Противник, чьи потери в сражении были сравнимы с потерями французов, с полным основанием приписывал себе победу. Измерив силы армии Бонапарта, он убедился в их немногочисленности и больше не сомневался в конечном успехе всей кампании. Дважды вынудив Бонапарта отступить, Альвинци развеял ореол непобедимости, уже внушавший трепет австрийским солдатам и офицерам при упоминании имени командующего Итальянской армией, и теперь они, воспрянув духом, готовили штурмовые лестницы, намереваясь с боем захватить Верону, соединиться с тирольскими стрелками Давидовича и идти на выручку Мантуи, после чего их численный перевес над армией Бонапарта должен будет сделаться подавляющим. Австрийские аванпосты вплотную приблизились к стенам Вероны. Гарнизон Мантуи также не замедлил проявить активность и участившимися вылазками держал в напряжении блокирующую город дивизию, не позволяя Бонапарту отвлечь из-под стен города сколько-нибудь значительные резервы для пополнения поредевших сил своего ударного ядра – дивизий Ожеро и Массена, в которых 13 ноября оставалось под ружьем 13 000 человек, моральное состояние которых оставляло желать лучшего. Правда, все это были закаленные ветераны, в большинстве своем имевшие за плечами ранения, полученные на полях сражений в Италии,- а некоторые успели получить их по два и три и снова вернуться в строй,- но теперь, когда казалось, что все оборачивается против них и впереди – лишь бесславное отступление за Альпы по раскисшим от дождей дорогам, настроение у всех упало. Они не боялись австрийцев и презирали опасность на поле боя, но считали, что с ними поступают несправедливо, снова и снова заставляя побеждать численно превосходящего их противника здесь, в Италии, в то время как две других французских армии «прохлаждаются» на Рейне, не справившись с уступавшими им по численности войсками эрцгерцога Карла. Весь день 14 ноября войска сушились у костров и отдыхали. Бонапарт распорядился распространить среди солдат известие о скором подходе подкреплений. В этот день он написал несколько писем. В письме к Директории он постарался довести до сознания военного министерства всю затруднительность своего положения: подобно жонглеру, работающему с тремя подброшенными в воздух предметами, он вынужден был изворачиваться и балансировать, сдерживая превосходящие силы противника сразу на трех участках - против Давидовича, Альвинци и Вурмзера. Жозефине он написал уехать из Милана в Геную. В течение лета Жозефина уже несколько раз наведывалась в Геную за покупками и посещала генуэзских банкиров, поэтому ее отъезд из Милана не должен был произвести впечатление бегства. Наступила холодная, туманная ночь на 15 ноября.
В два часа ночи дивизии Массена и Ожеро были подняты на ноги и вместе с главнокомандующим выступили колонной через Миланские ворота Вероны, но не для того, чтобы отступать по шоссе на Пескьеру, как предполагали солдаты и просыпавшиеся в эту холодную ночь горожане, среди которых наверняка были австрийские агенты. Оказавшись за пределами города, армия повернула налево и направилась правым берегом Адидже по дороге, ведущей к Альбаредо. Состояние дорог было очень плохим. Отступать по равнине, имея на хвосте численно превосходящего противника с сильной кавалерией, значило почти наверняка потерять артиллерийский парк, а вместе с ним и всю Италию. Пассивно выжидать в глухой обороне за стенами Вероны было столь же бесперспективно: стояла поздняя осень, солдаты начинали роптать, их моральный дух падал. Оставался единственный выход: нанести поражение корпусу Альвинци, наполовину состоящему из новобранцев, пока он не соединился с сильными войсками Давидовича и пока моральное состояние французской армии еще позволяло это сделать. Коль скоро не удалось обойти сильную позицию Альвинци с одного фланга, нужно было попытаться сделать это с другого. В Вероне был оставлен Кильмен с полуторатысячным гарнизоном, ему было поручено запереть все ворота и никого не выпускать из города до прибытия подкреплений. Сил у Кильмена было явно недостаточно, чтобы выдержать энергичный штурм, поэтому у Бонапарта не оставалось времени для обхода позиций Альвинци по большому радиусу через Альбаредо; быстрый и сравнительно безопасный маневр под покровом ночи Бонапарт собирался осуществить, не удаляясь от Вероны слишком далеко. Он решил переправиться в Ронко в болотистое междуречье Адидже и Альпоне к югу от Кальдиеро, после чего выйти во фланг и тыл Альвинци, двигаясь по дорогам, проложенным по дамбам прямо через Аркольские болота. С первыми лучами солнца армия была уже на левом берегу Адидже: за ночь саперы генерала Андреосси навели понтонный мост (местность была хорошо разведана во время преследования Вурмзера, понтонный парк был захвачен у него же). Дивизия Ожеро первой перешла на левый берег и устремилась по четырехкилометровой дамбе, ведущей через болото к деревне Арколе, где имелся мост через Альпоне, перейдя который, Ожеро должен был как можно скорее занять Вилланову в трех километрах выше по течению Альпоне, перерезав тем самым шоссе из Вероны в Виченцу в тылу у Альвинци. Дивизия Массена, перешедшая мост в Ронко следом за Ожеро, двинулась по левой дамбе, ведущей на север к деревне Порчиле, на окраине которой упирался в болото левый фланг позиции Альвинци. Массена должен был атаковать Порчиле, прикрывая фланг и тыл дивизии Ожеро и одновременно отвлекая внимание Альвинци от Вероны, захват которой австрийцами в результате немедленного энергичного штурма явился бы опровержением всего замысла Бонапарта. Что должен был подумать и предпринять Альвинци, глядя в подзорную трубу с колокольни на французские колонны, марширующие по дамбам среди болот в клочьях утреннего тумана? Прежде всего он должен был подумать о своей тяжелой артиллерии и своих обозах, растянувшихся на разбитой после маршей и контрмаршей двух армий и раскисшей после сильных дождей дороге между Виченцей и Виллановой. Если позволить французам пройти через болота, перейти Альпоне и выйти к Вилланове, австрийская армия не успеет спуститься с высот и развернуться на левом берегу Альпоне, чтобы прикрыть дорогу, и тогда все, что на ней застряло, достанется французам. Замысел Бонапарта заключался в том, что Альвинци поддастся искушению немедленно сбросить французов в воды Альпоне и Адидже и двинет свои силы с высот на болото, где они не смогут развернуться и реализовать численный перевес. Подобным образом Александр Македонский нейтрализовал численный перевес Дария на узкой полоске средиземноморского побережья при Иссе в 333г. до нашей эры. В Арколе имелся не особенно длинный, но очень узкий мост, соединяющий высокие насыпи плотины, регулирующей уровень воды в Альпоне. Австрийский полковник Бравидо, прикрывавший мост с двумя батальонами хорватских стрелков, расположил их цепью за надежными укрытиями на левом берегу и установил два полевых орудия таким образом, чтобы в случае необходимости сосредоточить на мосту и примыкающем к нему участке дамбы на противоположном берегу сильнейший фланкирующий огонь. Попытка авангарда Ожеро захватить мост с ходу была встречена дружным залпом с противоположного берега. Поредевший авангард колонны откатился назад, к тому месту, где поворот дороги в сторону от реки позволял выйти из зоны фланкирующего огня. Возмущенный Ожеро лично возглавил новую атаку, бросившись к мосту впереди колонны гренадер со знаменем в руках, но и эта атака была отражена с большими потерями, несколько десятков солдат было убито, генералы Ланн, Вердье и Бон были ранены. На берегу у моста осталось стоять воткнутое в землю французское знамя. Когда австрийцы сделали попытку добраться до него, генерал Бельяр один вернулся к мосту и унес знамя. Массена благополучно вышел по другой дамбе к Порчиле и, отогнав сторожевые разъезды австрийских гусар, занял деревню. Он уже видел на горизонте колокольни Вероны, и за судьбу города в ближайшие часы можно было не опасаться: Альвинци не мог двинуть на приступ штурмовые колонны, не позаботившись предварительно о безопасности своего левого фланга. Бонапарт, остававшийся с кавалерией и несколькими батальонами резерва в Ронко, наблюдал за развитием событий с колокольни. Увидев, что у Ожеро возникли проблемы с переходом моста, он отправил генерала Гюйо с тремя батальонами резерва в Альбаредо с тем, чтобы, переправившись на пароме через Адидже ниже устья Альпоне, он атаковал Арколе с тыла. В продолжение некоторого времени Альвинци выжидал: ему нужно было убедиться в том, что маневры французов на его левом фланге – не диверсия, предпринятая с небольшими силами с целью спровоцировать австрийцев ослабить центр, после чего ударить по ним главными силами из Вероны. В 9 часов утра, видя, что из Вероны никто не выходит, а силы французов на его левом фланге все возрастают, Альвинци двинул на Порчиле дивизию генерала Проверы, а на помощь полковнику Бравидо послал левым берегом Альпоне дивизию Митровского. Массена, позволив дивизии Проверы подойти поближе, атаковал ее и опрокинул, взяв много пленных. Ожеро отразил атаку авангарда Митровского, перешедшего мост и попытавшегося проникнуть за поворот дороги. К полудню насыпи вдоль обеих дорог, ведущих по дамбам, были усеяны трупами. Крайне раздосадованный задержкой Ожеро у Арколе, грозящей сорвать его планы, Бонапарт поскакал к нему сам: он уже задействовал резервы и отдал все необходимые распоряжения, теперь он решил поддержать моральный дух войск личным присутствием на поле боя. Проскакав галопом к голове колонны, он взял в руки знамя 5-й легкой полубригады и сам повел колонну в атаку на Аркольский мост. Адъютанты, среди которых был и его младший брат Луи, старались прикрыть командующего своими телами. Бонапарту удалось водрузить знамя на мост, гренадеры устремились по мосту на левый берег Альпоне, но в это время с противоположной стороны моста подошел свежий батальон дивизии Митровского и с хода ударил в штыки. Авангард французов был опрокинут и в панике обратился в бегство. В возникшей давке Бонапарта столкнули с дамбы в болото, он погрузился в ледяную жижу по пояс, его адъютант прыгнул следом и был тут же убит; между тем по мосту на дамбу устремились австрийцы. Наконец генерал Бельяр, заметив неладное, развернул гренадер спасать главнокомандующего и сам вместе с Мармоном, Луи Бонапартом и несколькими солдатами принял участие в вызволении Бонапарта из болота. Генерал Ланн, участвовавший в сражении, не долечив ранения, полученного в долине Кьезе, и снова дважды раненный этим утром, был рядом и получил третье ранение, прикрывая своим телом Бонапарта. «Болит только первая рана. Потом на них перестаешь обращать внимание», - отвечал генерал, когда вечером Бонапарт поинтересовался его самочувствием. Австрийцев отбросили обратно за мост, но взять мост фронтальной атакой так и не удалось. Впрочем, необходимость в этом уже отпала, поскольку Альвинци, узнав о поражении Проверы, начал отход с высот Кальдиеро к мосту в Вилланова и вскоре тылы австрийцев на левом берегу Альпоне оказались достаточно надежно прикрыты. Только в четыре часа пополудни Гюйо переправился через Адидже у Альбаредо и двинулся к Арколе по левому берегу Альпоне. В семь часов вечера он занял Арколе без единого выстрела: Митровский и Бравидо отошли к Вилланова. День завершился победой французов: две дивизии Альвинци были сильно потрепаны, штурм Вероны был предотвращен, неприступная позиция на высотах Кальдиеро была оставлена противником, в настроении войск Бонапарта совершился перелом: никто уже не помышлял об отступлении. Вечером через французкий лагерь в Ронко, где солдаты у костров варили суп, проследовали многочисленные колонны австрийских пленных. Потери французов также были значительны, многие генералы были ранены, генерал Робер был убит. Так закончился первый день большого сражения на Аркольских болотах.