Я часто езжу на электричке, чего только не довелось увидеть. Но этот случай поразил меня настолько, что не расскажи его вам, вы бы на меня обиделись. С платформы «Серп и молот» в вагон вошёл, если, конечно, можно так выразиться, мужчина лет сорока, с трёхдневной щетиной на впалых щеках и разбитым в кровь носом. Тут же в моей памяти всплыла книга Венедикта Ерофеева ( не путать с Виктором) «Москва-Петушки». Почему именно эта книга? Да потому что ерофеевский герой ехал именно по этому маршруту.

В городе Реутово в вагон вошла дама с собакой. Честно сказать, это была не собака, а бульдозер. Голова на порядок больше моего 21-дюймового монитора, лапы, как у слона, а вывалившийся язык с полметра длиной. Нет, друзья, таких собак можно держать только в зоопарках. Или в загонах. Но в любом случае, ездить с ними в электричке без намордника – это затея для любителей русского экстрима. И тем не менее.

Пьяный наш ерофеевец к тому времени разругался в пух и прах с соседями по лавке и уже, чуть было, кулаки в ход не пустил, но тут его затуманенный взор упёрся в собачье «лицо». Почему я называю морду собаки лицом? А потому что вот что сказал товарищ даме (цитирую дословно):

- Мадам, у вас очень симпатичная, как и вы, собачка. И лицо у неё такое же одухотворённое, как у вас.

Не знаю, можно считать это комплиментом или нет, но сидящая напротив старушка прыснула в ладошки. Ерофеевец посмотрел на неё пристально и вдруг, немного привстав, громко продекламировал:

- Над кем смеётесь? Над собой смеётесь? – мужчина снова рухнул на лавку, чем вызвал недовольство соседей.
- А чего это мне над собой смеяться? – презрительно фыркнула старушка, не поняв юмора поклонника классики. – Я не напиваюсь до поросячьего визга. Так что не надо мне говорить эти глупости…
- Это не глупости, мать! – мужчина поднял вверх указательный палец. – Это Гоголь! Николай Васильевич Гоголь!
- И слава Богу, - закивала старушка. – Но, уважаемый, у собаки всё-таки морда, а не лицо!
- А вот это, и-а, - икнул ерофеевец, - вопрос очень даже спорный. – Он указал пальцем на сидящего рядом соседа. – Вот у него морда, хоть он и похож на человека…
- Ты чё, урод? – взревел сосед и схватил ерофеевца за грудки. – Да я тебя сейчас урою, скотина!
- Видишь, мать, - трепыхаясьв руках нападающего, весело закричал пьяный товарищ, - ты видишь, как он правды боится, вот тебе и лицо. А ты горишь… у человека… у собаки…
- Рыло своё заткни, скотина! – ещё громче заорал нападавший и замахнулся то ли для острастки, то ли для удара.

И тут «собачка» дамы неожиданно подала голос. Она так рявкнула, что, как мне показалось, даже колёса у электропоезда стихли, хотя мы летели с приличной скоростью через рощу.

- А-а-а-гав! – сказала собака. И все поняли, что дальше вести себя так нельзя.
- Ты чего, пёсик? – заискивающе спросил сосед ерофеевца и отпустил того на лавку.
- Она тебя предупреждает, - пояснил нетрезвый пассажир, - языком сколь угодно болтай, а рукам воли не давай.
- Я же тебе сказал, рот закрой, - прошипел разгневанный сосед по лавке.

Собака снова повторила свой призыв, но ещё грознее.

- Ну, ты убедился? – рассмеялся ерофеевец. – Ты видишь? Она не любит грубости и агрессии. – Он спустился на пол, сел прямо на пол подле собаки и погладил её. Та в ответ лизнула его в мор… то есть в лицо.
- Осторожно, мужчина, - предупредила хозяйка пса. – Если укусит, я не отвечаю.
- Не укусит, - отвечает мужчина, - вы посмотрите ей в глаза. Она может укусить только негодяя. А я очень даже честный и порядочный человек…
- Хм, «порядочный» нашёлся, - передразнила старушка. - Зато вы неприлично пьяны!.
- А ты, мать, уже очень стара, неприлично стара. Столько люди не живут. - парировал мужчина.
- Ну и что? – завизжала старушка. – Старость - не порок.
- Да я, мать не о пороках. Не обижайся. Просто я завтра буду трезвым!

И вот тут началось самое интересное. Только вы не подумайте, что я сочиняю эту историю для красного словца или чтобы как-то украсить сюжет. Нет, этот рассказ – это вам не какой-то там вымысел в угоду читателю, это самая что ни на есть правда. Ерофеевец стал громко читать Есенина:

«Выткался над озером алый цвет зари…»

Собака стала ему подвывать.

- Давай-давай, дорогая, аккомпанируй мне. Мы с тобой сейчас такой дуэтище организуем, все рухнут. Ну!

И собака запела. Нет, не залаяла, а именно запела. «У-у-у-аа-а-уу-а-а-ууу!» Вагон притих, ерофеевец читал стихи, собака аккомпанировала, и даже агрессивный сосед раскрыл рот и замер от удивления.

Не знаю, то ли собаке понравилась такая сочная характеристика ерофеевца о её одухотворённом лице, то ли собака и действительно добрая. Но она прямо прилипла к нетрезвому пассажиру и стала его облизывать. А тот и не сопротивлялся. Все стали им аплодировать. Пьянчужка вскочил на ноги и стал раскланиваться публике. И вдруг кто-то крикнул: «Браво! Бис!» Ерофеевец неожиданно расплакался, но тут поезд остановился и «дама с собачкой» поторопилась к выходу.

Вышел вместе с ними и нетрезвый товарищ. Вот такая приключилась история в одном из пригородных электропоездов. Вообще-то там случается много всяких интересных историй. В следующий раз я расскажу вам об одном удивительном котике.