Её никто не имеет. И не будет. Всё в ней ждёт. Но её никто не имеет. И не будет. Она отдаёт себя парфюму от Черутти, Иссей Мийяки, Клема, Лаудер. Она вся пропиталась `изысками от великих повелителей запахов. Теперь каждая клеточка её тела источает тончайший аромат. В ней могли бы выкупаться бабочки. Но её никто не имеет. Она постигла имидж принцессы, появляющейся на экране, она изучила повадки топ-модели, на которую сама чем-то походила, затем она перенимает всё самое привлекательное у этих недосягаемых женщин. Но никто её не имеет. И не будет. Она покупает самое престижное и дорогое ослепительно-белое бельё от “Гламур” в технологии микрофибр. Но никто её так и не имеет. И не будет. Затем она выходит в московскую вечернюю зиму и направляется вниз по Тверской к торговому центру "Манежный". Она ставит ступню в высокой элегантной шпильке от вечерних Пиколинос на алюминий эскалатора и начинает спускаться в глубь дорогих бутиков в одном белом нижнем сияющем белье с восхитительными причёской и макияжем, окутанная облаком парфюма от “Риволи”. Кругом люди, – мужчины и женщины, в вечном поиске с ожиданием растворяются друг в друге, едва коснувшись глазами тёплых взглядов, не замечая её, её обнажённых плечей, груди, чуть прикрытой ажурными кружевами бюстгалтера и не видимой окружающим её господам в дорогих шубах, небрежно задевающих её невзначай своими сумками с острыми холодными углами, от которых её передёргивает до озноба. Жадное ожидание встречи сжимает дыхание, парализует её, наполняя тело мириадами светящихся точек, скручивающихся спиралью вместе с её надеждой всё туже и туже во всёпоглощающую чёрную дыру, и затем ... ... спираль взрывается, развиваясь Млечным путём сияющих светлячков, уносящихся паровозиком в бесконечность Вселенной из неё, неприкаянно застывшей в плоти неприемлющего её человеческого вещества. Её никто не имеет. И не будет. Никогда, кстати. |