ЭРА ПОНИМАНИЯ


– Слыхали, убили судью?

– Всех убивают, почему судьи должны быть исключением?

– Не спорю, мы страна равных возможностей. Но судью?! К тому же впервые на рабочем месте. Видно так было уготовано ему на небесах. Но дух захватывает при мысли, что из всех небокоптителей до сих пор только судьям дозволялось умирать по-человечески. Похоже. даже Господь не желал с ними связываться. А уж его называть перестраховщиком не поворачивается язык. Или ТАМ кто-то напутал, или ЗДЕСЬ неправильно поняли. И вот финал: все стоят на ушах, кроме, разумеется, потерпевшего.

– Выходит, и на старуху бывает проруха. Хотя во всякой печали есть повод для надежды. В данном конкретном случае, судьи, надо думать, станут лучше понимать убитых, а не заботиться, как бы нанести меньше ущерба убийцам.

– Не забывайте, демократия — наше единственное, в своём роде, достояние.

– Во-первых, ни демократия, ни женщина не бывают единственными. Во-вторых, демократия, как и женщина, требуют жертв. Так что несчастный случай с судьёй ей на пользу.

– Но не ему.

– Согласен, жертва всегда чувствует себя неуютно. Но винить ей, кроме себя, некого.

– Почему?

– Вы ещё спрашиваете! Нарушена главная заповедь безопасного существования: не высовывайся!

– Вы думаете, что судья...

– Так думаю не только я, но и убийца. Иначе бы он избрал другую мишень.

– Но судья на то и судья, чтобы судить.

– Не судите — и не будет тюрем.

– Но ведь именно за это ему платят.

– Умный судья и без зарплаты не голодает.

– Как же так?

– Он понимает, что хотят от него, а те, в свою очередь, понимают, чего хочет он.

– Стало быть, эра понимания?

– Не утверждаю, что она наступила, но что все мы стремимся именно к ней, не отрицаю.

– И всё-таки не хотелось бы верить в пророчество прессы, будто это убийство знаменует начало конца нашего правосудия.

– Скорее всего, это конец начала. Хотя то, с чего мы начинали, очень мало напоминает правосудие.

– Позвольте вам не позволить. Я верю в наше правосудие, потому что каждый человек обязан во что-то верить. А тот, кто смеётся над самым святым, лишь доказывает, что у него нет ничего святого. Хорошо ещё, что министр юстиции настроен оптимистично.

– Это он заявил лично вам?

– Нет, прессе. Судью, по его мнению, никто не убивал. Просто он пал жертвой.

– Жертвой чего?

– Собственной честности. В этих делах я полный профан и доверяю мнению людей компетентных. Меня, во всяком случае, министр успокоил, и я уверенно смотрю в будущее.

Борис Иоселевич