-Куннилингус и аннонизм, теперь я знаю, как это называется. Я ложилась на импровизированную кровать и раздвигала ножки пошире, а мальчики оказывали мне по очереди «знаки внимания». Павел обучал их искусству секса, обучался сам и обучал меня.
-А ты тоже оказывала им знаки внимания?
-Однажды Паша спросил.
-С кем ты хочешь?
-С тобой, - я ответила, мне было страшно с другими, и «это» было только с Павлом, но с тех пор всегда мальчишки присутствовали и участвовали, оказывая мне «знаки внимания».
-Какой ужас, пять лет, Гайане, а тебя не просили делать миньет?
Женщина покраснела.
-Его тоже делали мальчики, Павлу и друг другу.
-Этот Паша просто малолетний извращенец, и я уверена, что с него вырос педофил и маньяк.
-Тогда я этого не понимала, не забывайте, что мне было всего пять лет, и что еще хуже, мне начинало все это нравиться.
-Это продолжалось все лето?
-Да, - Гайане вздохнула, - пока бабушка с дедом не увезли меня в Башкирию.
-А как дольше ваша жизнь сложилась?
-В шестнадцать лет меня сосватали, и я вышла замуж за двадцатипятилетнего мужчину. Для меня до сих пор это осталось загадкой. Мой муж устлал лепестками роз наше свадебное ложе, было так красиво и романтично, что я расплакалась от счастья. А когда все произошло, не было ни крови, ни боли. Мой муж обвинил меня в том, что я гулящая. Я рыдала навзрыд, оплакивая обиду и все свое испорченное детство, и счастье одним соседским мальчиком. Но, во вторую ночь была и кровь, много крови и ужасная боль, словно, мне что-то вырвали живьем. Видимо, такая особенность была моей «преграды», что тогда в детстве и в первую брачную ночь она просто растягивалась. Конечно, муж просил на коленях прощения перед всеми родственниками и целовал мне руки. Подарил мне красивые золотые серьги и усыпал всю комнату свежими цветами. Он никогда не узнает о том лете, и я хочу забыть.
У нас шесть детей, мы живем в Башкирии, а сюда приехали на похороны моей бедной мамочки. Она замерзла пьяная, не дошла до дома из магазина.
Я счастлива и любима, но все чаще вспоминаю, то лето, сорок лет я носила эти воспоминания в себе. И чем больше у меня становилось деток, чем быстрей они подрастали, я чаще «это» вспоминала, и меня охватывал животный ужас, что такое может произойти с моими детьми. Поэтому я хочу снова все вспомнить, как будто, книгу перечитать, чтоб захлопнуть ее уже навсегда. Поэтому я прошу вас напечатать этот рассказ, чтоб все родители знали, что их детям грозит не только наркомания и алкоголизм, чтоб родители берегли своих детей, И НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЯЛИ ИМ ИГРАТЬ СО СТАРШИМИ ДЕТЬМИ.
А теперь, - Гайане взглянула на часы, висевшие на стене, - мне пора, сегодня ночью мы уезжаем домой.
Я встала и женщина встала.
-Сколько я вам должна за прием?
-Да вы что, вы мне ничего не должны, я ничего вам не сказала, все говорили только вы, идите с Богом, девочка моя, и будьте счастливы.
Когда Гайане ушла, я почему-то осмотрела комнату, ничего не изменилось, но и изменилось, словно, в воздухе что-то было. Колода так и осталась не востребованной, и, Слава Богу!
Я долго, около года не могла решиться это написать, что ж, дорогой читатель, отдаю на твой суд.


P.S. Я вспомнила, как однажды, давно показывали сюжет по телевизору, как заманивают детей и насилуют, снимая порнофильмы, показывая этих деток. Мальчиков и девочек от (вдумайтесь) двух до пятнадцати лет, с повязками на глазах. Они выглядели как затравленные звереныши, запуганные, избитые, замученные птички. И я помню, как рыдала в голос, и молила:
ГОСПОДИ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРОЩАЙ ЭТИХ ТВАРЕЙ, ЧТО ДЕЛАЮТ ТАКОЕ, НИКОГДА НЕ ПРОЩАЙ ИХ!
И только муж оторвал меня от телевизора и выключил его.
-Если ты не можешь смотреть такое, зачем смотришь, дура.