Чтобы на вас обратили внимание, надо долгое время делать одно и то же, никогда не сдаваясь, с регулярностью…
«Во имя традиции». О. Генри.
Обратите внимание, сколь проста и, как следствие, мудра высказанная в рассказе мысль. Писатель не говорит о масштабах популярности, он утверждает лишь явление. Так вот, Вова был популярен. Да, не во вселенском масштабе, не в пределах нашей славной державы, не в границах города даже. Но, тем не менее, популярности ему было не занимать, ибо он вот уже на протяжении… Впрочем, зачем говорить о временных рамках? Сколько лет, сколько зим: год, два, десятилетие или значительно больше. Это не имеет в данном случае никакого значения. Да и что такое время не с философской, а с обыденной точки зрения? Просто категория, которая переходит в понятие – всегда, если ты что-то делаешь регулярно. Прав был бессмертный О. Генри, прав. А Вова достиг не просто завидной регулярности, но прямо таки педантичной, такой, которой позавидует любой немец. Только не подумайте, что Вова был этаким чинушей, у которого всё по минутам расписано, вплоть до посещения туалета. Ничего подобного. Был Вова обыкновенным русским мужичком. А! Я же вам до сих пор и словом не обмолвился о том, что же за действа совершал наш герой со столь феноменальным постоянством. Боюсь даже признаться, ибо действия Вовы, на пути к сногсшибательной известности, пусть и локального порядка, были на протяжении всей сознательной его жизни до неимоверности просты: он каждый вечер проходил мимо всех подъездов своего вытянутого, как гигантская анаконда здания, весьма нетвёрдой походкой закоренелого выпивохи. Ну, вот, чувствую, что культурный наш читатель сразу нос свой интеллигентный скривил от такой непотребной банальности. Те же, кто культурой не очень блещут, тоже, поди, усмехнулись про себя, дескать, нашёл, о чём рассказывать. Эка невидаль, шатающийся хмырь. Да, сразу соглашусь: явление не редкое, но я ведь не про явление, а про регулярность. И оставьте свою иронию – кто же не пьёт нерегулярно. Во всём ты прав, дотошный читатель, во всём. А про педантичность Вовину забыл, а ведь с этого я начал. Многие из вас проходят ежедневно минута в минуту мимо всех соседей, сидящих в хорошую погоду на всех скамейках и лавочках как в партере. Мимо буравящих взглядов осуждения, иронии, снисхождения или просто весёлого любопытства. Бестактно обсуждая вашу сутулую спину, отпуская при этом едкие замечания, комментируя с дотошностью не токмо ваш внешний вид, но и душу открытую, бесхитростную.
- Уж, прямо минута в минуту, - скажут некоторые.
Но я таким неверующим готов всегда возразить, что дело тут вовсе не в умышленной пунктуальности. Да и откуда бы ей взяться. Даже ежедневный распорядок рабочего дня, чётко регламентирующий начало и окончание трудового дня и то не способен культивировать чужеродную черту.
- Почему же тогда наш работяга такой пунктуальный, - спросите вы?
Отвечаю. От организма своего, только от него. Чувствую, что некоторых таким ответом в тупик просто поставил. А вы про биологические часы ничего не слышали разве? А про потребность? Причём здесь наши потребности и наша биология? При том. Вова то когда родился? Да не собираюсь я вас на его именины приглашать. В мыслях даже не было. И прав таких нет. Это только сам Вова может приглашать к себе на день рождения или другое какое семейное торжество. Я вовсе не про дату начала его пристрастия хочу сказать. Тем более этого никто и не знает. Даже сам Вова. Ведь пагубность она на то и пагубность, что подступает незаметно. А когда завоёвывает вашу душу, губя при этом тело, то уж тут поздно становиться отбрыкиваться. Куда денешься. А ведь начинается всё вполне безобидно. Обмыть первую получку… Да что банальности говорить. Поводов всегда миллион можно сыскать. Тем более вспомним эпоху, в которую жил, рос, мужал, приобретал привычки наш достойный гражданин. Ничего не достать, пойти некуда. Одна радость: с друзьями на троих сообразить в подъезде. Мы и до сих пор распиваем не в кафе, не в ресторанчиках, а на улице, на скамеечках, в подворотнях, в подъездах, хотя и бьём себя в грудь – мы, мол, предприниматели. Да я не про пережитки социализма, а про то, как у нас сформировался культ бутылки, которая стала в стране полноценной валютой. Мы же, советские то-есть, стыдливые, денег дать немного неловко, принять ещё неудобнее, а бутылку - пожалуйста. Колбасы купить невозможно, а бутылку сивухи значительно легче. А потом и впечатлениями поделиться восторженными можно. Ух, как нажрался вчера, даже ничего не помню. Да и властям хорошо, когда люди кроме амнезии своей ничего знать не хотят. Такие в самом почёте. Если ещё есть образование кой-какое, то и карьеру сделать легче. Но у Вовы образования не было. Хотя он совсем от этого дефицита не страдал и друзей имел прорву. Некоторые женщины сразу забубнят: «Собутыльники, собутыльники». Но это зря. А что, собутыльник не человек что ли? Конечно, человек. А если с человеком распивать вместе из одной бутылки из горла периодически, разве он не станет тебе как брат. Ведь не к бутылке прикипаешь, а к душе. А у Вовы таких родственных душ был целый микрорайон и даже больше, потому как надо учитывать ещё и предприятие родное. Кампанейский мужик. А откуда педантичность у столь простого как рубль парня? От организма. И от выдержки. Знал Вова норму. И больше положенного организму уже не принимал. И всё это в одно и то же время, с точностью хорошего часового механизма. Это уже его биологические часы роль сыграли. Именно благодаря такому комплексу факторов и не опустился на самое дно мужик, именно поэтому и не умер от перепоя, именно поэтому не попал в психушку от белой горячки. Голова у Вовы тоже была. Дошёл до кондиции, всё, сразу домой. Так вот и выработалась педантичность неимоверная, которая не каждому дана. Впрочем, если честно, не только личные незаурядные качества помогли нашему герою не скатиться в пропасть самого распространённого нашего порока, но и верная супруга, которая была столь же упорна в сдерживании порочных страстей мужа, как и Вова в косности привычек. А ведь логика то у женщины была самая примитивная. Более всего супругу Вовы возмущала его постоянство, его ежедневные приёмы привычной водочки. Вот если вам в течение десятилетий толдычить одно и тоже, не надоест разве? И Вове, в конце концов, надоело. Так надоело слушать лекции супруги на темы морали и трезвости, что в один поистине прекрасный для семьи момент, решил наш Вова закодироваться. И закодировался. И бросил пить. И всё. Думаете конец истории. Нет. Вот тут то и начинается самое интересное. Пить то Вова бросил. Читатель, прояви уважение, нет, не к почившей в бозе страсти нашего героя, а к твёрдости характера мужичка. Можешь даже встать и отдать честь, неважно, что никого нет рядом. Не напоказ ведь, а из собственного уважения к поистине титанической выдержке нашего героя. Ну и что, что закодировался. Многие кодируются, да немногие пить бросают. А Вова как обрубил. Не пьёт и не пьёт. Друзья многочисленные даже обижаться на него стали, потому как им такая стальная выдержка совсем непонятна. Некоторые, кто похамее, даже обвинять стали Вову в чрезмерной уступчивости жене. Дескать, не мужская это черта. Да не понимают они ни черта. Но Вова также рассуждал, поэтому, ни на кого не обижался. Знай наших. Завязал, значит завязал. И так бы и считался Вова оторванным куском общества, если бы… А знаешь, дорогой читатель, давай проведём некое подобие психоанализа Вовиной души. Ведь это, несомненно, интересно. Мужик буквально шок пережил. Так вот резко поменял образ жизни. Распрощался в одночасье с застарелыми, закоренелыми привычками. Думаете легко? Рад, что понимаете. Трудно, очень трудно, просто невыносимо. Особенно тяжело было проходить мимо многочисленных магазинчиков, где тебя все продавщицы знают, как клиента ценят. А витрины манят, манят. Так и хочется притормозить, свернуть, зайти. И не выдержал однажды Вова. Заглянул. Нет, читатель, не надо иронии. Выдержал испытание наш достойный муж. Да, купил, бутылку, но… не выпил! Ну, кто его знает, почему так получилось. Может продавщица улыбнулась, увидев старого знакомого, доброе слово произнесла, которое сработало как призыв к действию. Не знаю. И Вова не знает. Вышел с бутылкой в полной растерянности и недоумении. И куда же её теперь девать? Думаете, выпил он содержимое, да ещё тут же у магазина. А вот и нет. Рано некоторые нехорошие люди позларадствовали, рано. Ничего он с этой бутылкой не совершил, абсолютно никаких действий. Разбить – рука не подымается. Домой нести – стыдно перед супругой, ещё чего доброго или точнее недоброго, слабаком обзовёт. Это в лучшем случае. А в худшем даже и подумать страшно. Пометался, пометался наш герой возле торговой точки и, засунув поллитру под рубашку, посеменил к своему сарайчику. А вот там он её… Нет, опять преждевременные выводы делаете. Там он эту бутылку заныкал в погреб как самое надёжное место. Жена туда не спускается, всегда Вове поручает. Так что вполне безопасно. Вроде бы даже успокоился как бы наш герой. Да это только ненадолго. Ибо стала она ему, эта бутылка то есть, по ночам сниться. Стоит она одна одинёшенька там в прохладе. И жалко её Вове. И ничего смешного нет. Да, думал Вова о бутылке как о живом существе. А как иначе, если он уже сроднился с такой посудой. Такие мысли, оно и лучше, если поразмыслить. Ведь не о желаниях своих думал человек, а жалел одинокую. Так сильно жалел, что купил ей пару. А потом и ещё, и ещё. Сколько же можно, спросите вы. И будете правы. Вот и Вова задумался, что же с ними с родными делать? Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы сезон сбора ягод не начался. А у нашего Вовы, надо вам сказать, была маленькая, как у всех нас, дачка. Там и домика то не было. Так, некоторые ягодки, помидорка, огурчики, салатик. И любил Вова свою дачку не меньше выпивки. И урожай собирал всегда исправно. Вот поэтому и пришла ему в голову поистине гениальная идея: сделать из скопившейся в погребе водки настойку. А что? Ягоды есть. Сказано, сделано. Но, обратите внимание, что значит трезвый ум, как поистине по-научному подошёл к почину наш герой. Перво-наперво, приобрёл толстую тетрадь в клеточку. Почему не в линеечку? Откуда я знаю. Наверно так удобнее записи делать. И стал чётко фиксировать даты, сроки выдержки, количество ингредиентов, какие ягоды и сколько, сахар или сироп добавлен или нет. В общем, поставил дело на вполне научной основе. А что такое наука без результата? Это уже и не наука, а чистейшей воды шарлатанство. А как этот самый результат определишь, если ты сам закодирован, если у тебя железная воля, твёрдый, как у Штирлица характер. А друзья на что? - спросите вы. И правильно спросите. Но и тут Вова подошёл к проблеме очень даже научно. Не просто стал продавать своим товарищам настойки, но и проводил социологический опрос: вкус, последствия, пожелания. Всё, как полагается. В общем, пошло дело у мужика настолько хорошо, что свою дочку, которая через два года школу закончила, сумел определить в самый дорогой вуз города. Жена счастлива, собутыльники уже не собутыльники, а уважаемые клиенты. Погреб расширить пришлось на благое дело. Но супруга не возражала. А чего возражать то? Да и никто не возражает против такой Вовиной деятельности. Местные мафиози даже дани с Вовы не берут, как с уважаемого человека, которого знают уже много-много лет. Участковый и то честь отдаёт, когда в подарок бутылочку другую получает самой наилучшей настоички. А вы бы посмотрели на Вову, как он изменился. Да я не про одежду, хотя и здесь перемены произошли. Я про духовность в данном случае говорю. Лицо одухотворённое, походка не шаркающая и сгорбленная, а гордая и уверенная. Вот, что значит, господа, заполнение душевной пустоты. Это вам не хухры-мухры. Да, чуть не забыл. Вова, то есть Владимир Иванович, очень увлёкся ботаникой, травами разными. Книги очень умные читает. Даже в интернете по ботанике статьи выискивает. Так-то вот.