Империя
– Присаживайтесь, коллега Нулин. Магистр энергично пожал руку визитеру – Оператору Нулину и подумал: «Давненько я не говорил по-русски. Но вот случай представился. Оператор, как и я – русский». Оператор же бегло оглядел кабинет Магистра. Компьютер – на рабочем столе и огромная, на всю стену грифельная доска, исписанная математическими формулами, это все, что бросилось ему в глаза. «Скромно», – с удивлением подумал Нулин и сел в удобное кожаное кресло. – Кофе? – спросил Магистр. – С удовольствием. Магистр легкой походкой подошел к автомату в углу комнаты и отработанными движениями сварил две порции эспрессо, запах которого мгновенно смягчил весь официоз аудиенции. – Сахар? – Да, два кусочка. – Коллега, вы попросили о личной встрече... Кажется, вы работаете с океанами?.. – Да, я десять лет работаю с водными ресурсами планеты. Это, прежде всего, океанические течения, солевой состав, ну, погода и прочее. – Земля замечательная планета! – воскликнул Магистр с искренним восхищением. – У других планет все внутри, а здесь все снаружи. Но и обслуживание из-за этого сложное. Одно дело держать гравитацию центробежными силами внутри объекта, другое – на поверхности сферы. Наука всемогуща… Но перейдем к делу. Кстати, вы ведь выступали у меня на прошлом закрытом заседании на Ио? И даже очень запальчиво… – Да, перегнул палку слегка. Сейчас стыдно. – Так, и что же вас привело ко мне, дружище? – Империя. – Опять Империя! С Империей вопрос решен окончательно. Она будет разрушена. Шовинистическая идея «Русского мира» была последней каплей в чаше терпения Системы. Лев Толстой еще 130 лет назад написал: «…Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют…» С тех пор ничего не изменилось. – Да, я понимаю. Но из ста пятидесяти миллионов моих бывших сограждан мы можем спасти хотя бы малую часть, если уже прямо сейчас начнем работу в этом направлении… – Дорогой мой, – Магистр, чуть привстав из-за разделявшего собеседников стола, нагнулся и дружески коснулся пальцами плеча Оператора, – разве мы не рассмотрели все возможные способы обратного хода империи в демократизацию? Махина катится в пропасть. – Согласен, но все-таки, как мне кажется, можно было бы что-то смягчить, подправить. – Да ради бога, предлагайте, мы все рассмотрим. Однако механизм разрушения запущен. – Мое предложение может показаться вам странным, – сказал Оператор и заерзал в кресле, очевидно предвидя сложность в изложении этого самого предложения. – Мое предложение… Оно лингвистического характера. – Вот как? – искренне удивился Магистр. – Да, я консультировался со многими языковедами, – продолжил Нулин. – Распространение языков по планете сыграло, как они утверждают, важную роль в становлении наций. В двух словах это выглядело так. Санскрит, сформированный в Индии, векторно был направлен на запад и, трансформируясь, дал все славянские языки. Я не стану приводить примеры практически полного совпадения отдельных слов народов Восточной Европы – они очевидны. А латынь, как язык Рима, двинулась на север Европы. Тысячелетия язык и антропологические особенности народов находились во взаимном влиянии, и теперь, как считают филологи, достигли устойчивого динамического равновесия. – Извините, что перебиваю, но от фенотипа говорящего зависит, как он говорит, и наоборот – сама речь оказывает влияние на его внешность и особенности характера? Я верно представляю картину? – Ух, как правильно вы сразу въехали в проблему! – Так. Я чувствую, вы подошли к главному. В чем же все-таки суть вашей идеи? Говоря это, Магистр чуть наклонился вперед, выказав тем самый искренний интерес к словам Оператора. – Требуется сместить вышеупомянутое динамическое равновесие в нужную нам сторону: москвичей отучить «акать», а волжан «окать», – сказал Нулин. – «Аканье» – явный признак высокомерия, надуманной избранности, столичности, если можно так сказать… Мне оно, честно говоря, всегда было непрятно… И вот выходит, что ребенок, родившийся в Москве, уже обречен «акать», а значит, и обречен перенять все негативные качества своих «акающих» родителей. – А что? Рациональное зерно тут есть. А чем плохо «оканье»? Магистру действительно стало интересно – он уже понял, что Оператор говорит дело. – «Оканье» это попытка холопского подтверждения собственной значимости, – пояснил Нулин. – «Окающий» как бы говорит: «А ведь мы и сами с усами, мы других не хуже…» – Ну, хорошо, если нам разрешат реализовать ваши идеи, то под каким соусом вы заставите перестать жителей Империи «акать» и «окать»? Ведь даже мощное телепатическое зомбирование должно иметь внутреннюю логику, иначе оно не сработает. – Да, и это продумали. Создадим клубы, общества великого русского языка, где возведем в культ правильность речи. У нас все заговорят, как Василий Качалов или Юрий Левитан… В конце концов, сделаем модным это новое веяние. – Сегодня же свяжусь с начальством по этому вопросу и вам сообщу о результатах. Да, а как вам кофе? Понравился? А то я иногда с помолом промахиваюсь…
2016 г. (ред. 2019 г.)
|