Глава СXCIII



14 октября Гудериан перевёл штаб 2-й танковой армии в Орёл и с комфортом разместился в здании городского совета. После прошедшего накануне обильного снегопада снег вновь растаял, и дороги вокруг превратились в сплошное месиво. Грязи было так много, что бои на фронте танковой армии прекратились сами собой, обе стороны прилагали все силы, чтобы не утонуть на раскисших дорогах. Атаки корпуса фон Швеппенбурга в районе Мценска в предшествующие дни не увенчались успехом. Это привело к потере подвижности всей танковой армии, зато у Гудериана появилась возможность в ожидании, когда к Мценску подтянется полк «Великая Германия» с артиллерией на гусеничном ходу, бросить часть бронетехники на предотвращение попыток прорыва, предпринимаемых окружёнными армиями генерала Ерёменко у него в тылу. Накануне пехотные дивизии 35-го армейского корпуса и танковые дивизии 47-го корпуса не справились с удержанием котлов в районе Трубчевска, Навли и Борщево. Не помогла и помощь 3-й танковой дивизии и 10-й мотодивизии. Группа войск противника численностью до 5000 человек прорвалась на восток к Дмитровску-Орловскому, где перед этим располагался штаб Гудериана. Резервов у командующего армией больше не было. Оставалось ждать, что войска сами справятся с поставленными перед ними задачами. Генерал Лемельзен, через тылы которого противник прорвался на восток, приводил в порядок танковые авангарды 17-й и 18-й танковых дивизий, развёрнутых вдоль дороги Орёл, Карачев, Брянск. Этому способствовала новая коммуникация с тылом, дорога Рославль – Брянск, появившаяся после того, как 17 октября капитулировала большая группа войск 43-й и 50-й армий противника, окружённая севернее Брянска войсками 2-й полевой армии и корпуса Лемельзена. Трофеями Гудериана и фон Вейхса стали 50 000 пленных и до 400 орудий.
16 октября, когда Гудериан находился в штабе 4-й танковой дивизии, сильно потрёпанной под Мценском, берлинское радио объявило о взятии румынами Одессы. Спустя ещё день возобновилось наступление 11-й армии Манштейна на Крым.
19 октября 46-й танковый корпус, переданный Гудерианом в армию фон Клюге, занял Можайск, а 19-я танковая дивизия, наступающая на Москву с юго-запада, заняла Малоярославец. В тот же день на юге танковая армия фон Клейста захватила Сталино и изготовилась к наступлению на Ростов.
И только танковая армия Гудериана на фоне этих успехов выглядела бледно и топталась на месте.
Лишь 20 октября капитулировала группировка противника, окружённая пехотой 35-го армейского корпуса в лесах под Трубчевском.
Наконец 22 октября в районе Мценска сосредоточился весь 24-й танковый корпус фон Швеппенбурга. И вновь штурм города потерпел неудачу. Пытаясь обойти позиции противотанковой артиллерии противника с флангов, танки 4-й танковой дивизии наткнулись на минные поля. На следующий день Гудериан, лично руководивший боем, собрал все оставшиеся в корпусе танки, передал их в 3-ю танковую дивизию генералу Моделю и ударил ею в обход Мценска с севера, перейдя по льду реку Зуша. На этот раз удача вернулась наконец к немецким танкистам. Противник оставил Мценск. Преследуя его, авангард Моделя ворвался в Чернь.
На следующий день радио объявило о занятии 6-й армией Харькова и Белгорода. К Гудериану после взятия Мценска вернулось хорошее настроение. Его не испортил даже звонок из штаба фельдмаршала фон Бока, забравшего временно починённые генералу 35-й и 34-й армейские корпуса 2-й полевой армии (им предстояло наступать на Воронеж) и сообщившего о том, что 1-я кавалерийская дивизия, не раз выручавшая Гудериана в тяжёлых летних боях на правом фланге танковой группы, отправлена на родину в Восточную Пруссию, где ей предстояло переформирование в 24-ю танковую дивизию. Гудериан порадовался за боевых товарищей, для которых, очевидно, суровые испытания Восточной кампании 1941 года были теперь позади. Взамен фон Бок передал во 2-ю танковую армию 43-й армейский корпус генерала Хейнрици, занявший двумя пехотными дивизиями Белёв на Оке между Мценском и Калугой. Левый фланг танковой армии был теперь достаточно обеспечен. На правом фланге 48-й танковый корпус, потрёпанный в боях и перемесивший с начала октября больше всего грязи на плохих дорогах, занял наконец Фатеж. Таким образом, правый фланг танковой группы также был обеспечен. Передав Гудериану также 53-й армейский корпус генерала Вайзенбергера в составе двух пехотных дивизий, приближающихся к Оке южнее Белёва, и 296-ю пехотную дивизию, командующий группой армий «Центр» просил Гудериана об одном: не теряя темпа, развивать наступление на Тулу, бросив сюда все танки и сосредоточив на этом направлении всю мобильную артиллерию.
25 октября Гудериан лично повёл полк «Великая Германия» на помощь авангарду полковника Эбербаха, ведущего бой с советскими танками в северной части Черни. Под командой Эбербаха были собраны все танки корпуса фон Швеппенбурга. Гудериан был вынужден атаковать в лоб танковый арьергард противника на шоссе Орёл-Тула. Обойти Чернь с фланга ему не позволяла чрезвычайно растянутая и единственно доступная среди непролазной грязи линия коммуникаций с тылом. Даже двигаясь по шоссе с твёрдым покрытием, разбитому гусеницами нескольких сотен танков обеих сторон, несколько раз прошедших по нему в обоих направлениях, колёсные заправщики то и дело застревали в грязи, и сапёрам приходилось снова и снова прокладывать гати, иногда на несколько километров, чтобы не оставить танки Эбербаха без горючего и снарядов.
Подтянув артиллерию, Гудериан занял Чернь и двинул Эбербаха дальше по шоссе, на Плавск. Одновременно Гудериан подтянул и развернул на правом фланге вдоль шоссе Мценск-Чернь танки 47-го корпуса: к этому его вынуждала всё расширяющаяся брешь между 2-й полевой армией, наступающей на восток в направлении Елец, Воронеж, и авангардом Эбербаха. К исходу 27 октября танки полковника Эбербаха вышли к Плавску. Гудериан полностью ликвидировал отставание, допущенное его танковой армией в ходе операции «Тайфун».
Словно по иронии судьбы, в этот вечер наступление фон Бока остановилось. Узнав об этом из трансляции по радио пресс-конференции Геббельса, Гудериан долго не мог заснуть, ворочаясь в кровати в детской больнице Черни, которая, вопреки ожиданиям генерала, оказалась кишащей клопами. В это время на столике у кровати зазвенел телефон. Начальник штаба барон фон Либенштайн сообщил, что ему только что звонил в Орёл фон Бок и интересовался, может ли Гудериан в связи с приостановкой наступления группы «Центр» на Москву повернуть свои танки на юг и ударить на Воронеж. Фон Либенштайн сверился с картой и не нашёл ни одной дороги на юг, проходимой для заправщиков, до самой Тулы. Гудериан предложил начальнику штаба перезвонить фон Боку и доложить о том, что взятие Тулы является обязательным предварительным условием поворота на Воронеж. Наконец Гудериану удалось на несколько часов забыться сном. Чуть свет он был на ногах и вскоре уже ехал в командирском танке в колонне полковника Эбербаха. Посаженные на танковую броню пулемётчики полка «Великая Германия», в грузовиках и бронемашинах которого кончилось горючее, отчаянно мёрзли. К вечеру голова колонны достигла Писарево в 30 километрах южнее Тулы.


.