Я лежу на берегу моря. Посторонние звуки почти не долетают до моего сознания – оно практически отключено, а сквозь маленькие щелочки прикрытых глаз еле-еле различаются контуры, снующих по пляжу людей. Как давно, я не была в таком удивительном состоянии прострации? Не помню, может сто лет, может двести…Неважно! Покой и умиротворение окутало каждую клеточку моего тела до самых кончиков пальцев, и я - счастлива.
- Мам!
Я чуть приподняла веки и увидела, склонившееся надо мной, маленькое личико. В ореоле солнечных лучей, которые насквозь просвечивали золотистые волосы, мне показалось, что надо мной парит ангел. Щелочки опять сузились. О, сладкий сон! Боже, спасибо тебе за это волшебное состояние блаженства!
- Мам! Ты спишь?
Мой голос замер внутри меня, распластавшись в неге, и не желает выходить наружу. Тихо. Там внутри всё замерло в упоительной летаргии, навсегда, навечно…
- Мам! Ну, я только спрошу, и спи потом, а?
Всё! Внутри что-то медленно зашевелилось, потянулось, зевнуло…. Щелочки приоткрылись, выхватывая лицо настырного ангела.
- Ну, спрашивай…и, вообще, ты же играла там с кем-то, иди поиграй, а я отдохну немного…
- Ни с кем-то, а с мальчиком, а его зовут Коля…
- Вот и иди, играй с Колей.
- А он меня спрашивает, а я не знаю, чего он спрашивает.
- Ну, спроси опять у него этот вопрос…
- Какой?
- Какой он спрашивает.
Личико исчезло и только шуршание гальки выдало, что ангел не улетел, а удалился пешком. Веки опять опустились на глаза, но летаргия кончилась, сладкая истома пропала и осталась только элементарная лень. Вот, так всегда! Я не успевала насладиться собственным покоем, потому что моя дочь всегда нарушала его в самую пиковую секунду. Мне было лень даже сердиться на неё.
- Мам! Я спросила вопрос!
- Ну?
- Кто я по национальности?
Мои глаза широко распахнулись и лень, возможно через них, моментально улетучилась. Я так резко села, что дочка отпрянула от меня и, на всякий случай, отступила.
- Что ты сказала? – переспросила я, потому что сама не поняла вопроса своей пятилетней дочери. Передо мной стояло маленькое голенькое дитё, которое год назад научилось читать незамысловатые сказочные тексты и, которое разговаривало, выстраивая простейшие предложения в силу своего возраста.
- Это не ругательное слово? – настороженно спросила дочь, прерывая молчание.
- Нет, не ругательное.
Она облегченно выдохнула и чуть приблизилась ко мне.
- Тогда скажи мне.
- Что сказать?
- Ну, кто я…- она замялась, видимо вспоминая незнакомое слово.
- А зачем тебе? – я взяла её за руку и усадила рядом, поправляя золотистые локоны, которые закрывали от меня её карие миндалевидные глаза. Когда я была девчонкой, то всегда мечтала иметь глаза такого цвета. Мне казалось, что мои голубые, при том, что я блондинка выглядят слишком бесцветно на лице.
- Ну, мы с Колей играли. Он ловил крабиков, а я из камушков делала им домик. Там они у нас жили, хотели вылезти, только мы им не давали. Они такие смешные….
Она чудесно улыбалась! Нет, моя дочь не была ангелом, она просто была удивительным ребенком! И не потому, что это была моя дочь, нет. Она всегда была спокойным, улыбающимся белокурым чудом, способным расположить к себе любого своей детской непосредственностью и верой только в хорошее: в сказку, волшебство, чудеса. Её мир ещё делился на два цвета: черный и белый, причем белого было гораздо больше, а черный появлялся редко.
Я машинально перебирала её волосы, слушая веселое щебетанье, а в голове темным пятном расплывался, заданный ею вопрос. Что я могу ответить малышке, когда сама не знаю точного ответа. Самое странное, что до определенного времени вопрос национальности меня совершенно не волновал. Мало того, такого вопроса вообще не существовало в моей жизни. Когда мы играли во дворе и ссорились, когда учились в школе или институте, когда я заводила себе друзей, когда общалась с коллегами по работе - никогда мы не интересовались национальностью друг друга, даже в мыслях такого не было. Мы просто жили вместе. Единственное – это в заполнении анкеты при устройстве на работу я вписывала в графу «национальность» - украинка, как было указано в моём паспорте.
Когда всё это началось, я не помню. Помню только, что мне пришлось теребить свою маму, заставляя её копаться в генеалогическом древе нашей семьи, дабы раскопать истину своего происхождения, своей национальности. Истина оказалась шокирующей. Моя бабушка – еврейка, очень революционно-прогрессивная особа вышла замуж за чалдона, разделяющего её взгляды. Там была большая любовь и, поправ все каноны прошлого, молодые рука об руку стали строить коммунизм. Они произвели на свет мою маму.
Вторая бабушка – англичанка подарила себя и свою любовь молодому красавцу, латышскому стрелку и, в результате, на свет появился мой отец. Как и где встретились мои родители – это отдельная история, но они на свет произвели маленькую смесь в моём лице.
Вспоминать об отце моей дочери мне всегда больно. Он погиб за два месяца до её рождения. Мы встретились совершенно случайно, будучи уже взрослыми и состоявшимися людьми. Его мама - украинка очень не хотела, чтобы мы поженились, а отец – армянин полюбил меня, как родную дочь…
- Мам! Ну, ты посмотри, - дочка взяла моё лицо своими ладошками и безапелляционно повернула в сторону моря, - Вон, Коля видишь?
Почти у самой воды стоял смуглый черноволосый мальчик с раскосыми глазами на скуластом лице и смотрел в нашу сторону.
- Мам, он – русский, а я кто?
Я засмеялась и крепко прижала её к себе.
- У тебя, моё солнышко, самая лучшая национальность в мире! Ты – человек!