Как-то в конце мая, вечером к нам пожаловала Дианка. Была она в очень длинном платье и, по всему, намеревалась поделиться с нами какой то сногсшибательной новостью. Пока же говорила только её бабушка и то не со мной, а со своей внучкой, наставляя девчонку не задерживаться. Естественной в такой ситуации просьбы ко мне или супруги о том, можно ли оставить ребёнка мы от неё не услышали. Впрочем, меня это нисколько не волновало. Маленькую гостью всё равно никто никогда не выпроваживал обратно. На старческую же бестолковость бабушки я не обижался. Беспокоило совсем другое. Сейчас я с некоторым испугом взирал на супернарядное платье девочки, беспокоясь о том, что на него могут заскочить блохи с моей собаки, которая в эти несусветно жаркие дни мая приносила их на лапах целыми гроздьями. Не помогали ни ошейник против насекомых, ни специальный шампунь, ни моё ежедневное упорство по отлову этих вредных насекомых, когда я укладывал собаку на пол кверху пузом и очень даже не безуспешно уничтожал паразитов. Теперь же мы только что вернулись с прогулки. Вот и представьте моё состояние, когда я вижу на пороге своей квартиры этакую принцессу в платье чуть ли не до пят. И пока я соображал, как бы уберечь это юное создание от общения с собакой, подрастающая леди уже прошествовала в большую комнату, где вытянувшись во всю длину развалилась посредине наша Римка. Посмотрев на мирно отдыхающее животное, я, незаметно от девчонки, показал любимой псине кулак, как знак того, что подходить сейчас к нам не рекомендуется. После этого я присел на диван, продолжая разглядывать девочку и горя нетерпением наконец-то услышать её сногсшибательную новость. Она же, словно прожжённый дипломат, тянула время, хитро при этом улыбаясь.
- А у нас в садике будет выпускной, - выпалила она.
Забыв про блох и собаку, я оторопело заморгал глазами.
- Как выпускной? Тебе же в школу первого сентября. Где же ты три месяца будешь? Твои бабушка с дедушкой тебя столько не выдержат.
Но такие мелочи её, по-видимому, мало беспокоили. К тому же она сообщила, что садик она посещать будет до самой школы.
- А, ну это хорошо.
- Хорошо - это выпускной, а всё остальное просто обыденность.
Мне нечего было возразить на эту глубокомысленную сентенцию и я просто поздравил молодое, но раннее поколение. Дианка была довольна и тут же предложила сыграть в её любимую игру, где мы с ней, соединив ладони, пытались столкнуть друг дружку. Обычно, можно сказать неизменно, я проигрывал в таких баталиях. Меня валили на диван, как я не упирался. И я лишь беспомощно отдувался, что очень веселило девчонку, которая светилась не только счастьем, но и вполне законной гордостью. После того, как и в этот раз я позорно потерпел, не знаю уж какое по счёту поражение, и, вытаращив глаза, сидел надув щёки на диване, изображая выброшенную на берег рыбу, Дианка просто пыжилась от вполне законной гордости. Я не скрывал своего восхищения спортивными успехами соперницы и вполне искренне похвалил её.
- Ну, ты здоровая девчонка. Прямо как Зена королева воинов.
Я думал Дианка самодовольно засмущается, она же, неожиданно для меня громко и саркастически рассмеялась.
- Ха, ха, ха! Зена! Надо говорить Зэна.
- Да?
- Конечно. Все говорят Зэна.
Я недоверчиво поглядел на торжествующую девчонку.
- Это почему же?
- Как почему? Да потому что так правильно.
- Правильно?
- Ой, дядя Саша, какой же вы непробиваемый. Разумеется, Зэна это правильно, а Зена неправильно.
Обескуражено, задумчиво и недоверчиво я пристально разглядывал маленькую всезнайку.
- Погоди, - я не торопясь взял телепрограмму и подал девчонке, - читать умеешь, или хотя бы буквы знаешь?
Мой вопрос несколько смутил Дианку, но лишь на мгновенье, потому как она тут же сощурила глаза и победно заявила:
- А я уши хорошие имею и слышу, что все имя королевы произносят как Зэна. Да. Даже Дренька из нашей группы. А он то уж всё знает. Он и читать уже превосходно умеет. И знаешь, сколько читает. Даже больше тебя наверняка, дядя Саша. Он очень умный. Дренька даже очки носит. Я бы за такого умного с радостью замуж пошла, если бы не его ростик малюсенький. По сравнению со мной он просто шибзик.
Поглядев с уважением на свою юную собеседницу, я охотно подтвердил тот факт, что Дианка действительно крупная девочка.
- Но всё-таки, смотри, в программе то имя Зена пишется через букву «е». – Не дав ей опомниться, я решил закрепить свою победу окончательно и бесповоротно, - Кстати, ты знаешь, что у нас в алфавите вообще не было когда-то буквы «э».
- Не было? – лицо Дианки выразило на миг величайшее изумление, а вслед за тем победное торжество. – Ну вот, вот и на телевидение сидят такие же старички, как и вы, которые привыкли всё писать без буквы «э». Чего же тут удивляться. Все пожилые вообще консерваторы, - закончила она безапелляционно.
На некоторое время, опешив от такого ярлыка, я потерял дар речи. Дианка же смотрела на меня самодовольным взглядом победителя. Такого нахальства я допустить не мог и с некоторым злорадством уточнил:
- Так это было чуть ли не триста лет назад.
Услышав такое, Дианка немного помрачнела и стала сосредоточенно размышлять. Наконец она с уверенностью сообщила:
- Всё-таки я права. Надо говорить не Зена, а Зэна.
- Да почему? – с удивлением перед её упорством полюбопытствовал я.
- А потому, что все так говорят, - поджав губы и, слегка сощурившись, она сделала некоторую паузу и подытожила, - мало ли что пишут, важно ещё как говорят.
Когда её позвали домой, она удалилась с гордым видом победителя. Собственно так оно и было. В конце концов ещё не начав посещать школу она уже начала осваивать язык и даже интуитивно подошла к понятию фонемы.