Гладильная Доска уже неделю стояла стреноженная за шкафом и изнывала от тоски. Она скучала по нежным рукам Хозяйки и горячим ласкам Утюга. Ей хотелось стряхнуть с себя пыльный чехол и распрямить ноги, ощутить свою востребованность и полезность, но в квартире стояла мертвая тишина. Оставалось только предаваться воспоминаниям. Ах, как было здорово почувствовать легкую ткань на своей груди, которая почти не мешала соприкасаться с горячим Утюгом, разглаживающим мелкие складочки хозяйкиной блузки. От его настойчивых движений Доска томно поскрипывала и замирала, тепло разливалось по всему телу и кружило голову. Утюг сначала неторопливо пыхтел, потом ласкал всё сильнее и неожиданно орошал её теплой жидкостью, доводя Доску до экстаза. При глажке очередной вещи всё повторялось сначала, вызывая новое наслаждение и блаженство. Хозяйка разлучала их не сразу, а оставляла Утюг остывать на Доске, как будто понимала, как не хочется им расставаться…
Воспоминания прервали голоса, причем один из них точно принадлежал Хозяйке.
- Вот и мое пристанище. Небольшое, но вполне уютное. Проходи, Витюша, чемоданы поставь сюда. Не стесняйся, будь, как дома…
- Да, спасибо. Помыться бы с дороги не мешало, - незнакомый мужской голос. Наверное, Витюша. - А где у тебя ванная?
Откуда он мог взяться? Сколько себя помнила, Доска слышала в этом доме только женские голоса и не предполагала, что здесь появится мужчина. И главное, ведет себя, как хозяин. Странно, но квартира ожила, наполнилась непривычными звуками, смехом и радостью. Надолго ли?
Утром полусонная Доска ощутила грубые прикосновения чужих рук и мгновенно проснулась. Уверенными резкими движениями Витюша (теперь сомнений не осталось – конечно, он) вынул ёё из пыльного укрытия, раздвинул затекшие ноги, поставил посреди комнаты и бросил на грудь крупную мужскую вещь из плотной ткани. От прежних ощущений близости с Утюгом не осталось и следа. Под нажимом сильных рук тот пыхтел больше обычного, но Доске доставались только крепкие толчки, слабое тепло да пар от горячей влаги. От досады и разочарования Доска обиженно скрипела, пружиня железными ногами.
-Ты закончил, дорогой? – счастливый голос Хозяйки вырвал Доску из цепких мужских лап. – Тогда и я платье чуть проглажу…
После жутких измывательств Витюши женские руки подарили нежность и ласку, а долгожданная встреча с возбужденным Утюгом принесла почти утраченное наслаждение. Доска томно поскрипывала и замирала, тепло разливалось по всему телу и кружило голову, как в прежние времена.
И тут Доска окончательно осознала, что они с Хозяйкой – женщины, а женщинам без мужчин плохо. Очень плохо… Бог с ним, с Витюшей. Пусть живет. Она потерпит…