пожарной безопасности.
- А страховка-то имеется?
- Какая страховка, Андрюха, – досадовала она, – закончилась страховка два месяца назад, а на новую денег нет совсем последнее время. И вот, как нарочно, пожар этот.
Подошёл Вадик. Почитав протокол, Андрей вдруг подверг сомнению версию дознавателей.
- Странно как-то получается. Я ведь сам автомат проверял, он должен был мгновенно отключиться, и, ты говоришь, накануне электрик приходил, контакты прожимал. Что там прожимать, не пойму? Все контакты в соединениях в порядке были.
Металлический щиток освещения хоть и обуглился, но по оставшимся фрагментам всё же можно было кое-что разглядеть. Осмотрев обгоревшие перемычки, соединявшие установленные в ряд выключатели, Андрей обратил внимание на подозрительный, еле видимый проводок, идущий за корпус вводного автомата.
- Что это, Вадик? Ты что-то подключал без меня?
- Ничего я не подключал, сам видишь, работ никаких не веду.
- Странно! Что бы это могло быть? – этот проводок не давал Андрю покоя. – Смотри, проводок этот, чтобы не видно было, проложен за автоматом и шунтирует защиту от короткого замыкания.
И действительно, если внимательно присмотреться, вернее, если специально обратить внимание, то можно разглядеть чудом уцелевшие медные ниточки, лежащие с тыльной стороны автоматического выключателя.
- И что ты хочешь этим сказать? – до Вадика стала доходить ужасная догадка.
- Здесь поработали профессионалы, Вадик, которые неплохо разбираются в электротехнике.
- Хочешь сказать, тот электрик это и сделал?
- Вполне возможно. На всякий случай пробей в Электросетях, направляли ли они вообще на профилактику кого-либо в тот день?

Как выяснилось, ни в тот, ни в другой день, ни в ближайшие шесть месяцев Электросети профилактику в их районе не проводили. Мало того, по описанию Жанны и других соседей, человек с похожей внешностью в Электросетях не работает и никогда не работал. Вот о каком таком петухе говорил Димон на последнем своём издыхании. А Кеша в городе так и не появился, было бы на ком зло сорвать.

Жанна переселилась жить к родителям, а Вадик остался в магазине, надо же за оставшимся хозяйством присматривать, а то растащат остатки без присмотра-то. И не зря остался, пару раз бомжей пинками выгонял со двора, а как-то ночью неизвестный тип шарился по пепелищу, пришлось даже пса с цепи спускать.

***

Ранним воскресным утром, когда собачники ещё не вывели на прогулку своих питомцев, и тем более, дворники не выбрались на уборку своих участков - где это видано, чтобы дворник ЖЭКа работал по выходным дням - к дверям подвала высотного дома подошёл паренёк в потрёпанной спецовке. В одной руке он держал газовый ключ, бессменный атрибут любого сантехника, а в другой - обшарпанный чемоданчик коричневого цвета. Видимо, был экстренный вызов, иначе сантехника, так же как и дворника, в воскресное утро из тёплой постели не выманишь. Немного поковырявшись с замком, паренёк спустился вниз по лестнице, предусмотрительно заперев за собой дверь. Пройдя по лабиринтам подвального царства, он проник в небольшую комнату с маленьким окошком в верхней части стены. Сантехник раскрыл чемоданчик, выложил из него аккуратно упакованные воронённые предметы и собрал из них огнестрельную винтовку с прикладом, затвором, ложей и стволом. Последними движениями он накрутил на ствол глушитель и установил оптический прицел. Осмотрев через прицел окрестности, что раскинулись за окошком, паренёк присел на бетонный выступ и принялся ждать.
После событий в сарае Крот завёл себе телохранителя, видимо, нехорошую информацию поведал ему Димон перед смертью. Телохранителя он подобрал надёжного, из бывших зеков, спецназовца в прошлом и, на всякий случай, ничем не связанного с братвой Тараса. Здоровенный громила уже одними своими габаритами мог заслонить вообще-то тоже не хилого по комплекции Крота. Он отлично владел стрельбой из пистолета и всегда носил бронежилет. Телохранитель и на хозяина бронежилет напялил, и тщательный инструктаж провёл ему, как вести себя в нештатных ситуациях.
Выйдя из подъезда, громила встал в дверях, осмотрелся по сторонам и, лишь убедившись, что в округе нет ничего подозрительного, шагнул вперёд к подъехавшей машине.
На поясе у сантехника заверещал пейджер. Не читая послания, киллер взял в руки оружие и встал наизготовку. Когда в перекрестие прицела попало широкое лицо жертвы, палец медленно нажал на курок и прозвучал глухой хлопок.
В руках у громилы мгновенно оказались непрерывно стреляющие в сторону подвального окошка пистолеты Стечкина, и только когда в обоймах закончились патроны, он, наконец, подбежал к бездыханному телу хозяина. Помощь лежащему навзничь Кроту оказывать было бесполезно, пуля вошла прямо в глаз, оставив в глазнице маленькое отверстие, и разворотила весь затылок, залив кровавым месивом ступеньки крыльца.
Как оказалось, стрельба громилы тоже не была напрасной. Одна пуля попала в цементный косяк оконного проёма, ослепив стрелка порцией пыли. Зажав руками глаза, тот потерял ориентацию и, что было гораздо трагичнее - бдительность. Парень наугад кинулся из комнаты и оказался на линии огня между оконным проёмом и выходом. Очередная пуля зацепила-таки покидающего помещение ослеплённого киллера. Парня позже нашли в одном из подвальных лабиринтов, когда он, истекая кровью, уже потерял сознание. Не доехав до реанимации, киллер умер в машине «Скорой помощи». Кто он такой и из каких мест, не опознала ни братва, ни милицейская картотека, видимо, залётный был стрелок.

На похороны Крота пришла братва со всей округи, покойный был очень уважаемым и не менее авторитетным в своём кругу человеком. Колонна из чёрных джипов и прочих крутых авто растянулась до самых ворот кладбища. Венки различных форм и мастей с трудом уместились на холме могилы. Со времён лихих 90-х не было таких похорон, с тех самых времён и перестрелок- то серьёзных не было, да и серьёзных людей не стреляли со времён 90-х.
Тарас сам подошёл к Вадику и отвёл его в сторону.
- Я знаю, Филин, вы были близкими друзьями. Мне тоже нелегко расставаться со своим корешем. Прими мои соболезнования.
- Спасибо, Тарас! – Вадик не знал, искренен он или нет, ведь последнее время Крот с Тарасом были на ножах.
– Ты, наверное, думаешь, это моих рук дело? – словно читая его мысли, продолжил Тарас. - Не настолько мы с Кротом были в ссоре, Филин, чтобы дойти до перестрелки. Приказ отдали люди, которые хотят сместить меня, потому и вбивали клин между нами, потому и устранили моего верного кореша, чтобы братва на меня же и подумала. Если нужна будет помощь, обращайся, Филин, помогу, чем смогу, – протянул Тарас Вадику руку в завершение разговора.

Вадик был в отчаянии. С кем он теперь так просто поговорит за жизнь, в удовольствие раскинет нарды и раскурит заветную папироску? Кто ему теперь даст дельный совет, кто подстрахует в трудной ситуации и прикроет от беспредела? Погиб его лучший кореш, его братан, его Ангел-Хранитель. Эта утрата оказалась более тяжёлой, более значимой для Вадика, чем утрата имущества, сгоревшего в пожаре. Имущество можно восполнить, а друга не вернёшь.
Заливая горе водкой, Вадик уже неделю не появлялся дома, лишь изредка отвечал СМСками на пропущенные от Жанны звонки. Просыпался он каждый раз либо у давнишней подружки Марины, либо у официантки Светы из кабака. Там, в загородном кабаке, и нашёл его Андрей.
- Вы друг Вадима? Плох он совсем. Его надо к врачу отвезти, а то он только пьёт и не закусывает вовсе. Отравление у него, алкогольное, – испуганно делилась официантка состоянием здоровья беспокойного клиента.
Вдвоём с охранником они доволокли тело Вадика до машины, где их и ждала уже отчаявшаяся в поисках мужа Жанна. Андрей пристроил товарища в больничку к знакомому доктору, который и привел Вадика в человеческое состояние, очистив организм от алкогольных токсинов лечебными капельницами.

Беда не приходит одна, вдруг закрыли Ильдара, якобы за хранение наркотиков. Вадик сразу понял, это подстава конкретная, не могли они его на наркоте поймать, никогда он этим не занимался и не потреблял вовсе. И впаяли Ильдару первый в его жизни срок в два года колонии общего режима. Кто-то упорно загонял Вадика в угол.
Дела шли со скрипом, и Вадик стал всё чаще прикладываться к стакану. Правда, в запой уже не уходил, но к подружкам своим по пьяни зачастил. Пытался Андрея, любителя женщин, подтянуть за компанию, но тот всегда отказывался. «У меня,- отшучивался тот, - в этом плане индивидуальная программа, и женщинам своим я верен».
Изредка заглядывала Анна, и они вдвоём, запершись в магазине, придавались наркотическому дурману.
Наконец Жанна не выдержала и поставила условие: либо Вадик прекращает пьянство и блядство, либо она от него уходит. И Вадик прекратил, беспробудное пьянство прекратил, и в открытую по бабам бегать перестал, всё-таки Жанна значила для него что-то, а может быть, и всё.


***
Предаваясь в своё время пьянке, Вадик познакомился в кабаке с одним коммерсантом по прозвищу Мамед. Позже Мамед подгонял для реализации всякого мелкого товара, и у них сложились вроде бы неплохие партнёрские отношения.
- Сюшай, Филин, – Мамед, как и все восточные мужчины, был заядлым любителем нард и в очередной раз заглянул к Вадику в магазин, раскинуть фишки, – у меня товар застрял на таможне, бабки нужны, чтобы выручить его.
- Бабки - это сложно, Мамед, я нынче на мели, сам видишь.
- Да знаю я. Там одного навара на два ляма будет. Поможешь товар выручить, половина твои будут.
- Заманчиво, конечно, но мне ведь даже кредит не дадут, за ГАЗельку ведь ещё не расплатился, и заложить нечего, сам видишь, погорелец я.
- Мне не хватает-то всего триста штук, а кроме тебя, Филин, у меня надёжных знакомых в этом городе нет больше.
Далее за весь вечер они больше не возвращались к теме застрявшего на таможне товара, обсуждая при этом всякую ерунду, которая обычно приходит на ум праздно проводящим время мужчинам.

«Да уж, навар, конечно, хорош, за раз лимон можно поиметь. Лимон минус триста, остаётся семьсот штук, да с такими бабками хозяйство поднять проще будет. Где же взять эти триста тысяч? Может, ГАЗельку продать? Жаль, много не дадут за неё, тем более обременена она кредитом. ГАЗельку продать с обременением и подзанять у знакомых, а ещё должников потрясти, что занимали в своё время по мелочи, глядишь и наскребётся необходимая сумма.
Плохо одно - посоветоваться не с кем. Ведь неизвестно ещё, кто он такой, Мамед этот, и надёжное ли дело он предлагает. Андрюха в коммерции не шарит, да и отговаривать начнёт, не рисковый он мужик, законопослушный. Ильдар ещё тот пройдоха, его на мякине не проведёшь, да вот откинется он только через два года, а товар у Мамеда столько ждать не будет, его срочно выручать надо. Был бы жив Крот, он наперёд все шаги просчитывал, насквозь партнёра видел. Крот бы сразу сказал, стоящее это дело или развод откровенный. Да и с Кротом Вадика развести никто бы не решился. А может, с Тарасом посоветоваться? Нет, с Тарасом нельзя. Во-первых, такими мелкими деньгами он и заниматься не будет, а во-вторых, буду ему потом до конца жизни обязан. Нет, с Тарасом не вариант».
Блин! Вот ситуация. И всё же, кто не рискует, тот не пьёт шампанского!

- Я против, Вадик! Эта машина - последнее наше спасение, последняя надежда выбраться! – Жанна была взбешена безумной авантюрой своего мужа. Она не знала, для чего ему понадобились эти деньги, он никогда не делился ходами, что предпринимал для ведения бизнеса, но лишаться, можно сказать, последнего, в то время когда у них и так всё рухнуло, это, по её пониманию, было совершенно неразумно.
- Но Жанна, дорогая, пойми, у нас есть шанс. Ведь любое стоящее дело без риска не проходит. Ведь чтобы подняться, надо обязательно вложиться. Вспомни, с нуля начинали и вон как неплохо поднялись, и сейчас поднимемся, только капитал нужен начальный.
- Я против! – Жанна заплакала и вышла из магазина.
Вадик, как обычно, остался в своей «конуре» охранять остатки имущества.
Что делать? Кредит оформлен на Жанну и без её согласия ГАЗель не продать. В противном случае продал бы эту машину и жену не спрашивал. Ладно, утро вечера мудренее, пускай проплачется, а завтра, глядишь, согласится.
Вадику бы задуматься, остановиться, прислушаться к жене. Но трезвый рассудок ушел на задний план, уступив самолюбию. Всё-таки ОН хозяин в доме и каждая копейка в этом доме заработана ЕГО, Вадика, руками. И раз уж решил продать машину, значит, продаст.
Жанна проплакала всю ночь. И не то чтобы ей машину было жалко, машина вовсе не при чём. Жанна чувствовала каким-то чисто женским чувством, чувствовала каждой своей клеточкой, чувствовала сердцем, наконец, что с продажей машины произойдёт нечто страшное, нечто невозвратное. И это нечто в первую очередь коснётся их с Вадиком отношений, это нечто окончательно разрушит ту хрупкую идиллию, что с таким трудом Жанна пыталась сохранить, не смотря на все выкрутасы, вытворяемые Вадиком в последнее время.
Но Вадик упрям и переубеждать его бесполезно, это Жанна за годы совместной жизни хорошо уяснила. Ведь если он что-либо втемяшит себе в голову, то обязательно поступит именно так, как задумал. А в данной ситуации он конкретно втемяшил и не отступит ни на шаг.
Понимая, что деваться некуда, на утро Жанна дала согласие. Может, действительно у него вновь что-то получится, терять-то уже нечего.

- Вах-вах, какой ты маладес, Филин! С тобой можно иметь дело! – Мамед не мог нарадоваться удаче, что на блюдечке преподнёс ему Вадик. – Поехали срочно за билетами, сегодня же вечером летим.
«Как здорово, вечером полетим на самолёте!» – Вадик, как ребёнок, радовался предстоящему событию. Ведь он ни разу ещё не летал, а это, наверное, так здорово - увидеть наяву, как с высоты выглядят леса и реки, города и сёла, как выглядит она - матушка-Земля.
- Извините, молодые люди, остался только один билет, – огорчила кассирша в трансагентстве. – Следующий рейс только через неделю.
- Как «через неделю»? Милая, посмотри внимательней, может, бронь чья-нибудь осталась, – Вадик пытался ухватиться за любую соломинку, лишь бы попасть на этот самолёт.
- Бронь вся распродана уже, ничем не могу помочь, – как приговор звучали слова девушки за окошком. – Так вам один билет оформлять или два на следующий рейс?
- Канечна, оформляй, дарагая, вот мой паспорт, – и Мамед просунул в окошко свой документ.
- А ты не переживай, – обратился он уже к Вадику. – Завтра сядешь на поезд, и через три дня я тебя встречу, как раз к тому времени и с таможней все вопросы решу.
- Так вместе и поехали на поезде, – Вадик не хотел отпускать Мамеда одного, да ещё с его, Вадика, деньгами.
- Через неделю поздно может быть. Свой человек на таможне в отпуск уйдёт и тогда ещё больше платить придётся, а денег у нас в обрез, сам панимаишь.
«Деваться некуда, придётся ехать поездом, а Мамед никуда не денется, если кинет, из-под земли достану. Он не блатной, здесь можно будет и к братве за помощью обратиться», – успокаивал себя Вадик, видя безвыходное положение.

За трое суток добраться не получалось. Прямого поезда не было, поэтому пришлось добираться с пересадкой в Москве. Зато Вадик прогулялся по улицам столицы, изучил известную площадь трёх вокзалов, прокатился по Кутузовскому проспекту, погулял по вблизи расположенному парку. Теперь он с гордостью мог любому заявить, что побывал в Москве.
Когда Вадик запрыгнул в отходящий поезд, в купе уже сидели семейная парочка средних лет и седая бабуля в деревенском сарафане. Бабуля тут же улеглась на нижней полке и задала храпака, а парочка взобралась наверх. Жгучая брюнетка с выразительными чертами лица и густыми бровями южанки так и стреляла своими чёрными глазами, заставляя Вадика каждый раз отводить взгляд, когда он невольно хотел на неё взглянуть. Была бы без мужа, можно было бы и заняться ей, а так ловить здесь нечего, и Вадик, отвернувшись к стенке, предался сну.

Снился Крот. Как и тогда, их везли по этапу в тюремном вагоне. В том самом вагоне, где они в тот раз, не сговариваясь, устроили трёпку беспредельщикам из нового поколения братвы, не признающей старых воровских устоев. С тех пор и скорешились они, серьёзный вор по кличке Крот и залетевший на вторую ходку молодой пацан по прозвищу Филин. Если бы не Крот, неизвестно, как могла обернуться для Вадика эта ходка, условия там суровые, законы жёсткие, люди озлобленные.
- Куда ты едешь, братан? – спросил его Крот, как тогда на этапе.
- Дела у меня Крот, за товаром еду.
- Не надо ехать, братан. Мамед товар уже получил. Кинул тебя Мамед.
- Не может быть, ведь у него все мои деньги.
- Не веришь мне? А товар уже загружен и движется встречным поездом….

Проснулся он от рёва несущегося по встречному пути грузового состава.
К чему этот сон? Неужели Крот на самом деле предупреждает его? Блин! А ведь действительно, если Мамед уже получил товар, то что ему стоит кинуть Вадика, зачем ему делиться целым лимоном, если его можно себе забрать. Блин, а ведь Вадик ещё в поезде и прибудет к месту назначения лишь через сутки.
Мобильный телефон не обнаружил близлежащий ретранслятор, надо было ждать, когда поезд подойдёт к какой-нибудь станции, другого способа связаться с Мамедом не было. Лишь когда окончательно рассвело, заработал телефон. Мамед долго не отвечал.
- Мамед, привет! А ты где? – наконец произошло соединение.
- Филин, привет, дарагой! Всё идёт атлично, товар таможню прошёл, сейчас транспорт ищу. Приезжай скорей, мне без тебя не справиться здесь.
- Да еду я, еду, ты только со связи не пропадай.
- Харашо, дарагой, жду!
Ну, вроде ничего подозрительного в разговоре не промелькнуло, будем надеяться, что всё пройдёт хорошо.

Бабуля сошла с поезда под вечер, и они в купе остались втроём. Парочка тут же перебазировалась вниз, Максим, так звали супруга, достал бутылочку водочки, Зарина, жена его, нарезала копчёной колбаски, всяких овощей, и они пригласили Вадика отужинать с ними, ну и, конечно же, выпить за знакомство. Кто бы отказался выпить и закусить за компанию в дальней поездке!
Как оказалось, супруги едут домой, гостили у родственников в Москве. Зарина - учительница, Максим - какой-то там фермер.
За разговором чернобровая южанка пересела к Вадику и после очередного тоста положила руку ему на колено. В его глазах повис вопрос, адресованный супругу.
- Что, Вадик, нравится тебе Зариночка, хочешь её? – спросил тот, добродушно улыбаясь.
После этого вопроса глаза Вадика окончательно округлились, а брови приподнялись на лоб, выражая одновременно и удивление, и нескрываемый интерес к предложению попутчиков. А Зарина тем временем уже расстёгивала Вадику ширинку.
Ну, раз они оба этого хотят, сам бог велел воспользоваться такой возможностью насладиться сексом с горячей южанкой, да ещё при активном участии её супруга.
Вадик сдерживался как мог, чтобы растянуть удовольствие и не кончить раньше времени. Но когда Зарина в очередной раз делала ему минет, и к ней вдруг присоединился супруг, заглотив его член до самых гланд, Вадик не выдержал и выпустил порцию драгоценной спермы прямо в рот Максиму…
Он, конечно всякое повидал в своей жизни. И девочку на двоих, а бывало, и на троих заказывали, и мальчика на зоне пялить доводилось, но чтобы вот так, одновременно двое мужчин одну женщину, а затем они вдвоём ему минет сделали, такого с Вадиком ещё не бывало.
Пока он приходил в себя от необычного для него секса, Максим, встав на корточки, уже вылизывал своей супруге киску. И тут Вадику вдруг захотелось этого Максима сзади, захотелось его так же, как когда-то на зоне захотелось того паренька голубого, которого он потом и трахнул на лесопилке за штабелями.
Не раздумывая, он раздвинул своему необычному партнёру ягодицы и медленно ввёл туда член. Максим словно ждал этого и, почувствовав анусом горячее прикосновение, буквально сам наделся на вновь отвердевший конец Вадика.
Увидев, что Вадик овладел её мужем, Зарина аж застонала от нахлынувшего удовольствия, и её в очередной раз затрясло в конвульсиях экстаза…
На утро Вадик не удержался и, перебравшись на полку к Зарине, трахнул её ещё разок, уже по-простому. По всей видимости, она была не против, подтвердив своё согласие томным постаныванием сквозь сон и горячими объятиями ласковых рук….

- Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – повторял одно и то же приятный женский голос.
Блин, этот Мамед пропал куда-то, телефон отключил или вообще симку поменял, раз на звонки не отвечает. Короче, кинул Мамед Вадика и свалил. Где теперь его искать, что делать? Вадик ни адресов, ни контактов не имеет в этом городе портовом, да и деньги на исходе, на обратный путь ещё можно наскрести, а вот разгуляться уже не хватит.
На таможне народ оказался не разговорчивый, лишнего слова запросто так не скажут, за любую информацию деньги требуют. Но всё же кое-что удалось разузнать. Был такой Мамед, три дня назад, товар получил и, загрузив его в фуры, тут же уехал.
А ведь Мамед буквально вчера разговаривал с Вадиком по телефону. Ждёт, говорит, с нетерпением, а сегодня уже телефон отключил, козёл. Выходит, за нос водил партнёра, не ждал вовсе, и ждать не собирался, уже три дня как в пути. Теперь его не догнать, теперь неизвестно, где и кому он товар свой сбывает. Сидит, козёл, в шашлычке какой-нибудь придорожной и над Вадиком надсмехается.

«Не посыпать же теперь голову пеплом!», - Вадик решил прогуляться по набережной, искупнуться в море южном, может быть по горам полазить, благо, солнце вон какое жаркое, небо чистое, ни единого облачка, не то, что в родной Сибири.
Южные места для сибиряка - это истинный рай. Дров заготавливать не надо, тёплая одежда и обувь тоже ни к чему, овощи и фрукты растут прямо на улицах, срывай и ешь, сколько хочешь. Ночи тёплые, так что можно без крова обойтись, расположился где-нибудь на скамейке в тихом скверике, вот тебе и гостиница под открытым небом. Море, конечно же, супер! Вода тёплая, как молоко парное, прозрачная, аж каждый камешек, каждую рыбёшку видать. И ветер с моря ласковый такой, обдувает прохладой лёгкой, не даёт телу перегреться под солнцем южным.
Что им, южанам этим, не живётся в родных местах, зачем стремятся в холодные северные города? Ну да, здесь хорошо, если ты при деньгах, конечно, а денег приезжему никак не заработать, местным и то работы достойной не хватает. Кругом сельское хозяйство да пара-тройка промышленных предприятий, оттого и едет народ на заработки туда, где газ и нефть, где металлургия и нефтехимия прочая, там и деньги крутятся.
Выбрался Вадик на берег из морской пучины, распластался на песочке горячем и расслабился окончательно…

Вновь приснился Крот. Сидит Вадик в баньке, греется, и вдруг Крот заходит, в полушубке и шапке- ушанке.
- Хватит уже греться, братан, домой пора собираться, дорога долгая предстоит.
- Куда мне собираться-то, Крот? Здесь вон как тепло, здесь мой дом.
Крот плеснул ковш воды на раскалённые камни, обдав Вадика жарким паром:
- Дорога долгая предстоит, братан, дорога долгая, дорога предстоит… - отдавались эхом его слова.

Вадик открыл глаза. Белый круг палящего солнца из глубины небесного зенита раскалённым пламенем обжигал тело, лицо, яркой вспышкой слепил глаза.
«Вот блин, обгорел, теперь кожа облезет» , - Вадик вскочил и словно ошпаренный помчался к воде. Морская волна встретила живительной прохладой, наполняя тело бодростью, освежая расплавленный на солнце рассудок. Из воды вообще не хотелось выходить, хотелось остаться навсегда здесь, в этих благодатных местах, в этом земном раю. И не хотелось никуда собираться, ни в какую долгую дорогу… «Стоп! Это ведь Крот во сне говорил, говорил, дорога долгая предстоит, – Вадика вновь обдало жаром, – ведь в прошлый раз он верно сказал про Мамеда, и сейчас… Если сказал, надо собираться, значит, надо собираться». Крота нет уже, но он остается Ангелом-Хранителем, он так и продолжает опекать непутёвого Филина.
Южное солнце сделало своё гнусное дело, ожог острой болью отдавался на каждом квадратном сантиметре кожи, не давая вроде бы лёгкой рубашке прикоснуться к плечам, спине, груди. Брюки вообще было проблематично надеть, штанины грубой наждачной бумагой скребли по обгоревшим бёдрам и икрам. Тело в прямом смысле этого слова горело ярким пламенем.
«Дорога долгая предстоит, братан», – Вадик похлопал по карманам брюк, проверил карманы куртки, и его обдало холодным потом: в карманах не обнаружился бумажник. Еще раз проверил карманы, перерыл сумку… Бумажник вместе с документами и деньгами исчез бесследно.
«Вот это попал! Мало того, что с бабками кинули, так ещё оставили без средств за тысячи километров от дома, здесь, в чужом городе, - иллюзия рая рассеялась, словно туман, желание остаться вдруг пропало, и море, и небо, и горы вдруг перестали быть желанными и манящими. – Что же ты, Крот, предупреждаешь, когда уже всё случилось? Что же ты предупреждаешь, когда уже ситуацию не вернёшь? Почему ты не приснился мне тогда, когда я нуждался в твоём совете, когда я с Мамедом этим ещё не закрутил дела?» – Вадик был в отчаянии.

- Как вы оказались в нашем городе? – милицейский следователь задавал один за другим вопросы и медленно записывал показания пострадавшего в бланк протокола.
- Приехал по делам, помочь партнёру получить товар на таможне и сопроводить к месту назначения.
- Фамилия, имя, отчество вашего партнёра?
- Зовут его Мамед, больше про него ничего не знаю.
- Странное у вас партнёрство, Вадим Иванович. Что за товар вы должны были получить?
- Шарошки для буровых установок. Как оказалось, он их уже получил и, не дождавшись, уехал, куда не знаю.
- То есть вы хотите сказать, что ваш партнёр, как говорится на современном жаргоне, кинул вас?
- Да, именно так хочу сказать , – Вадик был предельно сдержан, с этими мусорами лучше не связываться, тем более в чужом городе.
- И вы заявляете, что у вас украли документы, деньги и телефон.
- У меня украли документы, деньги и телефон, на пляже, пока я купался.
- Вадим Иванович, кто в нашем городе может подтвердить вашу личность?
- К сожалению, никто.
Следователь задал ещё множество обязательных вопросов, касающихся личности пострадавшего, места его настоящего проживания, близких и знакомых в его городе, готовых подтвердить существование гражданина Филиппова Вадима Ивановича, дважды судимого, нигде не работающего, да ещё каким-то странным образом оказавшегося в этом портовом южном городе.
- Прочтите, ниже напишите «С моих слов записано верно» и распишитесь здесь и здесь, – завершил следователь официально-протокольную часть. – А теперь, Вадим Иванович, я вынужден задержать вас до выяснения личности.
- Не понял? Я ведь сам пришёл к вам, у меня документы и деньги украли, мне не на что домой вернуться.
- Ничего не могу поделать, гражданин Филиппов, проверка ваших показаний требует времени.
- Так я же готов ждать. Возьмите с меня подписку о невыезде, и я буду ходить к вам хоть каждый день.
- История вашего появления в нашем городе, гражданин Филиппов, выглядит невероятной и нелогичной, а здесь приграничная зона как-никак. Кроме того, по базе данных вы проходите как дважды судимый за грабёж, значит, пока на запрос придёт ответ из УВД вашего города, вы обязательно совершите какое-нибудь преступление, ведь денег-то у вас нет. А нам, гражданин Филиппов, по кличке Филин, лишние преступления ни к чему, нам своих жуликов хватает, – в голосе милиционера появились металлические ноты, интонация с участливо-внимательной поменялась на не терпящую возражения. – Уведите, – сухо сказал он зашедшему на вызов сержанту.
«Вот попал! Ещё местной баланды не хватало отведать. Найду Мамеда, козла вонючего, на лоскуты порву».

Многоместная камера была пустой, разве что, отвернувшись лицом к стене, на нижней шконке спал мужик. Городишко тихий, мусорам местным, видимо, делать нечего, вот и задерживают всех кого ни попадя, для отчётности.
- Ты чей, хлопец, будешь? – донёсся голос со шконки.
Ого! Так это не мужик вовсе, из братвы, похоже, по крайней мере, не фраер.
- Ничей, сам по себе. Из Сибири я, дядя.
- И как же тебя занесло в наши края? – мужик поднялся и, свесив ноги с края кровати, уселся на ней, словно в кресле.
Действительно, перед Вадиком уже восседал, может быть, и не коронованный, но на вид серьёзный воровской авторитет, о чём свидетельствовали и волевое лицо, и угрюмый взгляд, и характерные для человека тех мастей интонации в голосе. Кроме того, на нём были надеты хорошего покроя пиджак и белоснежная рубашка, лицо несло на себе отпечаток двухдневной щетины. Кого-кого, а серьёзных-то людей Вадик научился отличать от шушеры всякой.
- Кинул меня партнёр по бизнесу, дядя, а потом ещё и деньги с документами украли на пляже, вот мусора и закрыли до выяснения личности.
- Мусора, говоришь, закрыли. Давно с зоны откинулся? – мужик читал Вадика, как открытую книгу, ничего не утаишь. Крот, покойничек, тоже такую силу имел, оттого и в авторитетах ходил.
- Этой осенью четыре года будет. Две ходки за мной, одна из них по малолетке.
- И как кличут-то тебя, хлопец?
- Вадим я, Филиппов, кореша Филином зовут.
- Кореша, говоришь? А кто поручиться сможет за Филина, кому весточку передать? Выйду я под утро.
- Был у меня кореш, Костя Ишимцев, братва Кротом величала. Жаль, убили его, полтора месяца прошло уже.
- Да-а! Не живётся мирно народу нашему, теряем пацанов в битве кровавой. И что же, кроме Крота покойного, ни кто из серьёзных людей за тебя больше не поручится? – мужик в прямом смысле этого слова сверлил Вадика своим проникающим в каждую клетку взглядом. Видимо, как и мусорам местным, скучно было ему на киче этой, вот и развлекался допросом свежего сидельца.
- Я, дядя, как последний срок отмотал, так не стал примыкать к местной братве, оттого и заручаться их поддержкой не могу.
- Молодец, уважаю! Только не за то уважаю, что ты от братвы решил отколоться, – мужик схватил Вадика за ворот и так завернул своей пятернёй, рубаха аж по швам пошла, – а за то, что честно говоришь об этом.
- Тебя-то как звать-величать, дядя? – спросил Вадик, когда мужик освободил его из своих цепких рук.
- Зови меня просто, Виктор Иванович.
На ужин Вадику принесли подобие похлёбки с редкими вермишелинами в пустом бульоне. Хотя с утра во рту даже маковой росинки не побывало, он всё равно с отвращением посмотрел на малосъедобную жижу и, отставив в сторону мятую алюминиевую тарелку, принялся грызть чёрствую корку ржаного хлеба.
- Эй, начальник! – успел остановить надзирателя Виктор Иванович, которому, в отличие от Вадика, подали макароны с котлетой, маринованный огурчик и стакан наваристого компота. – А моего сокамерника почему пайкой обделяешь, он что, в карцере сидит? - и Виктор Иванович демонстративно отодвинул от себя поданные блюда, видимо, продолжая этим развлекаться в свойственной ему манере. – Тогда неси мне начальник то же, что и этому хлопцу залётному.
- Сейчас всё исправим, Виктор Иванович, – засуетился надзиратель, готовый чуть ли не любезно раскланяться перед маститым сидельцем.
Через считанные минуты перед Вадиком, как и перед его уважаемым соседом, уже стояли макароны с котлетой, огурчик и густой компот. В качестве компенсации за причинённые неудобства к ужину ещё добавили по лепёшке хачапури. Пошептавшись о чём-то с надзирателем, Виктор Иванович, наконец, отпустил его.
- Я этих вертухаев сразу в оборот взял, а то привыкли пьяных обирать и первоходок гнобить, – продолжил беседу Виктор Иванович, уплетая за обе щёки тюремные деликатесы. – Никто не хочет законы соблюдать, ни государство, ни братва. Все норовят нажиться на обществе, оттого и беспредел творится в стране, – ударился он в философию…

- Благодари сокамерника своего, Филиппов. Если б не Виконт, никто бы из шпаны не кинулся искать твои документы по мусорным бачкам, – дежурный милиционер ещё раз сверил данные паспорта с записями в протоколе, внимательно всмотрелся в фотографию и, убедившись в сходстве с сидящим перед ним гражданином, протянул документ Вадику. – Денег, к сожалению, с документами не оказалось, мобильника тоже, так что настоятельно рекомендую немедленно выйти на трассу и автостопом как можно дальше уехать из нашего города, другого такого шанса у тебя не будет. Всё, свободен!
Вадик не верил своим глазам и ушам. Его выпустили на следующий же день, как они расстались с Виктором Ивановичем. Виконт, так его дежурный мусор назвал. Не простое имя, однако, такие имена обычно коронованным авторитетам дают. Вот ведь с кем на киче посидеть довелось. Он хоть ничего и не обещал, но, видимо на всякий случай озадачил братву, и те нашли документы Вадика.

Водилы на трассе не очень-то изъявляли желание брать попутчика, крепка была память о разбоях лихих 90 -х, так что Вадику ничего не оставалось, как пересечь пролесок и выйти к железнодорожным путям.
- Мужики, попутчика возьмёте? – заглянул он в вагон-сторожку с коптящей над крышей трубой.
- А далеко ли путь держишь, мил человек? – услышал он ответ из глубины вагона.
- Далеко, на восток надо мне, за Урал.
- Так мы тебя, мил-человек, только до Волгограда подбросить сможем, а там на запад повернём.
- Хоть до Волгограда, и то хорошо. Так что, берёте?
- Забирайся, парень, вон локомотив подошёл, сейчас уже тронемся.
Состав двигался медленно и останавливался, как говорится, у каждого столба, так что легендарный город-герой Волгоград встретил их своими огнями лишь на третьи сутки. Сторожа снабдили Вадика сухим пайком на пару дней, самим ещё неделю в дороге кормиться надо, и подсказали, по которым путях идут товарняки на восток.
Конечно, можно было бы прикоснуться к легенде Великой Отечественной войны, побывать на Мамаевом кургане, пройтись по аллее героев, но без денег не очень-то разгуляешься, да и до дома как-то добираться надо, Жанна, наверное, потеряла уже мужика своего непутёвого.
В волгоградских поездах попутчика брать не хотели, везде просили деньги, а где их взять, не воровать же идти по-новой, и Вадик двинулся в дальнейший путь уже зайцем.

Состав мирно стоял в дальнем тупике, оттого не было слышно ни стука колёс, ни проходящих мимо поездов. Вадик и проснулся от непривычной для последних дней тишины, да вдобавок, пустой желудок качал свои права, не давая покоя нескончаемым приступом гастрита. Хозяйка ночного неба Луна, окружённая свитой сверкающих звёзд, освещала белым светом типичную для российских пригородов окрестность. Вон там амбар кирпичный, ещё с дореволюционных времён стоит, пацанами по точно такому же лазили в своё время, и водонапорная башня сохранилась, наверняка здесь её тоже объявили памятником архитектуры, а вон там обозначена огнями мачта телевизионной вышки.
«Стоп! – осенило вдруг Вадика. - А ведь перед ним виды родного города!»

Домашние ещё спали, Жанна же по привычке уже встала и копошилась на кухне, когда вдруг раздался стук в дверь. От предчувствия в груди что-то ёкнуло и засосало под ложечкой. В дверях стоял потрёпанный, с взлохмаченной шевелюрой и заросший рыжей бородой бомжеватого вида худющий мужик. Только озорные глаза выдавали в нём родного её сердцу и близкого её душе непутёвого мужа. От переизбытка чувств ноги вдруг подкосились, и Жанна свалилась в обморок тут же, в узком коридорчике родительской двушки.
Впоследствии она ни разу не спросила, как прошла поездка, удалось ли дело. И без расспросов было ясно, что теперь они не то что просто на мели, они в огромном минусе.
«Ладно хоть живой вернулся и невредимый, а там выкарабкаемся как-нибудь», - рассуждала Жанна, когда Вадик, помытый, побритый и накормленный домашней пищей, отсыпался в тёплой постели.

Пока Вадик отсутствовал, произошла попытка забраться во двор, и не одна. Хорошо хоть магазин не смогли вскрыть, гараж всё-таки, с его антивандальными устройствами. А вот собаку убили и повынесли со двора барахло всякое. Барахло никчёмное, конечно, но в нынешней ситуации Вадик и ржавому гвоздю был бы рад, и даже трухлявой доске.
Мамед говорил, что покупатели шарошек этих где-то на севере скважины бурят. Север большой и чтобы его весь объехать, снова бабки нужны, и немалые. Расходы могут превысить доход, так что поиски Мамеда – предприятие бесперспективное.
Москвиченка дед Семён отдал в аренду без всяких оплат, не до бизнеса нынче, соседа выручать надо.
Старый партнёр по торговле стройматериалами согласился работать на тех же условиях. Только вот одно «но» - машинка старая уже, ломается на каждом шагу, и доставка стройматериалов стала давать сбои, да и габаритные грузы не повозить на пикапчике этом, и оптовые поставки сложно обеспечить.
Чуть было не пошёл просить помощи у Тараса, тот обещал тогда на кладбище помочь если что. Но дошёл слух, уехал Тарас, внезапно так собрался и махнул, то ли в Лондон, то ли вообще в Нью-Йорк. Видимо и впрямь проблемы у него с кем-то.
Короче, полнейшая ж…!

Пересчитав выручку от контейнера, что на блошином рынке, Вадик расстроился окончательно: прибыль падает день ото дня. Покупатель-то двинул в большие строй-маркеты, там и цены пониже, и выбор пошире, и сервис получше. Да ещё, как назло, москвичек не завёлся. Поковырявшись с зажиганием, он закрыл машину и пошёл пешком на автобусную остановку.
- Эй, мужик! Пить будешь? – окликнул его парень из компании алкашей, расположившихся за забором рынка.
«А почему нет? – подумал вдруг Вадик. – Да пропади оно всё пропадом! Вон мужики, тупо бухают и не думают ни о чём».
- Привет честной компании! Что пьём, мужики?
- А что бог пошлёт! – ответил алкаш в шляпе и в очках, видимо, бывший интеллигентный человек.
- Нынфе вот водофки пофлал, – прошепелявил беззубым ртом дедок в замызганной кепке и полосатых штанах.
- Ну раз водовки, тогда наливай, – согласился Вадик.
Водовка оказалась не первого сорта, может, даже палёная какая-нибудь, купленная в ларьке по самой низкой цене. Вадика аж передёрнуло от противного вкуса.
- Что, мужик, не привыкший к дешевому продукту? – это был тот парень, что окликнул его в начале.
На фоне ярких персонажей собутыльников Вадик сразу и не разглядел того паренька, настолько он выглядел неприметно. Такие и на зоне ничем не выделяются, на них и при разборках внимания не обращают обычно. Они и подляны устраивают самые гнусные, типа заточкой пырнуть кого или же поломку на лесопилке устроить, тем самым работы лишить честных мужиков.
- Гадость, конечно! Может, сгоняет кто за бухлом приличным и зАкуси за одним принесёт? Я бабок дам, – после того, как палёная жидкость растеклась по телу, Вадик ощутил некую расслабуху и окончательно решил-таки напиться.
- Шляпа, сходи, ты разбираешься в выпивке, - парень явно верховодил в этом обществе колоритных личностей.
Они остались вчетвером, кроме парня и деда в компании находилась личность неопределённого пола с опухшим от пьянки лицом и большими мешками под глазами.
- Ну, ещё по маленькой, – Предложил Личность, разлив дрожащей рукой остатки жидкости.
Мужики выпили. Дед завёл типичный для алкашей разговор о качестве водки в былые времена.
- Гофудафтво котоливовало водку, и люди не твавилишь, а нынфе фто, отвава одна. В субботу Гофа помел, водка палёной окафалащь, и кто жа это ответит?
- Ладно, Дед, не хочешь пить - не пей, а по мне так разницы нет, главное кайф словить, – вставил своё мнение Личность.
- Тебя-то как жвать, Мужик? – обратился дед к Вадику.
- Так Мужиком и зови меня, Дед.
- Ну, Мужик, так Мужик. Фто-то Фляпа долго за водкой ходит.
Шляпа действительно более-менее разбирался в выпивке. В пакете оказалась литровая бутылка приличной водки, батон колбасы, буханка хлеба и банка консервированных огурцов.
- Ну, теперь гуляем, – потирая ладонями, заявил с восторгом Личность. – А курева принёс?
- Принёс, конечно! Тебе, Дед без фильтра, как любишь, а нам вот эти, в синей пачке.
- Банку-то как отквыть? Надо было с отвовачиваемой крыфкой бвать, - предъявил Дед претензию Шляпе.
- Тебе-то зачем, Дед? У тебя всё равно зубов нет, огурцы нечем грызть, – расхохотался Личность.
- Зафем гдыфть, я раффолом запью.
Не обращая внимания на перепалку, Парень молча достал ножик с откидным лезвием и, нажатием на кнопку продемонстрировав его работу, откупорил на банке жестяную крышку. Собутыльники тут же наградили его одобрительными возгласами. Теперь препятствий для продолжения застолья нет, поскольку огурчики и колбаска будут нарезаны без проблем.
После очередного стакана Личность уснул тут же за импровизированным столом, сооружённым из куска доски, уложенного на автомобильную покрышку. Дед и Шляпа оказались покрепче, и продолжили застолье, правда, тоже ненадолго. Под конец развезло и паренька, он уже еле ворочал языком, когда Вадик разливал остатки выпивки.
- Пойдём я тебя провожу, Мужик, – вызвался Парень, когда пьянка подошла к концу и остальные собутыльники уже спали мирным сном.
- Я сам дойду, нечего меня провожать.
- Я знаю, как быстрей до остановки добраться.
- До остановки? – Вадик посмотрел на собутыльника затуманенным взглядом. – Ну, веди меня, коль знаешь.
Парень увлёк Вадика куда-то на территорию недостроенных гаражей и вдруг растворился в пьяном тумане.
- Эй, Парень, ты где?
Ответа не последовало. Из тумана выплыли три фигуры, Парня среди них не оказалось.
- Мужики, как к остановке пройти? – заплетающимся голосом спросил Вадик.
- А ты уже пришёл, Филин, здесь твоя остановка, - произнёс вышедший вперёд.
Даже сквозь затуманенное сознание Вадик узнал мужика с кривым носом, это был Кеша.
- Кеша, ты откуда здесь? Тебя, подлеца, не убили ещё?
Вадик замахнулся для удара, но тут же был повален на землю, и на него со всех сторон посыпались удары…

* * *

Вадик стоял, окутанный плотной пеленой густого тумана. Туман был настолько густой, что сквозь него не пробивалось ни единого мало -мальского звука, ни единого силуэта какого-либо предмета. Казалось, весь мир состоит только из тумана, и вокруг нет ни одной живой души, лишь одинокий Вадик и туман, его стихия. Сквозь пелену один за другим стали проявляться образы из прошедшей жизни.
- Ты больше никому не рассказывай о своих намерениях, иначе опередят ненароком, – приговаривал Крот, переставляя фишки на доске нард, - будь осторожен, брат, ох как они мне не нравятся.
- Либо прекращаешь пьянку и блядство, либо я от тебя ухожу, – заявила печально Жанна.
– Мы под солнышком лежим и на солнышко глядим… - напевала очкастая Черепаха из детского сна.
– Где-то простудили простату или инфекция какая? Сифилис или гонореей не переболели, случаем? – приговаривал с ехидцей доктор.
- Только, Вадик, я сам Жанне ничего не буду говорить про СМСку, вот если спросит, тогда скажу, – согласился Андрюха поддержать приятеля, разделывая рыбину для барбекю.
- У меня вот по такому случаю, – вытащил Леший из корзины бутылку водки.
- Не знаю я ничего, моё дело склад найти, а дальше вы сами с Димкой договаривались ,– причитала испуганно Анна.
- Другого шанса не будет, Вадик. Через два дня прораб вернётся и уйдёт товар, – пытался Ильдар подбить Вадика на вылазку.
- Ты больше никому не рассказывай о своих намерениях…
- Либо прекращаешь пьянку, либо я от тебя ухожу…
- Ты больше никому не рассказывай о своих намерениях…
- Либо прекращаешь пьянку, либо я от тебя ухожу…
- А ведь это я, сынок, тебя ментам сдал тогда по малолетке, – признался вдруг отец, совершенно трезвый и тщательно выбритый.
- Будь осторожен, брат, ох как они мне не нравятся…
– Мы под солнышком лежим и на солнышко глядим…

...

В глаза ударил яркий луч света операционного светильника.
- Пульс, появился пульс! – прозвучал голос медсестры.
- Мы ещё поборемся за твою жизнь, мужик! – приговаривал доктор, ковыряясь инструментом в теле тяжелого пациента.

...

Сквозь густой туман пробивались лишь обрывки фраз.
- Ты больше никому не рассказывай о своих намерениях…
- Либо прекращаешь пьянку, либо я от тебя ухожу…
- А ведь это я, сынок, тебя ментам сдал тогда по малолетке…
- Будь осторожен, брат, ох как они мне не нравятся…

...

Перед глазами простиралось бесконечно-белое пространство. Это не было ни молочного цвета туманом, ни свечением, ни небом, это был тщательно выбеленный потолок. Сквозь пробки в ушах, сначала еле слышно и постепенно более отчётливо, звучал мужской диалог.
- Да вот, ипотеку взяли, теперь кабала на всю жизнь.
- Конечно, кабала, зато крыша над головой, расплатишься, и детям будет что оставить.
- Смотри, смотри, сосед глаза открыл, оклемался, наконец.
- Где я? – спросил, а скорее, прошептал Вадик.
- В травматологии ты, сосед.
- Как я здесь оказался?
- Скорая привезла, говорят, отбивную котлету из тебя сделали, мужик. Хотели сразу в морг, да ты застонал, когда в труповозку грузили. Теперь вот весь в бинтах.

...

Приходил следователь. Вадик ничего не помнил, ни как оказался в травматологии, ни как оказался на территории каких-то там заброшенных гаражей, ни как вообще прошёл тот злополучный день. Кто он такой, тоже не помнил, разве что имя - Вадик. Вот и всё! Документов при нём не нашли, и родственники искать его не кинулись. Есть ли они вообще у него, родственники эти? Может он БОМЖ обыкновенный? Да нет, что-то ему подсказывало, что вообще-то он не БОМЖ вовсе, что у него и место жительства есть, и родственники, и даже жена, просто попал Вадик в переделку. Только вот почему, уже вторая неделя пошла, как он в этой палате лежит, а его никто не обыскался?

...

- Ты больше никому не рассказывай о своих намерениях.
- Либо прекращаешь пьянку, либо я от тебя ухожу.
- А ведь это я сынок тебя ментам сдал...
– Мы под солнышком лежим и на солнышко глядим…

...

«Какой-то обрывистый сон, ведь этот сон из моей жизни, из моей прошлой жизни! – Вадик начал припоминать некоторые детали. – Действительно! Есть жена у меня, и имя у неё звучит так же, Жена…, нет, Жанна… А почему она меня не ищет, почему травматологии не обзванивает, морги, наконец? А может, обзвонила уже, но ей не ответили? Может, я в каком-нибудь журнале не зафиксирован? Да нет, зафиксирован, сказали же, что сами удивляются, почему не ищут...»

Пришла мама, с племянницей Кристиной.
- Как ты меня нашла, мама? – Вадик сразу узнал её, и сестрёнку свою двоюродную узнал тоже, значит, всё в порядке, значит, память возвращается.
Мама плакала и ничего не говорила.
- Нам Жанна сказала, ей из больницы позвонили, – ответила Кристина.
- Жанна сказала? А что ж сама не пришла?
- Сказала, что не может больше терпеть, что между вами всё кончено, – ответила сестрёнка с юной непосредственностью.
Мама разрыдалась ещё сильней.
«Как так? Почему всё кончено? –бурей крутились в голове мысли. – Ведь что я только не вытворял, но мы всё равно оставались вместе. А теперь? Именно сейчас мне нужна её поддержка, и вдруг всё кончено. Вот матушка, как только узнала о беде, так сразу же примчалась. Воистину, самая близкая и надёжная женщина - это мать!»
- Сказала, свою долю имущества забирать будет, – это уже мама вставила словечко сквозь рыдания.
- Ладно, мама, успокойся уже, разберёмся с имуществом.

Память восстановилась, гематомы рассосались, кости вроде срослись, а вот перелом ноги, аккурат у основания бедра, на своё место вставать никак не хотел. После третьей операции Вадик мучений не выдержал и от четвёртой отказался. Мол, пусть срастается как есть, буду с тросточкой ходить.
«С тросточкой ходить» – это мягко сказано. Сначала пришлось на костылях перемещаться, два месяца муку эту переносил, и лишь потом на трость опираться начал.

Хозяйство разграбили окончательно, даже в магазин забрались, выломали заднюю дверь и вынесли всё подчистую. Пока Вадик лежал в травматологии, Жанна за хозяйством и не следила вовсе. А зачем ей, раз уже на развод подала.
Развели их без проблем. Детей нет, оба согласны, что тянуть.
Раздел имущества не заладился. Хотя, что там делить-то, лишь земельный участок, сарай-склад и гараж-магазин. Жанна вдруг потребовала всё, ну, как крайний вариант, хотела забрать половину. Вадик и на половину не был согласен, как-никак, ещё и матушка и батя претендуют на свою долю, да и Жанны мог касаться только тот участок, который они уже совместно у соседа прикупили. Правда, по бумагам, что в своё время Жанна оформила, только она и Вадик могут считаться владельцами всего имущества.
Зачем она так поступает, зачем затевает все эти тяжбы?

Вадик продолжил жить в магазине, хотя вряд ли то, что здесь осталось, можно назвать магазином, да и гаражом тоже не назовёшь. У сестры жить отказался, там мать причитаниями замучает, да и у сестры своя семья, без него тесно.
Для безопасности откопал, наконец, спрятанный ещё со старых времён, обрез дробовика.
Заезжал Андрей, привёз стеллажи и прочую мебель, что остались после переезда в новое здание фирмы, где он работал. Может, для чего и сгодится, а может, и продать удастся. Какая-никакая, а погорельцу подмога.
Заглянул Леший. Помог мало-мальски закрепить заднюю дверь, уложил в поленницу обрезки досок, натаскал с пепелища кирпичей, замесил раствор и сложили они вдвоём печурку наподобие той, что Вадик сложил в своё время в детстве.
Как-то, роясь на пепелище, Леший отковырнул обугленную доску и извлёк из-под неё изрядно потрёпанное, но чудом уцелевшее чучело филина.
- Ты что лыбишься стоишь? – спросил Вадик с интересом, увидев его довольную физиономию.
- А вот! – и Лёха извлёк из-за спины сюрприз.
- Ну ты, Леший, удружил! – удивлению и радости Вадика не было предела. – Где ты его отыскал?
- Здесь, под обломками, только вот жаль, крыло обгорело. У меня дома перья есть от разных птиц, я в своё время в лесу насобирал, думаю, пригодятся.
- Тащи их сюда быстрее! – обрадовался Вадик.
Чтобы восстановить ободранное чучело, пришлось потрудиться не один день. Кроме утраченного крыла, каждый участок туловища, голова и лапы потребовали к себе особого подхода. Вадик, словно тот доктор из травматологии, который собрал его по кусочкам, по кусочкам же собрал, соединил, склеил своего символического спутника – Чучело-Филина. Работа самому понравилась, чучело, на его взгляд, получилось ещё лучше, чем прежде. Может, это потому, что сделал он его своими руками, оттого и налюбоваться не мог на результат труда, оттого и ещё дороже стал ему его, как оказалось, единственный и самый верный друг, Чучело-Филин.
Закрепив готовое изделие на подставке, Вадик установил его на лавку, развёл в печурке огонь и, закутавшись в одеяло, стал любоваться колыханиями языков пламени. Оранжево-жёлтые всполохи отбрасывали причудливые тени от чучела филина и ласково грели лицо.
Ощущение тепла и уюта вернули Вадика в прошлое, в его юношеские годы, когда он вот так же, накрывшись одеялом, любовался завораживающей красотой танца огня и теней.

Снился цветной сон. Такой же ярко-жёлтый, как в детстве, оранжево-алый сон. Они, огненно-рыжий Львёнок на пару с очкастой Черепахой, распевали солнечную песенку: «Мы под солнышком лежим и на солнышко глядим…». Необычайная нежность истекала на львёнка от доброй матери-черепахи, от яркого и обжигающего лицо солнышка, от тёплого и греющего тело песка, на котором расположилась счастливая парочка - черепаха-мама и львёнок-сынок. И казалось, счастье бесконечно и ничто не сможет разрушить эту сказочную идиллию…

Разбудил еле-слышимый стук: «Тук-тук…»
«Тук-тук-тук, – бешено забилось сердце в груди. - Кто бы это мог быть?»
Достав из-под лавки обрез, Вадик, опираясь на трость, неслышно подкрался к двери.
«Тук-тук».
- Кто? – спросил он негромко.
- Брателло, это я, Ильдар, – чуть слышно прошептал до боли знакомый голос с улицы.
Вадик осторожно, чтобы не скрипнула, приоткрыл дверь и в магазин проскользнул худощавый силуэт.
Друзья крепко обнялись.
- Ты что это с пушкой гостей встречаешь?!
- Мне нынче, брателло, без дробовика не выжить, – отшутился на радостях Вадик.
- Смотрю, на трость опираешься, костыли вон стоят, и впрямь туговато тебе здесь приходится.
- Ты-то как здесь очутился, брателло? Тебе же ещё год на нарах париться.
Друзья уже хлопотали за импровизированным столиком, изготовленным из приколоченного к металлической бочке листа фанеры. Ильдар разливал водочку, а Вадик нарезал закуски, что так кстати, остались с вечернего визита Лешего. Комнату освещала единственная уцелевшая лампочка, подвешенная между полками, установленного напротив задней двери стеллажа. Из динамиков простенькой магнитолы звучал шансон, так цепляющий израненные жизнью сердца друзей, шансон в исполнении Ивана Кучина.
- Всё не расстаёшься с «друганом» своим, Филином. Откуда он взялся, ведь вроде сгорел в пожаре?
- Леший под обломками откопал. Брателло, переставь его на полку, вон туда, над дверью, ему сверху наше застолье лучше видно будет.
- Ого, так ты ещё и в сентиментальность ударился, – подшучивал над другом Ильдар.

По ночной улице к дому Вадика приближались двое мужчин неприметной наружности.
- Слышь, Кеша, может всё-таки, оставим Филина в покое, он уже получил сполна.
- Сполна, говоришь? – обернулся Кеша к напарнику, как оказалось, к тому самому парню, что пьянствовал с Вадиком в компании бомжей в тот злополучный день. – Велено мочить, значит, будем мочить. Ствол где у тебя?
- Да на месте ствол.
- Ну, тогда двинули.

- Смотри, капитан, вон ещё двое, сдаётся мне, тоже к Филиппову нацелились.
- Т-с-с! Сидим смирно и наблюдаем. Без моей команды ничего не предпринимать.
На удачу милицейской засаде, расположившейся в пустом доме напротив, кроме беглого зека Кузиахметова Ильдара Нагимовича, к ним в ловушку могли попасть ещё два наверняка криминальных субъекта. Правда, эти двое несколько спутали карты, ведь никто и не предполагал, что в гараже-магазине будут не двое, а четверо бандитов. Но, тем не менее, в соседнем дворе затаилась довольно многочисленная группа захвата ОМОНа, и одолеть четверых бандитов для них всё равно, что два пальца оплевать.

- В бегах я, брателло.
- Зачем? Тебе же за это ещё срок светит.
- Туго мне пришлось на зоне. Там, куда я попал, скинхеды прохода не давали, даже опустить хотели. Воры в это совершенно не вмешиваются, на беспредел скинов сквозь пальцы смотрят, лишь бы их не трогали. Ну, вот я и не выдержал, замочил главаря ихнего и в бега. Теперь мне по любому десярик строгача светит, если скины раньше не замочат. Лучше погуляю напоследок, тебя вот повидаю, а там видно будет.
- Так тебя ведь ищут повсюду, мусора наверняка мой двор пасут.
- Я уже три дня в округе ошиваюсь, присматриваюсь. Всё тихо вроде, вот и решился заглянуть.

- Ну что, готово? – спросил Кеша своего напарника, когда тот подпёр дверь толстой доской.
- Готово! Теперь через эту дверь не выйти.
Закончив копошиться с входной дверью, мужчины перемахнули через примыкающий забор, прокрались по двору и затаились у задней двери магазина.

- Смотри капитан, похоже, они входную дверь заблокировали, что-то недоброе здесь затевается, может вмешаться пора?
- Успеем ещё. Если у них там свои разборки начнутся, нам лучше не встревать.

- Так говоришь, это Кеша был? А где он обычно тусуется, не пробивал случаем?
- Да всё там же, клуб «Пирамида» или бильярдная на Савельевской.
- Ха, брателло, мне всё равно терять уже нечего, так я хотя бы с Кешей этим за тебя поквитаюсь.
- Как говаривал мой кореш, покойничек Крот, ты больше никому не рассказывай о своих намерениях, иначе опередят ненароком.
- Разве уже объявлен конкурс, кто вперёд замочит Кешу? – сострил подвыпивший Ильдар, и друзья громко расхохотались.

- Так он там не один. Что делать-то будем, Кеша?
- Мочим обоих.
- Насчёт обоих уговора не было.
- Хватит рассуждать! Назад дороги нет, вышибай дверь, там разберёмся.

От мощного удара металлическая дверь сорвалась с петель, с грохотом влетела в помещение и врезалась в противоположный стеллаж, разбив в дребезги единственную в магазине лампочку, теперь только свет от уличного фонаря проникал сквозь пустой дверной проём. В наступившем полумраке образовалась секундная пауза.
Первая мысль, что посетила друзей - это за Ильдаром пришли мусора. Но в силуэтах непрошеных гостей Вадик мгновенно распознал своих закадычных врагов и тут же резко оттолкнул друга в сторону. Оказавшись на линии огня, он, сражённый пулей в грудь, рухнул на пол. Стрелки, не сговариваясь, сразу же перевели огонь вслед рванувшемуся к выходной двери Ильдару.

Сухо щелкнул затвор, обернулся ЗЕКА.
"Сука" - выдохнул он, и взглянул в облака.
А вверху пустота, лишь вдали по кривой
Полетела звезда,
Полетела звезда, словно в отпуск домой.

* * *

Туман был настолько густой, что сквозь него не могли пробиться ни единый маломальский звук, ни единый силуэт какого либо предмета. Мир состоял только из тумана, и вокруг не было ни одной живой души, лишь одинокий Вадик со своей стихией. При очередном вдохе туман, встав комом в груди, перекрыл доступ воздуха в лёгкие. Вырвавшийся из груди хлюпающий кашель разогнал густую пелену и перед Вадиком возник Чучело-Филин.
- Хотя бы с Кешей этим за тебя поквитаюсь, – вымолвил вдруг Филин голосом Ильдара и вновь растворился в пелене.

* * *

Очнувшись от перехватывающего дыхание кашля, Вадик нащупал рукоятку лежащего рядом под лавкой обреза.
- Что там? – спросил Кеша своего напарника, когда тот шарился в темноте, проверяя результат стрельбы.
- Татарин труп, а Филин хрипит ещё, живучий гад оказался.
- Так кончай его скорей, только не стреляй больше, и так столько шума наделали.
Достав из кармана нож с откидным лезвием, убийца, чтобы завершить своё гнусное дело, нагнулся к лежащему на полу Вадику и…. вдруг наткнулся грудью на металлический ствол. Мощный заряд дробовика отбросил убийцу назад к противоположной стене.
Извечные враги, Кеша и Вадик, остались один на один. Наведя ствол пистолета на окровавленного и теряющего сознание Вадика, Кеша медленно пятился к дверному проёму.
- Спокойно Филин, спокойно, – заикающимся голосом испуганно молвил он. – Я ухожу, опусти пушку.
Вадик молчал. Он молчал не оттого, что не хотел говорить, он попросту не мог говорить с простреленной грудью. Да и к чему лишние слова, если между ними давно всё решено, и мира между ними не было и никогда не будет. Противостояние двух заклятых врагов в очередной, а может, уже в последний раз, ждало своей кровавой развязки, развязки на грани между жизнью и смертью.
Вадик из последних сил попытался нажать на курок, но его рука стала опускаться от веса оказавшегося вдруг неимоверно тяжёлым корпуса дробовика. Кеша тут же вскинул пистолет, но неожиданно получил удар по голове свалившимся с верхней полки чучелом филина.
Два выстрела, глухой низкий и звонкий хлёсткий, подвели черту кровавой драме.

Снег расплавили гильзы, и истек алой кровью
Человек в телогрейке, безымянный ЗЕКА,
А далёко-далёко, где-то там, в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука.
А далёко-далёко, где-то там, в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука.


- Смотри капитан, ночная птица пролетела.
- Это филин, видишь какой крупный. В лес полетел, подальше от людей.



Читатели (902) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы