На главной улице города царило праздничное веселье. Треск хлопушек, взрывы петард, крики велорикш, гудки клаксонов синкопировали бодрящий ритм. Звезды фейерверков, разноцветные огни реклам, флаги магазинов - символы зимних распродаж – водили хороводы по случаю завершения года. Тридцатилетний менеджер страховой компании Нацумэ Токудзо, с трудом пробирался сквозь плотную толпу горожан, направляясь к железнодорожной станции. Желая сократить расстояние, он пошел через проулок, застроенный административными зданиями. Казалось, что на маленьком пяточке поселилась тишина: ни звуков, ни огонька, ни движения. Только ветер гонял по мостовой белесую порошу, да темные скелеты деревьев отбрасывали на дорогу изломанные тени. Поравнявшись с темными провалами заброшенного дома, мужчина обнаружил в развалинах знакомого подростка – продавца газет, - греющегося у маленького костерка. Молодой мужчина не жаловал уличных торговцев, навязывающих прохожим несвежие новости с назойливостью осенней мухи, но паренек ему нравился. Мальчуган напоминал подбитую птицу и отличался от прочих собратьев недетской серьезностью. Менеджер частенько покупал у него старые газеты, чтобы тотчас выбросить в урну как ненужные. « Если пристанет, куплю…», - решил мужчина. Но на этот раз подросток так и не вышел из тени.

Случайная встреча расстроила менеджера, напомнила о нерешенных проблемах. Нечто непонятное, возможно, мистическое уже несколько месяцев преследовало нашего героя, стучало в двери его сознания. Интуитивно менеджер улавливал чье-то недоброе внимание. Как следствие, ум метался в поисках выхода, собирая черные мысли. Все чаще накатывали приступы паники, сдавливая горло железным обручем безысходности. Еще ребенком, он пережил нечто подобное. Тогда компания мальчишек залезла в чужой сад за яблоками. Застигнутые сторожем, сорванцы убежали. Малыш не успел, испуганным птенцом затаился среди ветвей! Через какое-то время он спустился на землю, но навсегда запомнил сладкий ужас и восторг ожидания. Сейчас только предчувствие чего-то ужасного! Образованный человек усмотрел бы здесь симптомы нервной болезни. Мужчина, напротив, подозревал проделки сверхъестественной силы, и давно собирался совершить стократный обход храма богини Инари-сама. Но до осуществления намерений дело пока не дошло!

Проходя мимо ночного кафе, менеджер засмотрелся в святящиеся окна и среди незнакомых посетителей обнаружил двух приятелей. Возле барной стойки поэт Таяма и школьный инспектор Ясукити пили коктейли. В розово-соломенном интерьере, украшенном искусственными водопадами, на фоне тропических пальм, беззвучно шлепали губами люди, проплывали бойкие официанты, извивались танцоры. Картина напоминала аквариум, заселенный причудливыми рыбами. Очарованный атмосферой кафе, менеджер вошел внутрь, и вскоре в теплой компании наслаждался поздним ужином. Оказалось, друзья отмечали возвращение Ясукити из зарубежной командировки. Благодаря нескольким рюмочкам сакэ и веселым разговорам, менеджер полностью расслабился.

Впрочем, идиллия закончилась, когда рядом с ними появился жалкий старик. Седобородый, согнутый подобно трехсотлетней сосне, сверкая заплатами поношенного кимоно, он принес запахи бедности, гнилых абрикосов и серы. Незнакомец приблизился к столу, вытащил из кармана потрепанные бумаги и принялся размахивать ими над головой, издавая звуки, подобные клекоту разгневанного орла. Неприятный инцидент грозил испортить вечер, но официант тут же вызвал охранников. При виде их пришелец удалился через запасный выход.
- Странно, почему бедняга подошел именно к нам? По виду - учитель. Ведь ты инспектор. Может, встречал раньше? – спросил поэт у Ясукити.
- Возможно, это сэнсэй школы искусств Сосэки Хирато. Который в прошлом году потерял единственного сына! Потребовалось оплатить операцию, - принялся рассказывать инспектор, но поэт перебил его:
- Знаю о ком речь! Парень скончался в католической больнице для бедных. Очень талантливый художник! Был, жаль, рано ушел! Мученик, он в раю, а отец ищет справедливости, трясет каким-то договором…

Мгновенно Нацумэ припомнил, что ровно год назад в страховую компанию обратился преподаватель Сосэки Хирато, чтобы застраховать жизнь и здоровье родственника. Сегодняшний оборванный старик даже внешне не походил на того господина. Документы оформлял заместитель, а менеджер, не проверяя, подписал. Впоследствии поговаривали, будто договор признали недействительным. Другими сведениями Нацумэ не располагал. Воспоминания отрезвили менеджера, вновь горохом покатились тоскливые мысли. Без лишних слов, пренебрегая уговорами товарищей, он покинул гостеприимное кафе и устремился к железнодорожной станции.
Рельсы напряженно звенели, гудели, поблескивали, отлакированные лунным светом. На перроне отдыхала бригада путевых рабочих. Огоньки сигарет чертили светящиеся траектории. Кто-то из железнодорожников запустил бумажного журавлика, который ударился о бетонное покрытие и разложился до четвертинки газетного листа. Нацумэ собирался поднять обрывок, но случайный прохожий наступил на вожделенный листок. Через секунду человек прошел, листок тоже исчез. «Он прилип к башмаку», - подумал менеджер и посмотрел вдоль перрона: всюду чисто, ни одной бумажки. Тут же накатило раскаяние: «Почему я не сходил в храм?!» Бедняге захотелось прокричать слова охранительной молитвы, но тут показался глаз электрички. Зашумели, задвигались пассажиры…

Если центр города блистал праздничной иллюминацией, то окраина захлебывалась сумеречной мглой. Меднолицая луна пряталась за тучами, лишь изредка оглядывала мрачное предместье. Безжизненная пустота холодной улицы, эхо собственных шагов, звучащих почти враждебно, пугали менеджера. Всюду бедняжке мерещилось присутствие нечистой силы. Еле сдерживая себя, чтобы не побежать, мужчина подходил к собственному дому. Вот уже показалась черепичная крыша, и тут сзади раздался быстрый топот. Горбатая тень обогнала менеджера, подала листок. « Газетчик!» - обрадовался Нацумэ, принял газету и стал искать мелочь. Луна, наконец, вывалилась из-за туч, чтобы осветить лицо газетчика. Им оказался сэнсэй. Наш герой не успел удивиться: фигура старца начала бледнеть, потом сделалась прозрачной, и спустя мгновение растаяла.

Трясясь от страха, менеджер влетел в дом, закрыл все замки, задернул тяжелые шторы. Отдышавшись, налил кружку сливового вина, закурил. Лежа на диване, выпуская кольца ароматного дыма, смакуя напиток, мужчина понемногу успокоился. Уже с улыбкой вспомнил видение и газету, брошенную им на крыльце: «Кого я испугался? Пить меньше надо…» Только он подумал, тут же увидел раскиданные перед диваном страницы. Промелькнули бессвязные мысли: «Газета…крыльцо... нечистая сила…». Рука безвольно потянулась к листкам. Газета сразу открылась заметкой о кончине преподавателя Сосэки Хирато и панихиде, назначенной на день летнего Дое. Несчастного будто ударили по голове, он прошептал: «День летнего Дое, четыре месяца назад…меня преследует призрак »

Наступил момент истины: значит, чувство вины, страхи, хандра вызваны ошибкой при оформлении документа. Едва менеджер сделал правильный вывод, повеяло холодом. Светильники разом замигали, погасли, огонь в жаровне подернулся сизым пеплом. По комнате разлилось фосфорическое сияние, а возле токонома появилась тень старика. Закрыв глаза от ужаса, Нацумэ сполз на татами, приклонил колени и стал молиться всем известным богам. Между тем Дух старика оставил укрытие, переместился на середину комнаты и заговорил тусклым безжизненным голосом:
- Я потерял родного человека и умер от горя. Небесный царь указал мне место в раю. Я не нашел там сына. Царь преисподней Яньло разрешил поискать мое дитя в Царстве мрака. Я видел Игольную гору, Озеро крови, Преисподнюю лютого холода, где мучаются бесчисленные грешники. Моего сына там нет. Помоги отыскать сына, помоги единственному внуку получить возмещение…
Произнеся троекратную мольбу, призрак уплыл назад. Нацумэ успокоился и стал рассуждать вслух. Он припомнил разговор приятелей о смерти художника, о правилах католической больницы - соборовать умирающих. Если подобная участь постигла художника, то он пребывает в христианском раю! Последовал ответ:
- Дай обет, что не забудешь внука, - и призрак ушел за седзи.
До третьих петухов несчастный бодрствовал, читал священные сутры, давал обет, много думал. Перед рассветом он видел короткий сон. Будто на живописной, зеленой лужайке городского кладбища кто-то разбрасывал газетные страницы, а он шел следом и собирал. Последний листок лежал между двух могил. Рядом трепетали на ветру две сакуры. Днем при обходе храма ивовой богини мужчина повстречал внука сэнсэя - знакомого продавца газет. Пользуясь профессиональным опытом, менеджер добился возмещения по прежнему договору, и купил для мальчугана уютный домик. Вместе они посадили у могил две сакуры, и часто ходили на кладбище почтить память мертвых. Когда у обоих появились семьи, они продолжали дружить. Можно с уверенностью сказать, менеджер выполнил обет, данный призраку. А сакуры каждую весну роняли розовые слезы на медные плиты.