Глава 3.



Идея отправить к генерал-полковнику Паулюсу парламентёра с ультиматумом родилась за новогодним столом в штабе фронта у Рокоссовского. Утром 1 января Рокоссовский и Воронов позвонили генералу Антонову, временно замещавшему начальника Генштаба. Антонов сначала не понял, о чём с ним толкуют. Рокоссовскому пришлось, не отходя от аппарата ВЧ, сделать небольшой экскурс в историю рыцарства и сослаться на приверженность прусского офицерства романтическим традициям старины. Наконец Антонов всё понял и доложил Сталину. Сталину идея очень понравилась. Разумеется, не из соображений гуманности. И уж тем более не из-за какой-то воинской романтики. Для Сталина это была прежде всего военная хитрость. Окружённая под Сталинградом группировка приковывала к себе 90 дивизий Красной Армии. А между тем обстановка на южном крыле Восточного фронта была в эти дни катастрофической для Германии. Стоило теперь Паулюсу дать слабину и согласиться на почётную капитуляцию - и тогда разгрома не избежали бы ни группа армий "Дон", ни группа армий "А".

Антонов перезвонил в штаб Донского фронта, переименованного вскоре в Южный:

- Верховный просит представить ему проект текста ультиматума. Вы всё это затеяли, вы и текст составляйте.

В составлении текста приняли участие Рокоссовский, его начальник штаба генерал Малинин и представители Ставки генерал артиллерии Воронов и генералы авиации Новиков и Голованов. Сталин текст утвердил с незначительными поправками.

Всем сдавшимся на капитуляцию гарантировались жизнь, безопасность и возвращение после войны на родину. Предлагались почётные условия сдачи: сохранение военной формы, знаков различия, наград, ценностей, а старшим офицерам - холодного оружия. Всем сдавшимся гарантировались также немедленная медицинская помощь и обеспечение регулярным питанием.

Дело теперь было за малым: нужно было пошить белый флаг и найти добровольцев для прогулки к немцам. Рокоссовский поручил сделать это начальнику фронтовой разведки генералу Виноградову. В желающих недостатка не было. Виноградов отобрал троих: майора Смыслова в качестве парламентёра, капитана Дятленко в качестве переводчика и штабного горниста в качестве трубача. Сопровождать эту тройку к передовой вызвался сам генерал Виноградов.

В ночь на 8 января в штаб Паулюса несколько раз сообщили радиограммой место и время предлагаемой встречи парламентёров и условный сигнал трубы. На рассвете майор Смыслов с белым флагом и капитан Дятленко при громких звуках трубы сопровождающего их горниста поднялись на бруствер и направились в сторону немецкой траншеи. Генерал Виноградов остался в окопе, наблюдая за происходящим в бинокль.

На условленное место встречи с немецкой стороны никто не вышел. Хуже того: парламентёров обстреляли. Сначала из карабина. Потом из пулемёта. А там открыли и миномётный огонь. Пришлось парламентёрам возвращаться обратно ползком в окоп к генералу Виноградову. Дальше в тыл поползли уже вчетвером, причём миномётный огонь с немецкой стороны только усилился.

- Жаль, что не получилось!

Рокоссовский пожал плечами, вздохнул и отправился объезжать штабы армий, чтобы на месте проверить готовность войск к наступлению. Он начал с армии генерала Батова. Едва он приехал от Батова в штаб 21-й армии к генералу Чистякову, как из штаба фронта позвонил генерал Малинин:

- Звонили из Ставки. Предлагают размножить и разбросать текст ультиматума с самолёта, а завтра повторить попытку с парламентёрами на участке армии генерала Труфанова.

Так и сделал генерал Виноградов.

На этот раз обошлось без недоразумений и стрельбы. В условленном месте парламентёров встретили немецкие офицеры в машине с белым флагом. Парламентёрам завязали глаза и отвезли в штаб батальона. Оттуда командир батальона позвонил в штаб полка. Спустя некоторое время капитана Дятленко пригласили к телефону. Состоялся разговор со штабом армии Паулюса. В вежливых выражениях капитану было сообщено, что ультиматум, предъявленный генерал-полковнику, отклонён, о чём и предлагалось известить русское командование. После этого парламентёрам снова завязали глаза, посадили в машину и вскоре выпустили в том же условленном месте у перекрёстка, пожелав счастливого пути к своим.