Глава ССCVIII


2 июля пехота 11-й немецкой армии генерал-полковника фон Шоберта, поддержанная самоходками «Лейбштандарта», авиацией, а также румынскими артиллерией и кавалерией, перешла в полномасштабное наступление со скулянского и костештского плацдармов, и оперативная обстановка на Южном фронте ещё более обострилась. Главный удар фон Шоберт наносил в направлении на Бельцы севернее Кишинёва, стремясь смять правый фланг 9-й армии, расчленить левый фланг 18-й армии, выйти с запада к Днестру и с ходу форсировать его, создавая тем самым не только сильную угрозу окружения 9-й армии и разгрома 18-й армии, но и предпосылки для встречного удара с севера на Первомайск танковой группы фон Клейста и окружения в районе Умани ещё двух советских армий – 6-й и 12-й. В случае успеха фон Шоберт, таким образом, убивал одним выстрелом сразу четырёх зайцев. Нехватку бронетанковых войск в полосе наступления 11-й армии немецкое командование намеревалось компенсировать стратегическими выгодами исходной позиции, превосходством в авиации и широким использованием артиллерии и кавалерии союзников на флангах ударной группировки. Учитывалось и слабое прикрытие бронетехникой растянутого Южного фронта противника, имеющего здесь в своём распоряжении всего один мехкорпус.
Чтобы обеспечить успех на направлении главного удара, одновременно развернулось наступление на флангах 11-й армии – на севере Молдавии в стык Южного и Юго-Западного фронтов, и южнее Кишинёва, где 4-я румынская армия, поддержанная частью войск 11-й немецкой армии начала наступление в направлении на Бендеры и Одессу.
В сражение в районе Бельцев оказался сразу же втянут правый фланг 9-й советской армии, где и был развёрнут корпус генерала Малиновского. Не выдержав удара, обескровленный в предшествующих боях 404-й полк 176-й стрелковой дивизии оставил позиции в Петрушанах и откатился к Рышканам. Получив из штаба армии, где генерал Бодин успел сориентироваться в оперативной обстановке, разрешение на отвод корпуса, Малиновский в ночь на 3 июля отвёл войска на тыловой рубеж Панзарены, Калугэр, Скумпия, Бушилы в 17-20 километрах от границы. 3 июля укомплектованные новобранцами резервные батальоны 35-го стрелкового полка дивизии Галактионова, занявшие перед этим высоту 164.3, подверглись сильному артобстрелу, а затем были атакованы тремя немецкими самоходками. В панике они бежали с позиций и увлекли за собою весь полк. Оставшиеся без прикрытия расчёты двух противотанковых орудий отстреливались до конца, но были обойдены с флангов другими самоходками и раздавлены. Оборона 30-й горнострелковой дивизии рухнула. Получив донесение от полковника Шевердина, чья 74-я стрелковая дивизия была заранее развёрнута во втором эшелоне за стыком 30-й горнострелковой и 176-й стрелковой дивизий, о выходе на его позиции беспорядочно отступающих войск 30-й дивизии, Малиновский выслал на помощь Шевердину дивизион корпусной противотанковой артиллерии и приказал полковнику остановить бегство горных стрелков, консолидировать отступающие части и быть готовым отразить удар противника. Сам Малиновский тут же выехал в штаб генерала Галактионова. Тот встретил командира корпуса с опущенной головой. В своё оправдание он мог сказать немногое. Выдержать удар вчетверо превосходящей численно группировки противника, поддержанной бронетехникой, артиллерией и авиацией, под силу опытным бойцам, умеющим стоять насмерть. Сделать таких бойцов из свежего пополнения 35-го полка генерал Галактионов не успел, а кадровые войска дивизии были перемолоты в приграничных боях.
Генерал Шевердин донёс, что принял в расположение своих частей правый фланг 30-й дивизии и отразил атаку немецкой бронетехники и мотоциклистов. Встретив жёсткий отпор на резервном рубеже обороны Малиновского, противник приостановил наступление на этом участке, усилив нажим севернее. 176-я дивизия полковника Марцинкевича, прикрывшись арьергардом в районе Кобань, Болотино, медленно отходила, соблюдая порядок. В это время генералы Черевиченко и Бодин, в очередной раз получив категорический приказ Жукова контратаковать, ликвидировать плацдармы противника и восстановить границу по Пруту, организовали контрнаступление 9-й армии. Согласно их замыслу, генерал Новосельский должен был ударить танками 2-го мехкорпуса из района Ямполь, Сороки в направлении Стефанешт, затем повернуть на юг и во взаимодействии с корпусом Малиновского, а также с 2-м кавалерийским корпусом генерала Белова и 95-й стрелковой дивизией 35-го корпуса, наступающей с юга, разгромить прорвавшуюся на восточный берег Прута группировку противника в районе Скуляны, Пырлица.
Контрнаступление успеха не имело. Нехватка сил, средств и резервов, а также слабое взаимодействие задействованных в контрнаступлении соединений в ходе операции обернулись большими потерями, лишь усугубившими трудности 9-й армии. Жуков пришёл в ярость и потребовал у командующего Южным фронтом генерала Тюленева найти и сурово наказать виновных. Тот транслировал приказ генералу Черевиченко. Черевиченко вызвал к себе Малиновского и предложил ему «дать характеристику на генерала Галактионова». Малиновский не задумываясь поручился за генерала, а вину за самовольный отход горных стрелков взял на себя, объяснив случившееся паникой в необстрелянных маршевых батальонах, атакованных немецкой бронетехникой. Черевиченко и его начальник штаба, у которых на душе кошки скребли ввиду подписанного ими накануне немецкого наступления приказа, дезорганизовавшего оборону дивизии Галактионова, не стали упорствовать в поиске жертвы. Генерал Галактионов был спасён.