Новогодний праздник в этом году закончился десятого февраля. Десятого февраля я выбросила елку. След от бледных, высохших иголок пролег через всю квартиру и оборвался у входной двери. Елка улетела вниз, в оконный проем девятиэтажной малосемейки, взмахнув на прощание облысевшими ветками. И в этом году чуда не случилось. А было здорово. Бенгальские огни. Стеклянные шарики. Бумажные снежинки. Ажурные. Чем больше дырочек, тем изящнее они получаются. Год новый, а все осталось по-старому: застиранные шторы на окнах, сломанный диван с пружиной, упирающейся в бок, выгоревшие обои. И часы на кухне с кукушкой, которая «кукукает» тогда, когда ей вздумается.
-Вынеси, пожалуйста, мусор,- первый раз в этом году прошу мужа; - А ты не можешь? - Могу… - Много лет одно и то же. Много лет. Десять. А если рассчитать в масштабах вселенной? Это даже не миг. Это что-то такое крошечное-крошечное. Микроскопическое. А для микроба? Наоборот. Много! Космические расстояния. А человек где-то между. Между большим и малым, плюсом и минусом, величественным и ничтожным. Нечто среднее. Десять лет назад на пороге моего дома появился мужчина. Сам пришел. -Здравствуй, я сделаю тебя счастливой!
И я обрадовалась. Так велико было желание прятаться за широкой спиной и заглядывать кому-то в рот, что я приняла решение:
- Входи! И он смело шагнул в мою жизнь. И я поверила. В нее. В новую жизнь. И в счастье. И так же смело шагнула навстречу. Новый год сменял старый. Комета Галлея неизбежно приближалась к Земле, японцы предсказывали землетрясение в Крыму, а на Дальнем Востоке второй месяц не было горячей воды. Я человек, по своей натуре, очень впечатлительный, ужасно переживала за судьбу человечества. Вполне возможно, что участковый психиатр, умей он читать чужие мысли, без всяких дополнительных исследований сделал бы меня своим клиентом. Я распускала старые кофточки и вязала новые. Племянникам, детям, себе, знакомым. -Когда у тебя будет зарплата? - иногда, между делом, бросала я. -А ты попробуй связать что-нибудь на продажу.
2
Дородовый отпуск длился две недели. Все планы по обустройству квартиры, генеральной уборки, прогулок у моря и вязания кофточек на продажу рухнули. Три дня в стационаре пытались спасти мою семимесячную беременность. -Ну что когда сына рожать? спросила я на очередном свидании.
- Двадцать седьмого в субботу можешь? – - Могу. Всю ночь накануне субботы я мужественно переносила, начинающиеся схватки. Большой, белой птицей я мысленно взлетала и смотрела на себя сверху.Так советовал мне один знакомый, увлекающийся йогой. Если представить себя вне своего физического тела, то боль переносить легче. И я добросовестно хлопала крыльями и билась головой о потолок, взирая на свое страдающее, измученное тело. Утро наконец-то наступило. Я доползла до телефона. Поговорила с родственниками. С трудом, взмахнув, крыльями вскарабкалась на гинекологическое кресло. Тело, устав терпеть боль в одиночку, вцепилось в дух железной хваткой, а крылья обвисли. Я выщипала клювом все перья и искусала губы. Доктор, зевнула, прикрыв рот ладонью. Выпучила глаза и заорала неожиданно звонко:
3
-Быстро! Каталку! В родзал! И мне- -Терпи! Можешь? -Я? Конечно, могу. Через полтора месяца, меня и моего нетерпеливого мальчика ( родившегося раньше срока) выписали домой. Начинался март. Радиаторы отопления, как обычно, были слегка теплыми и поэтому дорожка, с выброшенной накануне елки, была зеленой и даже слегка пахла хвоей. Я сидела на диване, ощущая любимую пружину, которая тогда еще пряталась под тканью, и грела ноги у электрического камина. Как хорошо дома. - - Ты мне привяжешь веревки в коридоре? Надо где-то сушить - Пеленки? - До выходных потерпеть можешь? - Я? Могу.
Я могу, но мальчик терпеть не хотел. Он жил своей собственной жизнью и требовал относиться к ней с подобающим уважением и вниманием. Молоток. Гвозди. Веревка. Через час пеленками был увешен весь коридор и кухня. - - У нас кто-то был? - спрашивал вечером муж. - Нет, - удивленно пожимала плечами я. - Вот видишь, ты и сама все можешь,- радовался он. - Могу, конечно…
Сын знакомился с нашим миром, набирал вес, догонял сверстников и радовал домашних своими успехами. Я вязала кофточки на продажу и страдала с героями бразильских сериалов. Комета Галлея, слава Богу, пролетела мимо, землетрясения не научились предсказывать даже японцы, и горячую воду, нет, не у нас, а на Дальнем востоке наконец-то включили. Мне было хорошо. Счастье уже приближалось к моему порогу. Я это чувствовала. Шторы на окнах выглядели вполне прилично, да и обои потерлись лишь кое-где. Правда кукушка- это пластмассовое, птицеподобное существо куковала, когда хотела. Но она жила одна в своем деревянном домике и вполне могла это себе позволить. - -Ты погуляешь немножко с сыном? - кричала я из ванной, воскресным утром, стирая пеленки. - А ты не можешь? У меня же выходной. - Могу…
4
Прошел еще один Новый год. И еще несколько. Я переклеила обои в квартире и заштопала дыру в диване, прижав предварительно, пружину кусочком фанеры. Я устала ждать счастья, наверное, оно прошло мимо. Я распускала кофточки из секонд-хенда и вязала новые. Я была подписана в нескольких сетевых компаниях, набирала баллы, носилась по городу с баночками и скляночками, косметикой и фильтрами для воды. Муж искренне гордился моими успехами и радовался каждой продаже, как ребенок. Я не могла на него сердиться. Комета Галлея затерялась в окрестностях Галактики, японские острова периодически потряхивало, а кукушка, по-прежнему жила своей жизнью. Сын написал первое письмо Деду Морозу и ждал подарков на Новый год. Я вырезала снежинки из белой бумаги и ждала зарплату мужа так, как, когда-то, ждала счастья. И начинала подозревать, что они заблудились где-то вместе. Может быть это Комета Галлея, пролетая мимо нашей планеты, зацепила их своим хвостом и увлекла за собой осваивать неизведанные просторы? - - Захвати, пожалуйста, мусор,- иногда по-привычке кричу я вслед мужу. - А ты не можешь? - Я? Я все могу… 21.06-22.06.04.
|