А началось всё с зубов. Нет, закончилось. Началось всё со стихов. Когда Алексей Алексеевич, руководитель Пушкинского общества, предложил всем желающим сдать по три своих стихотворения для размещения в коллективном сборнике. Желающими оказались все. Александр тоже на следующий день отправил своему шефу требуемое количество строк. Скорость стимулировалась приятностью миссии. Стихи были отправлены утром, а уже вечером возмущённый Алексей Алексеевич ему выговаривал относительно присланных творений.
- Александр, ты чего мне отправил? – гудела, недоумевая, возмущённо мембрана.
- А что? – растерянно и немного даже испуганно пролепетал старожил кружка.
- Как что? Присылаешь чужие стихи и ещё вопросы задаёшь!
Александр, которого телефонный зуммер оторвал от ужина, чуть не подавился не пережёванным куском свинины.
- Как это чужие?!
Возмущение было столь сильным, что оскорблённый автор даже стал слегка заикаться.
- Так ведь все три стихотворения от женского лица написаны, - продолжала сотрясаться мембрана.
У Александра отлегло от сердца и он, благополучно проглотив свинину, с ухмылкой, которую к счастью не видел всеми уважаемый Алексей Алексеевич, парировал:
- Так я и от лица подводников пишу, и от лица лётчиков.
- От подводников, это понятно. Но от лица женщины то, зачем?
- Почему бы и нет, если по теме? – удивился наш поэт.
- Так ведь не от лица женщины в конце то концов.
- Обычное дело, женщины могут писать от лица мужчин, мужчины от лица женщин.
- Хм. Оно, конечно, да, но ведь у тебя стихи всегда умные.
- Что значит всегда умные? - не скрывая удивления, так что и трубка на другом конце, вероятно, заходила ходуном от возмущения, попросил разъяснения Александр.
- Умные это и есть умные. Значит не от лица женщины, - с лаконичной доходчивостью пояснил Алексей Алексеевич.
- Не скажите, не скажите. Есть такие умницы, что просто…
- Не спорю, не спорю, - поспешно отреагировала мембрана, - но ведь у тебя-то от лица эдакой легкомысленной и не особенно умной женщины стихи написаны.
Александр хотел возразить, что женщины здесь не причём, что это у него лично такой текст простоватый получился, но Алексей Алексеевич, вероятно убедившись в подлинности авторства, миролюбиво подытожил:
- Ну, ладно, оставим эти, но в другой раз так не безобразничай. Женщины есть женщины. И для сборников подавай более интеллектуальные стихи.
Вслед за тем, послышались гудки отбоя. А задумчивый Александр пошёл доедать остывающую свинину. Тем более необходимо было решить, к какому из стоматологов завтра предстояло идти лечить свои запущенные кариесные зубы. За обеденным столом жена уже рылась в записной книжке, чтобы отыскать нужный телефон.
- Марина, помнишь, с которой я вместе на рынке торговала, говорит, что там у них всего один хороший врач, мужчина, лет тридцати пяти, светлые волосы. Фамилию она не знает, но тут и знать нечего. Там всего один мужчина на всё стоматологическое отделение.
- Ничего не ищи, - хмуро воспротивился Александр, пойду к женщине.
Прочитав тихий ужас в глазах супруги, пояснил:
- Ты загляни в интернет, какие женщины стихи пишут, - и Александр, поспешно проглотив гарнир, пошёл за компьютер. Открыв свою страницу, он опустил бегунок в самый низ монитора, где был список избранных, любимых авторов. В основном это были женщины. Открыв текст, Александр принялся за чтение. Вскоре он отбросил кресло в сторону и, встав на одно колено, прижав руку к груди, где учащённо билось сердце, начал упиваться содержанием женских стихов. Но таких, что их просто немыслимо было читать, небрежно развалившись в кресле. Не чтить столь прелестные строчки было невозможно.
Теперь читателю, конечно, ясно, почему Александр доверил свои зубы женским рукам.