Одна из самых распространённых черт человеческого характера не любовь к пьянке и даже не похоть в любой её разновидности, а нечто более возвышенное. Я имею в виду любовь людей к философствованию. Не смейтесь, не смейтесь. Так уж человек устроен, что его хлебом не корми, водкой не пои, но дай порассуждать на высокие, словно хороший небоскрёб, и не очень высокие, но всё же, в некотором роде возвышенные темы. И ничего в этом плохого нет. Такая страсть даже возвышает нас, людей то есть, в собственных глазах. А в чьих же ещё, коль на земле мы и есть единственные существа разумные. И наша бригада маляров в этом отношении ничуть не хуже. Нисколько не отстаёт от остального человечества. Взять хотя бы сегодняшний спор во время обеденного перерыва. Какую сложную, животрепещущую тему подняли! Это вам не цены в магазинах обсуждать. Серьёзная тематика была. И, к нашей чести, вполне откровенная. Не каждая полемика этим похвастать может. До сих пор не сообщил о чём дискуссия была, между нами мальчиками. О! Что мужику более всего для счастья нужно. Во, какая тема. И не важно, что мы во всё время беседы не шастали под сенью дерев, как Платон с его учениками, а просто жевали кто колбаску, кто котлетку, кто супчик хлебал. Но, это уже частности, не имеющие к нашему диспуту никакого отношения. Здорово коллектив захватило это весьма глубокомысленное и, я бы даже сказал, благородное в своём стремлении к познанию обсуждение. Настолько, что ни про какой футбол, ни про машины и речи никто не завёл. Всё на одном дыхании, не отвлекаясь, вокруг одного вопроса и вертелось. Какой-нибудь бы поэт после обеда, не выходя из-за стола, тут же бы принялся поэму творить, типа Некрасовской «Кому на Руси жить хорошо». И ни какой прораб его не в силах был бы прогнать на рабочее место. Но я поэму на такую тему всё же не решился бы сочинять, хоть бы даже и смог осилить. Я, даже не решусь вам пересказать в подробностях все перипетии спора. Вспомните, что диспут вёлся вполне обнажено, каждый высказывался как на исповеди. Нет, нет не потому, что принуждал кто-либо. Но, когда люди искренне увлечены, то о другом течении спора и говорить не приходиться. Осмелюсь лишь вкратце осветить конечный вывод, так сказать общий результат, к которому пришла бригада, консенсус в общем. Дамы могут и не читать. И не потому, что мнение маляров более грубое, чем мнение кого-либо из других профессий, более интеллигентных что ли. Маляры, хоть и постоянно запачканы внешне краской, всё же отличаются некоторой бесхитростностью, и я бы даже сказал, душевной чистотой, ибо не привыкли к дипломатии. Вот поэтому и все как один проголосовали за то, что для большого мужского счастья нужен не менее могучий член и много-много любви. Но вот что интересно, хоть и пришла бригада к столь однозначному мнению, но расходились всё же по своим рабочим местам молчаливые и как бы даже задумчивые. А мне вспомнился наш бывший работник Диман. Парень весёлый, может быть даже беспечный. Этой своей чертой характера он чем-то напоминал, пожалуй, уличного воробья. Такой же маленький, шустрый, вечно щебечущий. Глядя на его миниатюрную фигурку, нельзя даже было помыслить, что Диман закончил спортивную школу, имеет первый разряд по хоккею. Однако это было так. Хотя ему, скорее всего бы подошла профессия конферансье, чем маляра. Диман ко всему относился с юмором и любил похохотать над всем и всеми. Лишь бы был хоть малейший повод. Однако никто на него не обижался, ибо не зловреден был наш товарищ. Да и с чего ему было быть другим. Вырос в обеспеченной семье офицера в хорошей домашней обстановке. Не сирота, не беспризорник. В общем, Диман жил радуясь жизни, как и полагается каждому человеку. Другое дело, что не всегда это у всех получается. Не знаю, что Димана привлекло на стройку, да ещё на высотные фасадные работы, где с избытком хватало и грязи, и пыли, где зачастую приходится работать и на солнцепёке, и на холоде, и при резком ветре. Но работал же. И ещё при этом веселил всех своими любовными похождениями, которых у него было в избытке. И что интереснее всего, эти похождения он вовсе не скрывал и от своей супруги, утверждая, что она у него понятливая. А мужчинам ведь надо несколько больше, чем женщине. В принципе никто его философии не удивлялся, ибо Диман был у нас помимо всего прочего ещё и чемпионом. Нет, нет, не в его любимом виде спорта – хоккее. Он был чемпионом в другом. Причём вполне официально, подтверждённом документально, тиснённой грамотой, выданный ему в одной из крупных ночных клубов города. Диман был чемпионом по размеру члена. Я уж не буду пугать дам, приводя подробные характеристики, указанные в столь красивом документе. Но, факт остаётся фактом. И многие наши мужички искренне не понимали, зачем человеку с такими достоинствами надо вообще работать маляром, когда есть не менее увлекательная профессия жигало, тем более при такой неревнивой супруге. Некоторые бестактно его прямо так в глаза и спрашивали, но Диман лишь отшучивался. Но, ему, наверное, всё это надоело, и он от нас однажды уволился. Честно говоря, мне его даже как-то не хватало. Не хватало его природного задора, некоторой бесшабашности. И я просто искренне обрадовался, когда через несколько месяцев столкнулся с ним на улице. Диман выходил из полумрака небольшого казино. Я был просто поражён. Не тем, что человек посещает игровые заведения, в конце концов, можно и поиграть, хотя я сам и не любитель. Меня поразил его вид. Вероятно, если человека бросить в барабан стиральной машины и там вращать несколько часов кряду, то он приобретёт такой же облик, как выглядел наш Диман.
- Диман, ты что, заболел? – не столько обеспокоенно, сколько в высшей степени удивлённо воскликнул я совсем нетактично.
В тот раз я не услышал от Димана ни одной шуточки. Он говорил что-то не вразумительное. Единственное, что можно было понять, так это признание того, что ему действительно очень плохо. Долго после этой встречи я не мог отделаться от тягостного чувства, сдобренного непониманием происшедшей с Диманом перемены. Лишь месяца два спустя, я узнал, что никогда неунывающий Диман стал законченным наркоманом. Дальнейшая судьба его мне неизвестна и по сегодняшний день. Но шагая после нашего обеденного диспута с таким единодушным консенсусом, я невольно вспомнил и нашего чемпиона. Думаю, остальные тоже вспомнили невольно его. В пылу спора нам было не до воспоминаний. И хотя никто уже не стал оспаривать общий вывод, но никто и не был, думаю, уверен в столь единодушно принятом мнении. Не всегда, видать, в спорах рождается истина.