ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Кампания 1941 года. Глава 156

Автор:
Глава СLVI


В десяти километрах от Гжатска кавалерийский разъезд НКВД, высланный вперёд Рокоссовским, встретил на поляне офицера связи из штаба Западного фронта. Его самолёт У-2 совершил вынужденную посадку накануне вечером, когда испортилась погода. Теперь дождь почти перестал, и самолёт готовился взлететь. Офицер очень спешил и успел лишь сказать, что штаб находится под Гжатском и что накануне туда прибыли Ворошилов и Молотов; после этого самолёт взлетел и, развернувшись в сторону Вязьмы, исчез в низких дождевых облаках. Начальнику политуправления фронта не терпелось повидаться с маршалом Ворошиловым. Рокоссовский не стал его удерживать, предоставил ему бронемашину и пожелал счастливого пути. К этому времени отряд Рокоссовского, вышедший накануне из района северо-восточнее Вязьмы, успел пройти по раскисшим от грязи просёлкам 30 километров, делая лишь короткие привалы. Продолжать движение пешком у офицеров штаба 16-й армии уже не было сил. Рокоссовский посадил людей в грузовики и штабной автобус и, выслав вперёд несколько танков и бронемашин, двинул автоколонну под моросящим дождём кратчайшим путём на Гжатск. Пехота генерала Чернышева, обременённая артиллерией и обозом, продолжила движение в маршевых колоннах, прикрытая разъездами кавалерии с юга и запада. Голова колонны уже подходила лесной дорогой к мосту через неглубокую реку Гжать, когда впереди за поворотом дороги прогремел взрыв, над деревьями поднялось кольцеобразное облако дыма и со стороны моста раздались пулемётные очереди. Рокоссовский остановил колонну, выгрузил и рассредоточил в лесу людей и приказал кавалеристам НКВД спешиться и, развернувшись цепью, выдвинуться к опушке леса по сторонам дороги; одновременно он отправил несколько конных разъездов искать брод на реке Гжать в сторону, противоположную автостраде Вязьма-Гжатск-Можайск. Сам генерал с адъютантом отправился на передовую и осторожно выглянул из кустов на опушке леса. У въезда на взорванный мост горел подорвавшийся на мине БТ-7. Немецкие пулемётчики вели с противоположного берега огонь по головным грузовикам, успевшим выскочить на открытое пространство. Огонь пулемётчиков поддерживал орудийным огнём немецкий танк, преграждающий дорогу за мостом. Очевидно, сведения, сообщённые офицером связи из штаба фронта, успели устареть: со стороны Гжатска доносились звуки канонады. Оставив на опушке леса небольшой заслон с задачей не допустить переправы противника через реку, Рокоссовский вновь рассадил свой штаб по машинам и короткими перекатами двинул колонну по дороге вслед за ушедшими на поиски брода разъездами. Погода улучшилась, выглянуло солнце. Высоко в небе над колонной летели в сторону Гжатска эскадрильи немецких бомбардировщиков. К колонне Рокоссовского немецкие пилоты не проявили интереса, опасаясь разбомбить своих, как это нередко случалось у них летом. Через несколько минут со стороны автострады послышались разрывы авиабомб. Улучшение погоды и невнимание пилотов «Юнкерсов» подняло настроение штабистов и водителей. Остаток дня автоколонна штаба и маршевая колонна пехоты двигались без приключений и с наступлением темноты оторвались от противника. В ночь на 9 октября Рокоссовский перевёл свой отряд вброд через реку Гжать и продолжил движение в обход Гжатска с севера. К утру колонна пересекла вброд ещё несколько речек. В 40 километрах от Можайска удалось наконец установить радиосвязь со штабом Западного фронта. За Рокоссовским немедленно вылетел самолёт. Оставив начальника штаба руководить движением колонны по ничейной территории, Рокоссовский вылетел в штаб фронта. В Красновидове под Можайском в одноэтажном домике штаба маршал Ворошилов, выслушав рапорт Рокоссовского, сдвинул брови и спросил, как могло случиться, что Рокоссовский со штабом оказался в Вязьме без армии, а армия осталась на позициях под Ярцево. Рокоссовский предъявил предусмотрительно захваченный с собой письменный приказ. Гнев Ворошилова пал на головы Конева и Булганина, сидевших тут же за столом. В это время в комнату вошёл генерал Жуков. Он только что прибыл в Красновидово и сменил во главе Западного фронта Конева, чьё провальное командование и стало главной причиной тяжёлого поражения под Вязьмой – прибывшей из Москвы комиссии ГКО во главе с Ворошиловым и Молотовым не потребовалось много времени, чтобы с полной уверенностью это констатировать. Сталин по горячим следам собирался уже предать Конева суду, но того спас Жуков, которому совсем не хотелось остаться без генералов на огромном по протяжённости фронте, продолжающем трещать по швам и требующем немедленной консолидации. За одного побитого генерала двух небитых дают, тем более что на лояльность Конева и готовность беспрекословно повиноваться любому приказу Жуков мог теперь вполне положиться. Ещё неизвестно было, кого могли ему прислать из Москвы вместо Конева. Жуков сделал Конева своим заместителем на самом удалённом, калининском направлении, крайнем правом фланге Западного фронта. На соседнее молоколамское направление Жуков в тот же день послал генерала Рокоссовского, поручив собирать по дороге всё, что удастся собрать, и на месте самостоятельно организовать оборону на рубеже от Волжского водохранилища на севере до Рузы на юге.
Прибыв со штабом армии и колонной 18-й дивизии генерала Чернышева в Волоколамск 14 октября, генерал Рокоссовский прежде всего подчинил себе 3-й кавалерийский корпус генерала Доватора, вышедший накануне из окружения севернее Волоколамска. Корпус Доватора в составе 50-й кавалерийской дивизии генерала Плиева и 53-й кавалерийской дивизии комбрига Мельника успешно оперировал на коммуникациях генерала Гота в августе и сентябре; о его рейдах по тылам противника Рокоссовский был наслышан от маршала Тимошенко. То, что молодому генералу удалось вывести корпус в хорошем состоянии из оперативного окружения (корпус был отрезан танками Гота в 30 километрах южнее Ржева), также говорило само за себя, и Рокоссовский без колебаний поручил Доватору и его кавалерии, усиленной средствами ПВО и противотанковой артиллерией, оборону растянутого участка фронта на правом фланге, севернее Волоколамска, где было много лесов и болот, не было хороших дорог, и кавалерия оказалась как раз на своём месте. Левее кавалерии Доватора Рокоссовский поставил сводный полк курсантов Московского пехотного училища полковника Младенцева, прибывший в Волоколамск из Солнечногорска, усилив его тремя артполками. Младенцев развернул оборону в центре, по берегу Ламы. На левом фланге, от Волоколамска до Рузы, Рокоссовский развернул 316-ю стрелковую дивизию генерала Панфилова. Здесь по планам Генштаба предполагалось соорудить линию инженерных сооружений, но к 14 октября инженеры успели лишь произвести разметку территории колышками. «На колышках и развернёмся»,- пошутил командир дивизии, занимая оборону. Дивизия Панфилова прибыла осенью из Казахстана под Москву, была здесь доукомплектована до полного состава и поступила в резерв Западного фронта. Проанализировав донесения разведки о противнике, командарм Рокоссовский предупредил генерала Панфилова, что немцы будут проверять на прочность Волоколамский рубеж прежде всего на его участке.
Генерал-майор Панфилов был одним из немногих генералов Красной Армии, не получивших академического военного образования. За плечами Панфилова было два класса гимназии, когда он ушёл на фронт рядовым в 1915 году. Он закончил войну в чине фельдфебеля, командуя взводом 638-го Ольтинского полка. В 1918-1919 годах командовал взводом и ротой в Саратовском стрелковом полку сначала в составе Чапаевской дивизии, а затем под Царицыном в составе 20-й Пензенской стрелковой дивизии. Здесь, под Царицыном, он заболел тифом и два месяца провёл в госпитале, после чего командовал взводом в 100-м стрелковом полку на Польском фронте, а затем уже ротой на Украине, где и закончил гражданскую войну. Пройдя двухгодичный курс в Киевской объединённой военной школе, с 1923 года командовал взводом и ротой в 52-м Ярославском стрелковом полку, был командирован на Восток, полгода обучал младший комсостав, возглавляя полковую школу 1-го Туркестанского полка, затем в 1925-27 годах командовал ротой Памирского погранотряда. С 1928 года командовал батальоном 6-го Туркестанского полка в Чарджоу. С 1932 по 1937 год – 9-м Краснознамённым горно-стрелковым полком. В 1936 году получил звание полковника. Звание генерал-майора он получил в 1940-м, уже в должности военного комиссара Киргизской ССР. Присущие генералу незлобивый юмор и полное отсутствие честолюбия позволили ему не нажить врагов и завистников и уцелеть в кадровой мясорубке, скосившей накануне войны в командовании Красной Армии почти всё, что хоть немного возвышалось над спаянной общим интересом завистливой посредственностью.
316-я стрелковая дивизия формировалась в Алма-Ате в июле-августе 1941 года. В середине августа дивизия погрузилась на 20 эшелонов и двинулась по железной дороге на Северо-Западный фронт, но доехала лишь до Москвы, где её выгрузили и оставили в резерве Западного фронта. Теперь дивизии предстояло пройти боевое крещение на острие немецкого наступления, и генерал Панфилов использовал несколько оставшихся до столкновения с противником дней для восполнения пробелов в боевой подготовке солдат и офицеров. Прибыв в один из батальонов, занятых рытьём траншей, и пройдя с его командиром позиции из конца в конец, он велел собрать бойцов на большой поляне, разрешил всем сесть и курить и повёл с ними беседу, сидя на пне.
- Как вы уже убедились, товарищи, казарма – не санаторий, а поход – не прогулка. Вскоре вы убедитесь, что поле боя – не парк культуры и отдыха. Мы теперь в обороне и воевать здесь нам придётся долго и крепко. Мы хотим победить немца, потому что он – враг. А немец хочет победить нас, потому что и мы ему не друзья. Кто же кого победит? Победит тот, кто лучше приготовится к бою. Говорю вам как старый красноармеец: бой никогда и никому ничего не прощает. Вот и нужно теперь оборудовать позиции так, чтобы жить и воевать на них было комфортно. Без хорошо оборудованных ячейки, траншеи, блиндажа и ходов сообщения стрелок – всего лишь мишень для противника. Противник не дурак и на рожон не полезет. Он сначала хорошенько проколошматит вас снарядами и минами. Вот и готовьтесь, сами смотрите, надёжны ли ваши ячейки, траншеи и блиндажи, удобны ли ходы сообщения, готово ли к бою оружие, не заснул ли на посту ваш часовой. Конечно, рыть траншеи и блиндажи в грязи, под дождём, - трудно. Но не забывайте: противнику будет ещё труднее, ведь ему по этой грязи предстоит наступать, а вам – всего лишь обороняться.
Беседа закончилась, командир батальона отправил бойцов по местам. Прежде чем отправиться в штаб полка, Панфилов побеседовал с комбатом с глазу на глаз.
- Я, батенька, командовать вашим полком и батальоном в бою не собираюсь. Командовать вам придётся своим умом и умением. А вот советом там, где нужно, я вам помогу.
В штабе полка, оборудованном в деревенской школе, уже собрался командный состав. Офицеры расселись за парты. Генерал занял место за учительским столом и пригласил сесть рядом командира и комиссара полка. Адъютант расстелил на столе штабную карту. Разгладив карту, Панфилов положил перед собой карманные часы. Генерал был в кителе, без головного убора, коротко острижен.
- Вы сами видите, товарищи, какая сейчас погода. Наступление можно вести только по дорогам и через безлесное пространство. Здесь и будет наступать противник, и главной его целью будет прорыв к Волоколамскому шоссе. Следовательно, все дороги нужно оседлать огнём, а все безлесные пространства перекрыть зонами перекрёстного огня. Позиции вашего полка и всей дивизии растянуты, впереди нас нет сплошного фронта. Чтобы не допустить прорыва позиций и обхода с флангов, система огневых точек должна быть эшелонирована в глубину и готова к круговой обороне. На самых прорывоопасных направлениях нужно создать настоящие огневые мешки.
Противник силён, его войска мобильны, и оперативная обстановка может сложиться так, что потребуется отход на резервный рубеж. Без приказа вышестоящего командира отход запрещён. Что делать, если вас окружили, и связи с вышестоящим командиром у вас нет? Прежде всего каждый командир должен быть готовым занять в случае необходимости круговую оборону, помня о том, что осенняя распутица привязывает противника к дорогам, и соваться в леса и болота он не станет. Я тут встретил на днях одного командира, в одиночку вышедшего из окружения на наши позиции. Он представился мне командиром разбитого батальона. Разбитыми бывают горшки, - сказал я ему, - но и от них остаются черепки. «Где ваши дюди?» «Разбежались», - ответил он. «Это не люди разбежались, а вы их распустили. Если бы у вас в батальоне были налажены разведка, тыл и боевое охранение, никто бы не ушёл. Кому охота изображать куропатку и быть пойманным немцами, пробиваясь из окружения в одиночку». Помните, что из окружения должно выходить боеспособное подразделение, сколь бы малочисленным оно ни было. В таком подразделении командир до конца сохраняет и власть и авторитет. А теперь, если нет вопросов, позвольте отправиться в другой полк. До передовой 15 - 20 километров. Завтра или послезавтра нас, вероятно, атакуют. Будьте готовы и сами ведите полковую разведку. Если возьмёте «языка», будет очень хорошо.
Спустя два дня позиции генерала Панфилова были атакованы немецкими танками.





Читатели (448) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы