Вообще-то по природоведению Луну мы не проходим. Хотя я думаю, что очень даже зря, потому что мы о ней, как оказалось, совсем ничего не знаем. А выяснилось это, когда у нас Светлана Владимировна, наша учительница по хореографии, заболела. А хореография у нас в тот день была перед этикой, которую наш завуч ведёт. Татьяна Николаевна, классная наша, уже домой собиралась, но когда узнала, что мы целых два урока по школе бегать будем, так даже в ужас пришла. И тут же решила занять нас уроком литературы и русского. Но тут уж мы в ужас пришли. И не потому, что читать не любим, а просто это несправедливо, так детские организмы нагружать. Мы так об этом и сказали нашей учительнице, честно и откровенно. Татьяна Николаевна очень удивилась нашей принципиальности.
- Надо же, какие грамотные дети пошли. Всё знают. Особенно то, сколько нужно работать, чтобы не переработать. Прямо удивительные дети.
И тут она очень сильно задумалась. Как педагог она, конечно, понимала, что нас нельзя перегружать, потому что это кроме вреда для здоровья ничего не даст, но и оставлять нас совсем без присмотра на два часа в школе она тоже опасалась. При этом Татьяна Николаевна так пристально смотрела на меня, что я даже смутился, потому что как раз думал о том, как бы дать как следует Коляну и смотаться успеть. А чё же, смотреть на него что ли? Ведь он сам меня первый толкнул, когда мы ещё в класс заходили. Должен же я ему сдачи дать. А догнать он меня всё равно не успеет, потому что хотя и здоровый, а бегает хуже меня. Вот так я и размышлял, когда на меня Татьяна Николаевна пристально стала смотреть. Я думаю, она всё же мысли умеет читать, потому что вдруг говорит:
- У Славки, я смотрю, уже кулаки чешутся.
Я покраснел и побыстрее руки под парту спрятал и чтобы её отвлечь от моей головы, в которой она мысли читает, предлагаю:
- А может мы погуляем эти два урока.
У Татьяны Николаевны даже брови от моего конструктивного предложения вверх полезли, куда то к её костяной заколке и поэтому я понял, что она мою замечательною идею вовсе не считает такой уж привлекательной и поэтому совсем не собирается её претворять в жизнь. И ещё я понял, что если она сейчас начнёт критиковать моё конструктивное предложение, то считай, что всё пропало. Этого я, конечно, допустить не мог. Поэтому я быстренько продолжил развитие моей блистательной мысли, я сказал с большим сочувствием в голосе, на какое только был способен:
- И вы с нами тоже отдохнёте. Устали, поди, намаялись за целый день то с такой оравой управляться.
Татьяна Николаевна посмотрела на меня с таким удивлением, словно я с Марса только что прилетел. Но я ведь свою речь толкал совсем не для того, чтобы удивлять учительницу. Поэтому я продолжил развитие своих логических выкладок:
- И в школе тихо будет, - и сделал совсем ангельское личико.
У Татьяны Николаевны брови вообще заколку сдвинули на голове. Но она сразу же справилась со своим совсем неуместным изумлением моим риторическим способностям и даже засмеялась:
- Ну, спасибо за заботу. С вами отдыхать, конечно, гораздо лучше, чем дома. Чего уж там, - а потом добавила, - я и не знала, что ты такой дипломат.
Я был очень доволен, хотя и не знал, что это такое. Нет, разумеется, я знал, что так называются чемоданы. У отца Дренькиного и у папаньки Коляна были дипломаты. Но я всё же думаю, что Татьяна Николаевна имела в виду нечто другое. И я так задумался, что же она такое имела в виду, называя меня чемоданом, или как она сказала дипломатом, что совершенно забыл наподдать Коляну, когда Татьяна Николаевна всё же повела на прогулку. Но зато я скинул его с бревна большее количество раз и на перекладине
подтянулся столько же, сколько и он. Хотя Колян и говорит, что каждое его подтягивание надо считать за два моих, потому что он тяжёлый и кости у него значительно тяжелее. Ну и пусть говорит. Тоже мне терминатор с тяжёлыми конечностями выискался. Самое главное, что я свой вес столько же раз поднял, сколько и он. И я уж совсем было собрался показать ему у кого кости крепче, да тут Катька про Луну разговор завела, которая в тот вечер светила очень ярко, как будто её кто порошком потёр или пастой. Вот Катька и обратила на неё внимание и спросила :
- Татьяна Николаевна, а отчего это у Луны лицо есть?
Татьяна Николаевна очень удивилась её вопросу и даже сначала посмотрела на Луну, а уж потом на Катьку. И мы тоже все головы вверх задрали, потому что нам тоже было интересно посмотреть на лунное лицо. А я, очень довольный, засмеялся, потому что уже знал, что это вовсе не лицо, а горы и моря, и даже не моря, а просто огромные ямы. Ведь на луне нет воды. И воздуха нет. Там вообще ничего нет, одни камни. Мне папа об этом рассказывал ещё когда я в садик ходил. И вот от своего хорошего знания я и не испугался, когда Татьяна Николаевна перевела взгляд на меня и предположила весьма верно:
- А Славка, видать, знает, почему мы на луне лицо видим и поэтому так веселиться. Да?
- Конечно знаю, - закричал я радостно, - мне папа про это рассказывал.
- Молодец твой отец, - похвалила Татьяна Николаевна стихами моего папу, а потом очень уважительно попросила:
- Может ты теперь и с нами поделишься знаниями. Думаю всем будет интересно послушать.
И все стали поощрять меня:
- Давай, Славка, расскажи.
Даже Дренька, хмыкнул, прогундосив, у него как раз небольшой насморк был:
- Это, несомненно, будет поучительно.
И я понял, что Дренька сам ничего про лунные моря не знает. И я очень обрадовался, что знаю то, о чём даже наш очкарик понятия не имеет. А про себя я поблагодарил папу и улыбнувшись сообщил:
- Это не лицо вовсе, а обыкновенные тени.
После таких слов все посмотрели на меня очень недоумённо. А Катька даже набралась наглости сыронизировать:
- Тени от Maxfaktor.
Но я даже не удосужился прореагировать на её тупой юмор, а повернулся к Коляну, который пробасил:
- Как это? Я же ясно вижу нос.
- Да какой нос! Вот, смотрите все.
Я подбежал к Дрени, подтащил его поближе к фонарному столбу и пригнул так, чтобы его тень напоминала нос. И показал это всем остальным.
- Смотрите, разве это не нос, - торжествующе сообщил я.
- Ишь ты, действительно так и есть, - согласились все.
- Только без очков, - дополнил Максик.
И все радостно засмеялись от того, что тень нашего очкарика получилась всё же без очков, а Дренька ужасно обиделся. А Колян тут же обидел его ещё больше, потому что недоумённо пробасил:
- Но ведь на луне то нет Дреньки совсем, вот же он.
Тут уж все вообще со смеха покатились, а Дренька обиженно отошёл в сторону. Я же посмотрел на Коляна как на полного тупицу. Но он оказался в своём непонимании не одинок. Потому что к нему присоединилась и Катька. Она подошла ко мне вплотную и заглядывая в глаза интерпретировала Колянин вопрос по другому:
- Действительно, Славка, ведь на луне никто не сидит на корточках, откуда же там тень без очков.
Я прямо психанул на такую тупость.
- Да, конечно на Луне нет Дреньки, там никто не сидит на корточках, но там есть кратеры, горы. Вот от них и тени. А кратеры такие глубокие, что дна их не достигают солнечные лучи. И мы их видим как тёмные пятна.
А Максик, мы с ним хотя и в одном классе, но он в группе художников, вдруг прямо вприсядку пустился вокруг меня.
- Точно, точно. Это же просто игра светотеней.
Потом он посмотрел на всех и пробормотал:
- Странно всё это. Тысячи раз Луну на небе видели и не задавали даже себе вопроса, а что же это такое, все эти пятна. И совсем не понимали, что это просто игра светотеней.
И он так счастливо засмеялся, что я подумал о том, насколько же бывают счастливы учителя, когда ученики от знаний становятся счастливы. И я впервые посмотрел на Татьяну Николаевну с большим уважением, а она положила мне на плечо руку и сказала что я молодец, а потом добавила:
- Ты у нас просто астроном.
И я остался очень доволен. Когда тебя называют молодцом да ещё астрономом, это гораздо лучше, чем когда называют чемоданом, пусть даже таким красивым как дипломат. А ещё я был доволен тем, как здорово всё объяснил. Но оказалось, что Катька всё равно не поняла, потому что спросила:
- А откуда же у Луны лицо?
И я очень разозлился на Катькину глупость, потому что никакого лица быть не может. Я ей так и сказал:
- Нет никакого лица и быть не может.
Но Катьку разве переспоришь. Она показала пальцем на небо и спросила:
- А разве это не лицо?
Тут Татьяна Николаевна рассмеялась и выручила меня.
- Нет, - говорит, - это просто так случайно моря расположены, что с нашей Земли они лицом кажутся.
- Аааа, - сказала Катька.
А Татьяна Николаевна продолжила дальше про космос.
- Другие спутники могут с планет и по другому выглядеть.
- Конечно, - авторитетно подтвердил Дреня, - потому что спутники делаются на космических заводах и они блестят.
Тут уж удивилась Татьяна Николаевна. Она посмотрела на нашего очкарика и недоумённо спросила:
- При чём здесь искусственные спутники. Я имею в виду естественные спутники планет.
А мы никто не поняли, что она нам говорит и поэтому хором закричали:
- А что это такое, естественные спутники?
Татьяна Николаевна даже растерялась от нашего напора и сказала, что с нами не соскучишься. А потом она показала на наше ночное светило и спросила:
- А Луна это разве не спутник Земли?
Мы все очень удивились. Потому что в нашем понятии спутник это то, что запускается ракетой.
- Значит ракетой? – переспросила Татьяна Николаевна? – А если вот ты, допустим, Катя путешествуешь вместе с Коляном, то кем ты ему будешь?
- Женой, - хихикнул Максик.
За что тут же получил от Коляна по башке, так что шапка на глаза наехала.
- Никем я ему не буду, - обиженно пропищала Катька, - меня мама с ним всё равно никуда не отпустит. Да я и сама не пойду, - немного подумав добавила она.
- Ну хорошо, хорошо, - примирительно согласилась Татьяна Николаевна. Но как всё-таки назвать такого человека, который с кем то путешествует.
- Попутчик.
- Друг.
Загалдели все разом.
А Колян, почесав себе нос, наверное для солидности, сообщил:
- Корефан.
На что Татьяна Николаевна только вздохнула и покачала головой.
А Дренька с большим удивлением вдруг выдохнул:
- Да ведь такой человек и есть спутник.
- Вот, правильно, - обрадовалась Татьяна Николаевна.
- Так это если путешествует человек, - загалдели мы, - а Луна то она сама по себе.
- Как сама по себе, - удивилась Татьяна Николаевна, - А Земля? Луна же вместе с нами путешествует.
- Куда это она путешествует? – возмущённо пробасил Колян, - Земля то она вот, всегда на месте.
- Хорошо бы, когда всё на месте было, - почему-то с сожалением произнесла Татьяна Николаевна, - но нет, всё находится в движении.
- И Земля? – удивились мы всем классом.
- Конечно, - как о чём-то само собой разумеющемся подтвердила Татьяна Николаевна.
- Куда же мы то движемся? – удивилась вслух Катька.
А Дреня радостно сообщил:
- Я знаю, мы вокруг солнца летаем.
- Ну, это ещё ничего, это не далеко, - успокоилась Катька.
Татьяна Николаевна рассмеялась и согласилась:
- Ну, конечно.
А потом она нам начала рассказывать о других спутника других планет. А мы слушали её раскрыв рты, потому что даже не знали этого ничего. Она рассказала нам о том, что у некоторых планет есть по несколько спутников. У красной планеты Марс их два: Фобос и Деймос, что означает страх и ужас. И впервые о них упомянул писатель Джонатан Свифт.
Тот самый, который написал про Гулливера. Он рассказал об этих спутниках задолго до того, как они были открыты астрономами. И эти спутники Марса, как потом выяснили учёные, настолько лёгкие, что одно время даже думали будто их сделали инопланетяне, тем более, что Фобос вращается вокруг Марса с быстротой ракеты. А ещё Татьяна Николаевна нам рассказала, что у гигантской планеты Юпитер спутников целых шестнадцать штук. Представляете, что было бы, если вокруг Земли столько Лун вращалось. Тем более, что один из этих шестнадцати спутников огромный преогромный, хотя и меньше нашей планеты Земля. Татьяна Николаевна рассказала нам и про спутники планеты Сатурн. Вокруг неё вообще двадцать два спутника вращается, и есть ещё один, который представляет из себя облако в виде гигантского кольца.
- У других планет, которые вращаются вокруг нашего Солнца, тоже есть спутники, но я сейчас не могу точно о них вспомнить. Хотите, почитайте сами.
Так закончила свой рассказ Татьяна Николаевна. А мы даже ничего ответить не могли, настолько были поражены услышанным. Весь её рассказ был похож на увлекательнейшую сказку. Мы стояли вокруг нашей учительницы присмиревшие, молчаливые и никто из нас не дрался. Было даже слышно, как мы все вместе после её лекции выдохнули. А Катька опять встряла с вопросом:
- А почему же наша Луна превращается то и дело, периодически, в общем, в узенький месяц?
Тут мы на неё дружно зашикали:
- Тоже умница выискалась. Нашла время задавать вопросы.
Катька даже растерялась от нашего напора и стала оправдываться:
- А когда же мне их задавать то? В десятом классе что ли, когда будем астрономию проходить?
Татьяна Николаевна засмеялась и поддержала нашу пигалицу:
- Правильно Катя, вопросы задавать и нужно, и полезно, даже если они кажутся на первый взгляд лёгкими и ненужными. Спрашивать никогда не стыдно. Нет людей, которые всё знают. Так что спрашивайте, спрашивайте и спрашивайте. Да и самостоятельно учитесь отвечать на свои вопросы о чём угодно.
Потом она оглядела внимательно так быстро вспыхнувшие возмущением лица и продолжила:
- Судя по реакции, никому Катин вопрос трудным не показался. Поэтому пусть кто-нибудь сейчас расскажет, почему это Луна превращается в месяц.
Мы озадаченно смотрели друг на друга. Оказалось, что никто этого не знает. Даже наш всезнайка Дреня. Поэтому Катька, поглядев на наши конфузливые физиономии, захлопала в ладоши и злорадно заверещала:
- Ага, ага. Сами никто не знаете, на меня кричите.
И нам её беспардонная реплика очень не понравилась.
- Ишь, умница выискалась, - послышалось со всех сторон, - Как будто она знает.
- Тише, тише. А ну, успокоились, - вмешалась Татьяна Николаевна, - Вот мы сейчас с Катей продемонстрируем, от чего Луна превращается в месяц.
- И, наверное нам нужен ещё один помощник, - она внимательно оглядела весь наш класс и остановила свой взгляд на мне, - Давай вот ты, Слава выходи.
Я оглянулся по сторонам, как будто у нас ещё кого так звали и, недоумевая, подошёл к учительнице.
- Так, так, - Татьяна Николаевна оглядела меня внимательно, а потом посмотрела вокруг, - значит ты у нас, Славик, будешь Землёй, - сообщила она.
И я немного растерялся от такого предложения, потому что мог легко представить себя в роли казака или разбойника, да кого угодно. Мало ли в какие игры мы играли, но чтобы быть Землёй… Этого мне ещё делать не доводилось. А Татьяна Николаевна тем временем отвела меня в сторону ото всей нашей группы отдельно в сторону и там велела стоять неподвижно. Потом она подвела ко мне Катьку и поставила её на некотором расстоянии от меня. Потом она велела мне с Катькой повернуться друг к другу, хотя мы и так стояли, уставившись, она на меня, а я на неё. Я ничего не понимал, потому что это было похоже,
на урок хореографии. Катька наверное тоже думала, что её сейчас заставят со мной танцевать и, по всему видать, была, как и я, от этого не в восторге. Остальные тихонечно похихикивали и с нетерпением ожидали, что же будет дальше.А Татьяна Николаевна вдруг спросила у Катьки, сделали ли у них в подъезде свет.
- Нет, еще не сделали, - удивлённым голосом ответила Катька.
И неизвестно было, чему она удивляется, толи тому, что Татьяна Николаевна вдруг спросила про подъезд, или тому, откуда она вообще знает про отсутствие света в подъезде.
- Значит фонарик у тебя с собой, - удовлетворённо произнесла Татьяна Николаевна.
- Даааа, - протянула Катька.
- Отлично. Дай мне его ненадолго.
Катька молча достала из куртки маленький, узкий фонарик, чуть потолще шариковой ручки, предмет зависти всех мальчишек. Катька же явно не понимала, зачем Татьяне Николаевне её фонарик. Мы тоже этого совсем не понимали и поэтому смотрели на нашу учительницу как на классного факира, готовящегося показать сногсшибательный фокус. А Татьяна Николаевна тем временем подошла к Катьке, немного поближе и включила фонарик, направив луч света на затылок Катьки. И я стал очень чётко видеть помпончик, на Катькином берете.
- Вот смотрите, - сказала Татьяна Николаевна, -Слава, вокруг которого будет сейчас вращаться Катя, это наша Земля.
Всех такое сообщение развеселило просто донельзя и мне это совсем не понравилось. Тоже мне блестящая роль. Поэтому я просто недовольно насупился, да и луч от фонарика иногда попадал мне в лицо. Но Татьяна Николаевна на это внимания вовсе не обращала и продолжала дальше свои объяснения.
- Катя, в таком случае будет Луной, я же буду Солнцем.
Теперь вместе со всеми рассмеялся и я. Больно уж не похожа была на Луну Катька и уж совсем не походила на Солнце Татьяна Николаевна.
- Смешно? – спросила наша учительница, - может быть вы и правы, но всё-таки попытайтесь себе такое представить. И чтобы вам было легче это сделать, Катя сейчас
будет кружиться вокруг Славы, который Земля. Начинай Катя. Только лицом всё время будь повёрнута к Славе, потому что Луна к нашей Земле всегда обращена лишь одной стороной. Поэтому ты тоже не должна поворачиваться к Славе спиной. Ты Луна, у которой земляне видят только лицо.
- Как и у настоящей Луны, - пропищала Катька довольно явственно, хотя и не к кому не обращаясь.
- Не отвлекайся, не отвлекайся Катя. Давай, давай, кружись, - напомнила Татьяна Николаевна обязанности Катьке и та пошла вокруг меня, словно и в самом деле танцевала со мной какой то русский танец.
Все просто чуть со смеху не попадали. Один я и не смеялся. А чего мне то было смеяться, ведь это она вокруг меня кружилась.
- Сомнамбула, - давясь смехом, прокричал Дренька, а потов, видно совсем уж обнаглев, добавил, - сомнамбула на свадьбе со своим женихом.
Всем эта шутка так понравилась, что все просто завизжали от восторга. Луна-Катька тут же от обиды остановилась. Она хотела повернуться и ответить нашему очкарику вполне достойно, но я опередил её и бросился на остряка словно снежный барс или уссурийский тигр. Но Татьяна Николаевна не хуже профессионального вратаря, ловко остановила меня, поймав за воротник куртки. И тут же напомнила мне, что я Земля и должен находится на своей орбите, а Катька Луна и тоже просто не имеет права останавливаться, иначе на Земле произойдут разные катаклизмы. И я про себя очень обиделся на Татьяну Николаевну, потому что никаких катаклизмов от Катькиной остановке на мне произойти, я это знал точно, произойти не могло. Катька вздохнула и опять принялась кружить вокруг меня. А Татьяна Николаевна снова направила фонарик на голову Катьки.
- Хоть она и маленькая, но мы её и так видим, - пробасил Колян, и все, кто не был ни Луной, ни Землёй, опять дружно засмеялись. Никогда у нас еще не было такого весёлого урока.
- Вы ребята забыли, что я Солнце, - напомнила нам Татьяна Николаевна, - так что это не свет фонарика, а жгучие лучи Солнца освещают спутницу Земли.
- Ты бы снял курточку то, а то взопрел поди, бедолага, - совсем бесцеремонно сострил Максик.
- Всё, хватит шуточек, - рассердившись, прикрикнула Татьяна Николаевна, - смотрите лучше внимательно.
Угомонившись, все стали смотреть на освещённую фонариком Катьку так, словно никогда и не видели её. А Катька всё кружилась и кружилась вокруг меня. Она ходила, медленно раскинув руки, а Татьяна Николаевна всё время направляла луч фонарика на голову Катьки. Но мне было совершенно не интересно смотреть на Катьку и я стал смотреть на небо, на настоящую Луну. Когда же вновь взглянул на кружащую вокруг меня Катьку, то обнаружил, что половина лица Катьки находится в тени, тогда как другая, обращённая к Татьяне Николаевне, освещена фонариком. Потом лицо её стало освещаться полностью и Катька стала напоминать мою кошку Мурку, которая жмурится, когда только, только проснулась. И я чуть не рассмеялся от такого сравнения, но тут Татьяна Николаевна продолжила своё объяснение.
- Вы все видите, что голова Кати освещается фонариком поочерёдно с разных сторон, по мере того, как она меняет своё положение относительно меня. Я же, как вы помните, являюсь Солнцем.
- Ваше Величество королева Солнце, - довольно явственно и с некоторой ехидцей произнёс Дренька.
Татьяна Николаевна, однако, не обратила внимания на его юмор и продолжала объяснять.
- Вот так и Луна, вращаясь вокруг Земли, освещается то с одной стороны, то с другой. И когда она освещается полностью, то это означает, что Солнце освещает эту сторону полностью, всю.
- Её лицо, - радостно загоготал Колька.
- Точно, её лицо. А когда виден лишь узенький серпик, то это означает, что…
- Освещён затылок, - опять загоготал Колян, а с ним вместе и весь наш класс.
Однако Татьяна Николаевна ничуть не обиделась на неуместные шуточки Коляна, она даже улыбнулась нашему верзиле и охотно подтвердила его слова:
- Точно, Колян, ты абсолютно прав. Вот так и по всем предметам надо быстро соображать.
А Катька всё продолжала кружиться вокруг меня, как вокруг Земли. И все продолжали смотреть на Катьку, которая подставляла под луч фонарика то свои щёки, то свой затылок, то лицо целиком. Но кружась, она всё же постоянно оставалась ко мне лицом, как и велела ей Татьяна Николаевна. И я совсем не видел её затылка, лишь помпончик на берете. И это правильно, ведь Луна всегда обращена к нам только одной стороной. Именно поэтому так интересно людям было облететь вокруг нашей Луны на ракете. И вот так, в научной задумчивости я разглядывал Катькино лицо и вдруг понял, что хотя она и смотрит всё время на меня - Землю, как и должна делать настоящая Луна, она тем не менее поворачивается своей физиономией то к школе, то к ипподрому, то к улице, то в сторону нашего дома. Но ведь такое возможно только… И тут я тоже начал крутиться на одном месте, как волчок, только гораздо медленнее. Я поворачивался лицом то к школе, то к дому, то к улице, то к ипподрому. А потом завопил, восторженно, как кричал наверное Архимед, выскакивая из ванны, когда открыл какой то свой закон, мы его ещё не проходили. Но я всё равно также закричал:
- Эврика! – заорал я, - а Луна то крутиться.
И все обалдело уставились на меня, наверное думали, что я сошёл с ума. И я понял, что никто не понял, что я имел в виду. Все вероятно просто решили, что я поясничаю. А Катька всё продолжала изображать Луну с полнейшим хладнокровием, как и положено любому нормальному спутнику планеты, будь он естественный или искусственный. Но я то уже знал, что наша пигалица крутиться ещё и вокруг своей оси, точно также, как только
что вращался я. Но если я вращался только вокруг себя, то Катька и вокруг себя и вокруг меня. У неё было сложное вращение. Но то, что она крутиться ещё и вокруг своей оси, просто не было заметно, потому что все видели только её кружение вокруг меня. Тогда я подбежал к Катьке – Луне и остановил её движение по орбите, но заставил её продолжать вращение вокруг своей оси, то - есть вокруг самой себя.
- Смотрите, - закричал я в полном восторге, - сейчас она смотрит поочерёдно то на школу, то на наш дом, то на улицу, то на ипподром.
- Ну разумеется, ведь она вращается вокруг своей оси, - снисходительно усмехаясь, сказал Дренька.
- Да в том то и дело, что она вращалась вокруг себя и тогда, когда крутилась вокруг меня – Земли.
Тут все перестали и смеяться и галдеть и молча уставились на меня, вероятно соображая, переваривая то, что я им сказал. Они ещё не поняли, что я сделал открытие, пусть и только для себя, но открытие. И это было здорово. Я просто был счастлив. А Татьяна Николаевна внимательно посмотрела на меня и немногословно, всего одним словом, похвалила:
- Молодец.
А Катька сказала:
- А я ни фига ничего не поняла, чего это там Славка про моё вращение сказал.
Все засмеялись, но я понял, что и никто не понял, даже Дренька. Ему потребовалось некоторое время, чтобы уяснить смысл сказанного мною. И когда он понял, то глаза его широко открылись и он ошарашено спросил:
- Как это ты понял?
А Колян, хотя и сам ничего не понял из моего открытия, стал объяснять, как я всё это понял.
- Он же Землёй был, вот и усёк, поэтому всё про Катьку. Ему, наверное, просто виднее было.
А Татьяна Николаевна сказала:
- Вижу надо всё объяснить.
И стала объяснять.
- Да, совершенно верно, у Луны сложное движение. Она вращается вокруг своей оси с той же скоростью, что и совершает оборот вокруг Земли. Именно поэтому мы никогда не видим другую, обратную к нам сторону.
- А только её лицо, - подсказал Максик.
- Да, только её лицо, - согласилась Татьяна Николаевна.
А Колян радостно завопил:
- А я видел, видел её другую сторону, на фотографии.
- Правильно Коля, молодец, - похвалила учительница нашего, оказывается такого эрудированного, здоровяка.
Потом Татьяна Николаевна посмотрела с большим интересом на меня, так, словно впервые видит и сказала:
- А про тебя, Слава, и говорить не приходиться. Ты не то что молодец, ты просто Коперник.
- Бруно, - выкрикнул Максик.
- Джордано Бруно, которого на костре сожгли, - заверещала в полном восторге Катька.
И Колян тоже закричал, наверное потому, что ему было неудобно терять марку, после того как его похвалили за эрудицию.
- Галилей! – радостно улыбаясь, наверное от того, что вспомнил фамилию этого средневекового учёного, произнёс он.
А кто то спросил:
- Это тот в честь кого комета названа?
Татьяна Николаевна рассмеялась и пояснила:
- Нет, тот Галей.
И тут все стали называть меня кто как может. Кто Кеплером, кто ещё как. Я даже и не ожидал, что у нас такой начитанный народ в классе. А Катька вдруг выкрикнула тоненько, тоненько, но громче всех:
- Ньютон! Он тоже чего то открыл, когда ему на голову яблоко упало.
Все засмеялись очень довольно, наверное от того, что так просто можно делать открытие, сядь под яблоню и считай шишки от яблок. Все просто очень развеселились. А кто то даже крикнул:
- Пулковская обсерватория.
И все засмеялись просто взахлёб. Один Дренька только не смеялся и стоял какой то обиженный. Но тут и все замолчали, наверное просто не знали, как меня ещё назвать.
А Татьяна Николаевна подвела итог, сказав:
- Прямо триумф.
- А кто это? – спросила Катька.
Я же, с напускной мрачностью и недовольством ответил:
- Это когда тебя обзывают именами всяких великих и даже обсерваторий.
И все опять очень развеселились, а Татьяна Николаевна сказала:
- Не обзывают, а сравнивают. Хотя я думаю, что сравнивать тебя с такими величинами пожалуй преждевременно, рано.
Дренька же, услышав это, брюзгливо пробурчал:
- Ишь ты, рано. Как будто наступит время, когда будет не рано.
Но Татьяна Николаевна просто проигнорировала Дренькин выпад и продолжила свою мысль:
- Потому что для того, чтобы делать открытия, надо не просто быть сообразительным, но и очень, очень грамотным, очень, очень много знать.
А Колян засмеялся и сказал:
- Как обсерватория.
Все опять завопили свое ха-ха и хи-хи. Но тут как раз кончился второй урок и пора было идти в школу на этику. И мы пошли очень довольные, потому что такого интересного и весёлого урока у нас ещё не было, да ещё на улице.