ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Золотая рыбка.

Автор:

У нашей Катьки недавно в семье случилось несчастье, у них умерла золотая рыбка. Я вам не говорил ещё, что у Катьки есть дома аквариум, где обитало всего две рыбки, но это были не простые рыбки, а золотые.

Почему в аквариуме обитало всего две рыбки, а не больше? Да потому что этот аквариум у них совсем маленький. В этот аквариум не поместилась бы даже и моя кошка Мурка, если бы её туда попробовать посадить. А про Пушка и говорить нечего, потому что он гораздо крупнее своей супруги. Вот поэтому в этот маленький аквариум и поместили всего двух рыбок. А поместили их потому туда, что у Катькиной бабушки больное сердце и ей совсем нельзя волноваться. Ведь всем известно, что когда человек любуется на спокойно плавающих в воде рыбок, то он и сам становится спокоен и умиротворён. Поэтому аквариум и купили именно для Катькиной бабушки, чтобы она смотрела на рыбок и ни о чём не волновалась. Хотя, конечно, аквариум принадлежал всей семье, рыбками любовалось всё семейство.

А чтобы рыбки не задохнулись в таком маленьком пространстве, аквариум снабдили маленьким компрессором, который постоянно подавал к рыбкам воздух. И рыбки в этом аквариуме чувствовали себя вполне вольготно. Они плавали в своём стеклянном ящике степенно и неторопливо и напоминали мне охранников пенсионеров, каких мы каждый день можем видеть в стеклянных супермаркетах.

И вот одна из рыбок умерла. И все в семье стали очень переживать за бабушку. А вдруг эта преждевременная кончина её любимой рыбки так расстроит бабушку, что у старушки не выдержит больное старое сердце. Но мы сказали Катькиной бабушке, чтобы она напрасно не переживала и мы, то есть вся наша компания, похороним её любимую рыбку со всеми подобающими почестями. Об этом же мы сказали и отцу нашей Катьки, потому что он никак не решался выбросить тело рыбки в унитаз, а куда её ещё девать он не знал. Но ведь это же не дело, выбрасывать любимое тебе существо в канализацию. И папа Катьки сам это прекрасно понимал, поэтому очень обрадовался, когда мы сообщили ему о нашем решении устроить похороны для их золотой рыбки. И бабушка Катькина тоже была очень довольна нашим высокоморальным, высокоэтичным поступком, хотя и не присутствовала на похоронах.

А похоронили мы рыбку рядом со смелым вороном, который умер, защищая своих птенчиков от наглого кота. Ну, я вам уже об этом рассказывал.

А вот Катька на похоронах даже всплакнула и мы её все дружно в тот момент успокаивали. Но она, всё равно, сильно переживала из-за смерти своей золотой рыбки. И даже после похорон эта печаль не сходила с чела нашей подруги. Я специально так торжественно выражаюсь. А как иначе, раз я повествую о вечных человеческих ценностях. А ведь память о любимых и есть очень высокая человеческая ценность.

В общем, Катька ходила все эти дни после кончины рыбки сама не своя, печальная и грустная своим прекрасным ликом. А когда наступили девять дней после трагического события, то Катька позвонила всем нам и пригласила на поминки, как и заведено у православных христиан. Конечно, мы пришли. Катька для такого печального мероприятия купила шоколадный вафельный торт. Но сначала она пригласила нас поглядеть на ту рыбку, которая теперь плавала в своём маленьком аквариуме в полном одиночестве. Катькин кот Кузя как обычно наблюдал за неторопливыми движениями рыбки. Наблюдать за рыбками было любимым Кузиным занятием. Это ему нравилось даже больше, чем сидеть на подоконнике или на балконе и смотреть, что делается на улице.

А Катька, указав на одинокую рыбку, грустно сказала:
- Видите, как она переживает о своей подруге.

Я посмотрел на одиноко плавающую рыбку, и совершенно не увидел никаких переживаний. Эта рыбка плавала так же степенно и неторопливо, и так же напоминала своим сытым спокойствием охранников пенсионеров из супермаркетов.

- Видите, даже Кузя и тот страдает, - указывая на кота, сказала Катька.
Я взглянул повнимательнее на толстую рожу Кузьки, но опять не заметил никакого особого страдание. Скорее всего, кот, как я решил, просто дремал, сидя перед аквариумом. Но говорить о своих кощунственных выводах насчёт неподобающего поведения кота я Катьке не осмелился. Она-то действительно сильно переживала за свою рыбку.

Мы молча столпились возле аквариума и стали наблюдать за манёврами рыбки.
- Бедная рыбка, совсем как в одиночной камере тюрьмы, - прогудел Колян.

А я очень удивился выводу нашего верзилы. Конечно, у него папа работает в полиции, преподаёт в академии, но всё равно, откуда бы Коляну знать про тюрьму и тем более одиночную камеру. Но высказывать свои сомнения вслух я не стал, а просто ещё более сосредоточенно стал наблюдать за круговыми движениями рыбки.

- Жаль, что я не нарисовал прижизненного портрета усопшей, - тяжко вздохнув, посетовал наш завзятый художник Максик, - даже посмертный рисунок не сделал.

- У нас есть её портрет, папа их фотографировал, - тихо сообщила Катька, успокаивая Максика. Потом Катька быстро сходила за фотографией и показала нам двух рыбок. На фотках было совершенно невозможно понять, какая из рыбок усопшая, а какая продолжает жить и плавать, как степенный охранник пенсионер. Но Катька каким-то непостижимым образом могла различать своих рыбок и пояснила, где на фотке усопшая, а где её здравствующая подруга.

- Быть постоянно одной в ограниченном пространстве, особенно в небольшом аквариуме, это очень плохо, - безапелляционно заявил Дренька, просмотрев снимки, - эдак можно и с ума сойти.

И все с выводами нашего многоумного очкарика тотчас согласились. Я тоже вместе со всеми поддакнул, хотя и совершенно не понимал, как это рыбка может сойти вдруг с ума. Правильно, откуда мне было знать, ведь я никогда не видел сумасшедших не то что рыбок, но даже и людей, а их-то я ведь встречаю каждодневно гораздо чаще, чем рыбок.

Расходиться от аквариума никто не собирался. Все упорно смотрели на рыбку и рассуждали о том, насколько ей сейчас там плохо. О торте никто и не вспоминал. Даже наш обжора Колян и то ни словечка не упомянул о поминках. Все лишь горестно вздыхали возле аквариума. Впечатление было такое, словно мы собрались не на поминки, не на девять дней, а склонились над тяжело больной, чтобы облегчить её участь.

- Даже бабушка беспокоится о рыбке, как бы она от тоски не заболела, - тихо сообщила Катька. И немного помолчав, добавила, - а папа с мамой беспокоятся о бабушке, как бы она не заболела от переживаний.
- А может этой рыбке купить подругу, - несмело посоветовал я.
Мама предложила то же самое, - печально сказала Катька.
И что? – живо поинтересовался я.
- Папа сказал, что для рыбки это может быть ещё хуже, - грустно сообщила Катька.
- Но, почему? – воскликнул я в полнейшем недоумении.
- Папа говорит, что ему приходилось жить в коммуналках и, когда съезжал кто-либо из соседей и его комнату занимал новенький жилец, то к новичку не сразу привыкали. А ведь у этой рыбки умерла лучшая и единственная подруга. И как она теперь воспримет новенькую?

От удивления я лишь смог молча открывать и закрывать рот, как это делают в аквариумах рыбки, когда хотят есть и высовываю свои головы из воды.

- Да, да, - неожиданно сказал Дренька, - живые существа тоже способны переживать.
И тут же, чтобы никто не сомневался в данном постулате, напомнил нам рассказ Льва Толстого, где великий писатель рассказал о судьбе двух друзей: льва и маленькой собачки. Эту собаченцию бросили в клетку ко льву на обед, но лев не стал есть перепуганную собачку, наоборот, лев взял эту собачку под свою защиту. Животные очень привязались друг к другу, стали просто настоящими друзьями. Дружба льва и собачки была так велика, что когда это маленькое существо скончалось, то и лев умер от тоски. Вот такую грустную историю и напомнил нам Дренька.

После таких психологически проникновенных слов о чувствах животных, я с новым интересом взглянул на одиноко плавающую рыбку. И теперь мне в самом деле показалось, что эта одинокая рыбка печальна. Пока я всматривался в фланирующую в аквариуме рыбку, Колян, голосом полным сочувствия и сострадания к рыбке, сказал:
- Лучше всего эту рыбку выпустить на свободу,- и тут же уверенно и авторитетно заявил, - свобода, это великое дело.
Впечатление было такое, что Колян сам всю жизнь просидел в каком-нибудь из казематов какой-нибудь суровой средневековой крепости. И хотя мы знали, что это не так, но спорить никто не стал. И не потому, что боялись нашего верзилу, а просто считали, что спор на данную тему в данный момент просто неуместен.

Однако я не был уверен, что Катька вот так легко согласится отпустить свою, вернее бабушкину рыбку на волю. Я думал, что Катька начнёт возражать нашему верзиле, но она, напротив, радостно сообщила:
- Вот, вот и бабушка тоже так считает.
- Правильно, - поправляя на носу очки, авторитетным фальцетом пропищал Дренька.
- И куда же её выпускать? – недоумённо спросил Максик, как будто мы сами знали.
- В Волгу, конечно, - безапелляционно решил Колян.
- А ты знаешь, какое сильное течение в Волге? – напористо возразил Дренька. – Я как то видел фильм о работе водолазов у нас на Волге. Так там было очень хорошо видно, что наша Волга вовсе не такая тихая, как кажется. С таким течением рыбку уже через неделю донесёт до Каспийского моря. А ведь она совсем маленькая. Каково ей там будет?

- А что же делать то? – растеряно прогудел Колян.
- А может её в озеро, что в нашем ботаническом саду, выпустить, - несмело предложил я, потому что сам не знал, хорошо это или плохо. Просто я помнил это озерцо. Да и вся наша компания, наверняка тоже помнила, ведь мы ходили туда все вместе ещё в самом начале лета. Просто так ходили, чтобы посмотреть на всякие необычные растения. Потому что мой папа очень захватывающе рассказал, как он был в первый раз в нашем ботаническом саду, когда был такой же маленький, как и мы. И он рассказал, что больше всего его поразили в тот визит бешеные огурцы, которые взрывались, едва их брали в руки. Взрывались прямо как бомбы, далеко вокруг разбрасывая семена.

Вот тогда то мы, всей нашей компанией и сходили в ботанический сад, где мне, лично. Больше всего понравились маленькие утята, которые были похожи на плюшевые игрушки, такие они были маленькие. Но зато эти малыши очень хорошо плавали. Прямо как поплавки или мячики, такие все золотистые из себя и пушистые, пушистые. Их даже хотелось взять в руки. Но как же их возьмёшь, когда они под наблюдением мамы утки плавали в этом озере, возле самого берега, возле того места, где важно возвышалась мама утка, которая в тот момент внимательно наблюдала за своими отпрысками. Важная такая, серьёзная. А как же, как-никак многодетная мамаша.
Вот в это озерцо я и предложил выпустить нашу золотую рыбку.

Катьке моя идея очень понравилась. Она прямо-таки загорелась ей:
- Да, это самое лучшее, что только можно придумать, - радостно заверещала Катька.
- Может, твою бабушку сначала спросим? – благоразумно предложил Максик.
- Так она сама хотела дать ей свободу, - напомнил я Максу.
- А, ну, да, - невнятно пробормотал Максик.
- А, кстати, где твоя бабушка? – спросил я Катьку.
- Она у нас теперь гуляет регулярно, - пояснила Катька.
- То есть освобождение рыбки для твоей бабушки явится неким сюрпризом? – спросил я.
- Приятным сюрпризом, - внесла ясность Катька.

После таких её слов, мы уже не сомневались в полезности задуманного предприятия. Главное это как довезти рыбку до ботанического сада. Не повезёшь же её в аквариуме.
- Надо её в полиэтиленовый мешок поместить, - тоном серьёзного менеджера и квалифицированного логиста твёрдо произнёс Дренька.
- А воду мы нальём в мешок уже отстоявшуюся, которой мама цветы поливает, - сказала Катька, - бутылки с этой водой стоят на кухне.
- Да, нечего рыбке хлорку глотать, - согласился с нашей подругой Колян.
Вы ведь знаете, что Колян у нас просто помешан на экологии, на здоровом питании. То-то он такой бугай и вымахал.

В общем, мы самым серьёзным и деятельным образом взялись за приготовление к эвакуации золотой рыбки, чтобы она более не прозябала в тесной неволе, а резвилась со своими собратьями и свободными голосистыми лягушками в прекрасном пруду, вокруг которого очень хорошая экология, весьма чистый воздух и много всяких экзотических растений.

Чтобы мешок с водой у нас не прорвался, мы взяли и совместили сразу три абсолютно новых пакета, которые Катька оторвала от красного рулона, тоже ещё ни разу не использованного. После чего Катька выключила компрессор аквариума и осторожно, специальным сачком вынула свою золотую рыбку, столь скоропостижно ставшею одиночкой и поместила её в этот слоёный мешок с отстоянной водой. Пакеты она доверила держать Коляну, как самому сильному из нас и самому выносливому. Колян бережно взял в руки пакет с драгоценной ношей, и мы двинулись к выходу. Я шёл впереди, за мной вышагивал Колян, потом, толкаясь и суетясь, шествовали Максик с Дренькой, а замыкала шествие Катька, ведь ей надо было закрыть квартиру.

Когда мы вышли на улицу и пошли к автобусной остановке, то солнце било нам прямо в лица. И Катька очень разволновалась из-за своей рыбки.
- Ай, ай, ай, - запищала Катька, - как бы вода в пакете не нагрелась слишком сильно.
- Не боись, не нагреется, - гудел Колян, держа свою ношу на вытянутых руках.
- Ой, Коля, не споткнись, - продолжала суетиться Катька.
- Не бойся, не споткнусь, - гудел в ответ Колян и шёл так скоро, что нам приходилось за ним чуть ли не бежать.

Пакет у Коляна в руках и в лучах солнца выглядел как алое сердце, так что Дренька даже сказал, что наш верзила выглядит точь-в-точь как Данко. Никто из нас не знал, кто это, но Дренька пояснил, что это у писателя Горького есть такое произведение про Данко, который ходил по улицам со своим сердцем. Но особо мы Дреньку насчёт этого Данко не расспрашивали, потому что нам, как я уже сказал, приходилось чуть ли не бежать. Какие уж тут разговоры. Но я понял, что этот Максим Горький, которого мы ещё и не проходили, не только пролетарский писатель, но ещё и фантаст. Ведь в то время, когда жил Горький, ещё не было искусственных сердец и, конечно, никто не мог, поставив себе механическое сердце, чтобы бегать по улицам со своим ампутированным сердцем. Вот поэтому-то у нас в городе сразу два парка и носят название писателя Горького. Один парк, это в честь пролетарского писателя, а второй, в честь его же, но уже как писателя фантаста. Наверное, так. Хорошо, всё-таки иметь эрудированного друга, каким, несомненно, является наш бесподобный очкарик Дренька.

Но, в общем, не беспокойтесь, рыбку мы доставили в ботанический сад к её новому месту обитания в целости и сохранности. Правда, когда мы оказались на берегу озера, то увидели на нём целую стаю плавающих уток. Те малыши, которые некогда походили на мягкие игрушки, теперь выросли и стали настоящими взрослыми утками. И нас это очень напугало. Ведь никто из нас, даже Дренька, не знал, а чем же питаются утки. Вернее, нас очень интересовал в тот момент всего один вопрос, едят ли утки рыбок. После короткого совещания мы решили не рисковать и выпустить на волю рыбку подальше от стаи уток. Мы отошли в сторонку и Колян и стал осторожно спускаться к воде. Мы, затаив дыхание, наблюдали за действиями Коляна. Он осторожно встал на торчавшую из воды корягу и, нагнувшись, вылил из пакета всю воду вместе с рыбкой.
- Плыви, рыбка, плыви, - закричали мы хором.
Ничего не ответила рыбка, лишь хвостом по воде плеснула.
А что она могла ответить? Ведь эта рыбка была не из сказки Пушкина. Да нам и не нужен был её ответ.

Мы стояли на берегу озера и счастливо улыбались. А как иначе, ведь мы всё же сделали доброе дело, подарили живому существу полноценную свободу.

- Ой, надо было её покормить, перед тем как выпустить, - пропищала Катька.
- Ничего, здесь еды много, - довольно улыбаясь, уверено, без малейшей тени сомнения заключил Колян, словно сам каждый день питался вместе с местными лягушками несколько раз на дню.

Но Катьку его уверенный тон всё же убедил не совсем и она неуверенно переспросила:
- Точно, много еды?
- А то, - широко улыбаясь, словно ему предстояло сожрать большущий кусок колбасы, уверенно подтвердил Колян.

- Самое главное, что золотая рыбка получила свободу, - раздумчиво и совсем негромко произнёс Дренька таким тоном, что мы все самым серьёзным образом посмотрели на нашего профессора. Потом, немного помолчав, каждый из нас согласился с нашим очкариком:
- Конечно, что же может быть лучше свободы.

А потом мы заторопились к остановке автобуса, ведь нам предстояло ещё пойти в школу, ведь мы же учимся в этом году, как вы знаете, во вторую смену. Мы то были не такие свободные, как отпущенная нами в озеро рыбка.

А торт, предназначенный для поминок, мы съели все вместе после уроков, но это уже были не столько поминки, сколько празднование новой жизни золотой рыбки. Бабушка Катьки тоже ела торт. Она вовсе не рассердилась на свою внучку, а наоборот похвалила Катьку за гуманность, как она выразилась.



Читатели (254) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы