Глава 365.



Наступила весна.

Каждый спрашивал себя: что принесёт она, первая военная весна? Что кроется под её чарующей улыбкой: любовь или коварство? Суровая зима дала почувствовать вкус победы. Укрепится ли это чувство жарким летом? Или всё обернётся новым горьким июнем, и полчища врага снова ринутся в глубь страны?


Ждать ответа пришлось недолго. Немцы отразили лихой кавалерийский наскок маршала Тимошенко под Харьковом, прорвали оборону маршала и погнали от Донца к Дону. Манштейн разгромил в Крыму две советские армии, вернул себе Феодосию и Керчь и пошёл на решающий штурм Севастополя.

В Москве генерал Хрулёв в большом волнении шагал по кабинету.

- Мне нет нужды говорить вам о серьёзности положения на воронежском и харьковском направлениях. У нас в Воронеже одних только госпиталей двадцать два. Да фронтовые склады продовольствия и бензина. И всё это нужно как можно скорее вывезти. Вот что, голубчик. Выезжайте немедленно в Воронеж, организуйте на месте вывоз, пока город не разбомбили. В Воронеже долго не задерживайтесь. На вашей совести - переправы через Дон и дороги в этом районе.

Генерал Кондратьев собрался быстро. В тот же день он выехал в машине с представителем Ставки генералом Белокосковым по дороге Москва - Тула - Ефремов - Елец - Задонск - Воронеж. Это была стратегическая рокада трёх фронтов, и движение по ней было весьма оживлённым.

За Тулой всё чаще стали попадаться воронки от авиабомб. Но все мосты на трассе были восстановлены, нигде не было пробок.

Остановились пообедать в придорожной гостинице. Тепло, уютно, чисто. В столовой обслужили, как в ресторане. Генерал Белокосков от удовольствия крякнул.

- Порядок у вас на дороге, Захар Иванович! Это хорошо. Люблю порядок.

Отдохнули три часа и поехали дальше. В Ельце заправились горючим. Вечерело. Дорога, вынырнув из лесов на степную равнину, бежала к пригородам Воронежа. Замелькали по сторонам одноэтажные дома, утопающие в зелени улиц. Затем вдоль дороги протянулась длинная заводская стена, а за ней начались кварталы домов в четыре и пять этажей. На тротуарах - много прохожих, в скверах - играющие дети. Машина остановилась у подъезда Дома офицеров. Оставив вещи, генералы нагрянули в обком, расположенный неподалёку. Генерал Белокосков предъявил секретарю мандат.

- Докладывайте, как идёт эвакуация. Что успели вывезти?

- Пока ничего. Но работа кипит.

- Каким автопарком располагаете?

Секретарь порылся в столе и положил на стол перед генералом опись.

- Так. С этим вы не вывезете и десятую часть. Отправляйте всё по железной дороге. В первую очередь - детей и раненых. Эшелоны подать немедленно.

Утром генерал Кондратьев, оставив в Воронеже Белокоскова, выехал через Россошь к переправам на Дону. В тот же день немецкая авиация подвергла Воронеж жестокой бомбардировке.

Водитель гнал по степи во весь дух, вздымая дорожную пыль. Солнце палило немилосердно. В машине стало нестерпимо жарко. По всем большим дорогам брели беженцы. Ревели стада скота. Смрад смешивался с пылью. Облака пыли застилали солнце, смешиваясь с дымом пожаров. В небе гудели немецкие самолёты. Земля вздрагивала от взрывов. Изрядно поплутав в большой пробке, водитель генерала выбрался наконец на параллельный просёлок и снова погнал машину. На горизонте показался бурый косогор. Он быстро приближался. У подножия холма сходились две дороги. Здесь образовался затор. Сотни подвод, автомашин, тележек сгрудились у въезда на шаткий деревянный мост через речку. Выйдя из машины, генерал подошёл к регулировщику.

- Сержант Загоруйко несёт дежурство. Никаких происшествий не було.

- Где ваши флажки, сержант?

- Ось воны, - сержант указал на торчащие за голенищем палочки. - Тильки воны тут не действенны. Тут дрючком надо, иначе никак. Та вы не волнуйтесь, товарищ генерал, я аккуратно. Бильше для страху.

В руках у регулировщика была длинная увесистая жердь.

В небе послышался нарастающий шум самолёта.

- Дивчата, цэ до вас!

Зенитчицы развернули пушку, установленную на вершине холма.

"Мессершмитт" развернулся со стороны солнца и атаковал мост.

- Маша, опять твой прилетел! - весело прокричала одна из девушек.

Маша прильнула к прицелу скорострельной пушки. Застучали выстрелы. Не обращая внимания на стрельбу Маши, пилот низко пронёсся над переправой. С середины моста из кузова полуторки в брюхо "Мессершмитту" ударил спаренный пулемёт.
Пилот шарахнулся в сторону, уронил бомбы в реку и улетел.

- Теперь надолго, - вздохнула красавица Маша. - Невезучая я. Никак не добьюсь любви с первого взгляда.

В штабе фронта генерал Кондратьев взял проводника. Поехали осматривать переправы на Дону.

- Реве та й стогне Днипр широкий... Всё, товарищ генерал. Отгутарили с Украиной. Начали с Киева. Потом отдали Харьков.
Теперь вот драпаем за Дон. Где же остановимся? Прощай, моё село Мерефа.

На высоком берегу Дона у Новой Калитвы шло строительство переправы. На фоне брёвен и досок чернели спины бойцов мостостроительного батальона.

- Инженер-полковник Стрельцов!

- Закончите переправу к вечеру?

- Боюсь, не успеем. Нет леса, каната, троса.

- А мозгов в голове тоже нет? Топливо я беру на себя. Лес соберите по берегу из остатков весеннего сплава. Канаты и трос возьмите в МТС и колхозах. Чтобы к вечеру была переправа.

Кондратьев помчался обратно в Россошь.

- Бензинчику захотели? - прищурился начальник тыла генерал Кормилицын. - Всё, что положено по норме, я сегодня уже отпустил. Извольте уложиться.

- Дороги в ужасном состоянии, генерал. По дорогам везут снаряды и взрывчатку. А у моих ребят машины стоят без бензина.
Случится что - отвечать будете вы.

Генерал Кормилицын снял фуражку, вытер носовым платком пот со лба.

- Ваша взяла. Наливайте, - сказал он, надев фуражку, и подписал приказ. Затем снял трубку телефона.

- С завтрашнего дня урезать нормы отпуска войсковым соединениям!

Положил трубку, улыбнулся.

- Великое дело практический опыт!