Глава ССLXXX


Уже две недели продолжались бои под Лисичанском. За это время 4-й гвардейский миномётный полк майора Нестеренко, приданный командованием Юго-Западного фронта кавалерийскому корпусу генерала Бычковского, оборонявшего предмостное укрепление на правом берегу Северского Донца, выпустил по пехоте 17-й немецкой армии 6392 реактивных снаряда. Генерал фон Штюльпнагель, имея категорический приказ фон Рунштедта очистить от противника правобережье Северского Донца, выставить на высоком берегу достаточное прикрытие и бросить все силы на юго-восток, на выручку армии фон Клейста, ведущую тяжёлые бои в районе Ростова, был вынужден держать под Лисичанском значительные силы, чтобы не допустить прорыва кавалерии Бычковского себе в тыл. Взять Лисичанск пехота фон Штюльпнагеля не смогла: все попытки проявить активность жёстко пресекались залпами батарей майора Нестеренко. Не помышляя более о штурме Лисичанска, где надеялась согреться и обустроиться на зиму, немецкая пехота забаррикадировалась в Богдановке, оборудовав в стенах кирпичных строений на окраине деревни амбразуры для пулемётов. Несколько раз пехота и спешенная кавалерия Бычковского предпринимала попытки штурмовать Богдановку после артналёта «катюш». Деревянные строения Богдановки выгорели дотла. Однако против кирпичных дотов залпы «катюш» оказались малоэффективными. Майор Нестеренко только зря израсходовал тысячи реактивных снарядов: здесь были нужны тяжёлая ствольная артиллерия и авиация, но то и другое Тимошенко стянул на фланги своего фронта, где в это время разворачивались более важные операции конца ноября: сражения с фон Клейстом на юге, Гудерианом на севере и фон Метцем в районе Воронежа.
Майор Нестеренко и штабисты 49-й кавалерийской дивизии одновременно пришли к мысли о бесперспективности продолжения атак укреплённого узла обороны прежними методами и совместно подготовили план сапёрной операции против неприятельских дотов на окраинах Богдановки. План сводился к следующему. Четыре штурмовые группы, вооружённые гранатами, автоматами и ручными пулемётами, скрытно выдвигались под покровом темноты через пересечённые участки местности, не просматриваемые противником в свете осветительных ракет, на исходные рубежи атаки с четырёх сторон. В каждом отряде должен был находиться связной, тянущий телефонный провод к одной из батарей полка Нестеренко. Когда группы займут исходные рубежи, одиночные установки БМ-13 должны были начинать пристрелку к огневым точкам противника, а связные Нестеренко с близкого расстояния корректировать их огонь по телефону. Установив задымление в непосредственной близости от амбразур немецких пулемётов, группы устремлялись в решающую атаку через зону обстрела, остававшуюся до сих пор непреодолимой, и забрасывали огневые точки противника связками гранат через амбразуры. Примеров подобного применения систем БМ-13, предназначенных для ведения залпового огня, в войсках ещё не было, и в штабе корпуса долго колебались, прежде чем согласились санкционировать подобный эксперимент. Уже всё было готово к проведению операции, когда из штаба Тимошенко поступил внезапный приказ полку Нестеренко грузиться в эшелоны для участия в другой фронтовой операции. 2 декабря полк начал погрузку в эшелоны, а 4 декабря штаб полка уже выгрузился на станции Касторное.
Здесь майора Нестеренко поджидал улыбающийся генерал Крючёнкин, успевший со времени памятных боёв в окрестностях Диканьки вырасти в должности до командира кавалерийского корпуса.
- А, вот и гвардейцы прибыли! Большие дела предстоят, - приветствовал генерал боевого товарища. В штабе корпуса Крючёнкин познакомил майора с расположением войск. Затем генерал и майор распределили артдивизионы по дивизиям. Правая соседка корпуса, 1-я гвардейская стрелковая дивизия генерала Руссиянова, уже была усилена 2-м дивизионом БМ–13, выведенным Тимошенко из состава полка Нестеренко двумя неделями ранее. 1-й дивизион придали 14-й кавалерийской дивизии, 3-й дивизион – 32-й кавалерийской дивизии. 3-ю кавалерийскую дивизию поддержал 7-й гвардейский полк установок БМ-8, прибывший из-под Лисичанска вместе с полком Нестеренко. Пока прибывали эшелоны, а генерал Крючёнкин проводил разведку боем, с севера и с запада в наступление на Елец перешли группа генерала Москаленко и главные силы 13-й армии. 7 декабря после залпа «катюш» на Елец и на Ливны двинулись с юга гвардейцы генерала Руссиянова и спешенная кавалерия Крючёнкина. В полосе наступления Крючёнкина противник оказался готов к обороне и повсеместно встречал спешенную кавалерию сильным пулемётным и миномётным огнём. В первый день корпус с поставленной ему задачей не справился.
- Я не меньше тебя командовал кавалерией и знаю, что нужно делать в таких случаях, - отчитывал генерала Крючёнкина генерал Костенко. – Ну что ты упёрся лбом в укреплённые деревни? Не топчись, смелее маневрируй, обходи укреплённые узлы с флангов.
- А как их обойдёшь? – оправдывался Крючёнкин. – Вся местность между деревнями простреливается противником из огневых точек, оборудованных в кирпичных и каменных строениях. Подобраться к ним на бросок гранаты не дают стоящие в засаде танки, их у противника десятки, а у меня всего шесть штук.
- И это сила, когда танки в умелых руках, – наставительно заметил генерал Баграмян, взяв трубку у генерала Костенко.
В это время в штаб Костенко позвонил генерал Бодин. Выслушав доклад Баграмяна, он посоветовал «не слезать с Крючёнкина» и «активнее проталкивать его». Спустя три часа позвонил маршал Тимошенко.
- Всеми силами гоните Крючёнкина вперёд. Пусть он там наведёт своей кавалерией побольше страха и по возможности с ходу захватит Ливны.
Узнав ночью, что корпус Крючёнкина так и не смог продвинуться, маршал Тимошенко лично нагрянул утром 8 декабря в штаб Костенко и Баграмяна и взял бразды правления в свои руки. Пока фронтовые связисты тянули телефонные провода к поезду командующего, Тимошенко выслушал доклад Костенко, одобрил отданный им приказ двинуть на левый фланг резервную 34-ю мотострелковую бригаду полковника Шамшина, подтянутую накануне из второго эшелона, и коротко рассказал об оперативной обстановке в районе Ельца.
Накануне в наступление на Елец перешли главные силы 13-й армии. 148-я стрелковая дивизия полковника Черокманова, вернувшегося в строй после ранения, выдвинулась с востока к северной окраине Ельца, 143-я стрелковая дивизия полковника Курносова выдвинулась с юго-востока к восточной окраине города. Это и послужило непосредственной причиной затишья на участке группы генерала Москаленко, наступление которого захлебнулось двумя днями ранее. Вопользовавшись передышкой, генерал Москаленко консолидировал свои силы и возобновил наступление на Елец с севера. С приходом темноты спешенная кавалерия 55-й кавдивизии вновь заняла Тросну, 150-я танковая бригада вернулась в Подхорошее, 307-я стрелковая дивизия - в Рогатово и Пищулино. Вечером передовые отряды пехоты Черокманова вышли к станции Елец и завязали бои на северной окраине города.