ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Храм любви 4

Автор:
Автор оригинала:
Изабелла Валлин
http://www.youtube.com/watch?v=ff0oWESdmH0&feature=fvst
Любка купила по случаю флакончик духов с названием *Табак*.
Флакончик был маленький с неяркой этикеткой – белый цветок на зеленоватом фоне.
Ей понравилась этикетка. Флакончик стоил рубль.
Запах был пряным и чистым, от него у Любки появлялось чувство, что вот – вот случится что-то удивительное.
Она поставила флакончик на тумбочку у своей кровати. Засыпая под музыку Поля Мариа, она нежилась в иллюзии счастья, созданного сочетанием музыки и запаха.
Люба неожиданно проснулась очень рано, лениво посмотрела часы: *Можно ещё поспать*
Она снова провалилась в сон. Это был самый странный сон в её жизни - за какой -то час пронеслись события как минимум полугода. Больше всего запомнилось, что в течении этого времени она гуляла в незнакомом парке ежедневно и в одно и тоже время встречала там чернокожую колдунью удивительной красоты. Колдунья приветствовала Любку, как старую знакомую, звала по имени и загадочно улыбалась. В этом парке, в этом мире, в этом параллельном времени стояла ужасная жара, но там, где проходила колдунья, лежал снег. Люба чувствовала приближающуюся прохладу издалека и наслаждалась ею.
От принятой в себя информации она проснулась ослабевшая, с головокружением и высокой температурой. Потом весь день ходила, как пьяная.
В майский день жара была июльская - под тридцать. Но огромная ледяная лепёшка Дороховского водохранилища промёрзла суровой зимой насквозь, и дышала стужей. Ледяное пространство окружал нежно-зелёный нимб молодой листвы.
Митя и Люба лежали на песчаном пляже и дрожали. Решили подрожать ещё полчаса, пока не приклеится первый загар.
Загар не клеился. Они посинели и покрылись цыпками.
На остановке автобуса в Москву парочка снова попала в пекло.
Решили пойти в кино.
В кинозале температура была оптимальной.
Болгарский чёрно белый детектив без дешёвых эффектов был умным до шестнадцати.
Звуковой фон фильма был напичкан популярными хитами из мира капитализма, которые перекрывал своей красотой болгарский блюз, сопровождаемый эротическим вокалом. Мелодия переплелась с чувствами, как руки парочки. Митя и Люба стали неловко целоваться.
В конце фильма витало соло саксофона - мелодия усталой созерцательности, ритм - стук каблуков элегантной женщины, с потерянным видом спускающейся с лестницы дворца правосудия.
Митя с Любой вышли из кинозала в мягкие сумерки.
Вдоль покосившегося забора торчала застарелая щетина прошлогодней полыни. Необитаемой остров в центре города – Митин пустырь .
Он отодвинул доску, висевшую на одном гвозде, и вошёл в свой храм любви.
- Иди сюда
Люба остановилась в нерешительности. Она увидела странный искрящийся свет за спиной Мити.
-Зачем?
- Мы будем любить друг друга как муж и жена. – Митя протянул ей руку
«С какой стати! – зазвучал в ушах Любы с нарастающей громкостью фальцет знакомого голоса незнакомого папы – ** дарить этому никчемному мальчишке свою девственность?! Да кто он такой? Что он может предложить?!** - Люба покачала головой и сделала шаг назад.
Митя отпустил доску, висевшую на одном гвозде, и дверь храма любви перед Любой закрылась. Её окатила ледяная волна острого чувства потери.
Но дурёха была везучей. Буквально через четверть века ей снова представился шанс войти в храм любви.
Новый храм любви находился в столице Швеции – Стокгольме.
Гражданин Великобритании, этническими корнями ямайский негр Ричард Ватсон был настоящим лондонцем. За пару сотен лет обитания в мире белых, чёрный клан Ватсанов заметно посветлел, европеизировался и озлобился от постоянных помыканий. Ричард был удивительно красивым. У него был искрящийся ненасытный взгляд, классически правильное лицо, очень гармоничная, стройная, совершенно европейская фигура. Знатоки легко определяли его правильный лондонский диалект.
Ричард не даром был сыном колдуньи. Он мог превратить в храм любви любой куст, любую кабинку общественного туалета. Он ненавидел странности, ненавидел колдовство, но был его орудием. Он хотел быть самым обыкновенным человеком и старательно придерживался общепринятых норм.
Жить по человечески Ричарду было не дано. Ему было дано нечто большее. Он не знал, что с этим делать. У него так же как у Мити была лёгкая форма аутизма.
Ричард убежал из дому в пятнадцать лет, порвал все связи с семьёй, брался за любую работу, только бы не быть связанным с индустрией колдовства и секса. Он схватывал на лету, и поэтому знания давались ему легко, был здоровым и работящим, как вол. Ему было трудно сработаться и ужиться из - за диагноза. Достаточно было одного взрыва психоза, и его приглашали покинуть учреждение.
Особой тяги к экзотике у Любы не было , но предыдущий урок пошёл на пользу.
В тот вечер она решилась на отчаянный шаг социального самоубийства в глазах завсегдатаев любимого бара, и ответила взаимностью на африканскую страсть. Люба влетела в бар, как голодная тигрица.
-Здравствуй Ричард! Дай мне руку.
Тот протянул руку для приветствия. Любка быстро сунула его руку себе под юбку со словами: - *Я сегодня в чулках*, а потом как ни в чём не бывало, повернулась к нему спиной и подошла к стойке.
*Это что – приветствие по русски?* - раздался вскоре его задумчивый голос у неё за плечом.
Люба была не единственной социальной самоубийцей - много народа полегло в гробы солярии под палящие лучи чёрного солнца Ричардовской любви. Женщины рвали друг другу за него патлы и отдавали ему сбережения всей жизни. Ричард смирился с ролью. Он исподволь любил старых и малых. Даже от мимолётного взаимодействия с Ричардом женщины осенялись небесной красотой , страдающие болезням, вдруг выздоравливали, потерявшие надежду, снова обретали её.
Стоило Ричарду отвернуться, отойти за выпивкой или покурить, как к его дамам тут же начинали клеиться другие мужчины. Вернувшись, он оттирал кавалеров могучим плечом со словами: -* Что пристал к моей жене!?..... Да, законная жена…… у нас двое детей!....*
И женщинам тут же живо представлялась эта идиллия.
Ричард был не молод, поэтому без особых тактических приёмов обходиться не мог. А тактический приём у него был один – влить в жертву максимальное количество алкоголя, самому нажраться Виагры , нанюхаться кокаина и уж тогда преступать к действиям. Эффект, как правило, был чуть смазанным, но незабываемо ярким.
Взбодрившись на допингах, Ричард с доведённой до кондиции Любой покинули заведение и стали ловить такси. Но с неграми не сажали и пьяных не сажали. Наконец им повезло, правда, не на долго . Таксист – правоверный мусульманин Махмуд Эриксон не выдержал зрелища аморальной прелюдии к настоящему сексу . Парочку выкинули у одной из центральных аллей города. Ричарду, показалось, что он в лесу полному диких зверей, хотя единственным зверем в округе был он сам. Страх обострил желание. И он набросился на Любу. Та стала страстно отбиваться, пока они не слились в экстазе. Но в самый пиковый момент Ричард неожиданно остановился.
- В чём дело? - спросила Люба.
- У меня за спиной люди стоят – ответил Ричард.
Аллея, имевшая удобные скамейки была спальней для бездомных, которых разбудили вопли любовной схватки.
Этот незначительный и скомканный эпизод стал для Любки лучшим сексуальным экспромтом.
Потом Ричард часто искал встречи с Любой, хотя встречи эти были чисто платоническими – не поддающаяся гипнозу Люба отказалась отдать ему свои сбережения, поэтому Ричард не тратился на кокаин и Виагру, а без допингов он был лишь приятным собеседником.
Иногда Люба приводила Ричарда к себе спать. Совершенно вымотанный психозами , он не мог спать, и только под приказом в жесткой форме падал как убитый. Спящий, он украшая собой комнату как живая скульптура.
Не попав на ночёвку к Любе, он начинал непрерывно звонить с момента закрытия бара, и ей приходилось отключать телефон. Он оставлял ей длинные сообщения, такие же бессодержательные, как звуковой фон рекламы телевизора, перед которым он валялся на диване без сил.
Всякий раз перед этими встречами ей снился Митя.
Но всё это лишь послесловие предисловия.
Пока что весь сексуальный опыт был ещё впереди.
Девочка Люба стояла перед закрытой дверью храма любви, а Митя бродил по пустырю в хороводе воспоминаний о случайных любовницах, с которыми он мысленно всегда был на связи. Он выдыхал цветные кометы. В ушах звучал блюз из фильма детектива. Его рубашка пахла Любкиными духами *Табак*. Ему очень нравился этот запах.



Читатели (510) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы