Жа-а-а-а-тва!
Колосок к колоску, ржинка к ржинке. Поймал кузнечика- прихлопни подлюку.
Жа-а-а-а-тва!
Родной край, как много великих детей своих отдал ты на заклание отечественной литературе. Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой, Достоевский- и пусть все они не земляки мне, но и в нашей губернии родился и творил писатель с мировым именем. К сожалению не оцененный по достоинству современниками и навсегда забытый потомками гений. Этим человеком был Фуфел Опездолович Клопов-Подмышкинский.
Вклад его работ в классическую литературу огромен. Все исследователи сходятся во мнении, что именно с его творчества начался закат золотого века Российской литературы.
Расскажу немного об этом замечательном человеке. Произведен на свет был маленький Фуфел в лето одна тысяча восемьсот сорок девятого года. Родители хотели девочку, но обменять не получилось. Отец Фуфела, Опездол Нафанаилович, отставной генерал, герой памятной Кандалакшско-Выборгской кампании тридцать седьмого года, участник Кавказской войны. Не могу обойти стороной его личность, дабы читатель понял, в какой атмосфере рос юный Фуфел.
Описание героического подвига Опездола Нафанаиловича можно найти в любой серьезной работе по изучению войны с Шамилем. В августе пятьдесят четвертого года отец будущего литературного шедевротворца напился вдрызг. В похмелье промелькнул сентябрь. Октябрь замаячил на горизонте. В предрассветной мгле, бегая в нетрезвом виде по серпантину в поисках вселенской истины, Опездол сорвался в пропасть. По счастью, он был в одном исподнем и кальсонами зацепился за росший на обрыве сук сосны. Зацепился таким местом, что даже упоминание его на французском не совсем приличное. Именно оттуда, повисев пару часиков и оклемавшись, он увидел подползавших к гарнизону мюридов. Храбрец мужественно закричал: “Помогите!” Благодаря поднятой тревоге атака горцев оказалась отбитой. Опездола представили к награде, и он вместе с семьей отправился в Петербург. Во время аудиенции и разговоров взрослых скучавший пятилетний Фуфел разбил стекло в зале дворца. За что удостоился чести получить затрещину от длани собственно его императорского величества. Не потерпев произвола самодержавия и уже тогда являясь буревестником либеральных взглядов на общественный строй, маленький Фуфел произнес: “Козел!” На сем аудиенция закончилась.
Прошло двадцать лет (для круглого счета). Как же изменился Фуфел! Румяный красавец с лихими гусарскими усами, волосы цвета вороного крыла, задорные глаза, могучая грудь. Таким хотел стать Фуфел. Но, увы. В роду Клоповых-Подмышкинских интригующе часто дети вырастали в уродов.
Личной трагедией Клопова-Подмышкинского была его фамилия. Общественной- его имя.
Свой первый рассказ про крепостного изобретателя, самоучку и непоседу Прошку Канавкина, явившего миру триумф мысли- плетку- семихвостку, и на себе же ее испытавшего, Фуфел опубликовал в уездной газете для душевнобольных “Одуванчик”. Успех был оглушительный.
В семьдесят седьмом году Фуфел Опездолович женился. Избранницей писателя стала молодая дворянка Аренда Сулеймановна Раздвижная. Именно ей влюбленный Фуфел посвятил трогательную, слезовышибальческую повесть “Стерва”. Кстати сказать, свои чувства Фуфел и Аренда сохранили до самой смерти. Недаром, много лет спустя из-под пера автора выйдет продолжение нашумевшей повести “Возвращение стервы”.
Читателю не стоит удивляться такому обилию старославянских имен, как Фуфел, Опездол, Аренда, Сулейман. В эпоху церковного раскола в наши края бежало множество старообрядцев. Этот особый дух древности, чего-то ушедшего, забытого отражается у нас во всем. Не мог он не коснуться и прозы Клопова-Подмышкинского. Так подумали вы? И ошиблись. Действительно, не коснулся!
Крупнейшим событием в жизни успешного писателя, конечно, становиться публикация его религиозно-нравоучительных статей в альманахе “Акстись!”. Было, разумеется, глупо надеется, что на этом Клопов-Подмышкинский остановится. Его талант рос, мчался вперед, сметая на пути завистников, клеветников и здравый смысл.
Излюбленной темой, написанных на излете восьмидесятых годов, рассказов цикла “На посошок” были, как явствует из названия, охота, рыбалка, походы за грибами и ягодами и прочая пропаганда трезвого образа жизни. Читатели (я умышленно привожу это слово во множественном числе, поскольку речь идет об обоих) единодушно отметили высокую художественную ценность произведений.
Кризис в творчестве Фуфела Опездоловича настиг в девяносто втором году. Умер один из его читателей. А второй сошел с ума. Что, у мастера опустились руки? Не дождетесь! Назло всем вышла новая книга рассказов для детей “Армагедон”. На доступном для несмышленышей языке она объясняла Библейский конец света, смерть всего сущего, воскрешение покойников, гниение грешников заживо и пожирание их червями, кровавый бой армии ангелов с легионами тьмы. Для большей убедительности книжку снабдили красочными иллюстрациями.
Грандиозный успех пробы пера на этом новом поприще подтолкнул Клопова-Подмышкинского к созданию первой в империи эротически- провокационной статьи для учащихся гимназий и лицеев “Греховный путь”. Хотелось бы привести ниже всю статью целиком, но я не буду давать даже отрывка из нее. Любознательный читатель сам, если пожелает сможет найти ее в архивах специализированной литературы. Статья произвела революцию в умах поколения. На следующий день о ней все забыли. Такова мимолетная слава.
Умер Фуфел Опездолович в рассвете сил в тысяча восемьсот девяносто девятом году в своем родовом имении Клопово от воспаления мозга. Знаменательны его последние слова: “Треска! Вашу мать, где ливрея? Пурум-пум-пум! Салют из всех орудий! Кактус- дело наживное…” Тут голос его прервался и навеки смолк. Что хотел сказать автор? О чем предупредить нас, потомков? От чего предостеречь, уберечь Родину? Навсегда останется тайной.