Экспромт
Бесконечен бег времени…
Непостижима сущность бытия…
Всё приходит и уходит…
Пока течёт время…
Что было до нас?..
Что будет после?..
Вечность…
Вечность неподвластна времени…
Вечность над временем…
Время существует для нас, смертных, сотворённых волею Творца. Любовью Его сотворённых. И она же – Любовь Его Божественная – дарована нам как главный дар Его, главное достояние наше и наследство.
А мы?
Исавы полуживотные, променяли чудный Его дар первородства на чечевичную похлёбку похоти и сребролюбия.
Чем живём мы, малоблагодарные?
Страстями нашими скудодостойными, злобою и ненавистию вскормленными.
Что любим мы? Кого?
Себя лишь только, с потребностями своими собственными. Физиологическими.
Вспомнили ли мы когда-нибудь о даре Его безценном?
Куда там! Разве что, когда только в постель ложимся с нашими, как мы по привычке говорим – да нет, не говорим, говорить стесняемся, думаем – любимыми. Думать-то думаем, да только не мыслью (другим даром Божиим великим, Любовью родительскою дарованным нам недостойным), а инстинктом животным движимые, вспоминаем. Слова даже разные, высокие в сущности своей, в «воспоминании» этом говорить способны. О любви… Да только любовь ли это?
Сексом это у них, более высокоразвитых, цивилизованных (как сами они себя скромно именуют) соседей наших западных по шарику земному, называется. Ну, и мы, по недоразумению совковому и по тёмности нашей недоцивилизованной, изо всех наших невоспитанных сил приобщиться стремимся к цивилизации их обёрточно-блестящей.
Секс, вишь ты, мерило всего.
«Вливайся энд отрывайся», братан, «приколись и уколись», «бери от жизни всё», короче, и всё будет Оу Кей! А между этими «Оу» и «Кеем» девочки смазливенькие (те, что не попали в нынешние «менеджеры»), голопупые и голопопые, множество всяких завлекательных песенок в телевизоре тебе станцуют. Под «фанеру». Про любовь. Их. Цивилизованную. Животную, то есть. Которая, кстати будет заметить, ничем совершенно не отличается от любви австралийских аборигенов. Людей, самих по себе, на мой взгляд, очень достойных. Только, вот, не обременённых «достоинствами» европейско-американоидной цивилизации, бесцеремонно наложившей бесстыдно-железную длань свою, мертвяще-цивилизованную, на бо́льшую часть современного мiра.
Она, цивилизация эта блудливая, упивается собственной своею сексуальностью на фоне Богом дарованных (о чём и не подозревает она, похоже) природных красот. Это очень красиво, признаюсь вам как зритель (и как мужчина, не старый ещё очень, и очень ещё греховный): сиськи юных прекрасных девушек, показываемые навязчиво по ТВ, их попки и иные места, желаемые еженощно всеми, без исключения, мужчинами. Но какое отношение имеет это к любви?
Совершенно никакого, думается мне (при том, что от красоты этой трудно бывает оторваться мне, глубоко грешному, попавшему случайно поздним вечером на эту удочку). Спасибо жене, которой удаётся концентрировать в себе всё то, что прелестями своими обещают юные дивы.
Но красоты-то этой много вокруг, слишком много. А жена одна, как и завещано Отцом небесным. И она – жена – всегда одна, и всегда желанна. Потому уже только, что она – жена. И других таких ни у кого нет. Только у тебя. И пусть завидует весь мiр. Ибо то, что по ублюдочным его, «цивилизованным», правилам – правилам «безопасного секса» – должно принадлежать всем, принадлежит только тебе…
Да и, положа руку на сердце, признаем: не та, ведь, это красота, которой суждено, по слову классика, спасти мiр этот, глубоко погрязший в греховности своей похотливой.
Истинная красота сокрыта в чистоте сердца любвеобильного да в искренности безсмертной души, и к радости, и к горю человеческому отзывчивой. И эта красота нетленна, в отличие от красоты молодых женских тел, которым неизбежно предстоит состариться в своё время. Неумолимый бег времени подвергает красоту преходящую тлению и безжалостно превращает прекрасное в безобразное, дрябло-морщинистое.
Где, красота, ты, самовлюблённая, бесстыдно-демонстративная и самодовольная?
Нет тебя более.
Прах, и только.
А души красота времени неподвластна. Ибо принадлежит она к ценностям вечным. Тем ценностям, что недоступны пониманию «вливающегося» и «отрывающегося» мiра, существующего на земле этой грешной в угоду похотям своим плотским.
Оттого-то и стремится он, гнусный, чистое всё и светлое с грязью смешать, в которой сам барахтается с вожделением свиньи. Любовь приравнять к блуду и мерзким извращениям. Свет Божественных истин – к сумраку суетных словоблудных мудрований. Доблесть благородно-жертвенных витязей – к ублюдочной «крутизне» американоидных «безбашенных» «отморозков». Святость монашествующих православных подвижников – к «святым» еретическо-католическим похотливо-любовным празднествам-оргиям, которые «освящают» открыточками слащаво-пошлыми «свободную» (от Любви свободную) «любовь». И прочая, и прочая…
Толерантностью называется у них, цивилизованных, этот мерзкий, извращенческий в сущности своей, зловонный коктейль. И она, толерантность эта, трепетно ими лелеемая и навязываемая бесцеремонно-нагло этими «общечеловеками» всему окружающему мiру как наиглавнейшая из их ценностей, символизирует собой вершину развития их цивилизации.
Доразвивались! – замечу только я, убогий, с некоторым прононсом, ибо зажимать приходится мне обеими руками нос свой слабый. Дальше, что называется, ехать некуда. Вплотную приблизились «мировые сообщники», «прогрессоры» безудержные ко времени антихриста, путеводителя их невидимого. Но, очень уж явственно ощущаемого.
Близ есть, при дверех…
Но не всё, однако, удалось смешать им, как уж ни старались, и ни стараются, с грязью цивилизации своей. Не всё, как бы ни хотелось того им, верноподданным ей, подвластно разлагающему её тлению.
Есть ещё в мире Божием и Добро, и Истина, и Любовь, и Красота.
Есть!
И всегда будут.
Достояние Вечности – их удел.
А Вечности никаким вратам ада одолеть не под силу.
Погибель ждёт двуликого Януса цивилизации этой, блестяще-смердящей.
Истина же, да пребудет вовек!
Аминь.
Владимир Путник. Ноябрь 2005 г. от Р.Х.
|
