«Я человек самого мирного склада. Вот чего я хотел бы: скромная хижина, соломенная кровля, но хорошая постель, хорошая пища, очень свежее молоко и масло, перед окном цветы, перед дверью несколько прекрасных деревьев, и, если Господь захочет вполне осчастливить меня, он пошлет мне радость – на этих деревьях будут повешены этак шесть или семь моих врагов. Сердечно растроганный, я прощу им перед их смертью все обиды, которые они мне нанесли при жизни».
Генрих ГЕЙНЕ (1797–1856), немецкий поэт.

Казалось бы, совсем недавно я окончил институт и получил диплом инженера. Параллельно с учебой гражданской проходила учеба военная. И вот мы, новоиспеченные офицеры запаса, сдавшие теоретический экзамен и азы вождения на танке (проехали один кружок по лесу под неусыпным надзором механиков водителей, сидевших в башне). А ведь тридцать лет пролетело стремительно, как и не было. Мы, это послевоенное поколение, не нюхавшее пороха и не узнавшее ужасов войны, лихолетья разрухи.

Миллионы людей сложили головы в этом аду. Но не меньше народу полегло и в предвоенные годы. Это когда усатый кровосос со своей кликой «друзей народа» истреблял цвет нации, ставя на них клеймо «врагов народа». Тех, кто не покорился – убивали сразу, других отправляли в контрационные лагеря. Вот оно – истребление своего народа, чтоб другие боялись. Миллионы людей превратили в рабов, такая бесплатная дармовая рабочая сила, за котелок баланды в день принуждать работать и ничего за это не платить! Стройки века возводились заключенными, сосланными в лагеря. И дед мой, отец моего отца, попал в эту мясорубку в 1937 году – и сгинул. После войны реабилитировали, ах извините, ошибка вышла, сухая справка, такая маленькая бумажка - это все, что осталось от человека. Каково было моей бабке с тремя детьми на руках в то голодное время, не пересказать. А тут «внезапная, неожиданная» война. Немцы на пятый день Минск взяли. Отец мой и опомниться не успел, его как последнюю скотину загрузили в товарняк и отправили ишачить на немецкого пана, этакового представителя высшей расы. Сколько страха и бед натерпелся он на чужбине, немеряно. После освобождения из гнета, он еще три года служил в Германии после войны. А потом вернулся в Белоруссию. Я его спросил, был как то давно, не думал ли он жениться на чешке, или польке и не возвращаться в страну, где все время правит Голодомор. Да ты что, сынок, ответил он мне тогда, у меня даже мысли такой не было – здесь наша Родина. И другой дед, отец моей матери, хлебнул горя на войне – был тяжело ранен и комиссован, поэтому и жив остался. Война – это беда. Худой мир – лучше доброй ссоры. Не только деды и бабки, уже и отцы и матери наши умерли, никого не осталось, ни у меня, ни у жены. Вечная память и низкий поклон.

История ничему не учит. Еще живы герои, которые своей отвагой и мужеством били фашистов на фронтах, а уже неонацисты, причем не только на западе, но и на востоке, севере, юге – поднимают головы. Называются на английский манер – скинхеды. Дословный перевод – кожа головы. А по нашему – бритоголовые. Но как же боятся нынешние правители признать, что это доморощенные фашисты, проповедующие превосходство своей нации над другими.

Будучи молоденьким мальчишкой, мне частенько приходилось покидать родной город Минск, выезжать за пределы Белоруссии, на сборы и соревнования. И всегда тосковал по своему дому, тому дому, который построил отец. Я знаю, что такое Родина. Всегда, когда слушаю марш композитора Александрова «Вставай страна огромная», у меня мурашки идут по телу. Это песня, которая сближает людей, сплачивает, объединяет народы против зла. Я уверен, что в случае беды, граждане нашей страны встанут на защиту своей Отчизны, нашей Родины.

p.s. попрошу не путать с временными правителями, отождествляющими себя с государством. Цари приходят и уходят, а народ останется на века.