Глава СX


Приказ фельдмаршала фон Лееба от 27 июля гласил: «Враг перед 16-й армией разбит. Остатки частей противника отступают в заболоченную местность южнее озера Ильмень. 18-я армия разбила войска противника, державшие оборону севернее Тарту. Группа армий «Север» продолжает наступление в район Ленинграда. 4-я танковая группа передаёт 16-й армии 1-й армейский корпус с задачей наступать в направлении станции Чудово и захватить этот исключительно важный в стратегическом отношении транспортный узел. Задача 4-й танковой группы – изоляция района Ленинграда по Неве от Шлиссельбурга до Ивановского и далее по линии Марьино – за Гатчиной – Тайцы - Высоцкое – Петергоф и удержание блокады до подхода пехотных дивизий. Прикрыв правый фланг пехотой 28-го армейского корпуса, 16-я армия развивает наступление главными силами по всему фронту между Чудским озером и озером Ильмень в направлении Ленинграда. 18-я армия продолжает очистку Эстонии от ещё остающихся там частей противника».
Генерал Манштейн, ознакомившись с текстом приказа, был удивлён скромной ролью, отведённой в нём 18-й армии. Правда, у неё забрали 1-й армейский корпус, что, разумеется, снизило оперативные возможности армии генерала фон Кюхлера. Однако, если учесть, что авангард армии вступил в Эстонию 7 июля, а 8 июля 26-й армейский корпус генерала Водрига с ходу захватил Пярну, что одновременно немецкие торпедные катера высадили в бухте Кума в тылу у русских эстонский добровольческий десант из солдат и офицеров, покинувших Эстонию в 1939 году и вновь собранных абвером в Финляндии и Швеции, а на специально подготовленной эстонцами посадочной площадке в тылу у русских был высажен ещё и воздушный десант, становилось понятным, что за словами «очистка Эстонии» скрывались тяжёлые бои с достаточно многочисленными и боеспособными войсками противника.
Мобильный авангард 1-го армейского корпуса в составе двух разведбатальонов и батальона пехоты под командованием генерал-майора Бурдаха, выдвинувшись в ночь на 11 июля из-под Пскова, уже днём ворвался в Тарту с запада. Одновременно авангард 217-й пехотной дивизии вышел к Моонзунду в Виртсу. На этом быстрое наступление 18-й немецкой армии в Эстонии застопорилось: отряд Бурдаха был контратакован 16-й стрелковой дивизией русских и понёс большие потери, а 217-я дивизия была отброшена на восток и подверглась при отступлении сильной бомбардировке с воздуха. Убедившись, что перед ним – вся 8-я армия русских, отступившая под нажимом танкового авангарда группы армий «Север» не на северо-восток, к Ленинграду, а на север, в Эстонию, фон Кюхлер был вынужден ввести в бой все свои резервы, но успеха не достиг: на хорошо подготовленных оборонительных позициях ему противостояли в первом эшелоне четыре стрелковые и две мотострелковые дивизии 8-й армии, поддержанные частями советской морской пехоты и корабельной артиллерией Балтийского флота. Повсеместно аванпосты фон Кюхлера наталкивались на минные поля и полосы выжженного леса перед укреплёнными противником огневыми рубежами и вынуждены были отходить с потерями, а некоторые отряды и вовсе не вернулись из разведки боем. В районе Моонзунда советские эсминцы несколько раз накрывали огнём немецкие армейские батареи и в конце концов вынудили фон Кюхлера свернуть их и отвести дальше от побережья. Снабжение 18-й армии морем через Ригу, на которое рассчитывал фельдмаршал фон Лееб, было дезорганизовано возросшей активностью Балтийского флота противника. Советские эсминцы, торпедные катера и подводные лодки всё чаще наведывались в Рижскую бухту и даже установили в ней минное заграждение. Бои в Эстонии в середине июля приобрели позиционный характер. В этих условиях, по мнению Манштейна, логичнее всего было собрать все силы 4-й танковой группы в один кулак восточнее Нарвы, угрожая одновременно наступлением на Ленинград и ударом во фланг и тыл 8-й армии противника в Эстонии, но эти соображения, направленные Манштейном командованию, были оставлены последним без внимания.
Лишь 22 июля, подтянув к передовой три дополнительных дивизиона штурмовых орудий и тяжёлой артиллерии и усилив левый фланг корпусным штабом 42-го армейского корпуса, подчинившим 217-ю и 291-ю пехотные дивизии, армия фон Кюхлера главными силами 26-го армейского корпуса прорвала фронт 8-й армии в центре, обошла слева две стрелковых дивизии, продолжающие оказывать упорное сопротивление группе генерала Бурдаха и 93-й пехотной дивизии в районе Тарту, и прижала их к западному берегу Чудского озера. Прорываясь на север из окружения, 45-я и 128-я стрелковые дивизии вынуждены были бросить 68 пушек; 8794 человека не смогли уйти и попали в немецкий плен.
26 июля корпусной штаб генерала Манштейна посетил обер-квартирмейстер (начальник Оперативного отдела) Главного штаба сухопутных сил генерал Паулюс. Начав инспекционную поездку в группу армий «Север» со штаба 56-го мотокорпуса, только что вышедшего сухим из воды после нескольких дней пребывания в районе Сольцы между реками Мшага и Шелонь в весьма неприятном окружении шести дивизий 11-й армии генерал-лейтенанта Морозова, посланец Главного штаба вскоре убедился, что пережитый корпусом кризис не сильно отразился на его боеспособности. Когда с формальностями было покончено, Паулюс с интересом выслушал мнение Манштейна об оперативной обстановке перед фронтом всей группы армий «Север», а Манштейн с удовольствием этим мнением поделился: командиру 56-го мотокорпуса не часто представлялась возможность покритиковать начальство, директивами которого в последнее время он был удовлетворён всё меньше и меньше.
Новая директива предписывала корпусу Манштейна во взаимодействии с 1-м армейским корпусом вновь отбросить противника от станции Дно и выйти на рубеж реки Мшага, после чего, оставив дивизию СС «Тотенкопф» прикрывать пехоту у озера Ильмень, совершить марш-бросок на север и наступать на Ленинград через непроходимые леса в районе Луги, то есть делать в точности то, что не удалось сделать перед этим корпусу Рейнхардта. В распоряжение Манштейна передавались для этого 269-я пехотная дивизия и вновь прибывшая полицейская дивизия СС, но одновременно 8-я танковая дивизия удерживалась командованием в тылу в качестве резерва 16-й армии, где её предполагалось использовать в дальнейшем главным образом для борьбы с партизанами. Всё это не имело ничего общего с принципом применения бронетанковых войск, сформулированным их создателем, генерал-полковником Гудерианом: «В кулаке, а не вразброс».
Паулюс должен был согласиться с тем, что альтернативный план Манштейна – сосредоточить оба мотокорпуса 4-й танковой группы на лужских плацдармах в районе Кингисеппа, обеспечив тем самым удвоенную плотность артиллерийского огня на решающем участке наступления, прорвать здесь оборону и развивать наступление на Лененград по четырём сравнительно исправным дорогам, ведущим из района Кингисеппа к городу на Неве, - имел свои бесспорные достоинства. Манштейн и Паулюс посетили отведённую в тыл 8-ю танковую дивизию. За несколько дней отдыха танкисты отремонтировали 70 машин, доведя количество готовых к бою танков до 150. Паулюс поинтересовался потерями в личном составе. За месяц кампании потери в 56-м мотокорпусе составили 600 человек, что было сравнительно немного на общем фоне потерь группы армий «Север», превысивших 6 000 человек.
Между тем в низовьях Луги противник стянул к плацдармам фон Рейнхардта подкрепления: 111-ю и часть 125-й стрелковой дивизии, усиленные противотанковой артиллерией и морской пехотой. Появились здесь и тяжёлые советские танки, а превосходство в воздухе в этом районе прочно захватила советская авиация: вся немецкая авиация, действовавшая на фронте группы армий «Север», была сосредоточена на самом угрожаемом участке и прикрывала мотокорпус Манштейна; над плацдармами фон Рейнхардта лишь изредка показывалось звено-другое Me-109, взлетавших с передового аэродрома под Плюссой в сорока километрах юго-западнее Луги.
Перегруппировка и сосредоточение на исходных рубежах пехоты 16-й армии и переброска с центрального участка Восточного фронта воздушного корпуса барона Рихтгофена заняли больше времени, чем предполагалось. Намеченное фон Леебом на конец июля наступление несколько раз откладывалось. 30 июля фон Рейнхардт, простоявший на плацдармах уже более двух недель и по-прежнему не имеющий сил для возобновления наступления, записал в дневнике: «Опять проволочки. Это просто ужасно. Шанс, который у нас был, уже упущен. Положение с каждым днём усложняется».
Наступление 41-го мотокорпуса возобновилось только 8 августа. С утра лил проливной дождь, и противник, планировавший в тот же день развернуть наступление на плацдармы под Кингисеппом, отложил начало наступления, чтобы привлечь к участию в нём свою сильную авиацию. В 9 часов утра танки 6-й танковой дивизии выдвинулись под дождём через открытую местность к 50-километровой лесополосе к югу от железной дороги Ленинград-Кингисепп-Нарва. 1-я танковая дивизия и 36-я мотодивизия изготовились к наступлению во втором эшелоне. Встреченная сильным огнём артиллерии, развёрнутой на опушке леса, 6-я танковая дивизия в первый день наступления почти не продвинулась вперёд и понесла большие потери. Ночью в штабе танкового корпуса обсуждался вопрос о целесообразности возобновления атак. Решено было предпринять на следующий день одновременную попытку прорыва на двух соседних участках фронта силами сразу двух танковых дивизий – 6-й и 1-й. 9 августа штурмовая группа подполковника фон Витерсгейма на участке наступления 1-й танковой дивизии прорвала первый рубеж обороны противника и вышла в тыл к батареям, преградившим дорогу 6-й танковой дивизии, атаковавшей в направлении Ополья. К 14 августа 1-я и 6-я танковые дивизии преодолели все 50 километров лесополосы, служившей естественной преградой, на которой строилась вся оборона противника в районе плацдарма, вышли к железной дороге Ленинград-Кингисепп, перерезали её и развернулись на восток; левый фланг и тыл корпуса Рейнхардта прикрыла 36-я мотодивизия, правый – 1-я пехотная дивизия. Во втором эшелоне осталась 8-я танковая дивизия, переданная командованием группы армий в 41-й мотокорпус. Погода в течение нескольких дней оставалась нелётной, и это способствовало успеху наступления фон Рейнхардта, не позволяя противнику использовать завоёванное им на этом участке фронта превосходство в воздухе.
Наступление на Лугу и Новгород в центре фронта группы армий «Север», где преимущество в воздухе было на стороне немцев, по причине плохой погоды было в очередной раз на сутки отложено и началось 10 августа. Противник оказал сильное сопротивление, части 56-го танкового и 1-го армейского корпусов вели тяжёлые бои, лишь на отдельных участках добившись незначительного продвижения в направлении Новгорода и Луги. Корпус Манштейна, атаковавший Лужский укреплённый рубеж, вышел к основной линии обороны и был здесь остановлен сильным . Как только танки Рейнхардта прорвались в низовьях Луги, командование танковой группы вернулось к плану Манштейна. Оставив командование армейской пехотой и частями СС под Лугой штабу подошедшего 50-го армейского корпуса, Манштейн сел в бронемашину и повёл 3-ю мотодивизию и штаб 56-го мотокорпуса на север, чтобы последовать в прорыв за 41-м мотокорпусом фон Рейнхардта. Преодолев 200 километров по изрытым воронками от бомб дорогам за 8 часов, колонна Манштейна остановилась на берегу озера Самро. Штабные офицеры во главе с командиром корпуса смывали в водах озера дорожную пыль, когда в фургоне связи получили радиограмму с новым приказом, предписывающим Манштейну немедленно разворачивать колонну в обратный путь, на юг, прибыть на станцию Дно, забрав с собой по пути возвращаемую корпусу мотодивизию СС «Тотенкопф», и поступить в подчинение штаба 16-й армии, у которой в очередной раз возникли проблемы на растянутом правом фланге группы армий «Север». На этот раз серьёзный кризис возник в районе Старой Руссы, и преодолеть его без сильной танковой пожарной команды генерал-полковник фон Буш был не в состоянии. Чертыхаясь, танкисты Манштейна переодели мокрые плавки и вернулись в машины. Обратный путь в 250 километров занял у них 13 часов.
Тем временем наступление 41-го мотокорпуса продолжалось. Продвигаясь в среднем по 10 километров в день вследствие скорее плохого состояния дорог и измотанности войск, чем организованного сопротивления противника, 1-я танковая дивизия 16 августа заняла Волосово в 40 километрах от Гатчины. Спустя ещё пять дней 1-я и 6-я танковые дивизии и следующая за ними уступом влево 36-я мотодивизия вышли в район юго-западнее Гатчины, где их наконец встретил противник на новом укреплённом оборонительном рубеже. Развернувшись 150-километровым фронтом на северо-восток, корпус Рейнхардта временно перешёл к обороне, прикрыв свой правый фланг и тыл 8-й танковой дивизией, развёрнутой фронтом на юг.
После того как связь по железной дороге между Нарвой и Ленинградом была перерезана, положение советских войск в Эстонии и в районе Нарвы и Кингисеппа решающим образом ухудшилось. 17 августа в Кингисепп ворвалась с востока 1-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Клеффеля, а с юга к городу подошёл авангард 58-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Хойнерта. На улицах города завязались ожесточенные бои.
Прорыв Рейнхардта на севере, ставший неприятной неожиданностью для Ворошилова, облегчил задачу войскам группы армий «Север» в районе озера Ильмень. 1-й армейский корпус, усиленный 126-й Рейнско-Вестфальской пехотной дивизией 10-го армейского корпуса, преодолел оборону 48-й армии генерал-лейтенанта Акимова, занял 12 августа Шимск и развернул быстрое наступление на Новгород вдоль берега озера Ильмень, будучи надёжно прикрыт с правого фланга его водами. 15 августа наступающая на левом фланге корпуса 11-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта фон Бёкмана перерезала железную дорогу Новгород-Луга, а 21-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Шпонхеймера вышла к окраинам Новгорода. Здесь располагалась ставка Ворошилова. Город обороняли 305-я стрелковая дивизия, 128-я мотострелковая дивизия и 21-я танковая бригада. Сюда же, на окраину Новгорода, во второй половине дня лично прибыл во главе авангарда 126-й пехотной дивизии командующий 16-й немецкой армией генерал-полковник Буш. В 16 часов началась массированная бомбардировка оборонительных позиций русских, в которой приняла участие вся бомбардировочная авиация 8-го авиакорпуса. В течение полутора часов эскадрильи «Ju-87», сменяя друг друга, пикировали на разведанные огневые точки противника, постепенно перемешивая их с землёй. В 6 часов вечера немецкая пехота пошла в атаку, преодолела противотанковый ров и, ворвавшись в первую линию траншей защитников города, достигла южного пригорода Троицкий. Ночью русские оставили город и отошли за Волхов, чтобы избежать окружения на западном берегу. Тем самым они открыли противнику дорогу к станции Чудово, стратегической оперативной цели немецкого наступления.
16 августа генерал Манштейн прибыл на станцию Дно, где начальник штаба 16-й армии ознакомил его с оперативной обстановкой в районе Старой Руссы.