В тоске бесчувственной, в юдоли мертвой тени; Труп солнца кроны разметал дубов дремотно, Нутром багряным в землю схоронив зловонно; На мачте вознесенного пионом корабля панно, Изломанный кулон, и виночерпий черной Донны,
Зажженным факелом горят уста худой Луны, И звезд колючих будто в плащ укутан вечер, Зловещая безделица любовь смыкает креп, Лоскутным одеялом тлена брошена на плечи, Чернеющей меланхолично ласковостью тел...
Бушует Нотр-Дам роскошно в приступах сопрано, Свеча чарующе любезничает с мраком упоенно, Крадется Хлоя* по кошачьи в глубину зрачка, Фальцет наполненных бокалов вспарывает вены, И рассекает тишину беззвучием аморфного момента.
|