(Рассказ)

1
...Володька невероятным усилием воли поднялся на непослушные ноги и, вытянув вперёд окровавленные, дрожащие руки, медленно пошёл на Дарсалию. Тот закричал от ужаса и, выронив нож, трусливо попятился от надвигающегося на него человека.
– Я тебя задушу, сука! – чуть слышно хрипел проткнутыми ножом лёгкими Володька и пытался дотянуться до искажённого страхом, ускользающего лица Дарсалии.
Лицо это он видел уже плохо. Лица, собственно, не было... какое-то жёлтое расплывчатое пятно выше шеи. Из этого мутного пятна били в Володьку две яркие, кроваво-фиолетовые вспышки...
Били прямо в развороченный ружейной дробью живот...

2
Никто из присутствовавших на даче у Полякова не заметил, как в руках у Дарсалии оказалась двустволка.
На суде выяснилось, что он собирался на следующий день с утра на охоту. Со Светкой, естественно...
– Реваз! – не своим голосом завизжала Светка Лутак, обеими руками хватая стволы наведённого на Володьку ружья. – Не вздумай, Реваз!
Володька отступил на шаг и подхватил с земли половинку кирпича.
– Я тебя сейчас... сволочь!
Хозяин дачи Руслан Поляков ударом ноги ловко выбил у него половинку.
– Не дури, Вовка, стёкла на веранде побьёшь!
Дарсалия отшвырнул в сторону мешавшую ему Светку. Она упала прямо на выбитый у Володьки камень. Юбка распахнулась, открывая молочную белизну ног.
Безучастно стоявший до этого в стороне Толик Кравцов – товарищ Володьки Чёрного – поспешил по-джентльменски подать Светке руку.
На Володьку в упор смотрели стволы охотничьего ружья. Своим устрашающим видом они как бы очертили широкую полосу мёртвого пространства, отделявшую его от Дарсалии. Это была граница между принципами, совестью, честью...
Граница между правдой и ложью. Отступить Володька уже не мог! Это значило бы для него: пойти на очередной компромисс... Сколько их уже было! К тому же, до последней минуты не верилось, что Дарсалия нажмёт на курок.
– Брось пушку, ты!.. – яростно выкрикнул Чёрный и шагнул навстречу Дарсалии. – Убери ружьё, гад, а не то...
Договорить ему не дал оглушительный выстрел. Сразу из обоих стволов...
Дарсалия бросил ружье и схватился за голову...

3
Чёрный со Светкой полмесяца назад подали заявление в ЗАГС.
– Гудеть будем у меня на даче! – пообещал школьному приятелю выбившийся «в люди» Руслан Поляков. Толик Кравцов вызвал¬ся пригласить рок-группу.
– Крутые ребята! Из нашего института. Тяжёлый металл играют...
Дача Володьке понравилась. Побродив по саду, они устроились в просторной, увитой виноградом, беседке за широким столом. Какая-то девушка в коротенькой гофрированной юбке принесла виски и прохладительные напитки. Взгля¬нула с обожанием на Полякова...
– Сколь отвалил? – потягивая виски с содовой, лениво полюбопытствовал Володька.
– За куколку? – выскалив золотые коронки, съехидничал Поляков.
– А что, разве и это покупается?..
– Сейчас, брат, всё покупается! – похлопал его по плечу Поляков.
С улицы донёсся автомобильный сигнал.
– Дарсалия! – пояснил Чёрному Поляков и, лениво переваливаясь на толстых, затянутых в импортный вельвет ногах, двинулся по направлению к воротам.
Из взятой под стекло веранды двухэтажного «домика» выпорхнула давешняя девочка в коротком, сильно смахивающая на танцовщицу варьете...
В распахнутые железные ворота мягко вкатил «Мерседес». Из машины, хлопнув дверью, выскочил высокий, храсивый черноволосый парень в тёмных очках-каплях, и, с лёгким кавказским акцентом, поздоровался с Поляковым. Руслан провёл приехавшего в беседку.
– Знакомьтесь, мой друг и коллега Реваз! Вместе работаем.
– Понятно, – многозначительно промолвил Чёрный, пожимая тонкую холёную руку Дарсалии, усыпанную золотыми печатками и перстнями...
Дарсалия, видимо уловив холодок в рукопожатии Владимира, снял очки и внимательно посмотрел ему в глаза. У Чёрного пробежали по спине мурашки. Никогда он не видел таких застывших, стеклянных глаз садиста или наркомана...
Дарсалия между тем перевёл свой остекленевший взгляд на Светку...
«А он ничего!..» – думала Лутак по дороге домой...

4
...Володька, покачиваясь, всё шёл и шёл за ускользающей от него ненавистной фигурой Дарсалии.
Стемнело совсем...
В камышах громко квакали лягушки. По поверхности пруда пробегали лунные блики. У самой воды застыл с распахнутыми дверцами «Мерседес».
– Я тебя задушу, сука! – выхаркивая кровь из всхлипывающих лёгких, хрипел еле слышно Чёрный. – Задушу!..
Он не давал Ревазу подойти к машине. Он действительно верил, что сумеет задушить Дарсалию, лишь только бы тот дался в его ослабевающие, ватные руки!
Володька потерял слишком много крови. Столько – что любой бы уже на его месте не поднялся на ноги...
Володька упрямо шёл за Дарсалией. В животе у него что-то хлюпало... Что-то липкое продолжало сочиться по ногам под разорванными джинсами. Мокрая рубашка прилипла к телу.
Володька боялся притрагиваться к своему животу. Боялся, что потеряет сознание от ужаса!..
Володька был брезгливый.
Ему нужно было во что бы то ни стало задушить Дарсалию! Во рту у него горело. Перед глазами всё плыло и прыгало: пятившийся от него, как рак, Дарсалия, уснувший у воды «Мерседес», пруд с частоколом камыша, луна...

5
...Луна, протекая в окно между шторами, отбрасывала на пол тонкую полоску света. На холодильнике монотонно тикал будильник.
Вовка лежал на диване в полном облачении и безучастно смотрел в потолок. В пепельнице дымилась недокуренная сигарета.
В опустошённом мозгу – медведем в берлоге – ворочалась услышанная давеча возле дома Лутак фраза: «Завтра!.. Завтра вечером на даче у Полякова...»
Чёрный нагнулся и, взяв с пола начатую бутылку водки, одним духом, не отрываясь, вылил в себя треть её содержимого.
«Завтра вечером на даче у Полякова!..» – продолжали ворочаться в его голове слова Дарсалии.
«Завтра!..»
«Завтра?..»
Чёрный закурил новую сигарету.
«Вoт и хорошо, убью обоих!»
Он вдруг скривился, отчаянно замотал головой и ткнулся лицом в подушку. Тело его затряслось от безудержных всхлипов.
«Завтра вечером!.. Завтра вечером!.. Завтра!!!»

6
...Светка была в подаренной накануне Дарсалией импортной джинсовой юбке.
– Здравствуй, дешёвка! – поздоровался с ней Володька, сжимая в правом кармане ножик.
– Он пьян, ребята! – брезгливо фыркнула Лутак, плотнее прижимаясь к Дарсалии.
– Не бузи, Вофан! – с опаской покосился на его засунутую в карман руку Поляков.
Люси (давешняя девочка в коротком) застыла на пороге веранды с дымящимся самоваром. Толик Кравцов продолжал лениво пощипывать семиструнку.
Дарсалия, отстранив от себя Светку, медленно поднялся на ноги.
– Ну что вы в самом деле, ребята?! – забеспокоился Поляков. – Люси, вруби музыку!
– Не надо! – махнул рукой Чёрный и, хлопнув Дарсалию по плечу, плюхнулся на скамейку.
– Налей мне, Поляк, чего-нибудь!.. Душа горит.
– Вот это мужской разговор! – обрадовался Руслан и подал знак Люси. Та, оставив самовар, принесла целый поднос бутылок.
Светка пересела к Владимиру...
Произошёл необъяснимый катаклизм,
Я шёл домой по тихой улице своей... –
подражая Высоцкому, фальшиво затянул Кравцов.
Дарсалия достал сигарету. Поляков тут же предупредительно щёлкнул дорогой зажигалкой. Дарсалия хищно усмехнулся и, высокомерно взглянув на Володьку, вытащил из кожаного пиджака бумажник. Все присутствующие впились в это туго набитое портмоне немигающими, алчно заблестевшими глазами. Чёрный с ненавистью посмотрел на Дарсалию...
Тот, покопавшись в бумажнике, выудил на свет сотенную ассигнацию и, небрежно скомкав, подсунул под огонь зажигалки. Ассигнация занялась и Дарсалия, прикурив от неё сигарету, бросил пылающую бумажку под ноги.
В ту жe минуту Володька вскочил с места и, вложив в удар всю свою ненависть, опрокинул торгаша навзничь...

7
– Реваз! – лепетал, насмерть перепуганный выстрелом, Поляков. – Реваз, ты же убил его, понимаешь?!
Светка билась в истерике на застеклённой веранде в объятиях Люси. Толика Кравцова рвало.
Володька, держась обеими руками за исковерканный дробью живот, медленно приходил в сознание. Он даже попробовал приподняться с земли, но острая, режущая боль в животе уложила его на место.
– Вези его в больницу, Реваз! – тряс коллегу за плечи хозяин дачи. – Вези, тебе говорят, помрёт ведь!
Дарсалия оттолкнул его и, подхватив истекающего кровью Володьку под руки, волоком потащил к машине. Поляков помог ему, схватив Володьку за ноги.
– Давай, поезжай, Реваз! В случае чего – на даче вас не было!..
– Кровь засыпь! – просипел на прощание Реваз и многозначительно взглянул в глаза Полякова...
– Понял! – пролепетал тот в ответ, трясущимися руками захлопывая дверцу машины...

8
Свернувший с шоссе «Мерседес» остановился у самой воды. Щёлкнула открываемая дверь...
Володька в полузабытьи почувствовал, что его куда-то тащат, причиняя тем нестерпимую боль в ране. Он застонал и, напрягая всю свою волю, открыл глаза. В ту же минуту он почувствовал, что куда-то проваливается... В рот, в нос, в уши ударила вода. Но она же и немного освежила его. Чёрный стал судорожно барахтаться в воде, но, коснувшись телом илистого дна пруда, поднялся на четвереньки.
На берегу Дарсалия отмывал от крови «Мерседес»...
– Не уедешь, сука! – прохрипел, поднимаясь на ноги, Володька и, нащупав в кармане нож, двинулся к берегу...

9
Через четыре дня состоялись похороны Чёрного. В этот день как раз должна была произойти регистрация...
Поляков заказал оркестр и, стоя в окружении Светки и Люси, смахивал платочком с лица – не поймёшь, то ли пот, то ли слёзы.
Люси скучала, подхватив Полякова под руку. Светка покачивала головой из стороны в сторону, повторяла, не известно к кому обращаясь:
– Дурачок! Какой дурачок!..
Подошёл Толик Кравцов, распоряжавшийся на похоронах.
– Поминать где будем?
– На даче, – коротко сказал Поляков.

26 августа 1986 г.