Салон пустует, работы нет. Парикмахерши сидят, уткнувшись носами в ноутбуки. Стеллка вышивает крестиком. Русская попса льется из динамика. Скукота.

Прибежала Сонька с разукрашенным лицом. Она учится сейчас на визажиста. На парикмахера она училась в прошлом году. А в поза- и позапрошлом на программиста.
Когда курсы визажа закончатся, Сонька пойдет учиться наращиванию волос.

Соньке тридцать один. Мужчины с ней с удовольствием спят. Но замуж почему-то не берут. И свое нежелание ничем не мотивируют.
Просто не берут и всё, хотя Сонька хорошая.

Детей ей мужчины тоже делать не хотят. Причем, каждый не хочет по-своему: кто при помощи презерватива, а кто тупо, но вовремя сталкивая с себя наездницу Соньку, не теряя бдительности.
Она уже устала от такого потребительского отношения к себе.
Девчонки советуют плюнуть - и применить безотказно действующие женские хитрости. Их же так много существует в природе, Сонька!

Но Сонька, при всей своей безалаберности, стойкий оловянный солдатик. Она неспособна к обманам, в миру называемым женскими уловками. Какое-то звено в ее воспитании, видимо, выпало. Его отсутствие компенсируется повышенной легкостью в общении, ненавязчивостью и безграничным, почти нечеловеческим оптимизмом.
Как плачет Сонька, никто никогда не видел.

А когда жить становится совсем уж невмоготу, Сонька покупает билет до Гоа. Через Хельсинки в Дели, а из Дели всего два часа лету до Гоа.

Там, там, на далеком острове Гоа, Сонька отлеживается недели две на пляже. В полнейшем одиночестве. Спит.
И разглаживаются под ласковым индийским солнышком морщинки грусти на деформированной душе.