Говорят, что ничто не вечно. А вот поди ж ты, помещиков Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича время не берет. Правда, они уже давно не ссорятся. Опыт, приобретенный в прошлые годы, показал, что жить мирно лучше. Переждав вдали от славного города Миргорода в захолустной глуши Подмосковья трудные для народа годы, Иван Иванович в пивном ларьке, где он, будучи честнейшим и добрейшей души человеком, не то, чтобы не доливал, просто, подавая кружку с пивом покупателю, так ласково на него смотрел, и такие приятные слова ему говорил, что тот не глядя на пену, закрывшую половину кружки, смущенно улыбаясь и благодаря, пятился от стойки, по дороге проливая пиво с пеной на пол. Иван Никифорович, оставшись добрым его соседом, уже здесь в Подмосковье, в это же время перебивался в сапожной лавке, подбивая набоечки. При этом набоечки держались на своих местах неделю, от силы – две. И клиенты вновь приходили к нему, за новой набоечкой. Им бы, конечно, размах, да какой размах мог быть при Советской власти, когда страшно было нос высунуть – вмиг откусят. Тем более, что были они людьми беспартийными, да к тому же еще и добропорядочными. И в анкетах писали: не был, не имею, не участвовал, опять не был, поддерживаю... Но, слава Богу, время шло и жили они помаленьку. Да так, что когда кончилось то время, зажили они на ренту от набоечек и копеечек. И чтобы не скучать, Иван Иванович гнал помаленьку самогон, но только для себя. А Иван Никифорович – бражку из плодов с собственного сада. И тоже исключительно для поддержания собственного здоровья. И на этой самой почве стали они, ну прямо, неразлей – вода. Но речь не об этом. И скорее по стародавней привычке, а не по велению сердца, и, конечно, по доброте, идущей прямо из самого нутра, они по выходным все так же исправно ходили в церковь, и терпеливо выстаивали всю службу. И уже только после этого встречались под развесистым дубом. Любили они, знаете ли, дубы. А так как поговорить им было о чем, а с бутылкой всегда лучше, то на встречу каждый приносил свою. У них всегда и первый тост был одним и тем же: «Отстояли мы заутреннюю, а теперь примем по занутренней, чтобы снизошла благодать и на наши занутренности». И вот попивают они то из одной бутыли, то из другой – попеременно, чтобы уважение соседу выказать, и обсуждают, не торопясь, что же это в мире делается. Глотнув так, что булькнуло где-то внутри, Иван Иванович сделал паузу, показав этим значимость момента, икнул и почесав волосатую с проседью грудь, начал: «Никифорович, дорогой! Слыхал я намедни на нашем базаре, что два брата» Тут он задумался ненадолго, вспоминая, как их звали – то ли «Гам», то ли «Гав». Нет не так. «Мав». Да, точно, Мавроди. «Так вот братья Мавроди самым честным образом разбогатели. Причем очень быстро. Хотя при этом нашлись недовольные, но ты же знаешь, когда один богатеет, другие ему завидуют. Нет, чтобы радоваться успеху товарища. Но, слава Богу, время товарищей прошло». Друзья пригубили по маленькой за то, что то время прошло, и Иван Иванович продолжил. «И знаешь, друг любезный, пошел я в туалет, да задумался. И так я, значит, серьезно стал думать, что даже забыл, а зачем я вообще туда пришел. И осенила меня идея. Бог надоумил!» И далее рассказал Иван Иванович Ивану Никифоровичу свою идею. Тому она так понравилась, что они дружно допили свои бутыли за ее осуществление. А в это время по Земле поползли слухи, да что там слухи. Сам читал в центральных газетах. А они, вы же знаете, никогда не врут. Так вот, там было сказано, что к нам из космоса летит гость. Не то метеорит, не то комета, не помню, врать не буду. И ровно через 365 дней этот гость посетит нашу Землю, а точнее, район Огарево. Да так, что после этого про Тунгусский метеорит и вспоминать больше не будут. Жаль только, что от Огарева останется мокрое место. Вернее, сначала будет большая воронка, но потом ее зальет водой. И будут в том море плавать пароходы. Известие, конечно, тревожное, с метеоритами всегда шутки плохи. Никто не знает, на чью голову упадет такой камешек и каковы его размеры. Да и вообще само слово «метеорит», я где раньше слыхал... Ах, да. В поликлинике, в очереди. Только говорили немного иначе, видать тоже запамятовали, – метеоризм. Точно! А, что точно – сказал и сам задумался. Конечно, слова эти несомненно родственные, да и связь между ними наверняка существует. Я это понимаю так. Когда на землю падают метеориты, кто-то сверху на нас на всех, извиняюсь, что-то делает. Но, извините, опять одолела старческая привычка отвлекаться от сути. Не о том речь. Вскоре на заборах Огарева и его окрестностей появились цветные фотографии далекого гостя. Обращения многочисленных жителей тех мест в Думу ничего не дали, так как многие думцы тоже пребывали в замешательстве, ведь и они были из этих мест. И уже никто здесь не хотел селиться, а даже наоборот, многие хозяева начали разбегаться куда глаза глядят, за бесценок продавая свои подворья и поместья. Самое удивительное, что нашлись дураки, которые все это покупали. Скажите, пожалуйста, разве умный человек так поступит. Когда же до падения то ли метеорита, то ли кометы осталось 100 дней, то даже собаки покинули еще недавно эти известные места. Через несколько дней в самой центральной газете, на первой полосе крупными буквами появилось сообщение. Начиналось оно так. «Кто бы только мог подумать! Известный астроном Мучачас ошибся в своих расчетах! Метеорит, который он принял за комету, и который уже был виден ему в обычный телескоп, неожиданно развернулся и полетел в другую от Земли сторону. Земля спасена! Да здравствуют великий астроном Мучачас!» Под дубом, что в центре Огарево, в тени которого проходит забор между необъятными поместьями Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, стоит небольшой столик. За столиком в удобных креслах, но каждый на своей территории, друзья наливают друг другу. «Дай Бог, соседушка, чтоб сделка была не последней!» И нарезали на закуску по ломтику вкусно пахнущей дыньки. А я, что думаю. Ведь кроме центральных газет есть еще и местные. И их много. А вы, что вы думаете?
|